Д) Теории расового превосходства Гитлеровской Германии и Милитаристской Японии

В процессе подготовки к войне фашистский режим, создав разветвлённый и мощный аппарат, развернул в невиданных масштабах идеологическую обработку населения. «После того как нацисты пришли к власти, - отмечает австралийский автор Е.Брэмстед, - их пропаганда приобрела тотальный характер, она не ограничивалась только непосредственно политической сферой, а охватила всю область культурной деятельности государства… должна была проникать во все поры общества»[11]. В 1933 году было сформировано министерство пропаганды, которое возглавил Геббельс – один из главных факельщиков второй мировой войны. Народное образование, печать, радио, библиотеки, музеи, театры, кино – все средства духовной культуры министерство взяло под свой контроль и поставило на службу агрессивной политике нацистов.

Основные усилия геббельсовской пропаганды были сконцентрированы на идеологической и психологической подготовке масс к захватнической войне. Сначала исподволь, а затем всё более открыто она внушала идею необходимости и неизбежности борьбы за «жизненное пространство». Немецкий народ объявлялся «народом без пространства», незаслуженно обделённым историей. Этим гитлеровцы объясняли экономические трудности, снижение жизненного уровня трудящихся. Населению, особенно малоземельным и безземельным крестьянам, они указывали «путь на Восток» как единственно возможный способ исполнения их надежд.

Для обоснования «законности» агрессии и «права» фашистского государства на захват и порабощение других народов использовались расовая теория и тесно связанные с ней национал-шовинистические идейки. Внушая немцам, что они, как «избранный народ», самой «судьбой» и «кровью» определены к господству, нацистская пропаганда воспитывала высокомерное отношение и презрение к другим народам. Расовая теория неоднократно перестраивалась гитлеровцами в соответствии с потребностями текущей внешней политики. Так, по мере сближения с Италией и Японией на почве совместной подготовки агрессии происходила «переоценка» расовых качеств итальянцев и японцев. Итальянцев, которых нацисты относили ранее к «малоценной средиземноморской» расе, вскоре объявили «достойными» потомками гордых римлян, а японцев, прежде обзываемых презрительными кличками, возвели на пьедестал «избранной расы» Азии, «арийцев Востока». Неизменным оставалось отношение к славянам как представителям «низшей расы», которых фашистские варвары планировали поработить и истребить, а их земли заселить германцами.

Определяя расовую борьбу как главную движущую силу общественного развития, нацисты стремились отвлечь трудящихся от классовой борьбы. Ненависть рабочих и других слоев, трудящихся к капиталистам они старались обратить в ненависть к другим нациям. В самой Германии таким «громоотводом» должны были служить евреи, которых фашистская пропаганда объявляла виновными во всех бедах немецкого народа.

Расовая теория использовалась гитлеровцами также для обоснования господства фашизма и его идеологии. В 1933 году на съезде нацистской партии Гитлер объявил чистоту расы единственной предпосылкой «правильного» мировоззрения: «Народ, чистый в расовом отношении, в соответствии со своей чистой сущностью инстинктивно занимает адекватные позиции во всех жизненно важных вопросах… руководствуясь лишь врождённым чувством самосохранения»[12]. В государстве, включающем в себя различные расовые элементы, всё зависит от того, мировоззрение какого из них возьмёт верх в идеологической борьбе. Заслуга национал-социализма, утверждал фюрер, «прежде всего в том, что он помог одержать победу мировоззрению, отражавшему инстинктивные потребности германской крови». В этом плане расистская теория широко использовалась для оправдания террора, жестоких репрессий против инакомыслящих. Все, кто боролись против фашизма, объявлялись «нечистыми» в расовом отношении и как носители «чуждого» германской расе мировоззрения подлежали истреблению.

На съезде нацистской партии в 1935 году расовая «наука» была объявлена «важнейшей основой национал-социалистического понимания природы и человеческой истории», «основой… законодательства национал-социалистского рейха». Главный теоретик расизма профессор Г. Гюнтер был награждён впервые учреждённой этим съездом «премией в области науки».

Фашистские руководители и дипломаты уверяли, будто Германия вооружается только ради обеспечения безопасности и ограждения других еврейских государств от «угрозы большевизма». Так, 18 декабря 1935 года Гитлер заявил польскому послу в Берлине, что единственное его желание – препятствовать «продвижению России на Запад», что он «за солидарность стран Европы, но она не должна идти дальше польско-советской границы.…Как можно связать себя с Советской Россией, которая проповедует мировую революцию?». Одновременно своим приближенным он говорил другое: «Мне придётся играть в мяч с капитализмом и сдерживать версальские державы при помощи призрака большевизма, заставляя их верить, что Германия – последний оплот против красного потопа. Для нас это единственный способ пережить критический период, разделаться с Версалем и снова вооружиться»[13]. По свидетельству английского социолога Зимана, нехитрые уловки фюрера обеспечили ему полный успех, ибо тот, кто хотел быть обманутым, оказался обманутым. Антикоммунистическая пропаганда убедила европейцев в приемлемости диктатуры Гитлера и в том, что Германии – оплоту против большевизма – следует разрешить усиливать свою мощь. В первые месяцы Гитлер ещё побаивался противодействия западных держав, и это удерживало его от чрезмерного риска, но, убеждаясь в их потворстве, он всё более действовал с присущей фашистам наглостью.