Структура и быт казачества

Во главе казачьего войска стоял ежегодно выбираемый Атаман, который по истечении годового срока своей службы являлся в крут и, поклонившись на все четыре стороны, слагал с себя полномочия, возвращая себя в ряды обыкновенных казаков. Круг выбирал новое начальство. Атаман (старейшина) был прямым начальником казаков в дни мира и брани, во внешних сношениях он был представителем Войска и принимал послов, вел дипломатические переговоры. По внутреннему управлению на нем лежала обязанность мирить ссорящихся, защищать обиженных, делить между казаками царское жалованье, следить за порядком исполнения круговых приговоров. Тем не менее власть атамана была очень ограниченной. Он не имел права предпринять что-либо по своему личному усмотрению. При нем находились два войсковых есаула, выбираемых подобно своему начальнику, на год. Они были исполнителями приказаний Атамана и круга. Письменная часть лежала на обязанности войскового дьяка, не имевшего никакой политической власти. В отдельных городках было то же устройство, что и в главном Войске.

Станичный атаман и есаул избирались на год. Принимая власть от общества (круга), атаман приобретал неограниченное право управлять, особенно во время военных походов. Жизнь и смерть каждого казака находилась в руках атамана. В случае неумелого руководства казаками либо нанесения вреда обществу атаман мог быть подвергнут суду круга, как рядовой казак.

В знак власти атаманы и есаулы носили жезлы или насеки. Жезл атамана был 1,3-1,4 метра, верхний конец был залит свинцом, так что имел вид булавы. Жезл же есаула был длиннее - ровная палка длиной два метра. Насеками они первоначально назывались, по преданию, потому, что, будучи безграмотными, атаман и есаул насекали на них кресты и другие знаки для памяти. На Дону были широко распространены зарубки и насеки для памяти на палках и дощечках. Казак, отправляемый с каким-либо известием в другую станицу, вместо расписки, что известие доставлено, привозил половину расколотой палочки с нарезами. Когда посыльный устно докладывал, то, чтобы ничего не забыть, во время рапорта держал перед собой палку с насечками. Когда жезлы иссекались полностью, они заменялись на новые. Позже насечки на стволах жезлов делались для красоты.

Все общественные дела станицы обсуждались в кругу. Круг собирался на майдане (т.е. площади) между станичной избой и часовней. Когда необходимо было собрать круг, есаул с жезлом шел по станице и на перекрестках, сняв шапку, нараспев кричал: «Атаманы молодцы, сходитесь на майдан войсковую грамоту слушать» или «для общего станичного дела». В случае немедленного сбора, чтобы отразить набег или выступить на помощь другой станице, есаул сзывал казаков с развевающейся хоругвью. Это означало, что станица находится в критическом положении. В круг выносились хоругви из часовни, он считался местом священным, правительственным. Казаки стояли без шапок. Атаман предлагал кругу для обсуждения дела, есаул в это время смотрел за порядком. За нарушения или оскорбление святости круга своим поведением любой казак тут же мог быть наказан жезлом, который есаул не выпускал из рук. За различные преступления круг наказывал позором и штрафом. Позор состоял в том, что виновного били в кругу ослопьями (дубинами) и чем попало, сажали в клетку, забивали в колодки. Штраф же — в том, что у виновного забирали (грабили) все личное имущество в пользу общества. Иногда оба эти наказания присуждались одному лицу, это называлось «бить и грабить». Если кого присуждали к битью, его обязательно еще и грабили. Грабеж мог быть и без битья. Наказывали за воровство, трусость, непослушание, прелюбодеяние, несоблюдение постов и т.д. Приговоры круга исполнялись желающими. Если желающих не оказывалось, исполнителем был есаул. За более важные преступления - убийство, измену - в станичном кругу не судили, а забивали в колодки и везли для суда в войско. Там их судил либо войсковой круг, либо войсковой атаман, либо выбранные от каждой станицы два-три старика-депутата. В большинстве случаев виновных приговаривали к смертной казни через «куль и воду». Преступника сажали в мешок с песком или камнями и опускали в воду, где он и задыхался. За измену войску иногда казнили и так: выводили преступника на границу, рубили пополам, одну половину оставляли на своей земле, другую перебрасывали на неприятельскую. За убийство одним казаком другого во время военного похода, случалось, убийцу живым закапывали в землю поверх убитого. Тот, кого наказывали на станичном кругу за проступки, лишался гражданских прав, но восстановить свои права мог всегда, проявив себя с пользой для общества[3].

Станицы пополнялись не только беглыми из России, но и за счет пленных. Некоторые из казаков переходили из других станиц. Во время набегов на турок, татар, черкесов казаки мужчин убивали, а женщин и детей (мальчиков и девочек) брали в плен и доставляли их в свои городки вместе с другой добычей. Иногда пленных отправляли в Россию царю, за что получали подарки и припасы, но чаще оставляли у себя: на женщинах женились, а детей усыновляли и воспитывали. Браки совершались на майдане, решение принимал круг, всегда спрашивая согласие у женщины. Если она была согласна, круг утверждал брак. Иногда невеста была пленницей, доставшейся жениху на дуване. Он мог ее продать, выменять, но жить с ней как с женой без разрешения круга не мог, потому что оскорбил бы этим общественную нравственность и был бы наказан как преступник. Если муж и жена решили развестись, то с разрешения круга они могли это сделать и вступить в новый брак. Если до брака жена была пленницей мужа, то после развода восстанавливались прежние права: казак мог ее подарить кому угодно, продать, променять на коня или харчи. С «неотказною» же (неразведенною) женой он не имел права этого сделать.

Станица могла иметь, наряду с другими, покос, звериный, рыбный промысел по всей войсковой земле, где находилось свободное место, не занятое другой станицей. В случае нападения на станицу, если было необходимо, защищать ее поднималось все войско. В воинский поиск станица могла отправиться как со всем войском, так и одна. Если войсковое начальство заключало мир с кем-либо, станица также должна была соблюдать этот мир.

В случае невыполнения решений войскового круга станица могла лишиться права гражданства между станицами, то есть подвергнуться пени. В этом случае представители ее не принимались в войсковой круг, суда и защиты ей в войске не было. Мало того, против нее могло пойти все войско, разорить и сжечь дотла, что и случалось с некоторыми станицами. Атамана и лучших людей этих станиц казнили, а всех остальных продавали в неволю туркам.

По имущественному положению казаков делили на домовитых и голытву. Занимались они скотоводством, охотой, рыбной ловлей и пчеловодством. В походе казаков делили на сотни. Сотни на курени, которых насчитывалось в сотне до десяти. Курень имел своего куренного атамана и есаула. Курень назывался по имени атамана, и при составлении списков казаков, шедших в поход, они обозначались для краткости по сотням, куреням или личным именам без прозвищ. В военное время, отправляясь в поход, выбирали походного атамана, а иногда брали даже самого войскового атамана, замещая его новым. Походным атаманам давали помощника, который назывался полковником. При походе на Азов и Крым казаки использовали легкие самодельные струги, в которых помещалось от 24 до 30 человек в каждом.

Войны и тяжелое положение Московского государства при царе Алексее Михайловиче тяжким бременем легли на все слои общества, в том числе на крестьян. И они бежали на Дон к свободной, хоть и более опасной жизни. От числа пришельцев, росло число казаков. В посланиях к царю идут сетования на голод и отсутствие добычи, так как царскими указами было запрещено ходить на моря «за зипунами». Жалованье, хотя и увеличивалось, не могло обеспечить всех, беженцы же постоянно прибывали.

Старшина среди донских казаков выросла и развилась постепенно. Уже с середины XVII века казаки стали не те. Появилось богатство, а с ним роскошь и честолюбие. Люди, отличавшиеся умом, смелостью, выделяли себя из остальных, захватили власть в свои руки, становясь знатными.

В течение XVIII века самобытная жизнь казаков неоднократно подвергалась изменениям согласно соображениям правительства. Только в низших слоях казаков сохранились традиции и своеобразие обычаев.