Главные отличительные черты системы права Запада от Китая

К отличительным критериям, на основе которых можно определить, к какой правовой семье следует отнести ту или иную правовую систему, принадлежит также и восприятие права как исключительно важного инструмента социальной жизни в рамках упорядочения отдельных человеческих сообществ. В этом отношении страны Дальнего Востока, в данном случае, в Китае принципиально отличаются от иных правовых семей. В правопорядках западного мира, независимо от того, принадлежат они к гражданскому или общему праву, единодушно исходят из того, что все важные вопросы жизни в обществе регулируются нормами объективного права, а не только нормами, выработанными традицией, нравами и моралью. Здесь речь не идет о том, чтобы уметь увидеть некое идеальное правд, отличаю­щееся от норм, изданных законодателем, или других норм, приме­няемых на практике. Здесь под сомнение поставлена сама ценность права.

Эти нормы объективного права наделяют каждого гражданина определенными статусом, правами и обязанностями, но в рамках соответствующей правовой среды, которая в общей форме обозначена в законодательстве и в судебной практике. Каждый, например, имеет право требовать выполнения заключенного им договора или возмещения убытков, развестись или получать алименты.

А если правам какого-либо индивида что-либо угрожает или они оспариваются, то он не только наделен полномочиями их реализовать, но просто обязан сделать это. Механизм реализации прав индивидов заключается в судебных процедурах. Назначенный государством судья рассматривает спор между тяжущимися сторонами на основании норм объективного права и выносит обязательное для них решение.

Обращение к правопорядкам стран Дальнего Востока показывает, что сказанное выше не является столь уж само собой разумеющимся и что существуют сообщества, где для решения споров применяется другая техника, нежели с участием государственного судьи. Разумеется, в западном мире также бывают ситуации, когда решение спорных вопросов с участием судей редко или может вызвать проблемы, например в международном и трудовом праве. Но даже в тех случаях, когда судебное решение споров эффективно, можно проследить тенденцию, связанную со стремлением по возможности избежать судебного разбирательства, а вместо этого решить спор путем переговоров или согласительных процедур. Благодаря этому сохраняются отношения доверия, что очень часто для предпринимателей либо участников трудового или лицензионного соглашения важнее, чем победа в отстаивании своих прав через суд. Хотя на Западе слишком мало знают о распространении таких согласительных процедур, тем не менее там нет недостатков в утверждениях, что на Дальнем Востоке им придают с точки зрения западного менталитета непомерно большое значение. Уже одно это обстоятельство делает интересным изучение права стран Дальнего Востока и показывает очень отчетливо относительность пространственных и временных представлений, которые на Западе слишком легковесно принимают за само собой разумеющиеся.

На Западе, в странах ислама, в Индии к праву относятся как к опоре социального строя, необходимому средству его охраны. Разум­ная организация общества включает в себя примат права. Люди до­лжны жить в соответствии с правом, а если они лишены такой воз­можности, то бороться за торжество права. Власти также должны соблюдать нормы права, а суды — обеспечивать уважение к праву. Право — это зеркало справедливости. Его отсутствие ведет к произ­волу, анархии, господству силы. Право — это объект уважения и по­читания. Суды — это храмы правосудия, в которых обитают уважае­мые судьи.

Все западные правовые системы независимо от того, относятся ли они к семье романо-германского или общего права, едины в том что важнейшие вопросы социальной жизни должны регулироваться преимущественно нормами объективного права, а не моральными нормами, обычаями и традициями. Закон и судебное решение обычно определяют условия, при которых все лица должны иметь определенные права, такие, как право исполнять договор, получать компенсацию убытков или развод, выплачивать алименты. Если права какого-то лица нарушены или ставятся под сомнение другими, то это лицо не только имеет право защищать и отстаивать их, но просто обязано поступать так. С этой целью используется такой механизм, как судебное разбирательство, в ходе которого судья рассматривает конкретное дело. Руководствуясь нормами закона, он выносит окончательное обязательное решение.

Достаточно беглого взгляда на правовые системы стран Дальнего Востока, чтобы убедиться в том, что этот метод - далеко не единственно возможный: в некоторых обществах юридические споры разрешаются способами, отличающимися от рассмотрения дел в суде. Подобная традиция продолжает существовать и в Китае, пользуется значительным влиянием в Корее и Индокитае, имеет огромное значение для китайцев, населяющих Гонконг, Индонезию и Малайзию, сказывается и на японском праве. Хотя Япония благодаря своему островному положению никогда не была под властью Китая, китайская культура с VI-VII вв. оказывала значительное влияние на Японию и тем самым на ее право.

В отличие от Запада, китайцы не склонны верить в право как средство обеспечения социального порядка и справедливости. Разумеется, в них существует право, но оно наделено субсидиарной функцией и играет незначительную роль. В суды здесь обращаются, и право находит применение лишь тогда, когда исчерпаны все другие способы разрешить конфликт и восстановить порядок. Строго очерченные решения, которые дает право, связанное с ним принуждение — все это встречает крайнее неодобрение. Здесь исходят из того, что социальный порядок должен охраняться по преимуществу методами убеждения, техникой посредничества, самокритичными оценками поведения, духом умеренности и согласия.

В гла­зах китайцев право не просто далеко от того, чтобы быть фактором порядка и символом справедливости; оно — орудие произвола, фак­тор, нарушающий нормальный порядок вещей. Добропорядочный гражданин не обязан уважать право и даже думать о нем; его образ жизни должен исключать любые правовые притязания и всякое обра­щение к правосудию. В своем поведении человек должен руковод­ствоваться не юридическими мотивами, а стремлением к гармонии и миру. Согласительные процедуры ценнее правосудия, и конфликты следует гасить путем посредничества, а не решать правовым путем. Конечно, могут существовать законы как средство устрашения или как какая-то модель. Но они создаются не для того, чтобы применять­ся, и к тем, кто хочет строить свою жизнь, руководствуясь ими и иг­норируя приличия и правила хорошего поведения, не испытывают ничего, кроме презрения. Так же относятся и к тем, кто изучает или применяет право.

Весь Дальний Восток традиционно придерживается именно тако­го взгляда, выразив его в формуле «право хорошо для варваров». Коммунистический режим в Китае не изме­нили существенно этого взгляда, укоренившегося в сознании людей. Коммунистический режим в Китае сперва отказался от кодексов по западной модели, подготовленных после падения императорского строя, а позднее после недолгих колебаний — от советского пути и избрал свой собственный, на котором праву отведено скромное мес­то; был принят ряд новых законов, но мало что изменилось в стиле их применения. В Японии действуют кодексы, созданные по европей­ской модели, но население, как правило, мало обращается к ним, равно как и к правосудию. Сами же суды склоняют стороны к миро­вому соглашению и разработали оригинальную технику применения права, а точнее, уклонения от его применения

Изменения, таким образом, значительны. Однако модификации, имевшие место в прошлом, и те, что происходят сейчас, далеки от того, чтобы привести к отказу от традиции. Структуры и институты западного типа, введенные в этих странах, в большинстве случаев остаются простым фасадом, за которым регламентация общественных отношений строится, как правило, в соответствии с традиционными моделями. Очевидно, кроме того, что руководители этих стран должны считаться с установками, укоренившимися в сознании населения, да и в их собственном. С этим связан «собственный путь» Китая к коммунизму, весьма отличающийся от советского пути.

[1]. См. Gernet J. Le monde chinois. 1972; Going H. Die historischen Grun-diegen der europeischen Rcchtseinheit, Jahrbuch. dcr Max-Planck Gesellschaft zur Forderung dcr Wisscnschaften. 1973. P.24—36.

[2]. См.: Tsien. La responsabilite civile delictuelle en Chine populaire // Revue intemationale de droit compare. 1967. N 4.

[3]. Согласно легенде, право (фа) изобрел варварский народ, называвшийся миао в, XXIII веке до нашей эры; бог затем истребил этот народ (см. Bod-de О., Morris С. Law in Imperial China. 1967). По традиции спорные вопросы решаются на основе чувства гуманности, затем — ритов, затем — разума и лишь после всего этого может последовать обращение к праву.

[4]. См. Vu Van Май. Influence du bouddhisme sur Ie droit // Revue Asienne de droit compare. P. 3—26.

[5]. В VII веке император Кан Ши открыто заявлял: «Число тяжб беспримерно возрастет, если люди не будут бояться обращаться в суды, надеясь легко найти там справедливость... Половины наших подданных не хватит, чтобы решать споры другой половины. Поэтому я требую, чтобы с теми, кто обращается в суд, обходились безжалостно, так чтобы они почувствовали отвращение к праву и тряслись от страха от одной мысли предстать перед судьей» (пит. по Van der SprenKel S. Legal Institutions in Manchu China. 1962. P.77).

[6]. См. Tsien. Op. cit. P. 432.

[7]. Escarra J. Lc droit chinois. 1936. P. 55.

[8]. См. T'ung-tsu-ch'u. Law and Society in Traditional China. 1961. («Цель права — сохранить статус каждой семьи, а не определять, что хорошо и что плохо».

[9]. Первые кодексы утеряны. Из сохранившихся самый старый датирован VII веком нашей эры (династия Тан). Кодекс разделен на две части: первая — уголовное право (лю), вторая — административные правила (лин). После падения империи действовал кодекс, именуемый Татзин Люли, опубликованный в 1648 году. Его первая часть содержала 457 норм (лю), которые около 1800 года были исправлены и дополнены еще 1800 нормами, содержащими правила применения (ли). Все нормы были разбиты на шесть разделов в зависимости от того, какой из шести органов высшего управления они интересовали.

[10]. Chu-Ching. On the Reconstruction of the Chinese System of Law. 1947. 2 Shao-Chuan Leng. Justice in Communist China. 1967.

[11]. Янов, А. Истоки автократии / А. Янов // Октябрь. – 1991. – №8. – С. 142.

[12]. Хабибуллин, А.Г. Теоретико-методологические типологии государства: дис. … д-ра юрид. наук / А.Г. Хабибуллин. – СПб., 1997. – С. 17.

[13]. Ерасов, Б.С. Государство и цивилизованное устроение общества / Б.С. Ерасов // Государство в истории общества (к проблеме критериев государственности). – 2-е изд., испр. и доп. – М., 2001. – С. 323.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. 1.Берман А. Западная традиция права: эпоха формирования, М.: Инфра-М, Издательство МГУ, Норма, 1998, 624 с.

2. Цвайгерт К., Кётц X. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права: В 2-х тт. — Том I. Основы: Пер. с нем. — М.: Междунар. отношения, 2000.— 480с.

3. Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности: Пер. с фр. В.А. Туманова. — М.: Междунар. отношения, 1999. — 400 с.

4. Берман Г. Дж. Западная традиция права: эпоха формирования/ Пер. с англ. – 2-е изд. – М.: Изд-во МГУ: Издательская группа ИНФРА-М – НОРМА, 1998. – 624 с.