Категория «исторический факт» .

Слово «факт» происходит от лат. factum («сделанное, деяние, дело; действие, поступок») и в строгом смысле относится только к вы­сказываниям о совершенных действиях и их результатах. В науке высказывания, которым придается статус «истины», обычно име­нуются «фактами». На каждом этапе развития исторического зна­ния вырабатывалось особое понимание исторического факта, соот­ветствующее общему состоянию исторической науки и научной ме­тодологии в целом.

Среди категорий источниковедения понятие «исторический факт» занимает наряду с понятием «исторический источник» одну из центральных позиций. В зависимости от того, как историк тол­кует понятие «исторический факт», он ищет «факты» или «сооб­щения о фактах», либо сам исторический источник рассматривает как исторический факт. Данная категория подверглась значитель­ной «смысловой эволюции» в различных концепциях, выдвигав­шихся в историографии XIX-XX вв.

Историки середины XIX в. не подвергали сомнению реальность существования исторических фактов. После критической провер­ки изучаемых текстов они вводили в научный оборот содержащие­ся в них факты, считая их достоверными и реальными. Таков был метод немецкого ученого Л. Ранке, считавшего, что для того, чтобы уловить ход истории, надо строго описывать факты, держаться как можно ближе к историческим текстам и сообщениям авторов. В то же время Л. Ранке не ограничивал задачу историка простым на­коплением фактов. Он полагал, что посредством сосредоточения на факте ученый способен уяснить развитие мира в целом, рас­крыть подлинный смысл истории. Самая известная и популярная цитата из Л. Ранке: «Показать, как это было на самом деле».

«Культ факта» был характерен и для историков-позитивистов. Понятие факта не представляло для них методологической труд­ности и казалось им ясным и простым. Факт рассматривался исто­риками указанного направления как единственная основа науки, а реальное познание связывалось с наблюдаемыми фактами. Позна­ваемость исторического факта, с точки зрения позитивистов, опре­делялась его относительной простотой. Поскольку исторические факты известны из текстов, следовательно, для установления исто­рической истины достаточно обратиться к источникам. Решающей по своему значению стадией исторического исследования для исто­риков позитивистской школы всегда оставался сбор фактов. Опи­раясь на факты, они рассчитывали превратить историю в точную науку. Из этой трактовки вытекала возможность полного отождеств­ления гносеологической и логической природы исторического и ес­тественно-научного знания. Факт истории и факт природы счита­лись явлениями одного порядка. Анализ источников с целью сбора фактического материала, внешняя и внутренняя их критика игра­ли, по мнению историков позитивистского направления, такую же роль в их исследованиях, какую опыт выполняет в биологии, физи­ке, химии. Как и естествоиспытатель на основе опытов, историк обобщает факты на основе анализа причин и следствий, открывая законы исторического процесса. Единственная угроза истине исхо­дит не от источников, не от фактов, а от историка, который может вольно или невольно исказить ясную картину факта. Следователь­но, необходимо, насколько это возможно, исключить убеждения, симпатии и антипатии исследователя из исследования.

Позитивистская историография не проводила различий меж­ду фактом исторической науки и фактом исторической действи­тельности. Выводы позитивистской историографии 60-80-х гг. XIX в. по вопросу трактовки исторического факта заключались в следующем:

1) Исторический факт - объективный и единственный источ­ник исторического знания. Важнейшая задача историка - устано­вить аутентичность факта.

2) Исторические источники содержат раз и навсегда заданное число исторических фактов - фрагментов самой исторической дей­ствительности, готовых к перенесению в исторический труд.

3) Исторические факты - это «кирпичики» объективной исти­ны, заготовленные самой историей.

Заслуга позитивистской историографии в том, что благодаря своему вниманию к факту она обосновала необходимость научной критики источников, накопила огромный конкретный докумен­тальный материал, расширила проблематику исторических иссле­дований, вовлекая в ее круг, помимо политической истории, исто­рию экономических и социальных отношений. Кроме того, факты, которыми оперировала историческая наука, не смешивались с «опы­том» познающего субъекта.

Авторы одного из самых популярных на рубеже XIX-XX вв. руководства для историков «Введение в изучение истории» (1897) Ш. В. Ланглуа и Ш. Сеньобос сформулировали закрепившиеся в ис­ториографии и до настоящего времени цитируемые формулы пози­тивистского взгляда на историческое исследование: История пишется по документам. За неимением докумен­тов история обширных периодов прошлого человечества останется навсегда неизвестной. Ничто не может заменить документов: нет их, нет и истории.

В последней трети XIX в. в европейской исторической науке родилась концепция исторического факта, противоположная позити­визму. Ее выразителем стал В. Дильтей, выдвинувший на первый план проблему «внутреннего опыта» - интуиции историка как ре­шающей предпосылки для уяснения познавательной и научной природы исторического факта. Последний был противопоставлен факту естественно-научному. Согласно концепции В. Дильтея, факт истории лишался таких характеристик, как первичность, аутен­тичность, независимость от познающего субъекта и его оценки.

Представители критической школы начала XX в. поставили под сомнение познаваемость факта и возможность его интерпрета­ции. Факт больше не рассматривался как нечто определенное, раз и навсегда данное, неизменное и независимое от исследователя. Проблема исторического факта оказалась проблемой взаимодей­ствия субъекта с познаваемым историческим объектом.

Дальнейшее развитие точка зрения В. Дильтея получила в не­окантианском делении наук на номотетические (генерализирую­щие, обобщающие) и идеографические (индивидуализирующие, описательные), науки о духе. В. Виндельбанд и Г. Риккерт виде­ли в истории лишь последовательность фактов, подлежащих опи­санию с целью понимания отдельных, единичных фактов. Пробле­ма отношения познающего субъекта к познаваемому объекту стано­вилась все более существенной для теории исторического знания. В рамках неокантианского взгляда на историческое исследование факт считался принципиально несводимым к закону, не представ­лял собой какого-то простого объекта, не поддавался полному и все­стороннему описанию. В результате установление и описание фак­тов истории было связано с приобретением ими значения «фактов культуры» и отнесением их к «ценностям». Сама процедура отне­сения к ценностям связывалась с оценочной деятельностью исто­рика, поэтому творцом исторической действительности выступал сам историк - носитель представлений о ценностях.

Субъективизм в трактовке исторического факта, крайний ре­лятивизм в интерпретации истории, агностицизм и даже нигилизм в отношении исторических закономерностей - основные компо­ненты презентистской концепции, провозглашенной представи­телями философской и исторической науки в США в 1920-30-е гг. Отказ от основных догм позитивистской историографии, с одной стороны, и «исчезновение материи» в физике, с другой, поколебали веру историков в материальность, прочность фактов истории. В этой ситуации именно понятие «факт» становится объектом «развенча­ния» со стороны представителей презентизма и релятивизма в ис­ториографии. Американские историки К. Беккер и Ч. Бирд, анализи­руя понятие «факт», отмечали, что историк имеет дело не с самим фактом, а с утверждением о нем и только в результате извлечения сообщения из исторического памятника оно становится истори­ческим фактом. В этой связи исторический факт существует лишь в уме историка «или нигде», поскольку воспроизводится только по­средством его воображения. Отсюда делался вывод, что факты ни­чего не говорят и не содержат никакого смысла, это историк наде­ляет их определенным значением, а, следовательно, событие, имев­шее место в прошлом, не может быть представлено в своей полноте и целостности. Кроме того, разные историки изображают факты по-разному, сообразно своим целям и взглядам, поэтому отрица­лась возможность объективного исторического знания, свободно­го от искажения, от влияния точки зрения историка и ценностей, принятых в обществе, к которому он принадлежит. Каждый уста­навливаемый историком факт предполагал сложную интеллекту­альную операцию, создание некоторой теоретической конструкции, и любая написанная историком работа содержала отбор фактов, организованный под влиянием принятых им схем. Научная исто­рия, таким образом, становилась «актом веры», на смену фетиши­зации исторического факта пришла его полнейшая мистификация. Релятивизм презентистов способствовал распространению ниги­листического отношения к возможности объективного историчес­кого знания. Но данное направление не нашло значительной под­держки в других национальных исторических школах.

Во второй половине XX в. категория «исторический факт» по­мещалась в центр обсуждений и дискуссий на основе материалис­тической научной парадигмы. В частности, отмечалась двойствен­ность понятия «исторический факт». С точки зрения обыденного сознания под этим понятием имелось в виду событие или явле­ние, произошедшее в действительности. В системе научного зна­ния, в историческом исследовании понятие «факт» приобретало иной смысл, выступая в форме представлений об объекте, получен­ных в результате определенных научных операций. Иными слова­ми, утверждалось, что факт - это фрагмент исторической действи­тельности и результат активной, творческой, конструктивной рабо­ты историка. Хотя признавалось, что система фактов, полученных таким путем, отлична от непосредственной реальности, ее науч­ная объективность не подвергалась сомнению.

Выдающийся советский ученый А. Я. Гуревич так схематич­но представил «сложный путь» от реального события прошлого до факта, о котором пишет историк. Совершившееся событие по­рождает представления о себе у своих современников. Некоторые из этих представлений находят отражение в историческом источ­нике: при этом событие выделяется из цепи других событий, под­вергается истолкованию, ставится в новую связь с сообщениями об иных фактах. Известие о происшедшем событии фиксируется в знаковой системе, присущей и понятной данному обществу. Это сообщение, однако, никогда не отражает полноты события, не адек­ватно ему, а иногда искажает последнее. Затем к источнику обра­щаются историки. Их взгляды и способы истолкования материала, критерии отбора источников и содержащихся в них сведений ме­няются. В результате оказывается, что исторический факт неисчер­паем, во-первых, из-за множественности подходов к нему, во-вторых, из-за непрерывно меняющихся перспектив, в которых рассматри­вается прошлое. В зависимости от задач, которые ставит перед со­бой историк, и от его методов в известных, уже изученных истори­ческих источниках оказывается возможным найти новые факты.

А. Я. Гуревич сформулировал следующее определение истори­ческого факта:

Это то событие или явление прошлого, сведения о котором со­хранились, получают оценку историков, интерпретируются ими в свете изучаемой проблематики и включаются в систему законо­мерных связей.

Ученый обращал внимание на приблизительность и неполно­ту дефиниции, так как она не учитывает тех исторических фактов, о которых нет упоминаний в письменных источниках, не сохрани­лось материальных остатков, но которые могут быть восстановле­ны косвенным путем. Рассуждая о природе исторического факта, А. Я. Гуревич подчеркивал, что он всегда сложен и те многочис­ленные события и явления, которые историк обозначает данным понятием, «суть проявления происходивших в обществе процес­сов и движений». Если под историческим фактом имеется в виду событие, то оно ведет историка к своим причинам, результатам и другим фактам. Если исторический факт - процесс, то необходи­мо понять его во всей сложности между составляющими его факта­ми - событиями и явлениями. Таким образом, заключает ученый, исторический факт - не нечто простое и неподвижное, не «кир­пич», не «атом», а «отношение между другими фактами, восста­навливаемое историками».

В конце XX столетия один из ведущих отечественных методо­логов исторической науки М. А. Барг к категории «исторический факт» относил:

1) явления, события, факты истории (исторические факты);

2) факты, запечатленные в историческом источнике (сообще­ния исторического источника);

3) известия источника, прошедшие критический анализ и ос­мысленные историком (факт науки или научно-исторический факт).

Определяющим свойством исторического факта называлась его хронологическая завершенность, а научно-исторического - позна­вательная незавершенность, содержательная изменчивость, спо­собность к бесконечному обогащению. Содержание исторических фактов не зависит от их толкования, оно - инвариантно. Научный исторический факт - это уже не само событие, а отражение его в специфической форме. Историк при этом не только производит отбор и оценку наиболее значимых сведений, но в ходе научного анализа видоизменяет и преобразует их.