Неделя двадцать первая 16 страница

Резной, дорогой, блестящая поверхность, в которой видно отражение. Со стилета капает кровь. Только один человек имеет такие ножи.

Николас исчез. Впереди стоят Агата с Августой. Их одежда изрезана в клочья, стекает кровь. Шеи обмотаны леской. Падают.

-Нет!

Я не успеваю подбежать. Из глаз, рта и ушей у девушек начинает вытекать тёмная венозная кровь. В спинах порядка сорока ножей в каждой. Обойдя, иду дальше.

Куда?

Я не чувствую руку. Она покрыта чёрным уже до ключицы. Бреду по какому-то коридору. Стены стального цвета, напоминающие психиатрическую больницу. В воздухе витает отчаяние. Хватаюсь за грудь. Дышать не могу. Постепенно отпускает. Расстёгиваю рубашку. Корка подбирается к сердцу. Прохожу около двадцати метров, и коридор кончается.

Дверь. Я открываю.

Палата. Стерильно белые стены, пусто. Никаких окон. Дверь за спиной громко хлопает. Оборачиваюсь.

Парень моего возраста. Немного выше меня. Белые сапоги на шнуровке, чёрные штаны, полосатый джемпер. Блестящая диадема в прямых, длинных, белокурых волосах. Другая, но хозяин тот же.

Бельфегор.

-Ши-ши-ши.

Сердце будто судорожно сжимается. Ноги подкашивает, падаю на колени.

-Ты так жалок, - подходит. – Попался в такую глупую ловушку. Не удивительно, - проводит стилетом по моей щеке. – Твои друзья тоже были лёгкой добычей.

Слизывает кровь с ножа. Горло дерёт кашель. Уже лежу на полу. Глаза мутнеют, грудь сковывает нечто.

-О, помирать собрался, - Бельфегор наклоняется ниже. – А я даже не успел с тобой поиграть.

В ушах раздаётся пульс. Удар.

-Не думаю, что мне такое спустят с рук.

Удар.

-У тебя смазливое лицо.

Удар.

-Ты меня бесишь.

Взгляд фиксируется на одной точке. Чувствую слабость.

-Тш, чёртов Лягушонок.

Блондин заносит нож и вонзает его в моё сердце. Стилет уходит по рукоять. Делаю глубокий вдох.

-Живи, головастик. Не понимаю, что он в тебе нашёл.

Корка стремительно отслаивается от руки и мелкой крошкой осыпается на пол. Ножа уже нет.

-Надейся, что мы больше не встретимся.

-Кто ты?

Он меня спас. Если бы это был семпай, он бы так не сделал.

-Принц-Потрошитель, - маньячно улыбается. Кидает нож аккурат мне в лоб.

Резко сажусь в кровати.

Будильник яростно звенит. Семь утра.

-Чёрт возьми, это был сон.

Тру глаза. Выключил будильник. Тяжело встав с кровати, пошёл завтракать.

Меди одарила меня лютым взглядом.

-Ты спать ложился?

-Да, - сажусь за стол.

Трогает мой лоб.

-Ты весь холодный. Как себя чувствуешь?

-Нормально, - голос звучал безжизненно. Подпираю голову рукой, зарываясь пальцами в чёлку.

-Посиди сегодня дома.

-Я могу и...

-Дома!

Меня отправили назад в кровать. Так я весь день и провалялся, заучивая периодическую систему.

Суббота, десятое декабря.

После бессонной ночи и чашки кофе я чувствовал себя немного бодрее, чем вчера.

Девять часов утра.

Я добирался на автобусе. Ждал его долго, но оно того стоило. Приехал на десять минут раньше положенного. Не спеша иду к большому белому дому. Мимо пробегает собака.

Стучу в дверь. Жду с минуту.

-Привет, - чешет голову.

-Здравствуйте.

Захожу. Учитель крутится у зеркала, рассматривая своё лицо. Движения какие-то угловатые.

-Мрачно выглядишь.

Отрываюсь от созерцания на комоде чёрного флакона с надписью Hugo Boss. Так вот он какой, его одеколон.

-Не высыпаюсь в последнее время, - подхватив рюкзак с пола, прохожу в гостиную.

-Пей таблетки.

-Они мне не нужны, - помотав головой, сбросил ношу у дивана.

Идём на кухню. Семпай слегка дрожащими руками насыпает кофе в кружку. Наверное, четыре чайные ложки.

-Столько кофе вредно пить, - рядом с головой пролетает стилет. – Понял, сейчас надену.

Отыскав в прихожей шапку, водрузил её на голову. Появляется Минк, опасливо принюхивается.

-Ну чтоо? – присев на корточки, протянул ему ладонь.

Хорёк медленно приблизился и, ухватываясь когтями за кофту, по руке забрался на плечо. Длинный пушистый хвост то и дело лез в лицо. Вернулся на кухню.

-Зараза, родину продаёшь, - сделав глоток кофе, Бельфегор продолжил что-то мешать на сковороде.

Встаю сбоку.

-Что деелаете?

-Омлет.

Зверёк развернулся и потянулся к учителю. Ухватился за плечо футболки, полез дальше. Усевшись поудобнее, обвил его шею хвостом и уткнулся носиком в щёку.

-Мерзавец, - чешет Минку за ухом.

Я сделал себе чай. Вскоре подали завтрак.

-А почему не было занятия в прошлую суббооту?

-Потому что ты не вписывался в мой график, - запустил пару ножей в шапку.

-Почему я должен её носиить? – постучал по лягушке на моей голове.

-Потому что я так сказал.

-А если серьёзно? – ещё три ножа.

-Ешь молча, - пьёт уже вторую чашку кофе.

-Не много ли кофе пьёте? – вожусь в тарелке.

-Ты никогда меня не слушаешь, что ли? – пять стилетов.

-Ладно, ладно.

Потом мы расположились в гостиной. Семпай по-королевски разлёгся на диване, слушая музыку на ноутбуке и быстро набирая текст, а я сидел на полу, облокотившись о тот же диван, решая тесты. Минк всё ещё был у учителя, но порой я чувствовал, как он ставит лапы на мою голову, смотря куда-то вперёд.

Время подходило к обеду. Уже минут двадцать сижу на одном номере. Никак не могу понять.

-Бел-семпай, я не могу решить это задаание, - не слышит. – Бел-семпай, - дёрнул за руку.

-Ну, что тебе? – раздражённо спрашивает, сдирая наушники.

-Я решить не могу, - обвёл кружком номер, показывая химику.

-Дай сюда, - забрал. Смотрит. – Здесь всё легко, смотри.

Сел, откладывая ноутбук в сторону. Похлопал по месту рядом с собой. Сажусь.

-Это, - подчёркивает, - нерастворимый карбонат. А это, - ещё подчёркивает, - кислота. И, что немаловажно, она более сильная, чем сернистая или угольная. Поэтому при обмене ионами будет выделяться углекислый газ или сернистый и вода. Также пригодится таблица растворимости или ряд активности кислот. Но здесь без всего ясно, что ответ третий. Понял?

-Вполнее, - киваю.

-Вали с дивана, - спихнул.

Неловко ойкнув, свалился на пол. Продолжил заниматься. Но вскоре снова к нему обратился.

-Порой складывается впечатление, что ты не у меня учишься, а у какого-то второсортного псевдоучителя.

-Семпай, Вы псевдогений, падший принц и маньяк. Не Вам заявлять подобные вещи.

-Я тебе язык скоро отрежу, - в шапку попадает порядком десятка ножей, и она спадает с головы. Поднял. Достаю стилеты, сгибая и бросая их на пол.

-Глупые штуковины.

-Это ты глупый, - дал подзатыльник. – Погнёшь ещё хоть один мой нож, и я вспорю тебе брюхо.

-Да-да, - нацепил головной убор.

-Меня слушай, - тыкает пальцем в задание. – Атом состоит из электронной оболочки и ядра. Но нас интересует только первое. Эта оболочка состоит из уровней. И число этих уровней равно номеру периода. Цинк?

-Четвёртый период.

-Значит, сколько у него уровней?

-Четыре?

-Да. Кремний?

-Три.

-Франций?

-Семь.

-Бериллий?

-Два.

-И Лантан?

-Три.

-По тому же принципу выполняются следующие девять заданий. И ты будешь разбирать их прямо сейчас, вслух.

Так и сделал. Объяснял в каждом номере, почему и как решил, что такой-то ответ правильный. Некоторые элементы я ещё не изучил, и Бельфегор мне помогал. Потом пообедали. За трапезой обзавёлся ещё ножами в шапке. Что-то сегодня их много. И огрызается чаще.

-Электроны на внешнем слое – это группа? – ем суп, делаю тест.

Кивает.

-А заряд ядра – порядковый номер?

Ещё один кивок.

Так, значит, этот номер правильный. Следующий. Чёрт, это ещё не проходил.

-В какой группе никель?

-Восьмая «B».

-А порядковый номер железа?

-Двадцать шесть, - поправляет диадему.

-А…

-Делай уже наконец сам! Тебе сдавать, а не мне. Я и так всё знаю.

-Но…

-В таких ситуациях я не запрещал пользоваться таблицей. Всё-таки ты ещё не всё изучил. Кстати, - чувствую подвох. – Вольфрам?

Судорожно вспоминаю:

–Порядковый номер семьдесят четыре… относительная атомная масса - сто восемьдесят три и девять десятых… электроотрицательность - две целых и тридцать шесть сотых… - секундная заминка, – символ элемента - «W». Металл.

-А степень окисления?

-Шесть.

-Четвёртый период.

-Хром.

-Ладно, живи.

Затем ещё сидел в гостиной и занимался. Уровень сейчас выше - сложно.

-Эй, - кончиком ножа ткнул в предплечье. – Мне скучно.

-Я заметил, - потёр руку.

-У меня есть одна вещица. И я хочу, чтобы ты её примерил.

-И чтоо же это?

-Так будет не интересно. Сейчас принесу.

Я ждал. Бельфегор принёс большой цветастый пакет. Достал из него какую-то тряпку тёмно-синего цвета, косметику.

-Это что?

-Раздевайся.

-Семпай? – с еле заметной опаской покосился на разложенные на журнальном столике вещи.

-Не полностью.

-Не, - помотал головой.

-Что же за упёртая жаба.

Притянул к себе. Пальцами прошёлся по моей щеке, обхватил за талию. Второй рукой залез под джемпер. Припал губами к шее. Стараюсь не дышать. Непонятно откуда взявшийся нож резко рассекает мою кофту. На коже остаётся едва различимый след.

-Если не хочешь раздеваться сам, это сделаю я.

Крепко держит, расправляясь с остатками ткани. Джинсы стягивает более цивилизованным способом. Берёт со стола тряпку. А, нет. Это не тряпка. Тёмно-синее платье со слегка пышным низом. Не самое длинное.

-Подними руки вверх.

-Вы собираетесь нацепить на меня платье?

-Здесь все свои, нечего смущаться. Руки.

Напяливает на меня. Чуть выше колена. Ткань приятная, в свете ламп переливается от простого синего до угольно чёрного. Семпай, встав сзади, резко тянет на себя. Шнурует, шнурует, затягивает корсет. Встречаются рюши, кружево. Завязывает бант. Вдыхать немного трудно.

-Сядь.

Сажусь на диван. Берёт светло-малиновую помаду и присаживается между моих ног. Снял с меня шапку.

-Рот приоткрой, - выполняю.

Аккуратно наносит на губы, придерживая за подбородок. Немного накосячил и подтёр пальцем. Интересно посмотреть на мой внешний вид. Затем тушь. Подносит к глазу, и я начинаю жмуриться.

-Глаз открой.

-Вы мне его выыколите.

-Нет.

-Врёте всё.

-Принц всегда сдерживает свои обещания, Лягушка.

-То есть, Вы сейчас обещаете? Обещаете не выколоть мне глаз?

-Да, - согласно кивает.

-Ну, лаадно.

-Открой глаза и смотри в потолок. Если будешь вести себя нормально, то ничего и не случится.

Подняв взгляд на люстру, стараюсь не моргать. С неким старанием красит ресницы.

-Бел-семпай.

-Что?

-А почему не ало-красная помада? Смотрелось бы более по-блядски и экстравагантно.

-Тебе не пойдёт. На тонких губах хуже смотрится, чем на пухлых.

-Да я смотрю, Вы подготоовились.

-Сиди и помалкивай.

Затем взял тени.

-Может, хватит? – смотрю на блондина.

-Хмм, - чувствую изучающий взгляд. – Да, этого достаточно.

-Я могу на себя посмотреть?

-Там ванная, - указывает на дверь недалеко от кабинета. – И хорошее зеркало. Только не смывай ничего.

-Лаадно.

Кафель там не самый тёплый, а я босиком. На двери зеркало в полный рост. Ну, что могу сказать? Девчонка. Не вылитая, но есть такое. Немного нелепо смотрится отсутствие груди, слегка широкие плечи. Но мне идёт. И помада, действительно, подходит.

Ещё несколько минут повертевшись перед зеркалом, всё-таки вышел в люди. Буквально сразу вспыхнула вспышка.

-Семпай, ну и какого чёрта Вы деелаете?

-Выпрями спину, - в руках держит большой профессиональный фотоаппарат Canon.

Встал ровно. Фотографирует.

-Зачем Вам это?

-На память, например, - вспышка. – Между прочим, ты сейчас крайне хорошо выглядишь. Фран нимфетка, ши-ши-ши.

-Ну, Вы и извращенец. Нравятся маленькие девочки?

-Я не педофил, - усаживает на диван и делает ещё одну фотографию.

-И я совершеннолетний, да.

-Ещё год. Раздвинь ноги и свесь руки.

-Семпай?

-У тебя подол, тупица. Ничего видно не будет.

Так и сделал. После очередного снимка кладёт фотоаппарат на столик и начинает меня целовать. Даже я чувствую сладковатый вкус помады. Его руки хаотично перемещаются по платью. Повалил. Сев сверху и не отрываясь от губ, стилетом ведёт по моей ключице. Слизывает кровь с ножа, с кожи. Буквально вгрызается зубами в плечо. Зализывает укус. Руки тянет к своим штанам, расстёгивает. Провёл языком по моим губам.

-Любите ролевые иигры?

-Да как-то даже не знаю.

-Сейчас я мог бы Вам даже подыграать, - обхватываю за шею.

-И кем бы ты был? – треск ткани.

-Ну, какой-нибудь похотливой шкоольницей. Не знаю даже.

-Ей-богу, ты же не в школьной форме, а в довольно дорогом платье, - кусок подола летит на пол.

-Я заметил.

Стягивает с меня трусы.

-Тш, ну не лежи же бревном, проклятое земноводное.

-Бегу и падаю, семпай, - море сарказма.

И тут закидывает мои ноги себе на плечи. Что-то новенькое. Без смазки, без всего, резко и сильно. Кричу.

-Ши-ши-ши, лягушка-говорун не отличается ни умом, ни сообразительностью.

Ногти больно впиваются в ладони, но это ничто по сравнению с ощущением минуту назад. Пытаюсь дышать. Из глаз текут слёзы.

-Ой, тебе больно? Прости, прости, - толчок.

Глухо мычу, жмурясь и поджав губы. Ненавижу.

-Ши-ши, я хочу, чтобы ты просил, нет, молил меня о пощаде, - стараюсь не закричать. – Ну же!

Стилет ползёт по моей ноге, по бедру. Крови много, значит, нож входит глубоко. Быстро откидывается назад, заставляя меня сесть. Кусаю кулак, кожу на кисти, губу. Что угодно, но только не завыть, лишь бы не завыть. Угол проникновения был выбран просто идеально. Боль как рукой сняло. Не выдержав, громко стону, срываясь на хриплые звуки и хныканье. Ещё и сижу так, что даже приподняться не могу. Руки не слушаются. Пытаюсь ухватиться за согнутые колени учителя за спиной и хоть немного привстать. Быстро перехватывает мои руки, поднимая голову с подлокотника. Трясусь.

-Нет-нет, ши-ши, - голос схож с шипением змеи, на лице играет коварная улыбка. – Маленькая шлюшка. Это должно быть запечатлено.

Дотянулся до фотоаппарата. Сделал снимок.

-Хочешь взглянуть? – мотаю головой. Всё равно показывает.

Заплаканное лицо, слегка потёкшая тушь, а помада ещё более-менее держится, местами в крови и чёртово платье. Обречённый затраханный взгляд. Меня подхватывают за бёдра и помогают приподняться, но только на миг. Тут же опускает обратно. Схватил Бельфегора за руки. Чувствую себя шашлыком на шампуре. По-другому и не описать.

-Ладно, сядь поудобнее.

Как же я был рад. Привстал, поджал под себя ноги. По внутренней стороне бедра стекает струйка крови. Вновь толкает в меня член, раздвигая ягодицы. Боль адская.

-Давай, начинай, - с громким треском разрезает стилетом корсет на спине, оставляя вдоль всего позвоночника длинный порез.

Начинаю двигаться, судорожно пыхчу. Семпай лишь закусывает губу и блаженно откидывает голову назад. Скользит руками по мне, пытаясь на ощупь дорвать многострадальное платье. Упираюсь руками в его плечи, впиваясь пальцами в ткань футболки. Постанываю.

-Громче, - сбивчиво и неразборчиво. Вскидывает бёдра навстречу.

Издаю нечто нечленораздельное и хриплое. Сорвал голос. Начинает мне надрачивать. Поглаживает, крепко сжимает, массирует мошонку. Забив на стеснения, выпрямил спину, едва откинув голову и прикрыв глаза, резко опускаюсь. Шумно выдыхаю, бесстыдно зарываясь пальцами в волосы, стараясь вырвать клок. Временами ещё больно, но хорошо. Самостоятельно насаживаюсь.

-Быстрее, - тяжело выговаривает, сев и обхватив меня руками. Наращивает темп.

Прижимаюсь как можно ближе. Жарко, тело бьёт лёгкая дрожь. Ничего не соображаю.

-Семпай…

Чувствую, как Бельфегор изливается внутрь, томно вскрикивая. Слегка меня отпихивает. Откинулся на диване за ногами блондина. Член ноет и требует разрядки. Обхватываю его рукой, начиная грубо и судорожно мастурбировать. Из задницы вытекает сперма. Что-то простанываю, свободной ладонью стирая пот со лба и схватившись за чёлку.

-Ишь разошёлся, ши-ши, - шипит семпай, наблюдая.

До крови закусываю губу, обильно кончив на искромсанное в клочья платьице.

-Мелкий засранец, - буквально на секунду прильнул к моим губам. – Уж слишком красиво ты это сделал.

Бездумно смотрю в потолок, перебирая пустоту в голове и пытаясь вдохнуть. В ушах звенит, а в висках бешено стучит пульс.

-Бел-семпай, что б Вы сдохли.

-Надеюсь, твоё желание сбудется, - ухмыльнулся.

-Мне срочно нужно в душ.

-Ну, ползи, раз так приспичило.

-Я и дойти смогу.

-Ши-ши, сильно в этом сомневаюсь.

Гордо хромая и пошатываясь, доковылял до ванной комнаты на первом этаже. Закрылся на щеколду. Набираю воду, стаскиваю остатки ткани. Обратил внимание на своё отражение. Ужасно выгляжу. Обречённо вздохнув, аккуратно залез в ванну. Из прозрачной она постепенно становится розовой. Порезы щипет, зад болит. Взяв мочалку, массирующими движениями стал растирать по коже гель. Тишина нарушалась редкими всплесками воды и моими всхлипами. Просидел так часа полтора.

Покончив с водными процедурами, вытираюсь полотенцем. На полу почти высохшие капли воды и крови. Повязав тряпку на бёдра, полазил по полкам в поисках аптечки. Нашёл. Как хоть раны по всем медицинским правилам надо обрабатывать? Собравшись с мыслями, приоткрыл дверь и громко протянул:

-Семпааай.

Кажется, слышу телевизор. Спускается со второго этажа. Значит, не смотрит.

-Ты меня звал?

-Вы не могли бы мне помочь?

Заходит, прикрывая за собой дверь. Замечает аптечку.

-Сядь на бортик ванны, что ли, - достаёт бинты, какую-то жидкость.

-С Вами сядешь.

-Ну ладно. Повернись.

Взяв вату, смачивает её перекисью и прикладывает к порезу на спине. Жжёт. Стараюсь сохранить самообладание.

-Ты сегодня на удивление эмоционален, - провёл губами у основания моей шеи. Лаванда, лаванда, лаванда.

-Надо же, - отвожу взгляд от зеркала. – А я прямо не заметил.

Учитель провёл ладонью по моему бедру, прикусывая мочку уха.

-Перестань дерзить.

Ключицу, ногу и ещё некоторые раны промывал молча. Ляжку перебинтовал. Вернувшись в гостиную, оделся. Химик протягивает мне длинную чёрную майку.

-В ней пока ходи. Потом найду тебе свитер, какой поменьше.

-Как это мило с Вашей стороны, - прыснул, надевая вещь. Велика.

-Легко на себя одежду находишь? – поправляет лямку, съехавшую с моего плеча.

-Ну, не всегда, но бывает сложно что-то найти.

Затем мы разместились на том же диване, смотрели телевизор и периодически перекидывались фразами. Я лежал на боку, положив под голову шапку, а Его Величество потягивало молоко. Надо бы его разговорить.

-Почему Вы отращиваете бороду?

-Не знаю, - пожал плечами.

-Вы хотя бы в курсе, что она у Вас есть?

-Конечно, - согласно кивнул.

-Не хотите со мной разговаривать? – кручу пальцем прядь волос.

-С чего ты взял? – наконец повернул голову в мою сторону.

Продолжаю смотреть на кадры, мелькающие в телевизоре, словно калейдоскоп.

-Вы всегда как-то лениво и нехотя отвечаете. Хотя с моей мачехой болтали вполне безумолку.

-Я могу попытаться объяснить, почему разговор не клеится, но не факт, что до тебя дойдёт суть.

-Считаете меня безнадёжно тупым? – смотрю на учителя.

-Нет, - отрицательно покачал головой. – Тут дело не в этом. Просто у тебя не получается меня заинтересовать, что ли. Ты часто задаёшь поверхностные вопросы – первое, что приходит в твою зелёную голову. Хотя колкости приходят на ум более чем уместно. Ты мало ездил по миру, чтобы обсуждать со мной другие цивилизации, страны, религии. Ты мало читал, чтобы обсуждать со мной литературу. Ты мало знаешь, чтобы обсуждать со мной ту же химию. Ты навряд ли интересуешься новостями, чтобы обсуждать со мной политику. Думаю, это из-за разницы в возрасте. Всё-таки мне не так уж и далеко до тридцати, а ты ещё несовершеннолетний. Возможно, я почти прожил уже половину жизни. Ведь может быть так, что я умру в шестьдесят от сердечного приступа. У нас разное мировоззрение. Хотя я убеждён, что ты тоже реалист. И сколько бы мы не являлись католиками, сильного влечения к вероисповеданию не испытываем. Меня влечёт к женщинам. И то, что я тебя трахаю, не делает из меня гея. Я же не сплю с другими мужчинами. Тебя же вряд ли вообще что-либо возбуждает. Только, может, в отдельные редкие моменты. Ты интересуешься искусством, хотя я отдаю большее предпочтение наукам. Ты безответственный, замкнутый и инфантильный. Сколько бы ты сейчас не пытался влиться во взрослую жизнь – у тебя не получится. Надо вырасти духовно, чтобы вырасти морально и физически. Хрен в одиннадцать дюймов не сделает тебе жизнь, семью, карьеру. Хотя, признаю, такое случается. Ты не пытаешься отдаться работе с душой. Да будь то секс, учёба или даже простой диалог. Ты даже не хочешь стараться. Просто воспринимаешь как должное. Но если появляется интерес, делаешь небольшой шаг навстречу. Попробуй заинтересоваться в чём-нибудь. Не во многом по чуть-чуть, а как с рисованием. Читай более серьёзную литературу со смысловой нагрузкой. Детективы. В кои-то веки посети театр. Или сходи на хороший фильм. Нельзя тратить жизнь впустую. На неё дано слишком мало времени. Хорошее знание школьных предметов ещё не делает человека умным. Надо быть развитым во всём. А иметь одни пятёрки можно из-за зубрёжки. Но это нельзя назвать пониманием, поэтому человек попросту не знает того, что знает. Он просто бездумно запомнил, а это не есть хорошо. Попробуй обзавестись парочкой хобби, как вариант. Ты, конечно, пытался меня узнать, но задавал не те вопросы.

Я молча выслушал весь монолог. Как можно узнать человека настолько хорошо, даже толком не общаясь?

-Мне нечего сказать, - отвожу взгляд.

-Посмотри на меня, - не двигаюсь. – Посмотри на меня.

Смотрю туда, где предположительно должны быть его глаза.

-Время от времени надо будет анализировать твоё поведение. И не смей избегать проблем.

-Лаадно, - поджал ноги.

-Любишь читать?

-Да.

-И что же ты читаешь?

-Харуки Мураками, Чак Паланик, недавно прочитал книгу какого-то русского. А Вы?

-Как раз предпочитаю русскую литературу. Булгаков, Чехов, Гоголь, Достоевский.

-А Вы знаете русский язык?

-Да, - кивает. – Я знаю много языков.

-Какиие?

Загибает пальцы:

-Итальянский, английский, русский, французский, японский, немецкий. Как-то так.

-Вау, - ложусь поудобнее.

-Уж ты подобным похвастаться никогда не сможешь, - ухмыльнулся.

-Почемуу?

-Потому что я Принц, а ты - Жаба, - выключает телевизор. – Пошли ужинать.

-Ужинать? - рано же.

-Шесть часов вечера. Нормальные люди в это время едят.

-Как так? Уже шесть? – наткнулся взглядом на часы.

-Ты безнадёжен, - картинно приложил ладонь к лицу. – Пошли.

-Не хочется есть как-то, - как бы невзначай. Всё-таки мой организм не рассчитан на подобные нагрузки.

-Прекратил ныть и пошёл на кухню.

Пришлось ковылять. Семпай ждёт в дверях, скрестив руки на груди.

-И не надо на меня так смотреть, - я же чувствую его недовольство.

Он лишь цокнул.

-Между прочим, это Ваша вина, - останавливаюсь перед учителем.

Об этом за ужином и спорили. Бельфегор поел первым и, скинув всё в посудомоечную машину, ушёл в гостиную. Я же сидел долго. Томно вздыхал, ковырял пасту вилкой. Поставил тарелку с почти нетронутым блюдом сбоку микроволновой печи.

Семпай сидит на диване и смотрит футбол. Матч «Италия-Англия».

-Я не хочу больше. У микроволновки поставил тарелку.

Отпив немного молока, он сказал то, что я, наверное, не забуду никогда:

-Мармон тоже раньше так делал.

Резко останавливаюсь.

-Что? – повернулся.

-Говорю, раньше Мармон тоже так делал. Глухая ж ты тетеря.

Я с каким-то сомнением сверлю взглядом белокурый затылок. Рукой машинально поправляет съехавшую диадему. Что это?

-Ты чего залип?

Вскидываю голову. Семпай повернулся ко мне.

-Н-ничего, - помотал головой.

-Ничья, значит, была, - снова устремил своё внимание в телевизор.

Лёг сбоку. На журнальном столике откуда-то взялась бутылка коньяка и стакан для него. Не отрываясь от телевизора, чуть приоткрыв рот, поддаётся вперёд и наполняет стекляшку. Делает глоток.

«Как вы помните, в прошлый раз матч закончился ничьёй. Английская сборная неоспоримо лидировала, но на последних минутах Италия смогла взять контроль над ситуацией», - вещает диктор.

-Твари, - изрекает блондин.

Каждый раз, когда Англия совершала неверное движение, он нервно дёргался. Первый забитый мяч учитель встретил шипящим смехом и какой-то фразой про непобедимых, но я не расслышал. На рекламной паузе он куда-то ушёл. За сегодня я устал, и дико клонило в сон.

-Эй, - какой-то шорох. – Я тебе тут притащил что.

Перед лицом мелькает какая-то блестящая упаковка. Взял, открыл. Средних размеров лягушка с высунутым красным языком и несколькими цветочками. Похоже, вся эта конструкция съедобна.

Бельфегор присаживается сбоку.

-Бел-семпай, что это? – верчу в руке.

-Марципан это. Попробуй.

-Я не уверен, что ты меня не отравишь, - отламываю от лягушки лапу.

-За языком следи, - ткнул в живот.

-Ау, семпай, и без Вас тошно было, - немного невнятно бубню, зажав зубами кусок марципана.

-Извинись.

-За что?

-За столь ужасную фамильярность.

-Что я не то сказал? – не понимаю.

-Снова тыкаешь. Сопля, никакого уважения к старшим.

-Извиниите, - почему-то я представил, как принц щурится.

-Чтобы такого больше не повторялось.

-Будете? – протягиваю.

-Ши-ши, каннибалюга. Ешь своих сородичей, - откусывает.

Далее смотрел игру. Время от времени он отламывал части от лягушки и ел. Я же разглядывал королевский профиль. Чёртова борода, чётко выраженная челюсть, кадык, дрогнувший от глотка, жилистая шея.

Оставшееся время мы изредка перебрасывались фразам и доедали остатки марципановой лягушки.

«До конца матча не так уж и много времени, а Италия не забила ещё ни одного гола. Болельщики нервничают», - диктор.

Спустя минут десять.

«И Англия побеждает со счётом «четыре-ноль».

Телевизор резко выключается.

-Больше не будете смотреть? – аккуратно потягиваюсь.

-Время позднее. Спать пора. Иди ложись, я сейчас приду.

Учитель скрылся за дверью в кабинет. Медленно встав, доковылял до лестницы. Обречённый вздох. Моё тело не способно на такие подвиги в данный момент. Стою, положив руку на перила.

-Что встал? – сбоку появляется высокая фигура.

-Да вот на второй этаж поднимаюсь.

-И как?

-Никак,- поджал губы, осматривая ступени.

-Ох, одни с тобой проблемы.

Семпай подхватил меня на руки и понёс наверх. Хватаюсь за его плечи.

-Что Вы деелаете?

-Ты бы там ещё дня три стоял, - идёт к комнате. Наваливаясь спиной на дверь, открывает.

-Извращенец, - бубню под нос. Положил меня на кровать.

-В душ пойдёшь?

-Не, я как-то пас, - пытаюсь сесть. Жуткая боль в заднице.

-Ну, как знаешь, - на ходу стягивая одежду, пошёл в ванную комнату. Да, я засмотрелся.

Вообще, надо бы переодеться. Только вот. Поворачиваю голову в сторону двери, за которой слышится плеск воды. Только вот не получится же у меня.

Примерно через час Бельфегор возвращается из ванной. Он был в одном полотенце, которое явно упадёт при первом неловком движении, а мокрые волосы прилипли к лицу тонкими прядями. Я так и лежал, смотря в потолок и думая о своём.

-Почему не спишь? – проходит мимо, открывает окно.

-Вы простудитесь, на улице холодный веетер.

-Не перескакивай с темы на тему.

-Я и не перескакиваю. Просто сесть не могу.

Тяжело вздохнув, учитель подошёл к кровати и, аккуратно взявшись за подол, тянет майку вверх. Тепло от его тела окутывало буквально всё вокруг, а аромат кожи кружил голову.

-Чего лыбишься как дурачок? – стаскивает с меня штаны.

-Бел-семпай, поцелуйте меня, - с блаженным видом смотрю куда-то перед собой.

-В чём подвох?

-Ни в чём. Просто поцелуйте, - я не мог упустить такой возможности. Да и в последнее время он стал реже меня целовать. Стал более грубым.

Наклонившись ближе, он мягко прикоснулся к моим губам. Его губы двигались очень настороженно, в любой момент семпай был готов отскочить от неверного движения. Медленно протянув руки вперёд, я обхватил блондина руками за шею. С разгоряченного тела стекала вода, заставляя постельное бельё намокать. Быстро отстраняется.

-Спи, лягушка, - отходит к шкафу.

-Мне не хочется, - аккуратно забираюсь под одеяло.

-Принц приказывает, ты не имеешь права ослушаться, - нацепив нижнее белье, плюхается на кровать. Накрывшись, отворачивается. – Не знаю, считай овец, но меня не доставай.

Ещё с полчаса я лежал, вперив взгляд в пустоту. Овцы прыгать через заборчик отказывались, со счёта сбивался. Губы до сих пор горели. От открытого окна в спальне стояла лёгкая прохлада, и становилось холодно. Осторожно перекатившись на бок, чтобы не разбудить Бельфегора, я придвинулся ближе. Всё ещё тёплый. Прижав руки к груди, уткнулся холодным носом ему между лопаток. Кажется, не проснулся.