Силы на беготню, точно у него здоровья на двоих хватит. Очень он бодрится,
виду не показывает! А ведь и то сказать: в земле ему лучше было бы, чем на лугу, -- мучается он, как господь на кресте! Только мы-то этого не желаем, -- какой нам интерес? Даже если б он и не дарил нам столько, мы бы любили Его не меньше, мы его не из-за интереса держим. Ах, боже ты мой, -- продолжала она, -- только у парижан и бывают такие гадкие болезни! Где они их только схватывают? Бедный молодой человек! Уж тут добром не кончится! И Как же она его, эта лихорадка, точит, как же она его сушит, как же она его изводит! А он ни о чем не думает, ничего-то не чует. Ничего он не замечает... Только плакать об этом не надо, господин Ионафан! Надо сказать: слава богу! -- когда он отмучается. Вам бы девятину в церкви заказать за его Здоровье. Я своими глазами видела, как больные выздоравливают от девятины. Я Сама бы свечку поставила, только бы спасти такого милого человека, такого Доброго, ягненочка пасхального... Голос у Рафаэля стал настолько слаб, что он не мог крикнуть и был Принужден слушать эту ужасную болтовню. И все же он так был раздражен, что Поднялся с постели и появился на пороге. -- Старый негодяй! -- крикнул он на Ионафана. -- Ты что же, хочешь быть Моим палачом? Крестьянка подумала, что это привидение, и убежала. -- Не смей больше никогда справляться о моем здоровье, -- продолжал Рафаэль. -- Слушаюсь, господин маркиз, -- отвечал старый слуга, отирая слезы. -- И впредь ты прекрасно сделаешь, если не будешь сюда являться без Моего приказа. Ионафан пошел было к дверям, но, прежде чем уйти, бросил на маркиза Взгляд, исполненный преданности и сострадания, в котором Рафаэль прочел себе Смертный приговор. Теперь он ясно видел истинное положение вещей, и Присутствие духа покинуло его; он сел на пороге, скрестил руки на груди и опустил голову. Перепуганный Ионафан приблизился к своему господину: -- Сударь... -- Прочь! Прочь! -- крикнул больной. На следующее утро Рафаэль, взобравшись на скалу, уселся в поросшей мхом Расщелине, откуда была видна тропинка, ведущая от курортного поселка к его Жилищу. Внизу он заметил Ионафана, снова беседовавшего с овернкой. Его Проницательность, достигшая необычайной силы, коварно подсказала, ему, что Означало покачивание головой, жесты безнадежности, весь простодушно-зловещий Вид этой женщины, и в тишине ветер донес до него роковые слова. Охваченный Ужасом, он укрылся на самых высоких вершинах и пробыл там до вечера, не в Силах отогнать мрачные думы, к несчастью для него навеянные ему тем жестоким Состраданием, предметом которого он был. Вдруг овернка сама выросла перед Ним, как тень в вечернем мраке; поэтическая игра воображения превратила для Него ее черное платье с белыми полосками в нечто похожее на иссохшие ребра Призрака. -- Уже роса выпала, сударь вы мой, -- сказала она. -- Коли останетесь, -- беды наживете. Пора домой. Вредно дышать сыростью, да и не ели вы ничего С самого утра. -- Проклятье! -- крикнул он. -- Оставьте меня в покое, старая колдунья, иначе я отсюда уеду! Довольно того, что вы каждое утро роете мне могилу, -- Хоть бы уж по вечерам-то не копали... -- Могилу, сударь? Рыть вам могилу!.. Где же это она, ваша могила? Да я Вам от души желаю, чтобы вы прожили столько, сколько наш дедушка, а вовсе не могилы! Могила! В могилу-то нам никогда не поздно... -- Довольно! -- сказал Рафаэль. -- Опирайтесь на мою руку, сударь! -- Нет! Жалость -- чувство, которое всего труднее выносить от других людей, Особенно если действительно подаешь повод к жалости. Их ненависть -- Укрепляющее средство, она придает смысл твоей жизни, она вдохновляет на Месть, но сострадание к нам убивает нас, оно еще увеличивает нашу слабость. Это -- вкрадчивое зло, это -- презрение под видом нежности или же Оскорбительная нежность. Рафаэль видел к себе у столетнего старика Сострадание торжествующее, у ребенка -- любопытствующее, у женщины -- Назойливое, у ее мужа -- корыстное, но в какой бы форме ни обнаруживалось Это чувство, оно всегда возвещало смерть. Поэт из всего создает поэтическое Произведение, мрачное или же веселое, в зависимости от того, какой образ Поразил его, восторженная его душа отбрасывает полутона и всегда избирает Яркие, резко выделяющиеся краски. Сострадание окружающих создало в сердце Рафаэля ужасную поэму скорби и печали. Пожелав приблизиться к природе, он, Вероятно, и не подумал о том, сколь откровенны естественные чувства. Когда Он сидел где-нибудь под деревом, как ему казалось -- в полном одиночестве, и Его бил неотвязный кашель, после которого он всегда чувствовал себя Разбитым, он вдруг замечал блестящие, живые глаза мальчика, по-дикарски Прятавшегося в траве и следившего за ним с тем детским любопытством, в Котором сочетается и удовольствие, и насмешка, и какой-то особый интерес, Острый, а вместе с тем бесчувственный. Грозные слова монахов-траппистов "Брат, нужно умереть", казалось, были написаны в глазах крестьян, с которыми Жил Рафаэль; он не знал, чего больше боялся -- наивных ли слов их, или Молчания; все в них стесняло его. Однажды утром он увидел, что какие-то двое в черном бродят вокруг него, выслеживают, поглядывают на него украдкой; Затем, прикидываясь, что пришли сюда прогуляться, они обратились к нему с
Популярное: Как построить свою речь (словесное оформление):
При подготовке публичного выступления перед оратором возникает вопрос, как лучше словесно оформить свою... Организация как механизм и форма жизни коллектива: Организация не сможет достичь поставленных целей без соответствующей внутренней... Генезис конфликтологии как науки в древней Греции: Для уяснения предыстории конфликтологии существенное значение имеет обращение к античной... ©2015-2024 megaobuchalka.ru Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. (436)
|
Почему 1285321 студент выбрали МегаОбучалку... Система поиска информации Мобильная версия сайта Удобная навигация Нет шокирующей рекламы |