IV . АГРАРНАЯ РЕФОРМА И ДРУГИЕ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ СТОЛЫПИНА

Столыпин понимал, что при помощи репрессий можно сбить волну революционного движения, но нельзя устранить причины революции. Он поставил задачу провести серию реформ, которые решили бы насущные проблемы в угодном для правительства и правящих кругов духе. Под руководством Столыпина были составлены законопроекты, некоторые из которых были проведены в августе-ноябре 1906 г. по 87-й статье. 9 ноября 1906 г. был издан указ, положивший начало столыпинской аграрной реформе.

Эта реформа — самое известное начинание Столыпина. В отличие от многих других его реформ, она не осталась на бумаге. И потому, наверное, она лучше всего отражает личные качества Столыпина, и положительные, и отрицательные.

«Просто сказать, что указ 9 ноября 1906 г. был главным делом жизни Столыпина, будет явно мало. Это был символ веры, великая и последняя надежда, одержимость, его настоящее и будущее – великое, если реформа удастся; катастрофическое, если её ждёт провал. Столыпин прекрасно это осознавал.»⁶

Главные цели реформы состояли в разрушении общины и создании устойчивого слоя крестьян-собственников в лице хуторян и отрубников. Крестьянская община, видоизменяясь и перестраиваясь, существовала в России испокон веков. Большинство крестьян не выражало желания с ней

 

______________________________

⁵ Энциклопедия. Т.5. «История России и её ближайших соседей» Ч.3. XX век. – М.: Аванта+, 2003 стр.130

⁶ Аврех А.Я. «П.А.Столыпин и судьбы реформ в России». – М.: Издательство политической литературы, 1991 стр.93

расстаться. К тому же правительство вплоть до начала XX в. проводило политику сохранения общины. Оно стремилось запереть крестьян в их

общинах и оградить от влияния либеральных и социалистических идей. С общины также было удобно собирать налоги. Революция показала банкротство такой политики, и Столыпин с ней порвал, решительно взявшись за разрушение тысячелетней русской общины. Официально он заявлял, что правительство вовсе не хочет насильственной ликвидации общины, а между тем оно использовало все законные и незаконные способы её подрыва. Столыпин надеялся решить аграрный вопрос путём постепенного преобразования крестьянского меньшинства в фермеров и столь же постепенного обезземеливания и вымывания из деревни остальной крестьянской массы. Что же касается помещичьего землевладения, то Столыпин надеялся частично его ограничить, облегчив продажу земли помещиками и покупку её крестьянами через Крестьянский поземельный банк. В целом это был путь затяжной капиталистической эволюции, весьма мучительной для крестьянства.

Особое внимание Столыпин и его сподвижники уделяли массовому насаждению

хуторов и отрубов, считая их универсальным средством поднятия крестьянской агрикультуры — от Польши до Дальнего Востока. Между тем отнюдь не везде хутора и отруба подходили по природным, историческим и прочим условиям. Многое в столыпинской аграрной реформе было надуманным, шло от неглубокого знания русской деревни.

Правительству так и не удалось полностью разрушить общину и создать многочисленный и устойчивый слой крестьян-собственников. В конечном итоге реформа потерпела неудачу.

Было в столыпинской аграрной реформе и немало полезного. Крестьяне получили больше свободы в семейных делах, в выборе занятий и места жительства. Теперь они могли без особых проблем покинуть родную деревню и попытать счастья в городе или на новых землях. Приносили пользу и некоторые виды землеустроительных работ: создание отрубов там, где они подходили по местным условиям (например, в южных губерниях), размежевание соседних общин в Нечерноземье и др.

Составной частью столыпинской аграрной реформы явилось содействие переселенческому движению в Сибирь. После окончания революции, когда выяснилось, что прирезки земли от помещиков не будет, взоры российских крестьян устремились на восток. Несмотря на спешное развёртывание переселенческого дела, правительство едва справлялось с возросшим числом переселенцев. В 1906—1916 гг. в Сибирь уехало 3,1 млн. человек. В основном это были крепкие молодые люди. Сибири они принесли много пользы. Были распаханы новые земли, выросли новые города. Вывозили переселенцев в вагонах с маленькими зарешеченными окнами, прозванных в народе «столыпинскими». Позднее, в советское время, вагоны такого типа использовали для перевозки заключённых.

Далеко не всех переселенцев ожидала удача. В особенно трудном положении оказывались те, кто получил участок в лесных и заболоченных местах. Многие переселенцы, потеряв все силы и средства в борьбе с природой и жизненными обстоятельствами, возвращались в родные места, где у них уже не было ни надела, ни дома. В течение 1906—1911 гг. возвратилось более полумиллиона переселенцев.

Обеспокоенный этим, Столыпин в 1910 г. совершил поездку в Сибирь. Ознакомившись на месте с переселенческим делом, он понял, что оно находится под слишком жёстким бюрократическим контролем. По инициативе Столыпина был начат пересмотр законодательства о переселенцах, но до Первой мировой войны эта работа не была завершена. Численность обратных переселенцев ежегодно возрастала. В Сибири новосёлы стали самым необеспеченным и беспокойным элементом деревни. Впоследствии, когда началась Гражданская война, сибирская деревня раскололась: казаки и крестьяне-старожилы поддерживали Колчака, а новосёлы — большевиков.

Правительство Столыпина планировало провести ещё ряд важных преобразований, прежде всего реформу местного управления. Действовавшая в России система местной власти основывалась на сословных началах. Сельское и волостное управление было сословно-крестьянским, а уездная администрация находилась в руках дворян. Правительство намеревалось ввести бессословную систему управления. Если раньше помещик был над мужиком, то теперь Столыпин хотел усадить их рядом в волостном правлении. В области рабочего законодательства намечалось провести меры по социальному обеспечению в случае болезни, инвалидности и по старости. Ряд законопроектов, в том числе о старообрядцах, должен был утвердить веротерпимость в России. Большое значение имел проект введения всеобщего начального образования.

Некоторые из этих законопроектов были внесены во II Думу. По составу она была левее первой, но действовала осторожнее. Тем не менее правительство вскоре стало готовиться к её роспуску. Главная причина состояла в том, что Дума не хотела отказаться от требования принудительного отчуждения части помещичьей земли. Разгон Думы был делом нетрудным, но опыт показывал, что новая Дума будет похожа на предыдущую. В правительстве встал вопрос об изменении избирательного закона таким образом, чтобы отныне оппозиционные партии оказались в меньшинстве. Однако в Основных законах содержалась оговорка, что изменение порядка выборов в Думу не может быть произведено без её согласия. После некоторых колебаний решили пойти на прямое нарушение закона.

Во главе заговора стоял царь, которого раздражала левая Дума. Подготовительной работой руководил Столыпин. Группа чиновников наметила три схемы нового избирательного закона. Одну из них, в которой слишком откровенно уменьшалось представительство от крестьян и рабочих, составители в шутку назвали «бесстыжей». Именно на ней остановился Совет министров. Выслушав доклад Столыпина, царь сказал, улыбнувшись: «Я тоже за бесстыжую». 3 июня 1907 г. был издан манифест о роспуске Думы и изменении Положения о выборах. Это событие вошло в историю как третьеиюньский государственный переворот.

В III Думе, собравшейся 1 ноября 1907 г., Столыпин опирался на блок октябристов и националистов, поддержавших государственный переворот. В этот период он старался лавировать между интересами помещиков и самодержавия, с одной стороны, и задачами буржуазного развития страны (как понимал их Столыпин) — с другой. Такая политика получила название «бонапартистской». В одном из интервью в 1909 г. Столыпин заявил: «Дайте государству 20 лет покоя внутреннего и внешнего, и вы не узнаете нынешней России». К этому времени Столыпин уже начинал понимать, каких немалых усилий на деле требует провидение реформ. Ирония истории выразилась также и в том, что в условиях революции реформаторская деятельность Столыпина была гораздо продуктивнее, чем затем, во времена «покоя».

 

1. ВЗРЫВ НА МИНИСТЕРСКОЙ ДАЧЕ

12 августа 1906 г. к министерской даче на Аптекарском острове подкатило ландо с двумя жандармскими офицерами и одним штатским. Опытный швейцар сразу заметил несоответствие в форме. Вызвали подозрение и портфели, которые бережно держали незнакомцы. Швейцару не удалось их остановить. Вбежав в переднюю, они натолкнулись на генерала, ведавшего охраной. Тогда они швырнули портфели, и взрывом мгновенно разметало дачу.

В приёмной министра в это время собралось много посетителей, поэтому число жертв оказалось очень большим. Убито было 27 человек, в том числе все террористы. Они принадлежали к одной из групп эсеров-максималистов и хотели покарать бывшего саратовского губернатора за жестокость, проявленную при подавлении крестьянского движения. Среди раненых оказались трёхлетний сын Столыпина и 14-летняя дочь. Сын вскоре поправился, у дочери же были раздроблены ноги, и она два года не могла ходить. Единственной комнатой, которая не пострадала, был кабинет Столыпина, где он в момент взрыва и находился. Вскоре ЦК партии эсеров осудил действия максималистов, подчеркнув, что в терактах не должны страдать невинные люди.

Покушение ещё более укрепило престиж Столыпина в правящих кругах. По предложению царя премьер с семьёй переехал в Зимний дворец, охранявшийся надёжно. Сам Столыпин очень изменился, стал жёстче. Когда ему говорили, что раньше он вроде бы рассуждал иначе, он отвечал: «Да, это было до бомбы Аптекарского острова, а теперь я стал другим человеком».⁷

 

______________________________

⁷ Энциклопедия. Т.5. «История России и её ближайших соседей» Ч.3. XX век. – М.: Аванта+, 2003 стр.131

ВОЕННО-ПОЛЕВЫЕ СУДЫ

По подсчётам исследователей, за восемь месяцев (с августа 1906 г. по апрель 1907 г.) военно-полевые суды вынесли около 1100 смертных приговоров. Правда, иногда изрекая «скорострельная юстиция» давала осечку. Командующий войсками Казанского военного округа генерал Иван Карасс, например, не утвердил ни одного смертного приговора. Он говорил, что не хочет на старости лет пятнать себя кровью. Другие генералы смотрели на дело гораздо проще. Командующий войсками Одесского военного округа Александр Каульбарс однажды подписал смертный приговор двум юношам, которые даже не были на месте, где было совершено то, за что их судили. Потом нашли настоящих виновников — и тоже расстреляли. Александр Изгоев, один из первых биографов Столыпина, писал, что в его времена «ценность человеческой жизни, никогда в России высоко не стоявшая, упала ещё значительно ниже». Писатель Владимир Короленко отмечал, что «казни стали бытовым явлением». Столыпин же оправдывал введение военно-полевых судов так: «Бывают, господа, роковые моменты в жизни государства, когда государственная необходимость стоит выше права и надлежит выбирать между целостью теорий и целостью отечества».⁸

 

 

РЕФОРМА И КРЕСТЬЯНЕ

Столыпинскую реформу часто воспринимают сквозь призму сегодняшних представлений. На деле всё было иначе, и важнейшим в реформе был её политический, даже полицейский, подтекст.

Ещё будучи саратовским губернатором, Столыпин утверждал в докладах царю, что главной причиной аграрных беспорядков является стремление крестьян получить землю в собственность. Если крестьяне станут мелкими собственниками, они перестанут бунтовать.

Когда Столыпин стал министром внутренних дел, в одном из докладов министерства говорилось: «Следует отрешиться от мысли, что когда наступит время к переходу к иной, более культурной системе хозяйства, то крестьяне перейдут к ней по собственной инициативе. Во всём мире переход крестьян к улучшенным системам хозяйства происходил при сильном давлении сверху».

«Уничтожьте общину!» — призывали дворяне. И Столыпин, всецело сочувствуя этому призыву, сделал разрушение общины первоочередной задачей своей реформы. Крестьяне, получавшие на первом этапе реформы земельные излишки против общей нормы, должны были образовать группу, на которую правительство рассчитывало опереться. Столыпин говорил, что таким способом он хочет «вбить клин» в общину, нарушить единство крестьянского мира. После этого предполагалось разбить уже весь

 

______________________________

⁸ Энциклопедия. Т.5. «История России и её ближайших соседей» Ч.3. XX век. – М.: Аванта+, 2003 стр.131

деревенский надел на отруба или хутора. Последние считались идеальной

формой землевладения, ибо крестьянам, рассредоточенным по хуторам, очень трудно было бы поднимать мятежи. «Совместная жизнь крестьян в деревнях облегчала работу революционеров», – 

— писала дочь Столыпина Мария Бок.

Что же должно было появиться на месте разрушенной общины? Узкий слой сельских капиталистов, как полагали критики Столыпина слева, или широкие массы процветающих фермеров, как считают многие современные историки? Первое не предполагалось, а второе, увы, не получалось — прежде всего вследствие сохранения помещичьих латифундий. Переселение в Сибирь и продажа земель через Крестьянский банк не решали проблему крестьянского малоземелья. Сосредоточения земли в руках кулаков не хотело само правительство, ибо в результате этого должна была разориться масса крестьян. Не имея средств пропитания в деревне, они неизбежно хлынули бы в город. Промышленность, до 1912 г. находившаяся в депрессии, не смогла бы справиться с наплывом рабочей силы в таких масштабах. Массы бездомных и безработных людей грозили новыми социальными потрясениями. Поэтому правительство поспешило сделать дополнение к своему указу, воспретив сосредотачивать в одних руках более шести высших душевых наделов, определённых по реформе 1861 г. По разным губерниям это составляло от 12 до 18 десятин. Установленный для «крепких хозяев» потолок был весьма низким.

По замыслу реформы крестьяне-собственники должны были увеличивать свои наделы не только за счёт сельской бедноты. Был создан Крестьянский банк, скупавший земли у помещиков и мелкими участками продававший их крестьянам. Многие дворяне, обедневшие или обеспокоенные крестьянскими беспорядками, охотно продавали свои земли. Чтобы подать пример, Пётр Столыпин сам продал одно из своих имений. Однако высокие цены, по которым Крестьянский банк продавал землю, а также большие проценты по займам (земля, как правило, покупалась в долг) вели к массовому разорению хуторян и отрубников, что отпугивало остальных крестьян от покупки земель.

Крепкий работящий собственник, по замыслу Столыпина, должен был сформироваться на основе широких слоев зажиточного и среднего крестьянства. Считалось, что «дух предприимчивости», освобождённый от стеснений со стороны общины и семьи, в короткое время способен преобразить даже достаточно хилое хозяйство середняка. Однако сколько-нибудь значительной помощи со стороны на переустройство хозяйства не предполагалось — финансовое обеспечение реформы было её слабым местом.

История шутит с идеалистами невесёлые шутки, и в реальной жизни из общины выходила в основном беднота, а также городские жители, вспомнившие, что в давно покинутой деревне у них есть надел, который теперь можно продать. Огромное количество земель чересполосного укрепления шло в продажу. В 1914 г., например, было продано 60% площади укреплённых в этом году земель. Покупателем земли иногда оказывалось крестьянское общество, и тогда она возвращалась в мирской котёл. Нередко покупали землю зажиточные крестьяне, которые, кстати говоря, сами не всегда спешили с выходом из общины. Покупали землю и другие крестьяне-общинники. В руках одного и того же хозяина оказывались земли укреплённые и общественные. Не выходя из общины, он в то же время имел и укреплённые участки. Свидетель и участник всей этой перетряски ещё мог помнить, где и какие у него полосы. Но уже во втором поколении должна была начаться такая путаница, в которой не в силах был бы разобраться ни один суд.

Поскольку столыпинская реформа не разрешила аграрного вопроса, неизбежна была новая волна переделов, которая должна была смести очень многое из наследия Столыпина. И действительно, земельные переделы, в разгар реформы приостановившиеся, с 1912 г. снова пошли по восходящей.

Является легендой распространённое представление, будто на хутора и отруба выходили «крепкие мужики», желавшие завести отдельное от общины хозяйство. Землеустроительные комиссии предпочитали не возиться с отдельными домохозяевами, а разбирать на хутора или отруба всё селение. Чтобы добиться от крестьянского общества согласия на такую разбивку, власти нередко прибегали к грубому насилию.

Крестьянин сопротивлялся переходу на хутора и отруба не по темноте своей и невежеству, как считали власти, а исходя из здравых жизненных соображений. Крестьянское земледелие очень зависело от капризов погоды. Имея полосы в разных частях общественного надела, крестьянин обеспечивал себе ежегодный средний урожай: в засушливый год выручали полосы в низинах, в дождливый — на взгорках. Получив надел в одном отрубе, крестьянин оказывался во власти стихии. Он разорялся в первый же засушливый год, если его отруб был на высоком месте. Следующий год был дождливым, и очередь разоряться приходила соседу, оказавшемуся в низине. Только достаточно большой отруб, расположенный в разных рельефах, мог гарантировать ежегодный средний урожай.

Во всей этой затее Столыпина с хуторами и отрубами было очень много надуманного, доктринёрского. Сами по себе хутора и отруба не обеспечивали подъём крестьянской агрикультуры, и преимущества их перед чересполосной системой хозяйства нигде в мире не доказаны.

Абстрактность замысла столыпинской аграрной реформы в значительной мере объяснялась тем, что её сочиняли люди, которые неважно знали русскую деревню. За два года пребывания в Саратове Столыпин, конечно, не мог узнать её достаточно глубоко. Главным правительственным теоретиком по землеустройству был датчанин Андрей Кофод.

Несмотря на все старания правительства, хутора прижились только в некоторых западных губерниях, включая Псковскую и Смоленскую. Отруба, как оказалось, подходили лишь для губерний Северного Причерноморья, Северного Кавказа и степного Заволжья.

Окончательно крестьянскую общину уничтожил лишь Сталин. После этого русская деревня начала умирать...⁹

 

4. КРЕСТЬЯНСКИЕ БУНТЫ ПРОТИВ ЗЕМЕЛЬНОЙ РЕФОРМЫ

Когда землемеры начинали выделять из общинных земель участки «новых собственников», начинались беспорядки.

Тамбовский губернатор Н. Муратов, например, писал о бунте, вспыхнувшем в 1910 г. в Тамбовской губернии: «13 мая в селе Волотове при производстве межевых работ толпа баб и подростков из семейств общинников вилами прогнала с поля землемера. Сегодня (15 мая) утром исправник в Волотове произвёл арест 13 человек, которые были окружены стражниками. Толпа в несколько сот человек бросилась освобождать арестованных, кидая в стражников камнями. По команде открыта была стрельба. Убито четверо, ранено девять...». 11 крестьян были осуждены на несколько месяцев заключения.

Под Самарой, в селе Домашки, в августе 1911 г. толпа крестьян стала мешать землемерам уничтожать межевые знаки. Полиция разогнала толпу нагайками. Через несколько дней межевание возобновилось. Тогда в селе ударили в церковный колокол. Крестьянин Лукьян Гончаров призывал односельчан: «Бейте в набат, берите вилы, колья. Что вы стоите? Идите бить стражу и собственников!». Общинники с вилами и кольями двинулись на землемеров. Прогремели первые выстрелы полицейских. Крестьяне в ответ озлобленно кричали: «Всех не перестреляете — патронов не хватит!». Тогда по ним открыли огонь на поражение — три человека погибли, многие получили ранения.¹⁰

 

V . ОПАЛА

Окончание революции отнюдь не укрепило положения Столыпина — скорее наоборот. Правящие верхи увидели, что непосредственная опасность миновала, и ценность Столыпина в их глазах снизилась. Николай II начал им тяготиться. Ему казалось, что Столыпин сосредотачивает в своих руках всю власть и отодвигает его на второй план. Император болезненно отнёсся к тому, что в 1908 г., после захвата Австро-Венгрией Боснии, Столыпин выступил против проведения мобилизации и объявления войны. «Не можем мы меряться с внешним врагом, пока не уничтожены злейшие внутренние враги величия России — социалисты-революционеры», — убеждал он Николая II. Предотвратив начало войны, Столыпин констатировал: «Сегодня мне удалось спасти Россию от гибели». Но подобных властных и резких шагов ему не прощали.

При дворе появился «старец» Григорий Распутин. Докладывая царю о его похождениях, Столыпин дал понять, что с Распутиным лучше расстаться.

 

______________________________

⁹ Энциклопедия. Т.5. «История России и её ближайших соседей» Ч.3. XX век. – М.: Аванта+, 2003 стр.132

¹⁰ Энциклопедия. Т.5. «История России и её ближайших соседей» Ч.3. XX век. – М.: Аванта+, 2003 стр.134

«Я с вами согласен, Пётр Аркадьевич, — ответил Николай, — но пусть будет лучше десять Распутиных, чем одна истерика императрицы».¹¹ Отношения Столыпина с императрицей Александрой Фёдоровной, с самого начала не сложившиеся, обострились. Она стала требовать отставки Столыпина.

Его положение совсем пошатнулось, когда от него стало отходить поместное дворянство. Особое недовольство помещиков вызывали проекты местных реформ, ущемлявшие вековые дворянские привилегии. Дворянские представители громогласно утверждали, что эти проекты «разрушают созданные историей учреждения и создают новые, схожие с учреждениями республиканской Франции», ведут к «крушению монархии». Стараясь укрепить своё положение, Столыпин пытался опереться на поддержку родственников, усиленно продвигая их на руководящие посты. Это все видели, и об этом много говорили. Одна из фракций Государственного совета (верхней законодательной палаты) получила ироническое название «партии шуровьёв», потому что её возглавлял А.Нейдгарт, брат жены Столыпина.

Последние годы правления Столыпина были отмечены усилением шовинистическо-националистических тенденций в его политике. Даже некоторые его ближайшие сотрудники не вполне одобряли шумные кампании по ущемлению автономии Финляндии и выделению Холмской губернии из состава польских земель. А в это время действительно важные проекты годами пылились в министерских канцеляриях, дожидаясь внесения в Думу, либо перекраивались в комиссиях Государственного совета.

В марте 1911 г. произошло столкновение между Столыпиным и консервативным большинством верхней палаты по вопросу о введении земства в шести западных губерниях. Одобренный правительством и Думой проект предусматривал создание в этих губерниях буржуазно-крестьянских земских учреждений. Государственный же совет отдавал предпочтение земствам образца 1864 г. Узнав, что его противники в верхней палате пользуются негласной поддержкой царя, Столыпин подал в отставку. Николай II склонялся к тому, чтобы удовлетворить прошение, но в события вмешались некоторые великие князья и императрица Мария Фёдоровна, мать царя. Они опасались, что без Столыпина «всё развалится». Под их давлением царь вынужден был просить Столыпина забрать прошение об отставке назад. Столыпин поставил ряд жёстких условий: удаление из верхней палаты своего главного противника — бывшего министра внутренних дел Петра Дурново, роспуск на три дня законодательных палат и проведение в это время закона о западных земствах по чрезвычайной 87-й статье. Эти условия были приняты.

Собравшись после роспуска, обе законодательные палаты признали действия председателя Совета министров противоречащими закону. В свою очередь царь, оправившись после пережитого унижения, стал причинять

 

______________________________

¹¹ М.П. Бок «П.А. Столыпин: воспоминания о моем отце». – М.: Современник 1992  стр.302

Столыпину мелкие обиды и неприятности. Не зная, на кого опереться, Столыпин делал поспешные уступки своим противникам, а по страницам газет поползли слухи о скорой его отставке. «Мой авторитет подорван, — говорил он ещё раньше в частной беседе, — меня подержат, сколько будет надобно для того, чтобы использовать мои силы, а затем выбросят за борт».

1 сентября 1911 г. в Киеве в Столыпина стрелял тайный агент полиции Дмитрий Богров. Это произошло в театре, во время антракта, когда Столыпин беседовал с министрами. Одно из пулевых ранений было смертельным. 5 сентября Столыпин скончался. Мотивы преступления и некоторые его обстоятельства до сих пор не ясны.

В печати подводились итоги государственной деятельности Столыпина. Крайне правые были непримиримы. «Собаке — собачья смерть», — заявила одна из черносотенных газет. Октябристы, напротив, высоко оценивали его заслуги. Либеральная партия конституционалистов-демократов сохранила отрицательное отношение к Столыпину. Очень резко высказывались публицисты демократического лагеря. В журнале «Русское богатство» была помещена статья А. В. Пешехонова с красноречивым названием «Не добром помянут».

В последующие годы в разных городах устанавливались памятники Столыпину, а в Государственном совете проваливались его реформы. Один из важнейших его проектов — о волостном земстве, был отклонён за несколько месяцев до начала мировой войны.

Тысячью нитей был связан Столыпин со старой дворянской Россией, хотя видел гораздо дальше и глубже многих её представителей. Энергичный и неутомимый, он стремился во всё вникнуть сам, везде побывать, всё увидеть — от петербургского водопровода до переселенческого посёлка в тайге. «Меня вынесла наверх волна событий — вероятно на один миг! — писал он в письме Л. Н. Толстому. — Я хочу всё же этот миг использовать по мере моих сил, пониманий и чувств на благо людей и моей родины, которую люблю, как любили её в старину».

Человек несколько старомодный, Столыпин пытался приспособить к новым, динамичным и быстро меняющимся временам старую Россию во всём её живописном и малоподвижном разнообразии. Он смутно представлял себе то государство, которое был намерен строить, но непоколебимо верил в преобразующую роль бюрократии. В его социальном идеале государство должно было играть ключевую роль, равно возвышаясь над всеми классами. Националист Василий Шульгин считал, что концепция Столыпина имела общие черты с идеями итальянских фашистов.

О государственных деятелях судят не по их замыслам, а по воплощённым делам. Своей цели Пётр Аркадьевич Столыпин не достиг и, вероятно, не мог достичь. Он ушёл из жизни, не понятый и не принятый ни старой Россией, ни новыми временами.

 

КЕРЕНСКИЙ О СТОЛЫПИНЕ

С помощью своей безжалостной политики «умиротворения» Столыпин

рассчитывал завоевать поддержку большинства населения. Однако достиг он прямо противоположных результатов, и чем решительнее и твёрже становилась его политика, тем решительнее звучали против неё протесты... В наши дни называть Столыпина правителем-террористом... нелепо. За это говорит хотя бы тот факт, что число невинных заложников, расстрелянных в России всего за один день после покушения Каплан на жизнь Ленина, значительно превысило число приговорённых к повешению столыпинскими «скорострельными» военно-полевыми судами за все восемь месяцев их существования...

Несмотря на это, все образованные граждане России, независимо от их классовой принадлежности и исповедуемых взглядов, с чувством глубокого возмущения воспринимали каждое сообщение о новой расправе. Русское общественное мнение столь решительно осуждало каждый акт казни не потому, что испытывало симпатии к революционному террору, а вследствие своего традиционного неприятия смертной казни. В высшей степени знаменательно, что Россия была одной из немногих стран, где была отменена смертная казнь за уголовные преступления.

Россия того времени не желала, чтобы правительство прибегало к кровавым расправам в отношении своих политических противников. Вот почему после учреждения столыпинских военно-полевых судов Л. Н. Толстой в своём глубоко волнующем обращении к правительству («Не могу молчать») потребовал положить коней казням. Вот почему один из выдающихся парламентских ораторов того времени умеренный либерал Ф. И. Родичев с трибуны Думы заклеймил Столыпина в глазах всей России, назвав палаческие петли «столыпинскими галстуками». (Из книги А. Ф. Керенского «Россия на историческом повороте».)¹²

СТОЛЫПИН И ТОЛСТОЙ

Лев Толстой так писал о Столыпине после введения военно-полевых судов: «Я хорошо знал его отца и его когда-то качал на коленях. Может быть, и ему совестно вешать, а вешает, потому что такова его должность. А на эту должность пошёл, потому что красная иена ему даже не шестнадцать целковых, а, может, ломаный грош, получает же он — тысяч восемьдесят в год. И таковы все эти порядочные люди, из так называемого высшего общества. Милы, любезны, учтивы, пока не коснётся должности, а по должности — звери и палачи».

26 июля 1907 г. Толстой отправил письмо П. Столыпину. В нём писатель страстно защищал крестьянское отношение к земле, призывал «уничтожить вековую, древнюю несправедливость» — земельную собственность. Толстой доказывал: «Как не может существовать права одного человека владеть другим (рабство), так не может существовать права одного, какого бы то ни было человека, богатого или бедного, царя или крестьянина, владеть

 

______________________________

¹² Энциклопедия. Т.5. «История России и её ближайших соседей» Ч.3. XX век. – М.: Аванта+, 2003 стр.135

 

землёю как собственностью. Земля есть достояние всех, и все люди имеют одинаковое право пользоваться ею». Лев Николаевич резко критиковал столыпинскую земельную реформу. «Дорога, по которой Вы, к сожалению, идёте, — писал он, — дорога злых дел, дурной славы и, главное, греха».

Пётр Аркадьевич ответил на это письмо спустя полгода: «Вы считаете злом то, что я считаю для России благом. Мне кажется, что отсутствие "собственности" на землю у крестьян создаёт всё наше неустройство...

Нельзя любить чужое наравне со своим и нельзя обхаживать, улучшать землю, находящуюся во временном пользовании, наравне со своею землёю. Искусственное в этом отношении оскопление нашего крестьянина, уничтожение в нём врождённого чувства собственности ведёт ко многому дурному и, главное, к бедности. А бедность, по мне, худшее из рабств...».¹³