Проблемы правоприменительной практики международного судебного механизма защиты прав человека

Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод разрабатывалась в рамках Совета Европы. Она была открыта для подписания в Риме 4 ноября 1950 г. и вступила в силу в сентябре 1953 г. Конвенция, по замыслу ее создателей, должна была стать первым шагом в деле коллективного обеспечения некоторых важнейших прав, провозглашенных в принятой ООН в 1948 г. Всеобщей декларации прав человека. Конвенция не только устанавливала перечень гражданских и политических прав и свобод, но и создавала коллективную систему, обеспечивающую исполнение ее участниками принятых на себя обязательств.

Обязанность проводить установленные нормы в жизнь была возложена на три органа: Европейскую комиссию по правам человека (создана в 1954 г.; далее «Комиссия»), Европейский суд по правам человека (создан в 1959 г.; далее - «Суд») и Комитет министров Совета Европы, в который входят министры иностранных дел государств-членов или назначенные этими министрами представители.

В соответствии с положениями Конвенции от 1950 г. государства-участники и - в тех случаях, когда эти государства признавали право на подачу индивидуальных жалоб, - частные заявители (лица, группы лиц или неправительственные организации) могли подавать на государство - участника Конвенции жалобы о нарушении этим государством какого-то из изложенных в Конвенции прав. Жалобы подлежали предварительному рассмотрению в Комиссии, принимавшей решения об их приемлемости. Если жалоба объявлялась приемлемой и стороны не приходили к дружественному урегулированию, Комиссия представляла доклад, содержащий факты по делу и излагающий ее мнение по существу рассматриваемого дела. Доклад направлялся Комитету министров. Далее практически в 95% случаев дело направлялось в Суд.

После вступления Конвенции в силу было принято 14 Дополнительных Протоколов к ней.

Протоколы №1,4,6,7 и 12 излагают дополнительные права и свободы, пользующиеся защитой в рамках права Конвенции. Протокол №2 наделил Суд правом выносить консультативные заключения. Протокол №9 дал право индивидуальным заявителям передавать свои дела в Суд в случае, если соответствующее государство ратифицировало данный протокол, а сама жалоба принята отборочным комитетом. Протокол №11 касается реорганизации <http://click02.begun.ru/click.jsp?url=*QG3*9nQ0dBhOY3W6Fxx9b2VyukYzNFYOl13XL5-Q48Gm8p80gAj2Kh08DfCu5cwPDfsm1qxL4Sd6BHHYr*AdZtpdLpVW0BrzmYQUVi2-WSAz5SJy3OCpOjydsFUHxjoT10QMKRlEF9gxEiY9iTTy13GKw*FBFSxaC-2itgNYHjJwkYjBEUs9TnxbdeAbezjAbLSYdiPNho9Zo77gcgIx8FURfKPrs3ugov-WA8II7904B3jjjCvPIdhMEDBBKRo9XEHkRAnxIC8eMUBX5TK1pDHZKuiLgvWUFx2VSbcpphB8I*ewKZEK5Z*DsTEYEv-HuL7O9bTVu-NZy*XlgtD0mxMRc-qypeEUnN-njVAJt*faUI0&eurl%5B%5D=*QG3**Hh4OHyt8sytnwhliClxCV0u-nTHlHg0Pt3Hcrf2*ITpayRlblOqSzYNBhqGY*EAw> контрольного механизма Конвенции. Остальные протоколы затрагивают организацию и процедуру деятельности органов Конвенции.

После 1980 г. из-за постоянно растущего потока дел, возбуждаемых в органах Конвенции, с каждым годом становилось все труднее выдерживать приемлемые сроки их разбирательства. Проблема еще больше усугубилась с присоединением к Конвенции новых государств после 1990 г. Число жалоб, ежегодно принимаемых Комиссией, возросло с 404 в 1981 г. до 2 037 в 1993 г. К 2007 г. и это число более чем удвоилось и достигло 4 750. Число дел, ежегодно открываемых Комиссией в предварительном порядке (еще не внесенных в ее список), превысило к 2007 г. 12 000. Те же тенденции демонстрирует и статистика разбирательства дел в Суде: число дел, ежегодно направляемых в Суд, возросло с 7 в 1981 г. до 52 в 1993 г. и до 119 в 2007 г.

Столь резкий рост числа дел породил дебаты о необходимости реформы механизмов Конвенции. В качестве решения выбрали формирование единого постоянно действующего судебного органа. Целью подобного решения являлось упрощение механизма с тем, чтобы сократить срок разбирательств и одновременно усилить судебный механизм всей системы, сделав юрисдикцию Суда обязательной во всех случаях и сняв с Комитета министров функции судебного характера. В результате 11 мая 1994 г. был открыт для подписания Протокол №11 к Конвенции о реорганизации контрольного механизма. Протокол №11 вступил в силу 1 ноября 1998 г., и созданный им новый Европейский суд по правам человека приступил к работе.

Однако в настоящее время данный международный орган зашиты прав человека испытывает серьезные проблемы в сфере правоприменения. Связано это со вступлением в силу с апреля 2006 г. Протокола №14 (срок вступления в силу - регламентирован ст.19 Протокола) к Конвенции от 13.05.2004 г., который в значительной мере реформирует структуру суда и процедуру рассмотрения жалоб.

Собственно, нет сомнения в необходимости реформирования судебной системы Европейского Суда по правам человека. Об этом говорил в лекции эксперт по правам человека Жан Лотвер в лекции, прочитанной на курсе Международной академии прав человека 15-28.08.2010 г. в Утрехте, Нидерланды.

Он, в частности, отметил как факторы, показывающие необходимость реформ:

· Более 35 000 дел находятся на рассмотрении в Суде (колоссальная загруженность): около 90% жалоб признаются неприемлемыми; около 65% - повторяющиеся нарушения; 4-5 лет занимает рассмотрение дела; 800 000 000 потенциальных заявителей.

По его мнению, положительное влияние будет иметь Протокол №14 к Конвенции, который в момент прочтения лекции находился в еще неоформленном виде (не вступил в силу) и потому вызвал оживленные споры в среде европейских ученых - правоведов. Коротко остановимся на его содержании и в частности на том, какими именно средствами и механизмами данный нормативный акт изменит существующее положение дел, когда Суд явно перегружен на 80% необоснованными и неприемлемыми жалобами.

Во-первых, отныне решения о неприемлемости по явно неприемлемым жалобам будут принимать не составы из трех судей, как это было раньше, а один судья с участием докладчика из несудебного состава. Идея этого способа состоит в увеличении способности суда «отсеивать» безнадежные дела.

Во-вторых, особый интерес теперь вызывают т.н. повторяющиеся дела. Суд может отказаться рассматривать дело, которое является одним из целой серии дел, имеющих один и тот же структурный дефект на национальном уровне. Иными словами, если в отношении Российской Федерации уже выносилось решение о том, что состав суда с народными заседателями, исполнявшими полномочия не в соответствии с федеральным законом, является нарушением статьи 6 Конвенции, аналогичные дела с жалобами на нарушение статьи 6 вследствие рассмотрения дела с незаконными народными заседателями Суд рассматривать не будет.

В-третьих, вводится новое правило приемлемости: по данному правилу суд может объявить не приемлемыми жалобы, в которых заявители не испытали глубокого и серьезного нарушения их прав.

Помимо этих, Протокол содержит еще целый ряд положений, направленных на реформирование процедуры рассмотрения жалобы в Суде, однако, именно эти положения, как представляется, являются наиболее интересными и содержат пункты, вносящие серьезные препятствия для полного и всестороннего рассмотрения дел Судом.

Во-первых, как отмечалось ранее, отныне один судья будет решать вопрос о приемлемости той или иной жалобы. При этом он не обязан будет извещать заявителя о мотивации своего решения - на нем лежит собственно обязанность извещения и не более того; кроме того, для принятия решения о приемлемости или неприемлемости жалобы отныне не существует строго определенных процессуальных сроков. При этом национальная практика показывает, что когда на предварительном этапе такие полномочия предоставлены одному судье, то около 90% жалоб и заявлений останутся без удовлетворения уже на этом этапе. Данный факт свидетельствует об отрицательной с точки зрения выполнения основной функции ЕСПЧ - защиты прав человека - тенденции, которая, как представляется, не заставит долго ждать своей реализации и на международном уровне.

Во-вторых, суд вправе отныне отказываться от рассмотрения дел, имеющих аналоги, решения по которым в отношении тех же стран уже вынесены и содержат необходимые разъяснения. Это положение означает, что отныне Суд в целях увеличения активности национальных средств защиты в ряде случаев будет отказываться использовать средства собственные. Однако, не существует никакой гарантии, что национальные средства защиты будут должным образом активизированы, так как единственным контролирующим это органом в течение длительного времени оставался Суд. Более того, можно вполне определенно утверждать, что национальные средства защиты и в данном случае останутся дезактивированными, поскольку в отношении ряда стран Суд вынес подряд несколько аналогичных решений. Практика показывает свойственность этого явления и Российской Федерации.

Постольку, поскольку Суд лишается части этих полномочий, ими предполагалось наделить Кабинет министров Совета Европы. Однако, эти полномочия как представляется, во-первых, будут излишне перегружать Кабинет министров, и без того пресыщенный властными функциями, а во-вторых, носят уже не императивный характер, какой они носили в Европейском Суде, а диспозитивный - Кабинет министров может вмешаться в ход исполнения ранее вынесенного решения, но может и не делать этого.

И наконец, в- третьих, неприемлемыми будут объявляться жалобы, в которых описываемые нарушения не являются существенными. В этой связи возникает резонный вопрос: что считать существенным нарушением прав? Ответить на него не могут не только НПА российского масштаба, но и международные договоры. Практикующим юристам известно, что при обжаловании судебного акта скажем в порядке надзора в суде общей юрисдикции волей - неволей сталкиваешься с подобной формулировкой. Подчас судья даже согласившись с несоблюдением нижестоящим судом норм материального или процессуального закона не в силах отменить или изменить судебный акт, ибо он по его мнению не создает существенных нарушений прав и законных интересов Вашего доверителя. И с этим не поспоришь за отсутствием соответствующего регламентирующего столь обтекаемое понятие нормативного акта. Такова российская судебная практика. Так отныне будет и в Европейском Суде.

При таких обстоятельствах, мы приходим к выводу об интеграции отечественной судебной системы на европейскую. Это повлечет для международного судебного механизма защиты прав человека неизбежное столкновение с рядом проблем, присущих российскому процессуальному законодательству. Все это - благодаря Протоколу № 14.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В результате проведенного исследования в дипломной работе можно сделать следующие выводы:

. На основе анализа различных точек зрения, положений законодательства и судебной практики обосновывается двойственная природа права на судебную защиту: с одной стороны - конституционная, с другой - процессуальная. Это обусловлено тем, что данное право установлено Конституцией РФ, а условия и порядок его реализации определены процессуальным законодательством. Как конституционное, право на судебную защиту есть правомочие субъекта права по отношению к государству в лице его судебных органов, осуществляющих функцию судебной власти; право на деятельность суда по защите нарушенных (действительно или предполагаемо) или оспоренных прав, свобод и охраняемых законом интересов.

Процессуальную сторону права на судебную защиту с содержательной стороны определяют две составляющие: право на обращение в суд за защитой и право на получение судебной защиты.

. Право на обращение в суд за судебной защитой можно рассмотреть как установленную законом возможность всякого лица обратиться в суд для возбуждения судебной деятельности в целях защиты его нарушенного (или предполагаемого таковым) права или охраняемого законом интереса.

. Право на получение судебной защиты представляет собой использование лицом предусмотренного законом процессуального механизма для защиты своих прав и интересов в органах судебной власти, осуществление защиты своего конкретного права или интереса в суде, обеспеченное процессуальной обязанностью суда предоставить указанную защиту, т.е. использовать все установленные процессуальным законом возможности для правильного и своевременного рассмотрения дела и вынесения законного и обоснованного судебного акта.

. Право личности на судебную защиту в силу своего межотраслевого и многоаспектного характера может классифицироваться по различным основаниям и, соответственно, быть отнесено к различным классификационным группам.

. По отраслевой принадлежности право личности на судебную защиту может рассматриваться применительно к любой отрасли права, однако относится оно прежде всего к категории конституционных прав. К категории гражданских прав его можно отнести лишь постольку, поскольку термином «гражданский» обозначаются права граждан государства в их взаимоотношениях с публичной властью.

. Право на судебную защиту может рассматриваться и в качестве права человека, и в качестве права гражданина. В России оно по общему правилу рассматривается как право человека (т.е. и гражданина, и иностранного гражданина, и лица без гражданства). Однако определенные ограничения процессуальных прав иностранных граждан при определенных условиях допускаются. На международном уровне это право выступает правом гражданина гораздо чаще. Условием обращения в международные суды, как правило, является гражданство государства, участвующего в соответствующем международном договоре.

. Право на судебную защиту в целом является предметом совместного ведения РФ и субъектов РФ, однако отдельные его аспекты могут быть предметом исключительно федерального ведения.

. Анализа механизма реализации права на судебную защиту позволил сделать вывод, что данный механизм представляет собой конкретный процесс развития этого права в гражданских процессуальных правоотношениях: это деятельность лиц, участвующих в деле, а также суда по осуществлению правомочий, установленных процессуальным законодательством. В своей реализации право на судебную защиту проходит стадии возникновения, осуществления и прекращения. Главной особенностью реализации права на судебную защиту в гражданском процессе является участие в его осуществления не только самого управомоченного субъекта, но и суда.

. Основанием возникновения субъективного процессуального права на судебную защиту служат нормы права (ст. 46 Конституции РФ, ст. 3 ГПК РФ), правоспособность субъекта, а также основания юридико-фактического характера, которые носят сложный характер.

. Аргументируется вывод, что суд является основным субъектом механизма реализации права на судебную защиту, выполняя в этом механизме установленные процессуальным законом правомочия - и при реализации принадлежащего субъекту права на обращение в суд за защитой, и при реализации права на получение судебной защиты.