Последствия монголо-татарских завоеваний.

Этот вопрос тоже является спорным среди историков. Большинство источников, основываясь на фактах, говорят об отрицательных последствиях татаро-монгольского ига. Оно выразилось в том, что спасая Европу от вторжения монголов, Русь в своем развитии была отброшена на 500 лет назад. Это проявилось в разорении русских городов, в угоне населения в рабство в подрыве хозяйства и культуры, в уничтожении генофонда Руси.

Большие опустошения, произведенные Батыем, последующими карательными экспедициями татаро-монгол, тяжелые подати, наложенные завоевателями на покоренное население русских княжеств, привели к затяжному экономическому упадку русских земель. На протяжении первых 50 лет ордынского господства в княжествах Северо-Восточной Руси не было основано ни одного города. Общее же количество городов не изменилось с 30х г. XIII в. до середины XIV в., и только со второй половины XIV в. оно начало возрастать. Масштабы каменного строительства в городах достигли домонгольского уровня лишь через сто лет после Батыева завоевания.

После иноземного завоевания в русских городах исчез ряд ремесел. Так, перестали изготавливаться шиферные пряслица; резко сократилось, затем и исчезло производство стеклянных браслетов и бус; прекратилось изготовление керамических амфор, резкий упадок испытало тонкое искусство перегородчатой эмали сложная техника черни и зерни в ювелирных работах возродилась лишь в XVI в.; было утрачено искусство резчиков по белому камню, творениями которых мы любуемся при осмотре до-монгольских Дмитровского собора во Владимире и Георгиевского собора в Юрьеве Польском; на несколько столетий исчезла многоцветная поливная строительная керамика.

В результате установления чужеземного господства на Руси произошли серьезные демографические изменения. После нашествия Батыя перестали существовать южное Переяславское и Киевское княжества, пришло в упадок Черниговское. Сократилась территория расселения древнерусского народа, так как плодородные степные и лесостепные земли заняли кочевники. Западные и южные княжества постепенно подпадали под власть Литвы и Польши. Основным регионом обитания древнерусского населения стали лесистое вологодское междуречье и примыкающие к нему области, более безопасные в военном отношении, но менее пригодные для хозяйственной деятельности. Под воздействием военных нападений монголов жители плодородного Владимиро-Суздальского ополья стали уходить на западные, северные и восточные окраины некогда единого Владимирского княжества. Отток населения из центра привел к образованию новых периферийных княжеств, усиливших, феодальную разобщенность русских земель. К. 70-м г. XIII в. на русском Северо-востоке помимо домонгольских княжеств великого Владимирского, Переяславского, Юрьевского, Ростовского, Ярославского, Угличского, а также Суздальского и Стародубского (последние два к 1236 г. слились с великим княжеством Владимирским) — возникли княжества Московское, Тверское, Галицко-Дмитровское, Белозерское, Костромское, Городецкое (включавшее Нижний Новгород).

Весьма интересен взгляд Л.Н. Гумилева на татаро-монгольское иго. Он утверждал что, Русь и Золотая Орда до XIII в. не только не были врагами, но и даже состояли в некоторых союзнических отношениях. По его мнению, предпосылками для такого союза стали чересчур активные экспансионистские действия Ливонского ордена в Прибалтике. Причём союз по большей части имел военный, нежели политический характер. Этот союз выражался в виде защиты монгольскими отрядами русских городов за некоторую плату. Так, по мнению Гумилёва, с помощью монголов такие города, как Новгород, Псков в 1268 году, а также Смоленск в 1274 году избежали захвата: ”Но тут в Новгород, согласно договору с Ордой, явился татарский отряд в 500 всадников…Новгород и Псков уцелели”. Кроме того, русские князья сами помогали татарам: “Русские первые оказали военную помощь татарам, приняв участие в походе на аланов”. Лев Николаевич видел в таком союзе только положительные стороны: “Таким образом за налог, который Александр Невский обязался выплачивать в Сарай, Русь получила надёжную крепкую армию, которая отстояла не только Новгород с Псковом… Более того, русские княжества, принявшие союз с Ордой, полностью сохранили свою идеологическую независимость и политическую самостоятельность… Одно это показывает, что Русь была не провинцией Монгольского улуса, а страной, союзной великому хану, выплачивавшей некоторый налог на содержание войска, которое ей самой было нужно”. Он также считал, что этот союз повлёк за собой улучшение во внутреннем положении страны: “Союз с татарами оказался благом для Руси с точки зрения установления внутреннего порядка”. В аргументирование своей идеи Л.Н. Гумилёв приводит следующие факты. Во-первых, на Руси не находились постоянно отряды татаро-монгол: “Гарнизонов монголы не оставили, своей постоянной власти не думали устанавливать”. Во-вторых, из многих источников известно, что князь Александр Невский часто ездил к хану Бату. Этот факт Гумилёв связывает с организацией союза: “В 1251 году Александр приехал в Орду Батыя, подружился, а потом побратался с его сыном Сартаком, вследствие чего стал приёмным сыном хана. Союз Орды и Руси осуществился…”. В- третьих, как уже упоминалось выше, Гумилёв приводит факт защиты монголами в 1268 году Новгорода. В-четвертых, в своих книгах Гумилёв упоминает об открытии в Золотой Орде православного епископства, что по его мнению было бы вряд ли возможно в случае вражды между этими странами: “В 1261 усилиями Александра Невского, а также монгольских ханов Берке и Мэнгу-Тимура было открыто подворье православного епископа. Он не подвергался никаким гонениям; считалось, что епископ Сарский является представителем интересов Руси и всех русских людей при дворе великого хана”. В-пятых, после прихода в Орде к власти Берке, который установил ислам государственной религией, на Руси не начались религиозные гонения на православную церковь: “…После победы в Орде мусульманской партии в лице Берке, никто не требовал от русских обращения в ислам”. Мне кажется, что именно на основе этих, а может и ещё некоторых других, фактов он и делает заключение о существовании союзных отношений между Русью и Ордой.

Л. Гумилев так же утверждает, что немногочисленные воины-монголы Батыя только прошли через Русь и вернулись в “степь”. И ни слова как они “прошли”. Главную опасность для Руси представляли не монголы по               Л. Гумилеву, а запад и поэтому союз Александра Невского с ордой был жизненно необходим.

Наконец, о том, как “прошли” монголы по Руси. По подсчетам археологов, из семидесяти четырех русских городов XII - XIII вв., известных по раскопкам, сорок девять были разорены Батыем. Причем четырнадцать городов вовсе не поднялись из пепла и еще пятнадцать постепенно превратились в села.

В выборе политического пути развития Руси колоссальную роль сыграла гибель именно господствующего класса. Конечно, невозможно точно определить количество дружинников, убитых в 1237—1238 гг. Тут приходится опираться на косвенные данные. Процент потерь дружинников едва ли был меньше доли погибших среди князей. В Рязанской земле погибло девять князей из двенадцати. Из трех ростовских князей — двое. Из тех девяти суздальских князей, что были к этому времени взрослыми и находились в своих землях, были убиты пятеро.

Об уничтожении большей части господствующего класса северо-востока свидетельствует и наступивший в результате нашествия социальный регресс. После ордынского нашествия на северо-востоке было расчищено место для расцвета новой знати, формировавшейся уже на почве побеждавших отношений подданства.

Заключение

Итак, степень влияния монгольского нашествия и ордынского ига на русскую историю, безусловно, велика, она неравномерна в отношении различных аспектов жизни страны.

Самый главный результат монгольского нашествия – разрушение городов и истребление населения сыграл свою роль в отношении всех сторон жизни русского общества. Это проявилось и в снижении власти вече, а затем его полном уничтожении, в разрушении народного ополчения, что способствовало созданию регулярной армии, и в изменении положения практически всех слоев общества, которые из свободных превратились в прикрепленных к службе монарху. Таким образом, монгольское завоевание привело к изменению типа государственного развития. Домонгольский период и называется именно так потому, что тогда Руси был присущ традиционно европейский путь феодального развития (с определенной региональной спецификой). После татаро-монгольского ига промежуточное положение Древней Руси между Западом и Востоком постепенно сменяется ориентацией на Восток. Золотая Орда повлияла на дуализм русской государственности.

Но были и положительные результаты пребывания на Руси ига. Например, преемственность культурная. В то же время установление ордынской власти прекратило борьбу за Киевский, Новгородский и Галицкий столы, более того, мелкие удельные княжества были закреплены за определенными династиями и была пресечена возможность передвигаться от младшего стола к старшему. Итак, татаро-монгольское иго Золотой Орды сыграло огромную роль в истории нашей страны. Нашествие нанесло страшный удар по экономике, системе управления и социальной жизни русских княжеств, по их людским ресурсам. И трудно даже представить, как дорого обошлись человечеству походы монгольских ханов и сколько еще несчастий, убийств и разрушений они смогли бы причинить, если бы не героическое сопротивление русского народа, измотавшего силы противника и остановившего его на границах Центральной Европы. Такова традиционная, бытовавшая ранее среди историков точка зрения на такое событие в русской истории, как иго Золотой Орды. Но современные нам историки до сих пор не могут прийти к согласию и определить, чем же было иго для Руси: бедствием или благом.

Список использованной литературы:

1. Отечественная история / под ред. профессора Мунчаева Ш.М. – М.: 1994.

2. История России: Учебник для вузов / А.А. Чернобаев, И.Е. Горелов, М.Н. Зуев и др.; Под ред. М.Н. Зуева, А.А. Чернобаева. – М.: Высш. Шк., 2001.

3. Гумилёв Л.Н. От Руси к России. –М.: Прогресс.

4. Гумилёв Л.Н. Древняя Русь и великая степь. –М.: Мысль, 1993.

5. Б.Р. Зориктуев: Реконструкция начального этапа ранней истории монголов / “Вопросы истории” № 3, 2003