Право на свободу и личную неприкосновенность в соответствии с европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод.

 

Общая черта большинства комплексных международных договоров в области прав человека заключается в том, что ключевое значение в них уделяется защите свободы и личной неприкосновенности. Смысл и целевое назначение права на свободу и личную неприкосновенность Европейский Суд видит в предотвращении и защите личности от произвольного лишения свободы.

Ст. 5 Конвенции, регламентирующая право на свободу и личную неприкосновенность крайне детализирована и всеобъемлюща. Она содержит исчерпывающий перечень допустимых оснований для ограничения свободы лиц. В то же время статья перечисляет соответствующие процедурные гарантии для обеспечения скорого и эффективного судебного разбирательства по вопросу о правомерности задержания. Целью статьи является защита свободы в “классическом” смысле, а не в более широком значении, характерном для некоторых других договоров по правам человека.

Первое предложение п. 1 ст. 5 упоминает право на свободу одновременно с правом на личную неприкосновенность. Однако оставшаяся часть посвящена только первому из двух прав. Подобное положение позволило Европейской Комиссии по правам человека сделать вывод, что право на личную неприкосновенность, в отличие от права на свободу, сформулировано в абсолютном виде. Из этого же следует, ограничения, допускаемые конвенцией в отношении указанных прав и свобод, не применяются для каких-либо целей, иных, чем те, для которых они были предусмотрены, не может быть нарушена в аспекте права на личную неприкосновенность. [9]

Что касается права на свободу, то, по мнению Европейского Суда по правам человека, ст. 5 предоставляет защиту только против лишения свободы, а не против других ограничений физической свободы лица. Суд делает такой вывод, исходя из использования в ст. 5 таких терминов, как «лишение свободы», «арест», «задержание», а также учитывая тот факт, что ст. 2 Протокола № 4 содержит отдельное положение, касающееся ограничения свободы передвижения.

Решение вопроса о том, имеет ли место лишение свободы, по мнению Комиссии и Суда, зависит от конкретного положения заинтересованного лица, а также от условий, в которых такое лицо оказалось в результате оспариваемого действия. К примеру, определенные ограничения для передвижения военнослужащих (что могло бы являться лишением свободы в случае гражданских лиц) допустимы, если такие ограничения не выходят за рамки требований обычной военной службы.

Из анализа прецедентного права можно сделать вывод, что нет четкой линии, разделяющей такие понятия, как «лишение свободы» и «другие ограничения свободы». Различие зависит от степени ограничения, а не от характера или существа действия. Кроме того, Комиссия и Суд показали в данном случае готовность противопоставлять собственные взгляды на данную проблему взглядам соответствующего государства.

В случае если лицо, уже лишенное свободы, подвергается дополнительным ограничениям свободы через дисциплинарные взыскания, то ст. 5, по мнению Европейской Комиссии, здесь неприменима.

П. 1 ст. 5 Конвенции содержит исчерпывающий перечень случаев, когда лишение свободы допускается. Исходя из слов «в порядке, установленном законом» во втором предложении, для всех перечисленных случаев требуется, чтобы процедура лишения лица свободы была урегулирована в законодательстве соответствующего государства, согласно которому можно было бы проверить правомерность действий государственных органов. Такое национальное законодательство в равной мере не должно противоречить Конвенции. Очевидно, что не во всех случаях надлежит следовать именно судебной процедуре. Более того, в каждом случае такие действия должны быть «законными», т. е. само лишение свободы должно допускаться внутренним правом. [10]

Это не означает, что страсбургские контрольные органы должны давать свое толкование вопросов внутреннего права. Им поручено лишь установить следующее:

— имеется ли законное основание для задержания;

— соответствует ли это законное основание положениям Конвенции;

— не является ли решение местных судебных органов по вопросу о правомерности явно произвольным.

конвенция допускает лишение свободы в случае законного содержания «лица под стражей на основании признания его виновным компетентным судом». Решения полицейских органов или прокурора недостаточно, равно как и решения военачальника или административного органа. Для того чтобы орган был признан «судебным», он должен быть «независим как от исполнительной власти, так и от сторон в деле». Необязательно, чтобы его члены были юристами.

Требование того, чтобы лишение свободы было законным, означает, что такое наказание должно иметь достаточно оснований в самом приговоре суда. Одновременно необходимо, чтобы обстоятельства дела, послужившие основой для приговора, свидетельствовали о составе преступления, за которое в соответствии с внутренним правом на момент совершения такого преступления допускалась бы санкция в виде лишения свободы.

Кроме того, приговор, на основании которого лицо был лишено свободы, должен соответствовать положениям Конвенции. В частности, такой приговор должен быть вынесен в результате справедливого и открытого судебного разбирательства. В связи с тем, что приговор иностранного государства также может служить основанием для законного лишения свободы, возникает вопрос о применимости вышеуказанного требования к вердикту суда государства, не являющегося участником Европейской конвенции.

Лицо, содержащееся в предварительном заключении, после вынесения приговора судом первой инстанции должно считаться лицом «осужденным». По мнению Суда, слова «на основании признания его виновным компетентным судом» не означают только того, что «заключение должно последовать за приговором по времени». Необходимо, чтобы заключение являлось результатом, следовало и зависело от или случалось в силу приговора.

Конвенция также указывает, что арест и задержание должны быть «законными», а обвиняемый должен быть впоследствии передан «компетентному судебному органу». В данном контексте неясное выражение «судебный орган» должно означать судью или другое должностное лицо, уполномоченное законом осуществлять судебные функции. Это не означает, что сам ордер на арест должен выдаваться судебным органом. Вопрос о том, законен ли арест или задержание и компетентен ли тот или иной орган передавать арестованное лицо суду, решается на основании внутригосударственных правовых предписаний.

По мнению Европейской Комиссии, вопросы о том, имеется ли обоснованное подозрение и должны ли арест или задержание считаться необходимыми, следует решать исходя из обстоятельств, которые были налицо в момент принятия решения об аресте и/или задержании соответствующего лица, а не на основании фактов, о которых стало известно в момент рассмотрения петиции страсбургскими органами.

В своей практике Европейская Комиссия провела различие между правомерностью задержания и правомерностью депортации или экстрадиции. Подобное происходит, к примеру, в том случае, когда согласно внутреннему праву государств правомерность задержания ставится в непосредственную зависимость от правомерности депортации. Именно по этой причине представляется крайне важным, чтобы депортация или экстрадиция были отложены до решения вопроса о правомерности задержания, так как такое рассмотрение может внести ясность в проблему обоснованности депортации или экстрадиции. [6]

Конвенция предоставляет всем арестованным лицам право быть незамедлительно и на понятном им языке информированными о причинах их ареста и о любом предъявленном им обвинении. Если национальные власти не делают это, то арест или задержание становятся неправомерными. Для того чтобы арестованное лицо могло уже с момента ареста судить о выполнении этих двух условий и принять решение об обращении в суд, ему обязаны предоставить надлежащую информацию.

Такая информация была сообщена арестованному «незамедлительно» («promptly», «dans le plus court delai»). Можно предположить, что лицо, осуществляющее арест, само в курсе хотя бы существа его причин. Учитывая это, термин «незамедлительно» должен означать, что арестованное лицо следует уведомить о причинах ареста в момент самой процедуры задержания или, если необходим переводчик, как только таковой представится.

Европейский Суд использует термин «разумный» в применении именно к срокам заключения. Длительная отсрочка судебного разбирательства может сама по себе быть разумной с учетом, к примеру, сложности дела или количества свидетелей, которых необходимо выслушать. Однако это отнюдь не означает, что продолжающееся заключение может считаться разумным.

Когда исчезает упомянутое в пп. (с) п. 1 ст. 5 «обоснованное подозрение», продолжающееся заключение становится незаконным, и соответственно вопрос о разумности не возникает вообще. Единственная проблема, которая остается в этом случае, — было ли соответствующее лицо незамедлительно отпущено. Но даже продолжающегося наличия «обоснованного подозрения» недостаточно, по мнению Суда, для оправдания продления заключения после истечения определенного срока времени. Европейский Суд не указал, какие при этом следует принимать во внимание критерии, однако очевидно, что в каждом конкретном случае следует сопоставлять интересы обвиняемого лица с интересами защиты общества, а также с интересами уголовного преследования и справедливого судебного процесса.

Анализ прецедентного права не дает однозначного ответа на вопрос о том, что следует понимать под словами «в течение разумного срока». Что же касается отрезка времени, который следует учитывать для определения того, состоялся ли суд в течение разумного срока, то суд исходит из того, что это промежуток от момента ареста до вынесения приговора судом первой инстанции. [2]

При решении вопроса о разумности сроков заключения Суд в качестве отправной точки изучает аргументы, которые были представлены в ходе разбирательства на внутригосударственном уровне для оправдания продления предварительного заключения. Вместе с тем Европейский Суд считает себя вправе противопоставлять собственные взгляды точке зрения местных властей при решении вопроса о соблюдении требований п. 3 ст. 5 Конвенции.

 

 

Заключение

 

 

В литературе традиционно большое внимание уделяется правам и свободам человека и гражданина. Однако предоставление всем одних только прав без каких-либо обязанностей означало бы упразднение всякой свободы и демократии, так как свобода одного неизбежно выступает как мера ограничения свободы других, как следствие их обязанностей. Вот почему необходимо, не забывая о правах и свободах, глубоко раскрыть вторую сторону неразрывного диалектического единства: обязанности, ответственность, общественный долг, дисциплина и организованность граждан, – ибо те широкие права и свободы, которыми они располагают, могут быть успешно реализованы только при выполнении ими своих обязанностей. Тем самым можно согласиться с точкой зрения Румянцева О.Г.: «Нет прав без обязанностей, нет обязанностей без прав».

Единство прав и обязанностей в нашем обществе является важнейшим принципом, выражающим гармоническое сочетание личных и общественных интересов, взаимную ответственность и взаимные социальные требования, притязания гражданина и правового государства. Тезис о том, что «нет прав без обязанностей, нет обязанностей без прав», получает здесь реальное воплощение. При этом обязанности, как и права, носят реальный характер и коренным образом отличаются от тех обязанностей.

Конституция закрепляет основные обязанности человека и гражданина. Эти обязанности, в соответствии с Конституцией Российской Федерации, во-первых, имеют всеобщий характер, во-вторых, не зависят от конкретною правового статуса лица, и, наконец, в-третьих, они закрепляются на высшем, конституционном уровне.

В конституционно закрепленных основных обязанностях выражены наиболее важные требования — ответственности личности перед обществом, гражданина перед государством, надлежащего отношения гражданина к государственным и общественным интересам, активного включения его в охрану этих интересов.

Из выше сказанного следует, что основные обязанности — это конституционно закрепленные и охраняемые правовой ответственностью требования, которые предъявляются человеку и гражданину и связаны с необходимостью его участия в обеспечении интересов общества, государства, других граждан.

Конституционные обязанности человека и гражданина – это выраженные в конституционно-правовых нормах притязания конкретного государства к поведению любых лиц, находящихся на его территории. К этому определению, соответственно, относятся как граждане, так и не граждане данного государства. Обязанности - составная часть правового статуса личности. Они тесно связаны с правами и свободами человека и гражданина, и этим следует объяснить то обстоятельство, что обязанности закрепляются в гл. 2 Конституции России ("Права и свободы человека и гражданина"). Нельзя представить себе человека, несущего только обязанности, как невозможны и права человека без обязанностей. Свобода только тогда становится реальной, когда она обретает черты порядка, основанного на праве, а порядок это и есть единство прав и обязанностей.

Надо сказать, что государство не может и не должно раздавать всем гражданам правовые, материальные и духовные блага, но обязано обеспечить им возможность защищать своё право на достойную жизнь. Однако для этого надо разумно ограничить свободу других. Если государство не сделает этого, то общество будет постоянно раздираться острыми социальными противоречиями и, в конце концов, погибнет.

 

 

Глоссарий

 

 

№ п/п	Определение	Значение
1	Закон	юридический акт: - принятый высшим представительным органом государственной власти либо непосредственным волеизъявлением населения; - регулирующий наиболее важные общественные отношения; - обладающий наибольшей юридической силой по отношению к нормативным актам всех иных органов государства.
2	Конституция	писаный акт, совокупность актов или конституционных обычаев, которые: - провозглашают и гарантируют права и свободы человека и гражданина; и - определяют основы общественного строя, форму правления и территориального устройства, основы организации центральных и местных органов власти.
3	Конституционализация	закрепление тех или иных положений в тексте конституции, придание им конституционной силы.
4	Конституционализм	политическая система, опирающаяся на конституцию и конституционные методы правления. Конституционализм характеризуется наличием: - высшего законодательного органа, избираемого населением; - ответственности правительства перед законодательным органом или главой государства; - всеобщего избирательного права; - института демократических прав и свобод, правосудия.
5	Конституционные гарантии прав человека	- совокупность установленных конституцией процессуальных прав, служащих средством защиты основных материальных прав и свобод человека; и - установленные конституцией правозащитные институты вместе с основными принципами их деятельности; и - содержащиеся в конституции особые правила, устанавливающие пределы и условия возможного ограничения прав и свобод человека.
6	Конституционные обязанности человека и гражданина	выраженные в конституционно-правовых нормах притязания конкретного государства: - к поведению любых лиц, находящихся на его территории; либо - к поведению граждан государства независимо от места их нахождения.
7	Конституционные принципы	выраженные в конституциях конкретных государств общие основополагающие начала, определяющие содержание общественных отношений, являющихся объектом конституционно-правового регулирования.
8	Конституционная ответственность	вид социальной ответственности, выражающийся в особых негативных последствиях для субъекта конституционного правонарушения.
9	Основной закон	конституция, существующая в виде единого акта высшей юридической силы.
10	Преамбула	вводная часть конституции или международного договора, содержащая указания на обстоятельства, послужившие поводом к созданию соответствующего акта, на его мотивы и цели.

 

 

Список использованных источников.

 

1. Конституция Российской Федерации. М.: Омега – Л, 2006 г

2. Баглай М.В. Конституционное право Российской Федерации. Учебник. М.: ИНФА-М-НОРМА, 2003. - 752 с.

3. Жегутов P.Т. Теория государства и права. Учебное пособие. М., 2003.

4. Козлова Е.И., Кутафин О.Е. Конституционное право России: Учебник. 3-е изд. - М., 2002.

5. Конституционное право России. Курс лекций- - Уфа, 2003.

6. Конституционное (государственное) право Российской Федерации. / Под об-щей ред Хмелевской С.А., Хмелевского С.В. - М.: ПЕР СЭ, 2003.- 576 с.

7. Конституционное право России: Учебник / Отв. ред. А. Н. Кокотов и М. И. Кукушкин. - М.: Юристъ, 2003.

8. Лучин В.О. Конституция Российской Федерации. Проблемы реализации. – М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2002 г

9. Постатейный комментарий к Конституции Российской Федерации / Под общ. ред. В.Д. Карповича. - М.: Юрайт-М; Новая Правовая культура, 2002.

10.    Стрекозов В.Г., Казанчев Ю.Д. Конституционное право России. - М.: Новый юрист, 2002.

11.  Хрестоматия по конституционному праву Российской Федерации. М.: Юристъ, 2003. - 784. 

 

 

Приложение

 

СОПОСТАВИТЕЛЬНАЯТАБЛИЦА

положений Конституции Российской Федерации и норм УПК РФ

 

КОНСТИТУЦИЯ Российской Федерации	Уголовно-процессуальный кодекс РФ	нарушения Конституции России
Статья 22. 1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. 2. Арест, заключение под стражу и содержание под стражей допускаются только по судебному решению. До судебного решения лицо не может быть подвергнуто задержанию на срок более 48 часов.	Статья 94. По истечении 48 часов с момента задержания подозреваемый подлежит освобождению, если в отношении его не была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу либо суд не продлил срок задержанияв порядке, установленном пунктом 3 части седьмой статьи 108 настоящего Кодекса. Статья 108. 7. Рассмотрев ходатайство, судья выносит одно из следующих постановлений: 1) об избрании в отношении подозреваемого или обвиняемого меры пресечения в виде заключения под стражу; 2) об отказе в удовлетворении ходатайства; 3) о продлении срока задержания. Продление срока задержания допускается при условии признания судом задержания законным и обоснованным на срок не более 72 часов…	Срок задержания продляется, когда нет достаточных доказательств необходимости избрания в отношении подозреваемого или обвиняемого меры пресечения в виде заключения под стражу. Отсутствие таких доказательств должно влечь не увеличение срока задержания для выколачивания из человека признания, а освобождение задержанного из-под стражи.