Концепция разделения властей в российской науке

Демократический республиканский правовой строй предполагает разделение власти на создающую закон и следящую за ее исполнением, соответственно этому принципу, систем государственной власти в России может быть основана на подлинном разделении на законодательную, исполнительную и судебную.

Идею разделения властей в России следует проводить в трех плоскостях.

Ни один орган власти или политическая организация не могут игнорировать либо приостанавливать деятельность конституционно закрепленных институтов, бесконтрольное отправление властных функций, стремиться к упразднению конституционного строя, его нравственной и социальной опоры. Принципиально исключается возможность узурпации власти и порождаемого этим населения.

Функционально разделение властей предполагает соответствующую организацию законодательного исполнительного и судебного механизмов. законодательная власть ограничивается референдумом, прямыми выборами Президент, его правовым вето, Конституционным Судом; внутренним ее ограничением являются две платы Парламента. Исполнительная власть ограничивается ответственностью перед Парламентом и подзаконным характером издаваемых ею нормативных актов ,должна сохраняться также внутренняя разделенность , воплощенная в том ,что Конституционный Суд выделяется из общей судебной системы, меняется круг полномочий прокуратуры, вводятся системы специальных судов , мировых судей.

Конституция обеспечивает правовые и экономические условия самоуправления и саморазвития различных культурных, социальных, производственны, религиозных и иных. тому же служит отделение экономической системы от политики и власти, принцип нейтралитета по отношению к различным укладам хозяйства, равенство различных секторов экономики перед законом.

Говоря о конституционном закреплении системы и структурно функциональной организации федеральных органов государственной власти необходимо отметить, что для их согласованного взаимодействия наличие и действие конституционны норм явно не достаточно.

Требуется специальный федеральный закон, закрепивший процедуры осуществления полномочий органов власти и формы их взаимодействия. Правовое урегулирование этих вопросов в одном законодательном акте способствовало бы их сбалансированному и согласованному функционированию, невмешательство в компетенцию друг друга .

На основе единой концепции, исключающей дублирование и противоречивость положений о полномочиях федеральных органов государственной власти, удалось бы выработать такой законодательный акт, который стал бы правовым основанием их ритмичной работы.

Целесообразно было б закрепить в законодательном порядке способы разрешения разногласий между Президентом России и Государственной думой по кандидатуре Председателя правительства, предусмотреть в законе согласительные процедуры на этот счет. Это касается и других властных федеральных структур государства.

Начало XIX в. в России характеризуется развитием идей дворянских либералов, одним из видных представителей которых является М. М. Сперанский. Его “план государственного преобразования” в известной мере опирается на принцип разделения властных полномочий при формировании основной цели — о переходе к конституционной монархии. По мнению М. М. Сперанского, единая “державная власть”, олицетворенная “государем”, должна находить свое проявление в трех властях: законодательной, исполнительной и судебной. По замыслу Сперанского, “в порядке законном” Государственная дума действует как представительный сословно-цензовый орган государства, выражающий “народное мнение”. Однако, при принятии решений Государственная Дума была связана словом монарха. “В порядке управления” действует правительство, министры, которые назначаются императором и ответственны перед законодательной властью. “В порядке судном” выступает Сенат, члены которого избираются губернскими думами и утверждаются царем. “Общее соединение всех государственных сил” осуществляет Государственный Совет, основным назначением которого и является практическое руководство всеми другими органами.

Крупнейший представитель либеральной политической мысли второй половины XIX-начала XX в. Б.Н. Чичерин признавал единство государственной власти, и подчеркивал, что “государство составляет единое целое, а потому задача его состоит в согласном действии всех элементов”. Конституционная концепция Б. Н. Чичерина строилась на взаимодействии четырех властей: законодательной, правительственной, судебной и власти монарха. Аристократическая верхняя палата была призвана поддерживать стабильность общественной жизни. Нижняя палата, составляемая из народных представителей, должна была играть активную роль в установлении общеобязательных юридических норм. Вся палата правительственной власти, наделенной полномочиями по управлению государством, сосредотачивалась в руках монарха, который назначал и сменял министров, ответственных перед парламентом. Назначением судебной власти являлась охрана законности, причем судебная власть была независима от других властей, и в ее реализации должны были принимать участие все элементы общества. Четвертую власть представляло государственное единство, которое обеспечивало высшее благо “целого, а не какой-либо части”, являясь высшим представителем государства. Это власть монарха.

Н. С. Прозорова поддерживала идею создания выборных, представительных учреждений для принятия законов, требования независимости суда, принципа законности, положения о недопустимости осуществления законотворчества исполнительными органами.

Ю.А. Тихомиров выделяет четыре формы разделения властей: внутригосударственное, то есть обособление трех организационно-правовых форм государственной власти; сфера взаимодействия государства с другими субъектами политической системы; самоуправление в гражданской обществе и международная форма, то есть сотрудничество государств в обеспечении прав человека.

А.А. Белкин убежден, что принцип разделения властей давно потерял свое философское наполнение и не имеет какого-либо фундаментального социального обоснования, ибо разделение властей — это искусство комбинирования и перемещения властных функций и полномочий. Механизм разделения властей есть исторический случай, а не универсальная норма организации государственной власти.

Интересной для науки является теория отрицания разделения власти в условиях единства государственной власти Шаповалова О.П., начальника отделения лаборатории общественного анализа и социологических исследований  Военной академии Республики Беларусь:

«Согласно достаточно старой, но исключительно популярной ныне теории разделения государственной власти, вычленяют следующие ее "ветви": законодательная, исполнительная, судебная. Считается, что, эти "ветви", исполняя различные функции в общей государственной системе, дополняют, сдерживают и уравновешивают друг друга, обеспечивая полную гармонию ее функционирования. В то же время представляется достаточно нелепым даже с точки зрения обыденной логики, здравого смысла и практического жизненного опыта говорить о наличии в едином целостном государстве нескольких официальных властей. Теорию разделения власти, собственно говоря, самостоятельной теорией считать и не приходится. Согласно взглядам многих современных ученых-правоведов, она отдельным блоком входит в более широкое учение о правовом государстве, зародившееся значительно раньше - в умах известнейших ученых мужей античности Аристотеля, Полибия, Сократа и других.

Сегодня не возникает, также, разногласий в вопросе о том, кого именно следует считать основоположником, а точнее - основоположниками теории разделения властей. Классический вариант ее был разработан в конце XVII - XVIII столетиях Дж.Локком и Ш.Монтескье. Несмотря на всю внешнюю убедительность теории и привлекательность концепции, в их трудах есть один нюанс - на первый взгляд несущественный, но при беспристрастном анализе сущности теории ставящий всю ее под серьезное сомнение.

А именно. Апологеты теории разделения властей единодушно и неизменно признают доминирующую роль в определенной ими властной триаде представительной (законодательной) ветви. Дж.Локк заявляет об этом совершенно прямо: доминирует именно тот, кто "может создавать законы для других".

Главенствующую роль законодательной ветви отводит и Ш.Монтескье. Причем мыслитель настолько увлечен идеей "народности" власти, что даже ее "судебную ветвь" видит состоящей не из лиц, назначаемых чьей-либо волей, а избираемых из числа свободных граждан.

Конец XVII - XVIII века были эпохой ускоренного созревания в обществе экономических основ капитализма. В этот период социально-политическая надстройка уже не поспевала за быстро изменяющимся экономическим базисом, а общественная мысль металась в поисках научно-теоретического обоснования происходящего и построения хотя бы сколько-нибудь обоснованного прогноза дальнейшего развития человечества. Тогда, как и сейчас, на состояние идеалистической субстанции - мысли - огромное влияние оказывала субстанция материальная - особенности уклада жизни, при котором эта мысль функционировала. А особенностями того далекого времени являлись европейские буржуазные революции, ставшие, безусловно, прогрессивными крупнейшими событиями эпохи, принесшими народам определенную свободу, как в материальных, так и в нематериальных условиях их жизни. Осознание этой свободы, упоение ею и незыблемый оптимизм в отношении будущего, угнездившиеся в сознании ученых и мыслителей той поры, не позволяли последним неизменно объективно оценивать и прогнозировать события. Да и научно-теоретический багаж их был неизмеримо скуднее багажа современных аналитиков.

Сопоставлять условия существования человеческой цивилизации в тот период и в нынешние дни не взбредет в голову, пожалуй, даже сумасшедшему. Почему же идея, возникшая во времена, когда капитализм играл общественно-прогрессивную роль, механически, без учета изменения абсолютно всех параметров существования человечества переносится во времена, когда роль его, капитализма, стала исключительно реакционной и человеконенавистнической, а деяния - чреватыми нравственной деградацией и физической гибелью цивилизации?

Если рассмотреть этот вопрос исключительно с общественно-политической, юридической позиций, абстрагируясь от таких субстанций, как источники обогащения давно исчерпавших собственные природные ресурсы ведущих капиталистических стран, внутренняя и внешняя политика их военно-политических руководств и других.

Даже в современной научно-популярной и учебной литературе мы не сможем отыскать абсолютно однозначного понятия "государство". "Дать такое определение, которое отражало бы все без исключения признаки и свойства государства, характерные для всех исторических периодов его развития, сложно, так как разнообразные условия существования государства на разных этапах развития обусловливают множество его особенностей и специфических черт. Вместе с тем все государства обладают набором таких универсальных признаков, которые проявляются на всех этапах развития" - говорится в учебном пособии под редакцией В.А.Кучинского. Но при всем многообразии подходов к определению государства, остается неизменным тот универсальный признак его, что оно – суть орган в большей или меньшей степени проявляемого насилия, на каком бы этапе развития общества и в какой бы стране оно не формировалось и не функционировало. Почему? А вот почему.

В любом случае народ (за исключением действительно бесклассовых обществ или обществ, где понятие "классы" стало весьма относительным - в силу полного отсутствия антагонистических отношений между ними) никогда не являлся и не является однородной в социальном отношении массой. Естественно, что интересы различных его классов и социальных групп разнятся, а государству, отыскивая некое усредненное решение для сглаживания возникающих между ними противоречий, неизбежно приходится в чем-то ограничивать и ущемлять устремления тех или иных слоев населения, устанавливая в результате своей управленческой деятельности определенный уклад жизни общества. Чем более существенны различия в материальных условиях жизни этих слоев и чем, соответственно, глубже противоречия между ними, тем выше степень проявляемого государством насилия.

Тезис о насильственной природе государства усердно, причем исключительно с обвинительным уклоном, приписывают марксистско-ленинской теории. Отсюда неизменно делают вывод о "насильственности" и "несвободности" социализма, его "антигуманистической" сущности. Не станем вести "бой" на навязываемом нам смысловом поле, а заставим идейного противника "принять сражение" на наших условиях. Для этого ознакомимся с мнениями о понятии и сущности государства некоторых российских теоретиков начала прошлого века, научный авторитет которых в подтверждении не нуждается, а мировоззренческие и политические убеждения марксистскими назвать нельзя даже при всем желании сделать это.

Коркунов Н.М.: "...государство есть общественный союз свободных людей, с принудительно установленным мирным порядком посредством предоставления исключительного права принуждения только органам государства"

Тихомиров Л.А.: государство - это союз членов социальных групп, основанный на общечеловеческом принципе справедливости под соответствующей ему верховной властью .

Трубецкой Е.Н.: "...государство есть союз людей, властвующий самостоятельно в пределах определенной территории".

Как видно из определений, прямо либо косвенно, но все они содержат понятие "власть". Хотим мы того или нет, но власть всегда подразумевает реальную либо потенциальную угрозу применения насилия. Именно для этого в ее руках находится весь государственный аппарат охраны сложившихся в обществе социально-экономических отношений. И ни одна из существующих ныне теорий не дает и (на переживаемом этапе развития цивилизации) не может дать понятиям "власть" и "государство" принципиально иной характеристики.

Аксиомой является и то, что любая власть - существо от политики, представляющей интересы определенных социальных кругов, классов. Как уже упоминалось, чем острее классовые противоречия, тем ожесточенней насилие, чинимое властью.

Но неизбежное следствие насилия - недовольство властью со стороны угнетаемых ею социумов. От недовольства же - прямая дорога к реальным действиям: актам гражданского неповиновения, заговору и свержению угнетаемыми угнетающей их власти. Практическое выстраивание этой цепи - лишь дело времени, так сказать, организационный вопрос. И именно поэтому, а не по какой-то иной причине буржуазные политические элиты повсеместно твердят о ликвидации "классовых противоречий", как состоявшемся факте, о "консолидации", "сплочении на основе национальной идеи", происходящих якобы в современных "гражданских", "национально" и "социально ориентированных", "постиндустриальных" и т.п. (но ни в коем случае не в капиталистических!) обществах. Именно потому это происходит, что для предержащих власть в империалистических странах классов жизненно важно любыми путями и ценой затушевать антагонистическую природу созданных ими государств. И сегодня, когда в руках этих классов мировые СМИ - инструмент интеллектуального оболванивания людей - и им, классам, открыт доступ к сырьевым ресурсам слаборазвитых стран - источник для материального подкупа отечественного обывателя, - они делают это весьма успешно.

Население любой страны с незапамятных времен, нравится ему это или нет, вынуждено жить по определенному алгоритму - жизненному, бытовому укладу, своего рода распорядку, регламенту. В том, насколько жестко или мягко, по-правовому или "беспредельно" происходит этот процесс, выражается такое социальное явление, как политическая воля руководства государства, приобретающая реальные очертания и социальные характеристики. Никто и ничто в государстве не способны ни сдерживать, ни дополнять, ни уравновешивать эту нематериальную субстанцию, имеющую в своем непосредственном подчинении абсолютно материальный аппарат принуждения (МВД, система судопроизводства, учреждения исполнения наказания и т.д.)

Упомянутые три "ветви" власти, безусловно, имеют место существовать и функционировать. Но в буржуазном государстве ни одна из них не обладает реально, а не в абстрактной теории, какой-либо самостоятельностью и, соответственно, не может ни контролировать, ни корректировать политическую волю правящего класса. Все три "ветви", безудержно превозносимые как иноземными, так и отечественными адептами и сторонниками теории "разделения власти", - это всего лишь рычаги, инструментарий политического руководства, созданный для легализации и удержания власти, а также подавления (угнетения) недоброжелателей и противников ее внутри страны.

Расшифруем.

"Законодательная власть". При непредвзятом, незашоренном "демократическим" угаром рассмотрении вопроса нетрудно убедиться, что ни в одной из так называемых "цивилизованных" стран представительные органы (парламенты, сеймы, кнессеты и т.п.) не имеют точки зрения, принципиально отличной от позиции высшего руководства страны, кстати - "отростка" именно власти исполнительной. Трения между "ветвями" могут возникать лишь в непринципиальных мелочах и решаются, неизменно, в пользу исполнительной (низшей согласно постулатам теории) "ветви".

Где и когда волевым решением "народных избранников" был изменен общественно-экономический строй в стране, хотя бы подавляющее большинство населения и жаждало этого? Нигде и никогда. А именно это - коренное изменение основополагающих политических, экономических и социальных параметров жизни общества, а не игрушечная рокировка тождественными по классовой и политической сущности министрами, кабинетами и президентами, является критерием оценки действительной самостоятельности и независимости той или иной политической силы.

И это, кстати, при том, что априори в идеях Дж.Локка и Ш.Монтескье представительная (законодательная) власть - безусловный примат во властной триаде. Вот здесь-то и кроется тот самый упоминавшийся уже нюанс, что способен опровергнуть все учение. Это - абсолютное несоответствие теории (власть народа) практике (власть класса), наблюдаемое во всех без исключениях государствах самой развитой буржуазной демократии.

Но пойдем дальше. "Исполнительная власть". Здесь истина и вовсе сверху. Для того и существует, как это принято сегодня называть, могущественная "вертикаль", чтобы реальными (административными, силовыми и прочими), а не виртуальными (парламентскими) мускулами обеспечивать функционирование политического режима. Такое положение дел даже в самой дерзкой абстракции не может предполагать независимости исполнительной "ветви" от всех остальных институтов государства.

"Судебная власть". Предназначение ее - обеспечение строгого исполнения законов, репрессирование тех граждан и социумов, которые так или иначе выбиваются из колеи-уклада жизни общества, установленного и поддерживаемого правящим классом.

Где же тут "сдерживание" и "независимость"?

А их нет и не может быть в принципе. Вся система государственной власти - едина и неделима, ее направленность определяется только и только политической волей руководства. Политическая же воля, в свою очередь, является продуктом исключительно классовой сущности, а отнюдь не "добросовестности", "патриотичности" или "непартийности" этого руководства.

Все измышления о "ветвях власти" в буржуазном обществе имеют, таким образом, четко и недвусмысленно выраженную классовую сущность и предназначены для того, чтобы направлять беспокойство, озабоченность и недовольство людей своим положением в нужное для власти русло - бесполезную с точки зрения достижения конечного результата критику "несовершенных законов", "зажравшихся чиновников", "коррумпированных судей" и т.п., отвлекая тем самым общественную мысль от единственного имеющего практическую ценность вопроса - вопроса о соответствии классовой природы власти жизненным интересам подавляющегося, трудящегося большинства населения.