Смитсоновского музея (ЦТП СМ) 7 страница

«Значит, уже близко». Андерсон неохотно потянулся за карточкой – ему были не по душе требования Сато. – Мне всю ночь здесь торчать? – поторопила его она. Андерсон вставил карту в прорезь, открыл стальную дверь, и они вошли в находившийся за ней тамбур. Замок щелкнул, и дверь затворилась. На это Лэнгдон точно не рассчитывал: вниз уходила еще одна лестница. – Опять?! – изумленно спросил он. – Под криптой есть еще этаж? – Да, – ответил Андерсон. – SB расшифровывается как Senate Basement, цокольный этаж, сторона сената. Лэнгдон застонал. «Лучше не придумаешь!» Глава 29

За последний час свет фар на подъездной дороге к ЦТП показался впервые. Охранник прилежно убавил громкость на переносном телевизоре и спрятал чипсы под стойку. «Вот принесла нелегкая…» «Редскинз» как раз заканчивали первый игровой момент, и охраннику вовсе не хотелось его пропускать. Он еще раз прочел имя, записанное в блокноте. «Доктор Кристофер Аваддон». Только что Кэтрин Соломон предупредила о скором прибытии гостя. «Видать, доктор ваш свое дело знает, раз на черном лимузине катается…» Длинный обтекаемый автомобиль остановился рядом с будкой, и со стороны водителя опустилось стекло. – Добрый вечер! – сказал шофер – мускулистый здоровяк с бритой головой. Из салона доносились звуки радио – передавали футбольный матч. – У меня доктор Кристофер Аваддон. Приехал по приглашению Кэтрин Соломон. Охранник кивнул. – Документы, пожалуйста. Шофер удивился: – Разве мисс Соломон вас не предупредила? Охранник кивнул и украдкой покосился на телевизор. – Да, но мне все равно нужно посмотреть документы и занести данные в журнал. Простите, таковы правила. Удостоверение личности доктора Аваддона, пожалуйста. – Ладно, сейчас. – Шофер обернулся назад и что-то тихо проговорил по внутренней связи. Охранник тем временем опять покосился на телевизор: «Редскинз» заканчивали обсуждение. «Отделаться бы от этого лимузина, пока не началось!» Шофер вновь повернулся к охраннику и протянул водительские права, которые, видимо, ему передали через перегородку. Охранник взял карточку и быстро ее просканировал. Права принадлежали некоему Кристоферу Аваддону из Калорама-Хайтс. На фото был привлекательный блондин в синем пиджаке, при галстуке и с шелковым платком в нагрудном кармане. «Кто ж так наряжается в автоинспекцию?» Со стороны телевизора донеслись приглушенные крики толпы. Охранник развернулся к экрану: игрок «Редскинз» приплясывал в очковой зоне, тыча пальцем в небеса. «Пропустил!» – вздохнул охранник и отдал шоферу права. – Все нормально! Можете проезжать. Лимузин поехал, и охранник тут же уткнулся в телевизор, надеясь на повтор.
Подъезжая по извилистой дороге к ЦТП, Малах не смог сдержать улыбки. В секретный музей Питера Соломона попасть оказалось нетрудно. Что еще приятнее, Малах проникал в его личное пространство уже второй раз за сутки. Вчера он нанес похожий визит в дом Питера. У Соломонов было великолепное имение в Потомаке, но большую часть времени Питер проводил в вашингтонском пентхаусе, на последнем этаже фешенебельного комплекса «Дорчестер-армс». Это здание, как и полагается домам богачей, выглядело неприступной крепостью: высокие стены, охраняемые ворота, списки гостей, подземная парковка. Подъехав в лимузине к сторожевой будке, Малах учтиво приподнял шоферскую фуражку и церемонно, словно вез самого герцога Йоркского, объявил: «Доктор Кристофер Аваддон прибыл по приглашению мистера Питера Соломона». Охранник открыл журнал и попросил удостоверение личности. – Все верно, мистер Соломон ожидает доктора Аваддона. – Он нажал кнопку и открыл ворота. – Мистер Соломон живет на самом верху, в пентхаусе. Вам нужен последний лифт справа. – Благодарю. – Малах козырнул и проехал в ворота. На парковке он тщательно высматривал камеры наблюдения, но ни одной не заметил. Видимо, жильцы дома были не из тех, кто может обчистить чужую машину, и не из тех, кто любит лишнее внимание. Малах припарковался в темном углу, рядом с лифтами, опустил перегородку между салоном и водительским местом и протиснулся назад. Там он снял фуражку и надел светлый парик. Разгладив пиджак и галстук, он посмотрел в зеркало – не смазался ли тональный крем. Сегодня Малах не хотел рисковать. «Уж слишком я долго ждал». Несколько секунд спустя он вошел в частный лифт – тот бесшумно и быстро поднялся на верхний этаж. Дверь открылась в элегантно обставленное фойе, где гостя уже поджидал хозяин дома. – Добро пожаловать, доктор Аваддон! Малах заглянул в знакомые серые глаза, и сердце забилось быстрее. – Мистер Соломон, спасибо, что согласились меня принять! – Прошу, зовите меня Питер. – Они пожали друг другу руки. Малах заметил золотой перстень… на той самой руке, что когда-то целилась в него. В голове прозвучал шепот из далекого прошлого: «Если спустишь курок, я буду преследовать тебя до конца жизни». – Проходите, пожалуйста. – Соломон провел Малаха в уютную гостиную, из больших окон которой открывался великолепный вид на Вашингтон. – Неужели я чувствую аромат свежезаваренного чая? – спросил Малах. Соломон был приятно удивлен. – Да, мои родители всегда угощали гостей чаем, а я продолжаю семейную традицию. – На столике перед камином стоял чайный сервиз. – Сахар, молоко? – Нет, спасибо, предпочитаю черный. И опять во взгляде Соломона отразилось приятное удивление. – Да вы пурист! – Он разлил чай по чашкам. – Вы говорили, что хотите обсудить со мной что-то личное… – Да, спасибо, что согласились уделить мне время. – Мы теперь братья-масоны. Расскажите, чем я могу помочь. – Сначала я бы хотел поблагодарить вас за оказанную честь – посвящение в тридцать третью степень. Для меня это очень важно. – Благодарю вас, но имейте в виду, такие решения не принимаются в одиночку. Голосовал весь Верховный совет. – Разумеется. – Малах подозревал, что Питер Соломон мог проголосовать и против него, однако среди масонов, как и везде, деньги имели первостепенное значение. Через месяц после получения тридцать второго градуса Малах сделал добровольное мультимиллионное пожертвование от имени Великой масонской ложи. Этот щедрый жест быстро поднял его на последнюю, тридцать третью ступень. «Однако никаких тайн я не узнал». Несмотря на вековые толки («Все явит тридцать третий градус»), Малаху не рассказали ничего, что помогло бы ему достичь цели. Но он и не ждал откровений. В кругу избранных масонов существовал еще более узкий круг… куда Малах попал бы очень не скоро, если бы вообще попал. Ну да ничего, посвящение в тридцать третью степень уже сыграло свою роль. В Храмовом зале тогда произошло нечто особенное, вознесшее Малаха над всеми остальными. «Я больше не играю по вашим правилам». – Вы ведь помните, – сказал Малах, отпивая чай, – что мы с вами встречались и раньше. – Правда? – удивился Соломон. – Не припоминаю. – Это было много лет назад. «И на самом деле меня зовут не Кристофер Аваддон». – Простите, наверное, годы берут свое. Где же мы встречались? Малах в последний раз улыбнулся человеку, которого ненавидел больше всех на свете. – Как жаль, что вы забыли! Ловким движением Малах выхватил из кармана небольшой прибор и с силой ткнул им Соломону в грудь. Мелькнула голубая искра, прошипел электрический разряд, и с губ Питера сорвался крик боли – словно сквозь его тело прошло напряжение в миллион вольт. Он выпучил глаза и обмяк в кресле. Малах был уже на ногах и исходил слюной, точно лев над добычей. Соломон задыхался. В его глазах мелькнул неподдельный ужас. Интересно, многие ли видели испуганного Питера Соломона? Несколько долгих секунд Малах любовался этим зрелищем, потягивая чай. Соломон задышал ровнее и скривился, пытаясь заговорить. – З-за что? – наконец выдавил он. – А ты как думаешь? – вопросил Малах. На лице Соломона отразилось искреннее недоумение. – Хочешь… денег? «Денег?» Малах рассмеялся и выпил еще глоток чая. – Я отдал масонам несколько миллионов долларов; богатство мне ни к чему. «Я пришел за мудростью, а он предлагает богатство!» – Тогда что… что тебе надо? – Ты владеешь тайной. И сегодня поделишься ею со мной. Соломон с трудом поднял подбородок и посмотрел Малаху в глаза. – Н-не понимаю. – Хватит врать! – Малах почти вплотную подошел к обездвиженному телу. – Я знаю, что спрятано в Вашингтоне. Питер Соломон возмущенно сверкнул глазами. – Не понимаю, что ты несешь! Малах отпил чаю и поставил чашку на поднос. – То же самое ты говорил мне десять лет назад – в тот вечер, когда погибла твоя мать. – Ты?.. – изумленно выдохнул Соломон. – Она бы не умерла, если бы ты дал мне то, что я просил. Лицо финансиста исказила гримаса ужаса, узнавания и… неверия. – Я предупреждал, – сказал Малах. – Если спустишь курок, я буду преследовать тебя до конца жизни. – Но ты… Малах ринулся вперед и еще раз ткнул электрошокером в Соломона. Вновь вспыхнула голубая искра, и тот совершенно обмяк. Малах убрал шокер в карман и спокойно допил чай, затем промокнул губы льняной салфеткой с монограммой и запихал ее Соломону в рот. Взвалив неподвижную жертву на плечи, он зашагал к частному лифту, не забыв прихватить айфон и ключи со столика в коридоре. «Сегодня ты выдашь все свои тайны, – подумал Малах. – И заодно расскажешь, почему много лет назад бросил меня умирать». Глава 30

«ЭТАЖ SB» С каждым торопливым шагом вниз по лестнице Роберт Лэнгдон все сильнее ощущал неумолимые тиски клаустрофобии. Неровные стены цокольного этажа, сложенные из желтого кирпича и камня, как будто сжимались вокруг Лэнгдона. Чем глубже он спускался, тем тяжелее становилось дышать – вентиляция здесь совершенно отсутствовала. Директор СБ всю дорогу что-то печатала в блэкберри. В настороженных манерах Сато сквозила подозрительность, и вскоре у Лэнгдона возникло ответное чувство. Директор по-прежнему не объяснила, откуда ей стало известно о его приезде. «Вопрос национальной безопасности?» Роберт не мог понять, с чего вдруг ЦРУ заинтересовалось древним мистицизмом. Впрочем, он вообще мало что улавливал в последних событиях. «Питер Соломон доверил мне талисман… Полоумный маньяк заманил меня в Капитолий и хочет, чтобы я открыл этим талисманом какой-то портал… возможно, расположенный в комнате SBB XIII». Н-да, попробуй разберись. На ходу Лэнгдон пытался прогнать из головы кошмарный образ ампутированной кисти, превращенной в Руку мистерий, и заглушить голос Питера, вторящий: «Роберт, Мистерии древности породили множество мифов… Но это еще не значит, что они сами – вымысел». Несмотря на многолетний опыт изучения символов и истории, Лэнгдон всегда мысленно отрицал легенды о Мистериях древности и апофеозе. Надо признать, в исторических документах содержалось немало свидетельств о некой переходящей из поколения в поколение тайной мудрости. Возникла она, по-видимому, в школах мистерий Древнего Египта и затем была скрыта, а потом вновь выплыла на поверхность в эпоху Возрождения, когда ее доверили группе выдающихся ученых из «мозгового центра» тогдашней Европы, Лондонского королевского общества, загадочно прозванного «Невидимым колледжем». Этот тайный «колледж» быстро собрал в своих стенах величайшие умы человечества – в него входили Исаак Ньютон, Фрэнсис Бэкон и даже Бенджамин Франклин. Список других членов общества впечатляет не меньше: Эйнштейн, Хокинг, Бор и Цельсий. Все эти гении сделали огромный вклад в развитие науки, и многие убеждены, что их открытия напрямую связаны с постижением древней мудрости, хранимой Невидимым колледжем. Лэнгдон очень в этом сомневался, однако не мог отрицать, что в стенах Королевского общества творилось немало «загадочных дел». В 1936-м были найдены тайные рукописи Исаака Ньютона, потрясшие мир: оказалось, великий ученый увлекался алхимией и мистицизмом. В личных бумагах Ньютона нашли письмо к Роберту Бойлю, где он призывал «хранить строгое молчание» касательно некой открывшейся им тайны. «Об этом нельзя рассказывать, – писал Ньютон, – иначе мы рискуем нанести огромный вред всему человечеству». О значении его слов по сей день велись жаркие споры. – Профессор, – вдруг сказала Сато, оторвавшись от наладонника, – хоть вы и настаиваете, что не догадываетесь о своей роли в сегодняшних событиях, может, расскажете нам о золотом перстне Питера Соломона? – Попробую, – ответил Лэнгдон. Сато достала пакет с перстнем и отдала ему. – Объясните, что значат эти символы. Пока они шли по пустому коридору, Лэнгдон рассмотрел хорошо знакомый ему перстень. На самой печати был изображен двуглавый феникс с числом 33 на груди, держащий в лапах знамя с надписью «Ordo ab chao». – Двуглавый феникс с числом 33 – эмблема высшей масонской степени. Строго говоря, такая степень существовала только в Шотландском уставе, но Лэнгдон не горел желанием растолковывать Сато сложную иерархию масонских градусов и уставов. – В этот градус посвящают очень немногих и лишь за особые заслуги. Остальные градусы можно получать один за другим, но посвящение в тридцать третий должен одобрить Верховный совет. Доступ к нему – только по приглашению. – Стало быть, вы знали, что Питер Соломон – член узкого круга избранных? – Конечно. Принадлежность к нему ни для кого не секрет. – То есть мистер Соломон – самый высокопоставленный масон? – В настоящее время да. Он возглавляет Верховный совет тридцать третьей степени – руководящий орган Шотландского устава в Америке. – Лэнгдон любил бывать в их штаб-квартире – по количеству символов Масонский храм, построенный в традициях античной архитектуры, почти не уступал Рослинской часовне в Шотландии. – Профессор, вы заметили гравировку на обруче перстня? Там написано «Все явит тридцать третий градус». Лэнгдон кивнул. – Распространенный мотив масонских легенд. – И означает он, что посвященному в тридцать третью степень открывается нечто особенное, верно? – Да, так гласит легенда, но вряд ли это соответствует истине. Всегда существовали домыслы о том, что внутри высшего эшелона масонства якобы есть круг избранных, посвященных в некую мистическую тайну. Истина же, подозреваю, куда более прозаична. Питер Соломон нередко позволял себе шутливые намеки на существование великой масонской тайны, но Лэнгдон всегда списывал это на озорную попытку завлечь его в братство. Увы, последние события на шутку не походили… да и Питер вовсе не озорным тоном просил оберегать запечатанный сверток. Лэнгдон безрадостно взглянул на перстень в прозрачном пакете. – Директор, – сказал он, – можно он побудет у меня? Сато подняла глаза. – Зачем? – Перстень много значит для Питера, и я бы хотел его вернуть. – Если вам представится такая возможность, – с сомнением заметила Сато. – Спасибо. – Лэнгдон убрал пакет в карман. – Еще вопрос, – сказала Сато, пока они заходили все глубже в лабиринт. – Мои сотрудники говорят, что перекрестный поиск по запросам «тридцать третий градус», «портал» и «масонство» выдает сотни ссылок на некую «пирамиду». – Неудивительно, – ответил Лэнгдон. – Строители египетских пирамид – предшественники современных каменщиков, и сама по себе пирамида, как и многие другие египетские мотивы, часто встречается в масонской символике. – Что же она означает? – Просветление. Этот архитектурный символ говорит о способности наших предков возноситься над земной суетой к небесам, золотому солнцу и в конце концов к высшему источнику мудрости. – И все? – Сато явно ждала продолжения. «Вам мало?!» – мысленно возмутился Лэнгдон. Он только что рассказал об одном из прекраснейших символов в истории человечества – о сооружении, посредством которого можно подняться в царство богов. – Мои люди утверждают, что здесь, в Вашингтоне, есть реально существующая пирамида, напрямую связанная с масонами и Мистериями древности. Теперь Лэнгдон понял, куда она клонит, и попытался как можно скорее развеять это заблуждение. – Я в курсе, директор, однако это вымысел чистой воды. Масонская пирамида – один из самых живучих мифов Вашингтона, порожденный скорее всего изображением пирамиды на Большой печати США. – Что же вы раньше молчали? Лэнгдон развел руками. – Миф лишен всякой исторической основы. Это только миф – один из многих, связанных с масонами. – Однако он имеет непосредственное отношение к Мистериям древности. – Да, как и многие другие легенды. Мистерии породили огромное количество преданий, увековеченных в истории, – о тайной мудрости, оберегаемой тамплиерами, розенкрейцерами, иллюминатами, алюмбрадами… Список можно продолжать. Все эти сказания основаны на Мистериях древности, и масонская пирамида – лишь одна из них. – Понятно, – сказала Сато. – И о чем говорится в этой легенде? На несколько секунд Лэнгдон задумался. – Ну, конспиролог из меня неважный, зато я хорошо разбираюсь в мифологии. Если кратко, то Мистерии древности – утраченная мудрость веков – издавна считают самым бесценным сокровищем человечества. Разумеется, их тщательно оберегали. Просветленные мудрецы боялись невиданной силы, которой обладало это знание: если оно попадет в руки непосвященных, последствия будут самые разрушительные. Как мы уже говорили, любой инструмент можно использовать во зло и во благо. Итак, чтобы уберечь Мистерии древности (а с ними – и все человечество), ученые объединялись в тайные братства. Внутри таких обществ мудрость постигали лишь достойные. Многие считают, что в легендах о волшебниках, колдунах и целителях рассказывается именно о хранителях той мудрости. – А масонская пирамида тут при чем? – спросила Сато. Лэнгдон шел все быстрее, стараясь не отставать. – Здесь-то и сливаются история и миф. К XVI веку в Европе исчезли почти все тайные общества – большую их часть уничтожила волна религиозных репрессий. Единственными хранителями Мистерий древности остались масоны. Разумеется, они опасались, что их тайна однажды может исчезнуть вместе с ними. – И? При чем тут пирамида? – раздраженно повторила Сато. Лэнгдон как раз к этому подошел. – Легенда о масонской пирамиде очень проста. В ней говорится, что масоны, пытаясь защитить великую мудрость и передать ее следующим поколениям, спрятали ее в неприступной крепости… Повторяю, это только миф, аллегория, тайные знания якобы перевезли из Старого Света в Новый – сюда, в Америку. Масоны надеялись, что в этой стране не будет места религиозной тирании. Здесь они и построили неприступную крепость – тайную пирамиду, – призванную хранить Мистерии древности до тех пор, пока все человечество не будет готово овладеть невероятной силой этих знаний. На вершине пирамиды якобы установили сверкающий золотой камень – символ древней мудрости, позволяющей человеку раскрыть свой истинный потенциал. Символ апофеоза. – Занятная история, – сказала Сато. – Да, масоны падки на разные безумные легенды. – Стало быть, вы не верите в существование такой пирамиды? – Нет, конечно! – ответил Лэнгдон. – Нет никаких свидетельств в пользу того, что масоны построили пирамиду в Америке, не говоря уж о Вашингтоне. Пирамида не иголка, тем более такая, в которую поместится вся утраченная мудрость веков. В легенде не уточнялось, что именно должна скрывать пирамида – древние оккультные тексты, научные исследования или что-то потаинственней, – однако эти сведения тщательно зашифрованы… и понять их смогут лишь просветленные души. – Как бы то ни было, – сказал Лэнгдон, – легенду о пирамиде можно причислить к категории так называемых архетипических гибридов – это смесь различных классических преданий, так много позаимствовавшая у популярной мифологии, что может быть только вымыслом, а никак не историческим фактом. Рассказывая студентам об архетипических гибридах, Лэнгдон часто приводил в пример сказки: они передавались из поколения в поколение, становясь все менее правдоподобными, и заимствовали друг у друга основные мотивы. С годами они превращались в обезличенные нравоучительные истории с набором одинаковых составляющих: непорочная девица, прекрасный принц, неприступная крепость, могущественный колдун. Об извечной битве добра и зла мы узнаем еще в детстве, из преданий о Мерлине и фее Моргане, святом Георгии и Змие, Давиде и Голиафе, Белоснежке и злой колдунье… даже о Люке Скайуокере и Дарте Вейдере. Вслед за Андерсоном Лэнгдон и Сато спустились по короткой лестнице. – Скажите, действительно ли наши предки считали пирамиды порталами, через которые фараоны возносились к богам? – Верно. Сато остановилась, как вкопанная, и схватила Лэнгдона за руку. Лицо у нее было изумленное и подозрительное одновременно. – То есть похититель Питера Соломона велел вам открыть некий п ортал, а вы даже не подумали, что речь идет о масонской пирамиде?! – Да что вы заладили! Масонская пирамида – это сказка. Вымысел! Сато подошла почти вплотную, и на Лэнгдона пахнуло табаком. – Я понимаю вашу позицию, профессор, но, если мы хотим успешно закончить расследование, нельзя пренебрегать этой параллелью. Портал, ведущий к тайному знанию? Похоже, преступник говорил именно о нем. И открыть его якобы можете только вы. – Ну, я не верю в… – Плевать мне, во что верите вы. Судя по всему, похититель в масонскую пирамиду верит. – Он спятил! С тем же успехом он может верить, что SBB XIII – это вход в гигантскую подземную пирамиду, где хранится мудрость веков! Сато смерила Лэнгдона испепеляющим взглядом. – У нас чрезвычайная ситуация, профессор, и это не сказка, уверяю вас. Между ними воцарилась леденящая тишина. – Мэм? – подал голос Андерсон, указывая на очередную стальную дверь впереди. – Мы на месте, дальше пойдем? Сато наконец отвела взгляд от Лэнгдона и жестом велела Андерсону не останавливаться. Вслед за начальником полиции они прошли в дверь и оказались в узком переходе. Лэнгдон оглянулся по сторонам. «Нет, вы издеваетесь…» Такого длинного коридора он еще никогда не видел. Глава 31

Триш Данн вышла из ярко освещенного Куба в кромешную темноту и почувствовала, как бушует в крови адреналин. Только что звонили с охранного пункта: гость Кэтрин Соломон, доктор Аваддон, прибыл и просит сопроводить его к Пятому отсеку. Триш вызвалась его привести – главным образом из любопытства. Кэтрин почти ничего не рассказала ей о госте, и Триш была заинтригована. Видно, Питер Соломон глубоко доверял этому человеку, ведь Соломоны еще никого не приглашали в Куб. «Надеюсь, он не боится темноты», – подумала Триш, шагая сквозь холодный мрак. Еще не хватало, чтобы почетный гость Кэтрин сбежал, узнав, как надо добираться до лаборатории. «Первый раз всегда самый трудный». Триш впервые прошла этот путь около года назад. Она приняла приглашение на работу, подписала документ о неразглашении и вместе с Кэтрин приехала в ЦТП смотреть лабораторию. Начальница предупредила ее, что идти к лаборатории долго и поначалу страшновато. Тем не менее вся храбрость Триш исчезла, как только перед девушкой с шипением отворилась дверь с надписью «Отсек № 5». За дверью была пустота. Кэтрин перешагнула порог, прошла несколько футов в полной темноте и поманила Триш за собой. – Вы не заблудитесь, обещаю. Триш представила, как блуждает в черном зале размером со стадион, и ее пробил пот. – У нас тут своя система ориентиров, – пояснила Кэтрин, указав на пол. – Проще не придумаешь. Триш присмотрелась к бетонному полу. Глаза привыкли к темноте, и она увидела узкую ковровую дорожку, исчезающую во мраке. – Смотрите ногами, – сказала Кэтрин и пошла прочь. – Просто не отставайте от меня, и все. Кэтрин скрылась в темном отсеке – Триш поборола свой страх и зашагала следом. «Безумие какое-то!» Она сделала несколько шагов по ковру, и в следующий миг дверь захлопнулась – за спиной исчез последний луч света. Сердце забилось в груди как сумасшедшее, и Триш попыталась сосредоточить внимание на ковре. Не успела она сделать и десяти шагов по дорожке, как правая нога ступила на твердый бетон. Триш испуганно подалась влево. Из темноты выплыл голос Кэтрин – безжизненная бездна почти полностью проглатывала слова: – Потрясающе устроен наш организм! Если лишить его одного чувства, сразу активизируются все остальные. Сейчас нервные окончания на ваших стопах «настраиваются» на нужный лад. «Это радует», – подумала Триш, опять выправляя курс. Они шли и шли – казалось, уже чересчур долго. – Далеко еще? – не выдержала Триш. – Примерно столько же. – Голос Кэтрин раздавался откуда-то издалека. Триш прибавила шагу, изо всех сил пытаясь не терять самообладания, но ей казалось, что мрак вот-вот ее проглотит. «Ни зги не видно!» – Кэтрин! Как мы узнаем, что пришли? – Сейчас поймете. Это было год назад. Сегодня Триш вновь ступила в темноту и направилась в противоположную сторону – к вестибюлю, где ее дожидался таинственный гость. Внезапное изменение коврового ворса подсказало Триш, что до выхода осталось ярда три. «Предупредительная полоса» – так называл ее Питер Соломон, страстный поклонник бейсбола. Триш резко остановилась, достала из кармана карточку и нащупала на двери прорезь электронного замка. Из коридора ЦТП хлынул яркий свет, и Триш прищурилась. «Ну, вот я и на месте… уже который раз». Шагая по пустым коридорам, она размышляла о странном вымаранном документе. «Древний портал? Тайник в подземелье? Интересно, Марк уже вычислил сервер?»
Кэтрин стояла в аппаратной перед мягко сияющей плазменной стеной и разглядывала таинственный документ. Она отделила ключевые фразы и теперь не сомневалась, что в тексте говорится о той самой безумной легенде, которую Питер, видимо, поведал доктору Аваддону. …тайник в ПОДЗЕМЕЛЬЕ, где…