Москва глазами Павла Алепского

Москва при царе Алексее Михайловиче представлялась иностранцам, приезжавшим в Россию, огромным и благоустроенным городом, который выдержит сравнение с любой из западноевропейских столиц как по количеству своего населения, так и по своим огромным размерам. Что касается ее живописной и своеобразной панорамы, то иностранцы сильно восхищались в этом отношении нашей первопрестольной столицей.

Особенно поражало его множество церквей с их высокими колокольнями, очень красивой архитектуры, что придавало Москве чрезвычайно живописный вид.

Москва в это время в своих трех концентрических кругах: в Кремле с Китай-городом, в Белом городе и, наконец, в Земляном городе с Замоскворечьем, достигает окончательного своего развития. Даже процесс образования пригородных слобод, которые после Петра 1 замкнулись в еще более широкий пояс Камер-коллежского вала, в это время почти закончился. В этом уже последнем заметно присоединение к древним слободам - Сущевской, Напрудной, Кречетниковской и т. д. еще следующих: Пушкарской, Ново-воротниковской, Мещанской, которая была названа по множеству переселенцев из городов (място - по-польски) Западной Руси, где они назывались «мещанами», соответствовавшими нашим посадским, и, наконец, Немецкой слободы. По указу царя стрельцы-пушкари помещены были из разных мест в одно, близ церкви св. Сергия, которая стала с этого времени называться «в Пушкарях». Здесь находился литейно-пушечный завод, а также и колокольный.

До царя Алексея Михайловича иностранцы селились близ Спаса в Наливках и в других местах, но, по повелению государя, для иностранцев (офицеров и техников разного рода), отведено было на Яузе особое место, которое стало называться Немецкой слободою.

Каждый дом в Москве был снабжен большими железными засовами. Двери и ставни делались из прекрасного обделанного светлого железа. Лестницы в домах москвичи строили обыкновенно высокие, на четырех столбах, с арками. «Относительно числа домов в Москве и количества населения надо сказать, что здесь есть дворцы и дома даже за земляным валом; быть может, там их более, чем внутри города, потому что здешнее население очень любит поля. Много раз, когда мы выезжали с нашим патриархом за город, - говорит Павел Алепский, - я замечал, что от монастыря в Кремле (Св. Афанасия и Кирилла) до земляного вала нужно ехать более часа, а пешком, вероятно, не пройдешь и полтора; следовательно, длина всего города от востока к западу, по моему счету, равна трем часам пути. Сельских же домов, примыкающих к городу, на расстоянии версты, двух, трех, даже семи, бесчисленное множество, как это видно даже из самого города».

Вот еще часто того, что удивило путешествующего священнослужителя. Свечи в церквах на Руси прекрасного зелёного цвета. На царских пирах нет ни флейт, ни барабанов, а поют певчие и читают псалтырь. Ко всем крестьянам обращались по имени и отчеству. Воду почти никто не пьёт, в ходу только квас – очень полезен для здоровья. На всё время Великого Поста винные лавки закрывались и опечатывались.

Весьма возмущался Павел Алепский московскими рынками: «Торговля московитов – это торговля деспотичная, это торговля сытых людей. На всем рынке одна цена, и никто не торгуется». Искать товар подешевле считалось унизительным. Тут нужно вспомнить ближневосточные базары, где, напротив, если ты не торгуешься, ты оскорбляешь продавца, получается, что ты функционально его используешь, а человека в нем не видишь, не поговорил. Это обижает.

В это время в обычаях высшего класса в Москве начинаются нововведения. В домах бояр появляется заграничная мебель, часы, картины, даже статуи, и, наконец, русские люди начинают курить табак и даже одеваться в иноземное платье. Но против этого вооружались не только старообрядцы, но такие люди, кои были в своем роде передовыми, как, например, патриарх Никон. Под влиянием Матвеева и других сторонников иноземных обычаев, новшества начинают проникать во дворец. Эти нововведения поддерживает и молодая царица Наталья Кирилловна, являвшаяся народу открыто в своей карете.

Другие города России

Антиохийский патриарх, путешествуя по русской земле, пробыл в Коломне шесть месяцев. Такая задержка была вызвана свирепствовавшей в то время в столице моровой язвой.

Павлу Алепскому удалось подробно описать город. В своей книге особенное внимание архидиакон уделил Коломенскому кремлю. Восхищаясь мощью и красотой укреплений, он повествует: «Стены, выстроенные из больших камней и крепкого чудесного кирпича, страшной высоты», коломенские башни «все велики, величественны и господствуют над окрестностями». Сравнивая их с антиохийскими, он считает, что в Коломне башни «даже лучше и красивее по постройке, удивительно крепки и непоколебимы, скаты рва широки, огромны и все выложены камнем», и восторженно отмечает, что «несомненно, это постройка, доведенная до совершенства и достойная удивления зрителя».

О внешнем облике самого города Павел свидетельствует, что посад и слободы к середине XVII века значительно разрослись. Вне крепостной стены домов больше, чем внутри её. И здесь же он указывает, что застройка и в кремле, и на посаде по-прежнему была деревянной, и жители так же, как и в XVI веке, селились «концами». «Каждая улица представляет как бы отдельное селение», – удивлялся Алепский.

Не ускользнула от зоркого взгляда писателя и красота коломенских церквей. Общее число деревянных храмов достигало двадцати пяти, а каменных – пяти.

Особенное внимание автора привлек Успенский собор. Он с восхищением пишет: «Кафедра епископа величественна и высока, и как бы висячая, на неё всходят по высокой лестнице с трех сторон. Она вся из тесаного камня и имеет кайму скульптурной работы. Косяки дверей и окон походят на отшлифованные колонны». Соборная колокольня выделяется особой шатровой архитектурой и колоколами, «коих звон гудит подобно грому». Архидиакон Павел, перечислив и описав коломенские обители, говорит, что среди улиц был расположен монастырь (Спасо-Преображенский) с каменной церковью, весьма древний. По ту сторону Москвы-реки «насупротив города другой великолепный монастырь, весь выбеленный, с высокими куполами» (Бобреневский). Подробно описывает Павел и храмы других обителей.

Изобразив внешний вид города, можно перейти к описанию Коломенской епархии. Алепский оставил интересные сведения о её состоянии. Резиденция архиерея располагалась при Успенском кафедральном соборе. Сам двор, обнесенный деревянной оградой, был очень велик и находился на Соборной площади. Многочисленные постройки располагались за створчатыми дверями этих владений: кельи казенные, владычные, разные мастерские, погреб, две поварни, столько же ледников, житница, конюшенный двор с комнатою и сенями. Прекрасный сад был разбит к западу и привел в восторг Павла, вообще несколько эмоционального. Посреди двора стояла «палата каменна, под нею погреб да хлебна». Здесь епископ занимался своими служебными делами, творил суд и правду. В этом же здании заседал «священный собор», представлявший собой собрание духовенства города.

Говоря о финансовом состоянии епархии, Павел передает, что в казнохранилище епископа находилось несколько сундуков «полных серебряными и золотыми монетами». Такая материальная база всячески способствовала украшению города и облегчению строительной деятельности местного архипастыря.

Кроме власти духовной, епископ имел и светские полномочия в подвластных ему земельных пределах и, как отмечает Алепский, распоряжается в воеводствах с властью, не допускающей прекословия со стороны воевод. Современный автор В.И. Кузнецов дополняет: «Коломенская епархия на равных правах с крупными светскими феодалами обладала большими земельными угодьями». В связи с таким количеством обязанностей, возложенных на владыку, в его распоряжении находилось триста стрельцов, «коих он имел для своей охраны и защиты; содержание им идет от его угодий – деревень со многими крестьянами, которыми владеет». При архиерейском доме «была большая тюрьма с железными цепями и большими колодками для провинившихся крестьян епископа». Павел передает, что за тяжкие преступления виновных наказывали «не только ударом, но и смертию, смотря по вине. Воевода не имел власти над ними». В редких случаях ограничивались взиманием штрафа.

В записках Павла Алепского имеются некоторые заметки о Калуге. «Этот город очень многолюден, красив и открыт... Он весьма велик, больше Путивля и также расположен на краю горы… Городская крепость стоит на вершине высокого холма, и в настоящее время работают над сооружением другой новой крепости, ниже первой, на скате холма, с каменными основаниями и прочными башнями, с целью обнести стеной несколько выступающих здесь прекрасных источников с вкусной водой. Начало их находится у самой стены старой крепости со стороны, обращенной к реке; при них устроены удивительные сооружения... В городе 30 благолепных прекрасных церквей; их колокольни легкие изящные, приподняты, как минареты; куполы и кресты красивы. Вблизи церквей, два величественных монастыря: один для монахов, другой для монахинь».

Заключение

Архидиакон Павел Алепский оставил единственное в своем роде обширнейшее описание жизни России того времени под названием "Путешествие Антиохийского Патриарха Макария в Россию XVII в., описанное его сыном архидиаконом Павлом Алепским". Эта увлекательная книга представляет собой путевые дневники и записи Павла.

Труд Павла Алепского, описывающий путешествие патриарха Антиохийского Макария в Россию, показывает состояние страны в середине XVII века так, как ни один из других имеющихся источников, ни все они вместе взятые. Живой, любознательный и зоркий современник в своем огромном сочинении доносит до нас такое количество важнейших исторических сведений, редчайших и уникальных сообщений, что вся многосложная жизнь России того времени представляется взору читающего как одна цельная грандиозная панорама, которую можно рассматривать бесконечно, находя в ней все новые и новые подробности, делая новые неожиданные открытия.

В данной работе суммировано далеко не все, что может дать этот удивительный источник.

Не будет преувеличением сказать, что восхищение и изумление силой, красотой, мудростью и благочестием русского народа, русской души - это самое главное впечатление архидиакона Павла Алепского во все время его путешествия и самая главная тема его книги.

Наша страна предстают перед нами со страниц его «Путешествия» такими, какими мы явно не привыкли видеть их, следуя мнениям позднейших ученых - описателей нашей древней истории. Отечественная история была бы непоправимо искажена, если бы не этот замечательный труд живого очевидца старинной жизни русского общества. Это тоже следует отнести к неоценимому вкладу Антиохийского патриархата в жизнь и культуру России.

Литература

1. Лебедев Л. Москва XVII века глазами архимандрита Павла Алепского. - М.: Вече, 1995.

2. Путешествие Антиохийского Патриарха Макария в Россию в половине XVII века, описанное его сыном, архидиаконом Павлом Алепским / Пер. Г. Муртоса. - М. Изд. Импер. Общества историй и древностей российских при Московском университете: в 5-ти вып. 1896-1900. Вып. III.