Становление конституционно - правового регулирования взаимоотношений церкви и государства в России

Изучение конституционно-правового регулирования взаимоотношений церкви и государства невозможно без учета исторического опыта взаимоотношения государства с религиозными организациями и в первую очередь с Русской православной церковью.

Исторически сложилось так, что христианство первые века своего существования было гонимой и не признанной государством религией. Отношение раннего христианства к государственной власти было резко оппозиционным, что определялось не столько спецификой Римской империи, но главным образом враждебностью христиан всему мирскому вообще. Это объяснялось их уверенностью в неминуемым скором наступление Царствия Божьего, обещанном Иисусом Христом. Слова Христа «Царство моё не от мира сего» ориентировали верующих на неприязненное и пренебрежительное отношение к существующей политической власти.

М. Вебер выделяет следующие аспекты отношения раннего и средневекового христианства к государству в целом:

отвращение к Римской империи как к царству Антихриста;

полное равнодушие, пассивная терпимость по отношению к власти, а отсюда - активное исполнение всех повинностей, в том числе уплаты налогов, если они прямо не угрожают спасению души; «отдавайте кесарево кесарю» означает именно полное равнодушие к делам мира;

стремление держаться в стороне от конкретного политического сообщества, поскольку участие в нём необходимо ведёт к греху, но повиноваться начальству, пусть даже неверующему, так как оно всё-таки угодно Богу, хотя и грешно;

как и всё устройство мира, его греховность - возложенное Богом на людей за грехопадение Адама наказание, которое каждый христианин должен терпеливо нести;

Две первые точки зрения относятся к периоду эсхатологических ожиданий, что касается последней точки зрения, то христианство не отказалось от неё и после того, как стало государственной религией.

Напряжённость и враждебность между официальным Римом и христианством обострялись ещё больше из-за того, что христиане категорически отвергали культ императора и институт суда. Тем не менее, первые поколения христиан признавали, что государство выполняет функции носителя порядка в мире. Послания апостола Павла, в частности, внушали верующим представление о том, что всякая существующая власть от Бога и направлена к добру. Во втором «Послании к фессалоникийцам» Павел утверждает, что Римское государство, благодаря сложившемуся в нём правопорядку, «сдерживает» падение мира в бездну хаоса, куда толкает его Антихрист. Эти идеи легли в основу христианского политического сознания на долгие времена. А антиримские идеи раннего христианства оказали заметное влияние на развитие христианского радикализма и пацифизма, отвергающие всякое сотрудничество с государством, в том числе военную службу и участие в судопроизводстве.

Государственная власть Римской империи, в свою очередь, рассматривало христианство как одну из сект иудаизма, причём наиболее антигосударственную и злонамеренную из всех. Несмотря на постепенное распространение христианских идей за пределы первоначального ядра секты, представленного, действительно, преимущественно евреями, христианство продолжало вызывать неприязнь и противодействие, периодически выливавшиеся в жестокие преследования с массовыми пытками и казнями. Перелом произошёл после принятия христианства императором Константином, с которого начинается период превращения христианской религии из гонимой и призираемой в государственную, «византийская эра» её истории.

Византийский период можно охарактеризовать как чисто теократический. Эта эпоха возникновения и расцвета на практике так называемого «цезаропапизма» - слияние светской и церковной власти. Символическим выражением идеи стала церемония коронования и миропомазания императора.

Унаследования от Византийской империи Россией концепции христианского монарха как воплощения «власти от Бога» служила теоретическим обоснованием необходимости в обществе института монархии. Монархия обеспечивала единовластие и преемственность стратегии управления государством, а церковь укрепляла и освещала её своим сакральным авторитетом. Усиление государственной власти сопровождалось и оттеснением на второй план церкви.

Однако, уже начиная с 17 века, проявляется тенденция к пересмотру сложившихся отношений между церковью и государством. В основе нового паттерна отношений «церковь - государство» лежит концепция «естественного закона». В странах, где доминирующей религией стал победивший протестантизм, особый упор делается на укрепление суверенитета светской власти. Аналогичное развитие наблюдается и в католическом мире. Русская православная церковь также оказывается вовлечённой в этот процесс при Петре I.

Мощный размах государственного вмешательства в дела церкви- одна из основных черт этого периода её истории. В учении Феофана Прокоповича соединились теократические представления об абсолютизме в его протестантском выражении с византийским пониманием государственной власти; согласно этой новой концепции властитель является высшим хранителем и защитником догматов церкви. Свою задачу Пётр I видел в более тесном сращивании церкви и государства и превращении первой в инструмент морали. Уничтожение патриаршества преподносилось как выражение заботы, политической целью этого акта было устранение конкурента в лице церковной власти. Задачей Духовной коллегии стало создание гарантированной организованной подконтрольности церковного аппарата государственной власти. Секуляризация церковных владений, сокращение числа монастырей - всё это было результатом рационалистическим об общественной пользе.

Для исполнения этих замыслов и была создана Духовная коллегия, впоследствии Священный Синод, члены которого были слугами царя и государства. Юридическим основанием для создания этого института стал «Духовный регламент» важнейший церковный документ в истории России, в течение двух последующих веков определявший жизнь православной русской церкви. Составленный Феофаном Прокоповичем, этот документ имел целью привести в соответствии церковную реформу и государственные законы, чтобы созданная Духовная коллегия в систему коллегий. Священный Синод стал высшим арбитром в духовных и светских делах. Обер-прокурор Синода (по закону лицо светского звания), который при Петре I был исключительным шефом синодальной канцелярии, поднялся в 19 в. до высшего чина в империи, управляя внутренней жизнью церкви («обер-прокурор - глаза властителя»).

После смерти Петра I Священный Синод был подразделён на два департамента: первый состоял из иерархов и занимался духовными делами, второй включал лиц светского звания. В отношении религиозных сект политика была сложной; государство рассматривало церковь как часть себя самого и вплоть до 19 в. Религиозная оппозиция воспринималась, прежде всего, как политическая и соответственно преследовалась.

Церковь к концу синодального периода окончательно утратила способность функционировать как независимый институт, церковное руководство стало частью высшей министерской бюрократии. Церковь оказалась в изоляции в пучине реакции. Синод официально санкционировал сотрудничество духовенства с правоэкстремистскими политическими организациями после 1905 г.

Непосредственно церковными делами управлял Святейший правительствующий Синод. Его членов - церковных иерархов и обер-прокурора, фактически возглавлявшего Синод, назначал император. Синод представлял собой фактически орган отраслевого государственного управления, своего рода министерство по делам Русской православной церкви. В основных законах, утвержденных еще Павлом I, говорилось, что «Христианская православная вера есть первенствующая и господствующая», а «Император, яко христианский государь, есть верховный защитник и хранитель догматов господствующей веры и блюститель правоверия и всякого в церкви святого благочиния. На церковь возлагалось ведение актов гражданского состояния, брак был религиозным и заключался, и регистрировался в церкви. Дела семейные (конфликты между супругами, родителями и детьми, дела о расторжении брака) рассматривались в церковных судах (епархиальных консисториях) по церковному (каноническому) праву. Преступления против веры стояли на первом месте в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных и рассматривались как тяжелые государственные преступления. Церковь играла важнейшую роль в руководстве системой просвещения. Поэтому неудивительно, что обер-прокурор синода граф Д.А. Толстой длительное время совмещал также пост министра народного просвещения. На церковь фактически возлагались и некоторые функции полицейского надзора.

С конца 19 века берут начало две фундаментальные тенденции, связанные с разделением церкви и государства. Теоретическим основанием этого служила марксистская концепция религии как иллюзорно-компенсаторного духовного образования, порождённого эксплуатацией и социальным отчуждением. Религия была главным препятствием установлению монополии марксизма в идейно-культурной области.

Государство терпит церковь как культовое учреждение и официально признаёт свободу совершения религиозных обрядов. Беркен характеризует марксистскую идеологическую монокультуру как «современный мирской вариант теократии». Советская идеология, считает Беркен, это уникальное сочетание философских и религиозных воззрений: «Квазирелигиозный характер советской коммунистической идеологии становится главным общим знаменателем в процессе многих критических исследований коммунизма» .

В 1922 г. Политбюро ЦК РКП(б) была создана специальная «Комиссия по проведению отделения церкви от государства», позже переименованная более откровенно в «Антирелигиозную комиссию». В массовом количестве закрывались церкви, начались карательно-пропагандистские антирелигиозные акции. 23 февраля 1922 года ВЦИК издал декрет о принудительных изъятии церковных ценностей. Религиозность стала рассматриваться как разновидность гражданской неблагонадёжности и неполноценности.

В результате отделения от государства церковь приобрела столь желанную внутреннюю духовную свободу, но её внешнему институционному существованию угрожало разрушение. Все аспекты церковной реформы отступили на задний план перед главным вопросом: удастся ли церкви выжить как институту. После смерти Патриарха Тихона в 1925г. советское правительство запретило выборы нового патриарха. Посланием митрополита Сергия от 27 июля 1927г. определило отношение церкви к государству. Она окончательно подпала под власть государства. К началу второй мировой войны церковная организация была практически полностью ликвидирована повсеместно.

Начало войны с фашисткой Германией открыло новый этап в истории церковно-государственных отношений. Советское правительство пересмотрело свою антицерковную политику, а Русская православная церковь вступила в период существенного восстановления.

Поворот в сталинской политике в отношении церкви приходится на 1943 г., когда состоялась его встреча с духовенством. Церковь как институт получила возможность восстановления. Впервые после 1926 г. церковному Синоду было разрешено выбрать патриарха . В то же самое время СНК СССР учредил новый Совет по делам Русской православной церкви, который должен был представлять в правительстве интересы церкви.

В январе 1945 г. был принят новый устав, восстанавливающий организационную основу Русской православной церкви. В1946 г. вновь были открыты семинарии. Однако при этом Русская православная церковь должна была, безусловно, поддерживать внутреннюю и внешнюю политику правительства. Руководители церкви даже присвоили Сталину титул «духовного вождя» и «истинного защитника церкви».

В 1945 г. Был созван Поместный собор, на котором был избран новый патриарх Алексий (Симанский), и Русская православная церковь вновь вернулась в лоно морового православия. Дальнейшая деятельность Русской православной церкви тесно связана с «борьбой за мир». Ко времени смерти Сталина церковь вновь обрела в обществе и государстве духовную силу, но затем последовали новые испытания.

Эпоха умеренного ослабления напряжения в отношениях между государством и церковью окончилась с развертыванием Хрущевым в 1959 г. антирелигиозной кампании, которая длилась до конца 1964 г. Курс на победу коммунизма, провозглашенный Н.С. Хрущевым, предполагал ликвидацию религии. Московская патриархия, как и вся Русская православная церковь, рассматривалась в известном смысле как пережиток сталинизма, который должен быть устранён.

За пять лет церковь потеряла большинство прав, полученных во время войны. Начавшееся с 1959 г. преследования церкви привело к утрате ею 2/3 её институтов (из 22тыс. храмов и 69 монастырей, существовавших к 1958 г., осталось 10 тыс. храмов и 16-17 монастырей; в брежневское время число храмов уменьшилось до 7 тыс.). Единственным положительным моментом было лишь возобновление в этот период международных контактов Русской православной церкви с другими церквями. Новая политика руководителя партии и государства М.С. Горбачёва привела к более терпимому отношению к религии и существенно улучшила взаимосвязи между государством и Русской православной церковью.