Национальная церковь и формирование южнославянских наций

Чуркина И.В.

Одна из наиболее важных и менее всего изученных проблем – своеобразный феномен формирования южнославянских наций: на базе одного или близких по языку этносов появилось несколько современных наций. В значительной степени они определяются по вероисповеданию. И это показывает, какую большую роль играла религия в процессе создания здесь этнических общностей.

Совокупность каких общих признаков характеризует нацию или народ? В разные времена этот вопрос решался по-разному. Для французских просветителей понятия нация и государство были идентичными. Живучесть такого видения соотношения между нацией и государством отразилась на взглядах ряда современных ученых. “Нация стремится овладеть государством, – пишет Р. Эмерсон, – как политическим инструментом, с помощью которого она может защитить и утвердить себя”. Еще более решительно высказывается К. Дейч, считающий, что “нация – это народ, обладающий государственностью” 1 .

Одновременно на востоке Европы возникло другое толкование термина нация. Немецкие, а вслед за ними и славянские просветители конца XVIII – начала XIX вв. полагали, что основным признаком нации является язык. И это объяснимо – в Восточной и Центральной Европе сложились обширные полиэтнические империи (Габсбургская, Османская, Российская), само существование которых отрицало тождество понятий нация и государство. Стремление некоторых идеологов перенести на восточноевропейские земли отождествление нации и государства потерпело крах. Так попытка венгерских лидеров в первой половине XIX в. объявить все население земель короны св. Стефана венграми, вызвала резкий протест иноэтничных жителей Венгерского королевства, который в годы революции 1848 – 1849 гг. перерос в вооруженную борьбу словаков, сербов, хорватов, румын против венгерской армии.

Немецкое (или восточноевропейское) толкование нации заключалось в том, что нация рассматривалась в качестве культурно-языкового сообщества, независимого от политической организации. В СССР имело право существовать одно единственное определение нации, высказанное И. В. Сталиным в работе “Марксизм и национальный вопрос” (1913 г.). “Нация, – писал он, – есть исторически сложившаяся устойчивая общность людей, возникшая на базе общности языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры”. Сталин подчеркивал, что “только наличие всех признаков, взятых вместе, дает нам нацию”, при отсутствии хотя бы одного из них этнос уже не может считаться нацией 2 .

Современные ученые, говоря о нации как современной форме этничности, выделяют ряд ее признаков. Так, Н. Г. Скворцов считает, что “этническая идентичность базируется прежде всего на осознании общности происхождения, традиций, ценностей, верований; ощущении исторической и межпоколенной преемственности”. Он указывает на субъективный характер механизма этнической идентификации, поддерживающейся, однако, объективными факторами: территорией, языком, религией, эстетическими канонами, хозяйственными связями и др. Приблизительно так же определяет признаки нации Э. Кисе. “Нация, – подчеркивает она, – …это группа, члены которой считают себя обладающими общей культурой и историей и которые действительно имеют одно или более из общих характерных свойств, таких, как язык, этничность, раса, религия или политическая история” 3 .

Итак, согласно современным мнениям нацию характеризует ряд признаков: язык, этничность, религия, политическая история, хозяйственные связи. Религия рассматривается при этом в качестве одной из основных черт этнической общности. При образовании разных наций отдельные признаки могут стать доминирующими, в то время как остальные играют второстепенную роль. Наиболее универсальным признаком нации является язык. Но и он не всегда становится главным ее определителем. Существует ряд наций, имеющих один и тот же язык: немецкая и австрийская, американская и английская и др. и вместе с тем не составляющими единую нацию. Некоторые нации даже утратили свой первоначальный язык, примером чему может служить ирландская нация. Что касается общего вероисповедания, то часто члены одной и той же этнической общности принадлежат к разным конфессиям. Так среди немцев имеются католики и протестанты, среди армян – католики и григориане и т. д. Государственность также много значит для формирования и консолидации нации, народы, обладающие собственным государством, более жизнестойки и внутренне консолидированы, чем народы, не обладающие им. И все же существует множество наций, которые не имеют своей государственной организации.

При всей важности перечисленных признаков нации самым существенным для нее все же является национальное самосознание. Именно оно превращает аморфную этническую массу в этническую общность, спаянную незримыми цепями общих верований, симпатий и антипатий. И если нация может существовать без государственности, без общей религии, даже утратив свой язык, то без национального самосознания ее существование невозможно.

Современные российские этнографы (В. И. Козлов, Г. В. Шленов) выдвигают этническое самосознание на первое место среди признаков нации. Практически согласен с этим и Ю. В. Бромлей. Такой же точки зрения придерживаются историки, авторы трех обобщающих трудов, написанных под руководством Г. Г. Литаврина: “Развитие этнического самосознания славянских народов в эпоху раннего средневековья” (М. 1982), “Развитие этнического самосознания славянских народов в эпоху зрелого феодализма” (М. 1989), “Этническое самосознание славян в XV в.” (М. 1995). Во введении к первому из них редколлегия подчеркивает: “Среди всех прочих необходимых качеств и свойств народности именно ее этническое самосознание является доминирующей чертой, определяющей отличие данной народности от другой и от всякой иной человеческой общности” 4

Национальное или этническое самосознание- это комплекс устойчивых представлений всех членов и каждого в отдельности определенного этносоциального организма. Структура его достаточно сложна, и в нее помимо собственно этнических представлений входят представления о формах социальной, политической и духовной жизни данного этноса, вопросы принадлежности к тому или иному государству (подданство) и вопросы вероисповедания 5 . В средние века самосознание европейских народов носило прежде всего религиозный характер, на первом месте в нем стояло вероисповедание. Человек определял себя как христианина-католика, христианина-православного, иудея, мусульманина, а потом уже указывал на свою принадлежность к государству, местности, где он проживал или родился. Это самосознание частично разрушила реформация, которая ослабила связующие силы католицизма и положила начало формированию современных европейских наций. Еще один удар по религиозному восприятию мира нанесло Просвещение, охватившее в XVIII в. все европейские страны. Впрочем, преувеличивать результаты реформации и особенно Просвещения в деле изменения менталитета народных масс не следует. Если идеи реформации охватили достаточно широкие слои населения, то плоды Просвещения были доступны сравнительно узкому кругу европейской интеллигенции. Народы оставались в значительной степени при своем старом восприятии мира.

Исключительное значение религии в создании и укреплении этнической общности подчеркивал еще в начале XX в. Э. Дюркгейм. Он отмечал, что религия освящает фундаментальные социальные связи общества, что придает социальным группам целостность. То, что священно, живет не столько в официальных законах, сколько в душе и совести живого человека. Развивая мысли Дюркгейма в наше время Д. В. Пивоваров указывает, что религия компенсирует недостатки рациональной науки, дает свое понимание смысла и назначения вселенной, жизни, общества, нации, класса, человека, разума. “Религия, – продолжает Пивоваров, – есть особая духовно-практическая связь между людьми, основанная на священном отношении к таким ценностям (идеям, процессам, действиям, людям, живым существам, вещам, миру в целом), которые признаются верующими наиболее важными для укрепления единства их сообщества” 6 . Религия захватывает самые глубокие и самые широкие пласты ментальности этнической общности, ибо она делает понятными и близкими многие моменты бытия как для интеллектуала, так и для простого человека.

Конфессии и конфессиональные институты пронизывали практически весь быт и всю культурную жизнь народов, особенно таких отстававших в своем развитии, как южнославянские народы к началу формирования наций. Их отставание объяснялось тем, что все они находились под властью иноземных правителей, утратив свою государственность много столетий назад. Это стало причиной формирования южнославянских этнических сообществ как наций с неполной социальной структурой, у которых отсутствовал господствующий класс, как правило формировавший интеллектуальную элиту. Исключение составляли лишь хорваты, сохранившие свое дворянство. Основную массу южнославянских народов представляло крестьянство, их образованные слои являлись выходцами из этой среды и принадлежали по преимуществу к низшему и среднему духовенству. Именно духовная интеллигенция формировала в значительной степени самосознание южных славян. Поэтому на него конфессии оказали более значительное влияние, чем на самосознание народов, имевших свой господствующий класс и свою светскую образованную элиту.

Период формирования и утверждения южнославянских наций невозможно понять без изучения предшествующего периода, периода развития феодальной народности, ибо тогда закладывались основы того влияния конфессий, которое сыграло такую значительную роль в формировании южнославянских наций. Не случайно исследователи подчеркивают, что “окончательное оформление этнического самосознания славянских народов связывается с принятием и утверждением христианства” 7 . Именно роль христианства, различных его течений в становлении и развитии этнического, а затем и национального самосознания южных славян является одной из важных тем нашего исследования. Это не значит, что игнорируется ислам, но все же по сравнению с христианством он занимал у южных славян второстепенные позиции.

Большая часть территории, заселенной южными славянами, расположена на Балканах, всегда являвшихся своеобразным мостом между Азией и Европой. По нему проходили не только торговые пути, по которым велся обмен товарами и культурными достижениями между европейскими и азиатскими народами, но по нему шли и завоеватели с обеих сторон: крестоносцы с запада, турки с востока. Борьба за Балканы не ослабевала на протяжении всего средневековья. Она развернулась между Византией, с одной стороны, и Франкской империей (затем Священной Римской империей), с другой. В сферу этого противостояния как раз и входили южнославянские племена. Оно осуществлялось не только путем военных столкновений, но и с помощью мощного идеологического оружия – христианства. Принятие его языческими славянскими племенами от Рима или Константинополя определило дальнейшее вхождение их в сферу влияния того или иного центра.

Самые западные южнославянские племена, предки современных словенцев, известные под именем карантанцы (хорутане, согласно летописцу Нестору), уже в середине VIII в. попали под власть баварского герцога. Завоевание сопровождалось их ускоренной христианизацией, которую проводили немецкие проповедники, действовавшие от лица римского папы. Христианизация карантанцев укрепила владычество над ними немецких феодалов, препятствовала объединению сил порабощенных для отпора завоевателям. После завоевания словенское общество стало формироваться как общество с неполной социальной структурой- крестьянство было словенским, а феодалы – немцами или итальянцами по этнической принадлежности. Немецкие проповедники проводили богослужение на латыни, что было в обычае западной церкви, поэтому принятие христианства не привело к созданию словенской письменности и словенского письменного языка.

Сходным было положение и хорватских племен, ближайших соседей карантанцев на востоке. На их территории борьба между Римом и Константинополем была более острой, но верх в конце концов все же взял Рим. Хорваты потеряли свою независимость в 1102 году. У них в течение многих десятилетий существовало собственное государство и следовательно имелся сплоченный господствующий класс. Он смог обеспечить себе определенные права у завоевателей-венгров. Однако деятельность Византии по распространению в хорватских землях христианства оставила свой ощутимый след: на протяжении всего средневековья и нового времени в центральной и северной Далмапии сохранялось славянское богослужение, имели хождение религиозные книги, написанные древней славянской азбукой – глаголицей, принесенной туда, по-видимому, учениками Кирилла и Мефодия. Начиная с 925 г. глаголическое богослужение неоднократно запрещалось римским папой, но это не мешало ему существовать и даже в некоторые периоды переживать подъем.

Принятие христианства все же имело положительное значение для словенцев и хорватов, т. к. оно означало для них переход на новую ступень общественного развития- от первобытных отношений к цивилизации, включение этих народов в сферу западноевропейской культуры.

В течение многих столетий словенцы и хорваты находились под властью католических государств (Венгрии, Габсбургской монархии) и следовательно не терпели никакого религиозного притеснения. Хорваты как этническая общность имели преимущество перед словенцами, поскольку у них сохранился свой господствующий класс, обладавший хорватским этническим самосознанием. Часть его представителей поддерживала глаголическую церковь, входившую в сферу подчинения Риму. Во второй половине XV-XVI вв. глаголическая церковь переживала определенный расцвет. Связано это было с новыми веяниями в Европе – ренессансом в средиземноморских землях и реформацией в Средней Европе. Эти два явления положили начало развитию национального самосознания у европейских народов. Хорваты тоже были втянуты в этот процесс. Реформация не оказала сколько-нибудь заметного влияния на хорватов, но она способствовала росту интереса их образованных людей к глаголице. На средства крупнейших хорватских феодалов Зринских и Франкопанов были изданы

переводы на глаголицу Библии и ряда других религиозных книг. Интерес к глаголической церкви и письменности со стороны части хорватских феодалов и хорватских духовных лиц указывал на их стремление превратить ее в национальную хорватскую церковь. С 60-х годов XVI в. протестантизм, а вместе с ним и глаголическая церковь в хорватских землях стали подвергаться гонениям со стороны властей. В конце XIX в. епископ И. Штросмайер попытался возродить глаголическую традицию. Под его влиянием папа Лев XIII узаконил ее. В 1905 г. в Риме был в последний раз издан текст глаголической мессы. И все же глаголическая церковь до конца своего существования (начало XX в.) не испытала того подъема, который она пережила в XV-XVI веках.

Словенцы после потери самостоятельности являлись крестьянским народом, который не имел своего господствующего класса, а следовательно и своей образованной элиты. Вплоть до реформации у них не было своего письменного языка. Протестантизм проник в словенские земли в 30-е годы XVI века. Он распространился прежде всего среди дворян и городского населения, уже в значительной степени словенизированного. В городах протестантские проповедники столкнулись с тем, что многие горожане не понимали немецкого языка. За дело создания словенского письменного языка взялась группа протестантских священников-словенцев во главе с П. Трубаром. Их подвигло к этому не только религиозное рвение, но и любовь к своим землякам. Трубар подчеркивал, обращаясь к соотечественникам, что писать по-словенски его побудила “та великая любовь и приязнь, которую я испытываю ко всем вам”. Трубар, как и другие словенские протестантские писатели, еще неясно осознавал свою этническую принадлежность. Он подписывался и как “патриот иллирский” и как “друг словенцев” 8 . В 1550 г. Трубар издал две первые словенские книги “Абецедарий” и “Катехизис”. Многое сделали для развития словенской литературы сподвижники Трубара: Ю. Далматин перевел на словенский язык Библию, А. Богорич опубликовал первую грамматику словенского языка.

Протестанты попытались создать и словенскую протестантскую церковь. Это им удалось отчасти в провинции Крайна, где в подавляющем большинстве население было словенским. Там имелись две протестантские церкви- словенская и немецкая, каждая со своим суперинтендантом. В 1564 г. вышел в свет “Словенский церковный устав”, написанный Трубаром. В нем указывалось, что все обряды и богослужение в церкви должны проводиться на словенском языке. Трубар предлагал основывать школы в городах и сельских приходах, где детей горожан и крестьян обучали бы читать и писать по-словенски.

Наступление контрреформации нанесло серьезный удар словенскому национальному развитию: был ликвидирован зародыш словенской национальной церкви, уничтожены тысячи словенских книг, изданных протестантами, на многие десятилетия приостановлено развитие словенской письменности. Но все же ее создание сыграло большую роль в формировании единого для всех словенцев этнического самосознания, ибо словенские книги одинаково воспринимались как собственные словенцами, жившими в разных провинциях. С начала контрреформации (конец XVI в.) и до начала национального возрождения (середина XVIII в.) культурная и национальная жизнь католических славян была достаточно ограниченной. У словенцев первая словенская книга после запрещения протестантских книг вышла только в 1672 году.

У хорватов не было такого обрыва культурной традиции, как у словенцев, так как, во-первых, хорватская этническая элита сохранила свои политические и культурные амбиции и, во-вторых, Далмацию, находившуюся под властью Венеции, контрреформация не затронула. В Далмации и Дубровнике в XV и XVII вв. наблюдался расцвет хорватской художественной литературы, особенно поэзии. Особый интерес представляет развитие политической мысли в хорватских землях. В 1532г. В. Прибоевич с острова Хвар написал сочинение “О происхождении и истории славян”, в котором утверждал, что славяне являются единым народом, название

которого происходит от слова “слава”. В начале XVII в. вышел в свет труд дубровчанина М. Орбини “Славянское царство”, в котором он также провозглашал славян единым народом. Эти книги оказали большое влияние на одного из наиболее известных представителей хорватской политической мысли в XVII в. Ю. Крижанича. Он почти двадцать лет провел в России, где написал свой главный труд “Политика”. Крижанич считал славян единым народом, который должен иметь единый язык, единого государя и единую веру. Государем всех славян, по его мнению, мог быть только московский царь, который должен провести ряд реформ, способствующих обогащению и просвещению его подданных 9 . Крижанич первым стал рассматривать необходимость объединения католической и православной церквей с точки зрения этнической консолидации всех славянских народов.

По другому сложилась судьба восточной части южных славян. Болгары, сербы, босняки попали в сферу влияния Византии, которая в средние века была наиболее развитой в политическом и культурном отношении страной. Эти народы приняли от Константинополя христианство, когда имели довольно сильные государства. Болгарские, сербские правители создали в своих владениях национальные церкви (болгары – в 927 г., сербы – в 1219г.), которые поддерживали своих государей, являясь опорой национальной государственности. Сербы и болгары получили христианство из рук учеников и последователей Кирилла и Мефодия и одновременно с христианством к ним пришла славянская письменность и книги на славянском языке, давшие им возможность развивать национальную культуру. В более сложном положении оказалась Босния, на территории которой действовали и Рим, и Константинополь. Босния приняла христианство от Византии, но в XII в. она попала в вассальную зависимость от католической Венгрии, которая стремилась укрепить там свое влияние путем распространения католичества. Однако с конца XII в. в Боснии приобрело значительное число сторонников богомильство (патаренство), которое считалось ересью и католиками, и православными. Боснийская знать приняла его, желая обезопасить себя как от католической Венгрии, так и от православной Сербии. Крестьянство же большей частью оставалось православным, а некоторая его часть – католическим.

Вторжение на Балканы османов в конце XIV в. привело к уничтожению южнославянских государств, к усложнению конфессиональной ситуации. В завоеванных землях мусульманская религия стала привилегированной. Часть славянского населения приняла добровольно или по принуждению мусульманство. Перешла в ислам, по-видимому добровольно, боснийская знать. Но большинство христиан исламизировалось насильно. Особенно это относится к болгарам, проживавшим ближе всех от турецкой столицы Стамбула. Первая массовая исламизация 1515 г. была проведена султаном Селимом I с помощью турецкого войска. В XVI-XVII вв. была исламизирована значительная часть Восточных Родоп 10 .

Османское государство неизменно сохраняло деление населения по религиозному признаку. Неисламские церкви (христианские, иудейские и др.) обладали некоторой автономией, пользовались определенными правами в отношении своих прихожан. Так в делах семейно-бытовых (брачных, наследственных) церковные власти могли присудить ответчиков не только к церковному покаянию, но и к светскому наказанию (аресту, каторге и пр.) Это давало церкви возможность организовывать по своим правилам жизнь паствы. Законы шариата на немусульманских подданных Османской империи не распространялись. В этих условиях важнейшей чертой, определявшей принадлежность к этнической общности, являлось вероисповедание индивидуума, вхождение его в ту или иную религиозную общину. Сербы и болгары могли оставаться таковыми только в случае их верности православной церкви. В условиях иноконфессионального гнета, потери сербами и болгарами государственности, православная церковь стала для них хранителем их этничности, их культуры. Но между положением православной церкви в болгарских и сербских землях существовали значительные различия.

Сербы сумели воссоздать свою церковь. В 1557г. была восстановлена Печская патриархия, которой стали подчиняться все сербские земли. Заслуга в этом принадлежала великому визирю Мехмеду Соколовичу, сербу по происхождению Первым печским патриархом стал его брат Макарий. Печские патриархи обладали большой властью. В некоторых церковных документах даже утверждалось, что в руках печских патриархов находится “престол всей сербской земли” 11 . Все печские патриархи стремились к освобождению сербских земель от турецкого ига. В 1598г. патриарх Йован обратился с письмом к римскому папе Клименту VIII, прося оказать сербам помощь в избавлении от турецкой власти. С начала XVII в. начались поездки сербских православных иерархов в Россию. В 1654г. туда отправился патриарх Гавриил, который по возвращении на родину был казнен турками за измену. В 1683 – 1699гг. Священная лига европейских государств во главе с Австрией вела войну с Турцией. Первоначально войскам союзников удалось освободить почти все сербские земли, в том числе и Печ. Печский патриарх Арсений Ш Черноевич призвал сербов сражаться на стороне австрийцев. Но удача оставила последних: в конце 1689 г. южносербские земли были снова заняты турками, жестоко отомстившими местному населению. “Все эти земли опустели, – писал летописец, – церкви божий сожжены, монастыри ограблены и разорены совершенно, люди перебиты, женщины и юноши взяты в плен” 12 . Осенью 1690 г. турки захватили северную Сербию. Вслед за австрийскими войсками по призыву Арсения III на левый берег Дуная на территорию нынешней Воеводины переселилось 60 – 70 тыс. сербов. В 1737 – 1739 гг. Австрия снова предприняла войну против османов. И снова печский патриарх Арсений IV Шакабент призвал сербов помогать австрийцам. Но и на этот раз австрийцы проиграли. В 1739г. произошло второе великое переселение сербов во главе с Арсением IV в Воеводину. Авторитет патриарха среди сербов особенно в конце XVII – начале XVIII вв. был очень велик. В одном из австрийских известий 1699 г. говорилось: “этот народ схизматиков имеет своим главой как некоего короля патриарха… и за ним они во всем следуют как пчелы за своей маткою” 13 .

В результате южные сербские земли опустели, зато территория на левом берегу Дуная была заселена сербами. На новой родине большая часть сербов поселилась в пограничных с Турцией районах и стала защитниками Австрии от турок- граничарами. За это они получили земельные участки. В 1690г. император Леопольд! издал “Привилегии”, согласно которым сербам давалась церковная автономия, предоставлявшая им известное самоуправление. Они решали свои дела на церковных соборах, в которых принимали участие помимо православных иерархов представители горожан и граничарских офицеров. На соборах избирался глава православной церкви, митрополит, обсуждались церковные и школьные дела. В начале XVIII в. возник новый церковный центр сербов в Австрии – Сремские Карловцы, где жил и действовал карловацкий митрополит, глава всех православных жителей в Габсбургской монархии. Особенно большое значение как для австрийских, так и для турецких сербов приобрела Карловацкая митрополия после ликвидации султаном в 1766 г. Печской патриархии.

Таким образом к концу XVIII в. у сербов существовала национальная церковь, которая защищала их политические интересы, хранила и развивала их национальную культуру, сберегала их государственные традиции и которой доверял сербский народ. Во многом благодаря консолидирующей роли сербской православной церкви сербы пронесли сквозь столетия османского ига свой этноним “серб”, который идентифицировался ими с понятием “православный”.

В начале XIX в. в результате двух восстаний сербов в Белградском пашалыке (1804 – 1813, 1815гг.) было образовано княжество Сербия, которое при дипломатической и военной поддержке России получило автономию в пределах Османской империи. Постепенно оно укрепляло свою государственность, отвоевывая для себя все больше прав. Представители

сербской государственной власти создали и свою внешнеполитическую программу “Начертание”, предусматривавшую объединение вокруг княжества всех сербских земель. С усилением государственной власти в Сербии падало значение православной церкви, которая превращалась в часть государственной машины. Это вызывало недовольство православных иерархов. Вместе с тем государственная власть защищала сербскую церковь от попыток константинопольского патриарха поставить на митрополичий престол в Белграде грека, как это случилось в 30-е годы XIX в. во времена правления Милоша Обреновича.

Свою церковную организацию имела и Черногория. Горная часть бывшей сербской области Зета попала в вассальную зависимость от турок в середине. XV века. Однако благодаря суровым условиям обитания на этой территории, которую стали именовать Черногорией, установить там сколько-нибудь прочную власть османам так и не удалось. Отрезанные от всего мира турецкими владениями, постоянно воевавшие с турками черногорцы в экономическом отношении сильно отставали от соседей. Это способствовало консервации и даже возрождению в Черногории патриархальных отношений. Все ее население делилось на племена, которые состояли из братств. Вожди племен – кнезы, старейшины, воеводы – обычно передавали свою власть по наследству. Все дела племени решались на племенных скупщинах, на которые мог придти мужчина, достигший определенного возраста. Иногда собирались и общечерногорские скупщины. После прекращения в первой половине XVI в. династии владетелей Черногории Черно-евичей все большую политическую роль в стране стали играть православные митрополиты из Цетинья. Они избирались на общечерногорских скупщинах и являлись не только духовными руководителями черногорцев, но и высшими судьями в спорах между племенами, организаторами и предводителями военных походов против турок.

Значение митрополитов особенно увеличилось после прихода к власти Данилы Шчипчевича (1697 – 1735), основателя династии Петровичей-Негошей. При нем был создан первый общечерногорский орган власти – суд из 12 племенных старейшин, который решал споры между племенами и братствами, следил за тем, чтобы пресекались попытки кровной мести. При Даниле были установлены постоянные связи с Россией. В 1710 г., начиная войну с Турцией, Петр! послал в Черногорию двух эмиссаров, которые договорились с митрополитом о совместных военных действиях русских и черногорцев против турок. Но в 1711 г. русская армия потерпела поражение. Отряды черногорцев, несмотря на первоначальные успехи, не смогли противостоять османскому войску, которое в 1714г. опустошило Черногорию. Даниле удалось бежать ив 1715г. он прибыл в Петербург. Петр I дал ему грамоту, в которой выражалась благодарность черногорцам за “храбрые и славные действия”. Кроме того Данила получил деньги и медали для участников войны и пострадавших от турецких насилий, а также значительные средства для восстановления церквей и монастырей, религиозные книги, церковную утварь (всего 10 тыс. рублей и 160 золотых медалей) 14 . Русским правительством были установлены для Черногории денежные субсидии, которые она получала достаточно регулярно. Взятие Россией под свое покровительство Черногории укрепило авторитет власти митрополита, который являлся государем страны до 1852 г., когда там было установлено правление светского лица князя Данилы. После этого власть черногорского митрополита утратила свои государственные функции, ограничившись сугубо религиозными делами. Практически уже с конца XVIII в. Черногория стала независимым государством.

Таким образом в Черногории как и в сербских землях в период турецкого владычества существовала национальная церковь, которая являлась важным консолидирующим фактором для черногорского народа, осуществляя для него не только духовно-культурные, но и государственно-организационные функции.

По иному сложилась судьба православной церкви в Болгарии. Тырновская патриархия, существовавшая в средневековом болгарском государстве,

была ликвидирована турками. Болгарские земли оказались под юрисдикцией константинопольской, охридской и печской патриархий, а после ликвидации двух последних в 60-е годы XVIII в. – константинопольской патриархии.

В Османской империи единственным возможным центром, объединявшим этнос, сохранявшим его традиции, являлась национальная церковь. Такой она была у черногорцев, сербов, греков. Болгары же ее не имели. Во главе церковной администрации на их землях стояли греки, они получали самые выгодные приходы в болгарских церквях. Греки не заботились о болгарской культуре: с середины XVI до второй половины XVIII вв. не было создано ни одного оригинального болгарского произведения. Все же болгарские церкви и монастыри сохраняли и переписывали древние болгарские памятники. До середины XVIII в. болгары редко определяли свою этническую принадлежность, обычно называя себя просто христианами.

Возрождение болгар началось с появления книги Паусия Хилендарского “История славяноболгарская” (1762г.). В ней он призывал болгар не стыдиться своего народа, который может гордиться прошлым не в меньшей мере, чем греки и сербы. С распространением национальных идей среди болгар их неприязнь к грекам возрастала, поскольку именно в греческом засилье они видели главное препятствие болгарскому культурному развитию. С 30-х годов XIX в. противоречия между болгарами и греками усилились. Причиной этого был не только рост болгарского национального самосознания, но и всплеск национализма в Греции, выразившийся в принятии государственной программы создания Великой Греции. Одним из проводников этой программы в жизнь стала константинопольская патриархия. Особенно обострились отношения между болгарами и греческим духовенством с начала 40-х годов XIX века. Поводом к этому послужило запрещение патриархом Григорием V употребления Библии на болгарском языке.

К концу 40-х годов XIX в. болгары выдвинули требование создания болгарской церкви, независимой от Константинополя. Борьба за национальную церковь стала первой формой болгарского национального движения, объединившей широкие круги болгар. К концу 60-х годов правительство России открыто поддержало болгарские требования. Русский посланник в Стамбуле граф Н. П. Игнатьев настоял перед Портой на издании фирмана об учреждении болгарского экзархата, который и был обнародован в феврале 1870 года. Этот фирман устанавливал самостоятельную болгарскую церковь, главу которой- экзарха- избирали православные болгарские иерархи. Однако их выбор должен был утверждаться константинопольским патриархом и султаном.

В болгарский экзархат вошли все болгарские земли. Однако после русско- турецкой войны 1877 – 1878 гг. роль экзархата как национальной болгарской церкви постепенно сошла на нет. Болгарские земли оказались в трех государственных образованиях- княжестве Болгарии, Восточной Румелии, обладавшей известной автономией в рамках Османской империи, и Эгейской Фракии и Македонии, которые были обычными административными областями в турецком государстве. Попытки болгарского экзарха Иосифа! сделать экзархат связующим звеном между всеми болгарскими территориями не увенчались успехом.

Православные составляли большинство болгарского населения. Однако среди болгар имелись католики и павликиане, а также значительное число мусульман, или помаков. Прослойка помаков образовалась в начале XVI в., когда султан Селим! совершил несколько походов в Болгарию с целью исламизации местного населения. В городах исламизация болгар быстро приводила к ассимиляции болгар-мусульман, вместе с религией они перенимали турецкий язык и обычаи. Но в селах, особенно в отдаленных горных районах, болгары- мусульмане сохраняли свой язык и многие обычаи. Как правило они имели по одной жене, праздновали христианские праздники, поминки справляли по христианским обычаям, и т. д. Помаки осуждались православными болгарами, турки тоже не

считали их истинными мусульманами. Но номаки пользовались теми же привилегиями, что и мусульмане, среди них имелись крупные землевладельцы- аги. Помаки не ощущали себя болгарами. Во время апрельского восстания болгар в 1876 г. они встали на сторону турок и в ходе его подавления действовали с особой жестокостью.

Наиболее запутанной конфессиональная ситуация оказалась в Боснии и Герцеговине. Во время Косовской битвы (1389 г.) босняки храбро сражались вместе с сербами против турок. И после нее они почти сто лет сопротивлялись османской экспансии и были покорены только в 1483 году. В 1592г. окончательно оформился Боснийский элайет, который являлся пограничной областью Османской империи и в связи с этим обладал сильной системой самообороны, что давало ему возможность пользоваться значительным самоуправлением. Местные феодалы, принявшие ислам, практически были независимы от визира, назначаемого Стамбулом.

В Боснийском элайете оформились три религиозные общности: православная, мусульманская и католическая. Каждая из них имела собственное самоуправление, свои обычаи и развивалась изолированно, почти не соприкасаясь с соседями. Изолированность религиозных общин привела к расхождению между ними в нравах, языке, менталитете. Вместе с тем вплоть до новейшего времени переход из одной веры (следовательно из одной нации) в другую населения Боснийского элайета не был уж столь редким явлением.

Изолированность религиозных общин привела к тому, что национальные движения мусульман, православных и католиков развивались параллельно, не смешиваясь друг с другом. Когда в начале XIX в. султан попробовал провести некоторые реформы в Османской империи, он натолкнулся на активное сопротивление боснийс<