Военное дело в Римской империи

В III в. до н.э. центры развития военного дела смещаются на периферию эллинского мира, на его «варварские» окраины. Мощным, хотя и кратковременным, был всплеск военной активности кельтов. В их обществе произошли серьёзные сдвиги. Единая в прошлом священная власть короля разделилась: власть над душами перешла к жрецам-друидам, зато большую свободу получили военные вожди. Резкое увеличение численности кельтов подвигло их на завоевания в Британии и Испании, Центральной Европе и Малой Азии. Воинственный энтузиазм кельтов-галлов переходил в неистовство: среди них были безумцы, нагими рвущиеся в бой в первом ряду. Их успехам содействовало надёжное конское снаряжение и оружие: удобные, но строгие уздечки, оригинальные сёдла, длинные мечи и широкие наконечники копий из железа, бронзовые и железные остроконечные шлемы, обтянутые кожей большие овальные щиты с выпуклой железной пластиной в центре. Эпохальным изобретением кельтов оказалась кольчуга из железных, соединённых между собой колечек. Надёжная и лёгкая, хотя и очень трудоёмкая в изготовлении, она быстро завоевала симпатии воинов и на Востоке, и на Западе. Особенно в Италии...

Благодатный Апеннинский полуостров издавна привлекал к себе внимание. Греки и этруски создали здесь сеть городов-государств, с культурой эллинского типа, повлиявшей на местные народы – самнитов, осков, луканов, латинов... Их исконные округлые шлемы с полями, большие, с чеканной бронзовой обивкой щиты, панцири в виде дисков или прямоугольников, крепившихся ремнями на корпусе, короткие прямые мечи и изогнутые махайры дополняются шлемами греческих форм, кирасами и мускульными поножами.

Наиболее могущественным государственным образованием в Италии в III в. до н.э. стала Римская республика, подчинившая и этрусков, и греков, и соседей-италиков. Она пережила и одолела две мощные агрессии.

Политическая и религиозная организации, в точности соответствовали организации военной. Как гражданская община делилась на три трибы и на тридцать курий, так и войско делилось на три корпуса и тридцать отрядов, носивших те же названия. Каждый человек занимал одно и то же место и в бою, и в гражданской общине. Подобно тому, как в комициях того времени подача голосов происходила по родам и по куриям, точно так же по родам и по куриям строилось войско, чтобы идти в сражение. Каждая из этих групп сохраняла свое единство как на войне, так и в жизни гражданской и политической. Войско было собранием не отдельных лиц, распределенных на отряды случайно или по каким-нибудь особым, чисто военным правилам, но маленьких тел, организованных заранее по тем принципам, которые легли в основу устройства гражданской общины.

Когда начиналась война, то вот как, по всей вероятности, происходило дело. По призыву царя, каждая gens являлась вооруженная из того округа, который она занимала на территории общины. Различные gentes, принадлежавшие к одной и той же курии, соединялись вместе; точно так же соединялись курии одной и той же трибы; наконец, все три трибы составляли легион, единственный легион того времени. Конница устраивалась точно таким же образом. Каждая gens доставляла одного всадника; десять всадников одной и той же курии составляли маленький отряд, называвшийся decuria, а десять декурий образовывали сотню (centuria). Три центурии всадников соответствовали трем трибам и носили одинаковые с ними названия.

Начальство в войске было то же, что и в гражданской общине. В каждой группе военное начальство принадлежало тому же человеку, который был гражданским и религиозным главой. Cens шла под командой своего pater'а, курия – своего куриона, триба – своего трибуна. Царь – верховный глава гражданской общины, был верховным вождем и войска.

 Это войско древнейших времен представляло собой точный слепок государства. Каждый гражданин был воином, и среди воинов были только граждане. Можно быть почти уверенным, что плебеи, которые не принадлежали еще к гражданской общине и не имели никаких гражданских и политических прав, не входили также и в состав войска, по крайней мере его регулярных отрядов; но клиенты, которых в это время не надо смешивать с плебеями, и которые были наделены гражданскими и политическими правами, участвовали в войне так же, как и в комициях...

Царь Пирр, владения которого включали современную Албанию и пограничные с ней территории, приучил римлян драться с фалангой, а галлы познакомили их со щитом и кольчугой. Римское войско называлось легионом и первоначально состояло из 4200 человек пехоты и 330 всадников. Пехота подразделялась на лёгкую – юных велитов, каждый из которых имел короткий меч, 6 дротиков и круглый щит, и среднюю — состоящую из мужей с достатком, называемых гастатами и принципами и вооружённых тяжёлыми дротиками-пилумами, короткими мечами, защищенных шлемами, нагрудными прямоугольниками, поножами и щитами. Отборную, тяжёлую пехоту составляли зрелые состоятельные мужи, служившие триариями. Облачённые в шлемы и кольчуги и прикрытые большими щитами, они бились длинными копьями и короткими мечами. Конники — самые богатые римляне — имели копья, мечи, круглые или овальные щиты, шлемы с полями и кольчуги. Строился легион подобно фаланге: велиты спереди, триарии в тылу.

Важнейшей установкой римской воинской жизни была безопасность бивака. Где бы и на какой бы срок ни останавливался легион, он тут же начинал строить защищенный рвом и стеной из брёвен лагерь, в котором в раз и навсегда установленном порядке располагались ворота, площадь собраний — форум, палатки командования — преторий, палатки сотников (центурионов) и десятников (декурионов), стойла лошадей и другие службы.

Самым страшным испытанием для Рима оказались войны с Карфагеном — государством финикийцев, колонизовавших территории на севере Африки и претендовавших на захваченные ими земли в Испании и на Сицилии. В военном отношении это было типично эллинистическое государство, широко использовавшее, однако, наёмных воинов и целые племенные соединения.

Карфагенский полководец Ганнибал успешно применял окружение, внезапное нападение из засады, точно наносил стремительные конные удары. Величайшую победу Ганнибал одержал в битве при Каннах в 216 г. до н.э.[2] Разделив своё войско на три части, он изобразил отход в центре, куда и двинулась римская фаланга. Стоявшие на флангах галлы и конники внезапно развернулись лицом к римской фаланге и ударили с двух сторон по попавшему в ловушку врагу. Этот манёвр впоследствии неоднократно копировали полководцы всех времён.

Рим победил в итоге; стойкость и дисциплинированность римских легионеров одерживали верх и над храбростью, и над искусностью, и над техническим совершенством противника. Римляне и сами заимствовали нужное им из достижений противников: галльские кольчуга, щит и шлем, испанские меч и кинжал, дротик из длинного, мягкого железного прута с закалённым наконечником, вставленного в деревянное древко; чешуйчатый восточный панцирь, греческая артиллерия. Инженерный гений римлян, упорство и трудолюбие апеннинского крестьянина, ставшего воином, преодолевали любые препятствия. Римляне создали гениальное боевое тактическое построение — манипулярный строй. Легион, состоявший теперь из 6000 бойцов, стали делить на более мелкие тактические единицы — манипулы, каждая из которых могла в бою действовать самостоятельно, как пальцы руки. Манипула гастатов и принципов насчитывала 120—150 человек и 20—60 велитов, манипула триариев — 60 ветеранов и некоторое количество велитов. Легион состоял из 10 манипул гастатов, 10 — принципов и 10 — триариев. Конница в количестве 300 человек делилась на эскадроны-турмы по 30 человек.

Легион мог, таким образом, сражаться и как монолитная фаланга, и легко маневрировать подразделениями-манипулами. О монолит римского строя разбивались атакующие толпы племенных ополчений и натиск конницы, а манипулирование на поле боя позволяло громить могучие македонские фаланги.