СООТНОШЕНИЕ НАУКИ И ФИЛОСОФИИ

Проблема соотношения философии и науки занимает важное место в той области знания, которая получила название "Философия науки". Опираясь на исторический подход, современные исследователи отмечают существование многообразных связей между философией и наукой. Она просматривается на протяжении многовекового процесса становления и развития как философии, так и науки. Начать наше рассуждение можно с того, что древняя философия и ранняя наука (VII-III в. до н.э.) возникли в одну историческую эпоху, в процессе активного взаимодействия и совместного вы­ступления против изживавших себя форм древнего мировоззрения, прежде всего традиционного религиозно-мифологического мировоззренческого комплекса. В ре­зультате такого противостояния происходит переворот в человеческом со­знании и в ценностных установках, совершается интеллектуальная рево­люция. Известно, что некритическое следование традиционным мифологическим и древним религиозным миропред­ставлениям заменяется уже во многих древних философских концепциях рациональным подходом к миру, стремлением по­нять действительность как нечто объективное, подчиняющееся объектив­ному закону, логосу. Здесь философия находит важного союзника в теоретических научных системах, поскольку в ней почетную роль начинает играть разум, рацио­нальное, опирающееся не на авторитет традиции, священных преданий, а на здравый смысл, опыт практической деятельности, на рассуждение и до­казательство.

Интеллектуальный переворот в эпоху становления зрелого классово­го рабовладельческого общества, активными агентами которого как раз и являлись философия и наука, имел определенные социокультурные пред­посылки. Переход к зрелому рабовладению означал укрепление товарно-денежных отношений, возникновение государства, права, разделение тру­да, формирование духа индивидуализма, развитие античной демократии, предполагающей принятие решений, которое основывается на противо­борстве аргументов, доказательстве. Общество во все большей степени требовало вместо традиционных родовых верований и преданий рацио­нально обоснованного, доказательного знания о действительности. Конеч­но, формирующееся новое знание и рациональный подход к миру были отягощены пережитками прошлого; рождающееся философское знание нередко было синкретичным, со­единяющим в себе и рациональный подход, объективное знание о действи­тельности, и некритическую традиционную веру в мифы и предания. Од­нако при всем этом разум, представленный философией и наукой, играл все более видную роль. Философия, преодолевая мифологическую антро­поморфную картину мира, заменяя аллегорическое, символически-образ­ное изображение действительности абстрактно-логическим, понятийным, создает исторически первые теоретические, понятийные системы, отражаю­щие существенные и необходимые свойства естественных про­цессов и причины реального, существующего, происходящего. Наука, раз­виваясь в русле данной философской установки, также создает свои теоре­тические системы: Гиппократа, Аристотеля. Евклида. Птолемея, Галена и др. Благодаря этому формируется новый вид знания, а именно знание си­стемное, обобщенное, доказательное и выводное.

Еще одним существенным элементом нового рационального подхода было использование эмпирического опыта, обыденного наблюдения и по­знания, признание авторитета здравого смысла, обобщение материала практической деятельности. Обыденное эмпирическое познание, являясь существенной стороной практической, прежде всего, трудовой деятельно­сти, задолго до философии и науки было исторически первым опытом ра­ционального, познавательного отношения человека к миру. Действитель­но, взаимодействуя с окружающим миром в ходе практической деятельно­сти, человек познает свойства вещей, природных процессов, накапливает знания о животных, растениях, звездах, самом себе, учится считать пред­меты, измерять землю и т.д. Иными словами, человек накапливает рацио­нальные знания о действительности и, соответственно, формирует рацио­нальный способ поведения, приобретает навык разумного, рационального познания. Этот опыт рационального отношения к действительности был широко использован философией и наукой при их становлении.

Если в традиционном родовом обществе данный опыт рационально­го отношения к миру полностью подчинялся мифологии, поглощался су­ществовавшими тогда верованиями, то в новых условиях рациональность, конституируясь в формах философии и науки, постепенно приобретает до­минирующее значение в образовании, просвещении, в исследовательской деятельности. Философия при этом, как продемонстрировали Платон, Демокрит, Аристотель, осуществляет теоретический синтез всего наличного знания, создает обобщенные картины действитель­ности, в которых научные данные вместе с результатами обыденного по­знания выступают их необходимым элементом. Иными словами, все по­знание, в том числе и научное, развивается под эгидой философии, а фило­софия в древних обществах занимает статус царицы наук.

В средние века статус философии, а также науки существенно пони­жается, они полностью подчиняются теологии. Философия становится служанкой богословия, научное же исследование действительности, при­родных, естественных процессов не востребовано средневековьем, вся культура которого пронизана религиозным духом и устремлена к высшим родам бытия, контролируемых неким божественным разумом и волей. Научное исследование природы практически исчезает, уступив место ненаучным способам рассуждения, попыткам магического влияния на при­родные явления. В это же время широкое распространение получают псевдонаучные исследования в рамках астрологии и алхимии. В целом теоретический характер античного знания заменяется умозрительной, оторванной от жизни и практики схоластической спекуля­цией. Складывается характерная для средневекового мировоззрения устремленность к небу, от несовершенной, грешной земли - к богу. Фило­софия все в большей степени становится оторванной от жизни, действи­тельности, от ее анализа, изучения. Она обосновывает главенство теологии и односторонность, недостаточность научного познания. В методологическом плане это приводит к господству схоластики с характерным для нее применением усложненных и канонизированных форм рассуждения, дискурсивно-логических спосо­бов доказательства, ведущей особенностью которых является обоснова­ние, доказательство заранее неопровержимых истин теологии через дис­пут, через столкновение аргументов и контраргументов. Сами же аргумен­ты должны неукоснительно основываться на авторитете священного писа­ния. Если античное научно-теоретическое мышление было самостоятельным, основывалось на свободе выдвижения и свободе критики любых положе­ний и аргументов, то средневековый разум, подчиняясь полностью церков­ной догматике, был в этом смысле ограниченным.

Статус философии и науки, а также их отношения существенно ме­няются в Новое время - в связи с формированием науки в классическом смысле этого слова, с возникновением такого неизвестного античности и средневековью метода научного познания, как эксперимент. Для классиче­ской науки характерно обязательное сочетание опытных, эксперименталь­ных и теоретических способов исследования. В научной практике того времени утверждается следующее важнейшее требование к истинному ис­следованию: обязательность проверки теоретических положений с помо­щью эксперимента и применения математических средств, а также средств измерения, которые обеспечивают точность и строгость научного доказа­тельства и исследования. Эффективность модернизированного научного познания была подтверждена выдающимися результатами, полученными Галилеем, Ньютоном, Герике, Гюйгенсом, Бойлем и др. Наука впервые об­разовала собственную систему познания, утверждая тем самым свою самостоятельность по отношению к теологии и философии, и это произо­шло благодаря не только развитию точного измерения, эксперимента, но и созданию подтвержденных фактами собственных теорий, каковой стала, например. ньютоновская теоретическая механика.

С этого момента начинается интенсивный процесс дифференциации наук, процесс освобождения специальных наук из-под "теоретической вла­сти" философии. Этот процесс протекал в форме борьбы не только против пережитков теологизированной средневековой схоластики, но и против чи­сто умозрительного, спекулятивного способа философского познания. Та­кого рода конфронтация между философией и наукой, утверждение теоре­тической самостоятельности науки продолжалось в XVIII, XIX столе­тиях. Тем не менее еще в XIX веке спекулятивные натурфилософские системы, напри­мер, Гегеля и Шеллинга, занимали довольно прочные позиции; да и в XX веке продолжались попытки, например, А. Уайтхеда и неотомистов созда­вать умозрительные философские концепции.

И в наше время взаимодействие философии и науки остается напряженным, динамичным, но плодотворным. Если говорить о степени активности полюсов данного взаимодействия, то в течение ХХ века инициа­тива, первенство в значительной мере перешло к науке. Это обстоятельство означает, что наука убедительно доказывала свою познавательную мощь; результа­ты научно-технического прогресса оказали прямое воздействие на развитие национальных государств, которые в конкурентной борьбе вы­нуждены большую долю национального бюджета тратить на науку, созда­ние новой техники и технологий. В этих условиях философия обязана по­стоянно сверять свое развитие с наукой, формировать философские кон­цепции с "оглядкой" на научные теории, философские методы соотносить с научными, философские проблемы и результаты соединять с проблема­ми и результатами науки и т.д. При этом взаимодействие философии и нау­ки практически осуществляется между двумя тенденциями. С одной стороны, не прекращаются попытки либо подчинить науку (наряду с признанием определенного ее статуса) философии или философии и теологии, как это свойственно, например, религиозной философии, либо развенчать науку, обосновать более высокий статус философии по отношению к науке и, со­ответственно, доказать недостаточность науки, как это делает антисциен­тизм. На противоположной стороне находит свое выражение сциентист­ская тенденция возвеличивания, абсолютизации науки и ликвидации фи­лософии как фактора, мешающего научному развитию, либо проявляется стремление к реорганизации философии, к превращению последней в одну из специальных наук и тем самым слиянию философии и науки. В то же время существуют промежуточные формы взаимодействия науки и фи­лософии; можно отметить также усиливающуюся тенденцию к равноправ­ному партнерству философии и науки, к признанию важности и необходи­мости как науки, так и философии в качестве важнейших элементов обще­ства и культуры. Ясно при этом, что такие "взвешенные" отношения воз­можны между наукой и теми философскими системами, которые ориенти­рованы на науку, на рациональный подход к действительности. Партнер­ские, уважительные отношения науки с антисциентистской философией вряд ли возможны, равно как трудно совместить сциентизм, который пре­небрегает гуманитарным аспектом общественной жизни, с философией, преувеличивающей значение ненаучных элементов культуры: искусства, религии, морали и т.д.

Отношения философии и науки не исчерпываются вопросами их ста­туса, занимаемого положения в обществе и культуре. Их взаимообуслов­ленность кроме всего прочего определяется тем обстоятельством, что фи­лософия и наука являются самостоятельными, специфическим видами по­знавательной деятельности, а также самостоятельными формами культуры. Будучи самостоятельными видами познания, философия и наука с необходимостью взаимодействуют, влияют друг на друга, способствуя тем самым развитию познания в целом. Так, философия, являясь теоретическим и синтетическим знанием, создает обобщающие картины мира в целом, картины, объединяющие в себе все основные его элементы: природное, надприродное бытие, общество, культуру, человека, его духовный мир и т.д. Поэтому философское познание использует не только данные всех без исключения наук (естественных, технических, социальных, гуманитарных, математических, медицинских и т.д.), но и воспринимает материал религии, мифологии, искусства, политики, морали и практики во всех их видах.

Иными словами, контекст философского познания значительно шире научного; научное познание сугубо специализировано, каждая наука имеет свой четко обозначенный предмет исследования. В связи с этим наука по­лучает знания об отдельном, о частных специфических областях действи­тельности, но зато знания точные, проверенные и подтвержденные эмпи­рическими фактами. Философия же, напротив, создает единую синтетиче­скую систему знания о мире; это знание сугубо теоретическое, умозри­тельное, к нему не применимы строгие процедуры эмпирической про­верки и подтверждения, принятые в науке. Поэтому в общем потоке позна­ния наука способна выполнять функцию проверки, т.е. подтверждения или опровер­жения любого знания, в том числе и философского. В самом деле, фило­софские, как, впрочем, и теологические, политические и т.д. концепции, не согласующиеся или прямо противоречащие установленным научным фак­там или доказанным, подтвержденным научным теориям, вряд ли могут быть принятыми, считаться истинными.

Конечно, научные подтверждения или опровержения носят косвен­ный, опосредованный характер, требуют больших временных затрат и признаются не всеми философскими направлениями. В частности, антис­циентистская философия, ориентирующаяся на ненаучные способы рассу­ждения и использующая материал ненаучных элементов культуры, нахо­дится в состоянии конфронтации с наукой, пренебрегает научными доказа­тельствами, обосновывает ущербность, а в крайнем варианте - вредо­носность науки. Разумеется, и в этом случае происходит взаимодействие философии и науки, которое приносит, так сказать, пользу и философии, и науке тем, что уточняет позиции, аргументы дискутирующих сторон, вы­являет их недостатки, нерешенные проблемы и т.д. К примеру, философия, используя многообразный фактический материал, широкий познавательный контекст, имеет возможность исследовать и формулировать онтологические, гносеологические, социокультурные и другие основания научного исследования. И в этих сферах философия может осуществлять критическую функцию в отношении тех или иных научных идей и подходов.

Философское исследование научного познания возможно постольку, поскольку наука, будучи специфической деятельностью и элементом культуры, все­гда осуществляется в широком контексте политических, социальных, идеологических и т.д. процессов, которые, воздействуя на науку, выступа­ют в качестве детерминирующего научное познание основания. Это осно­вание науки, его влияние на процесс познания и исследует философия, вы­являя и формулируя устойчивые факторы, особенности такого влияния и создавая тем самым необходимые теоретические предпосылки возможного оптимального функционирования и развития науки, научного познания. Основания научного познания исследуются и формулируются самими уче­ными главным образом только в периоды научных революций, интеллек­туальных переворотов в сфере духа, когда наука сталкивается с противоре­чиями и проблемами в своем фундаменте, требующими пересмотра корен­ных научных принципов и основоположений. Философия же в соответ­ствии со своими профессиональными задачами обязана заниматься проблемами оснований познания как в периоды спокойного, эволюци­онного развития науки, так и в эпохи научных революций. При этом фило­софия не просто выявляет и исследует основания научной деятельности, но и сама их создает, формулирует; без созданных философией идей, принципов и концепций осуществление научного познания попросту не­возможно. Философское знание выполняет в этом случае функцию мето­дологии научного познания.

Но особенно велика роль философии в эпохи научных революций, смены научных и мировоззренческих парадигм, стилей мышления. Уста­новлено, что без пересмотра философских оснований познания и культуры невозможны научные революции. Так было в Новое время, когда формиро­валась классическая наука, эти же процессы происходили в период станов­ления современной неклассической науки. Методологическая функция фи­лософии по отношению к науке не означает только утверждения наличной научно-исследовательской практики, так сказать, согласия с устоявшимися научными теориями и методами. Не меньшее методологическое значение имеет философская критика науки, выявление противоречий в научном знании, отрицание и пересмотр тех традиций и установок, которые препятствуют нормальному развитию научного познания.

Надо отметить, что теоретическая самостоятельность науки, ее способность создавать свои развитые, доказанные и эмпирически подтвержденные теории не означает элиминации роли философской методологии, философских осно­ваний познания. Разумеется, на стадии ранней, например, античной науки в силу ее неразвитости философские основания играли гораздо большую роль, поскольку философские концепции как бы "замещали" научные тео­рии и научное познание, которое, может быть, за редким исключением (геометрия Евклида, астрономия Птолемея), целиком опиралось на фило­софию, использовало ее идеи и понятия. В условиях развитой науки фило­софские основания познания выполняют, возможно, не столь высокую, но совершенно необходимую и важную функцию методологического обеспе­чения научного исследования.

Важная задача философии заключается также в анализе и формиро­вании категорий культуры и познания. Категории формируются в практике познавательной, предметно-трудовой деятельности и в практике общения. По большому счету, они являются результатом развития всей социальной и культурной действительности, всей жизнедеятельности человека. Катего­рии не только отражают наиболее общие, фундаментальные свойства и от­ношения реальности, но и фиксируют, аккумулируют в себе опыт, способ практической и познавательной деятельности, те устойчивые связи, кото­рые апробированы в культуре, общественных отношениях. Поэтому в ка­тегориях тесно переплетены социальные, культурные, логические, позна­вательные аспекты. Такая сложная, многокомпонентная природа катего­рий, формируемая культурой, практикой, познанием, позволяет им (катего­риям) не только отражать, фиксировать действительность, но и регулиро­вать жизнедеятельность человека, его практику и познание.

Поэтому справедливо утверждение, что категории образуют общие социокультурные и одновременно логико-гносеологические основания че­ловеческой деятельности, в том числе и познавательной; они дают общее направление культурному, практическому, научному развитию, определя­ют общую модальность подхода человека к действительности.

Важнейшую роль в выработке категорий играет философия, которая не только выявляет и анализирует, но и создает, обосновывает категории, предлагая человеку, культуре, познанию различные варианты, различные их системы и совокупности. Будучи непосредственно связанной с культу­рой, социальным бытием, практикой и познанием, обобщая весь совокуп­ный опыт человека в системах категорий, философия тем самым получает широкую возможность не только объяснять, интерпретировать действи­тельность, но и предвидеть возможные ее изменения и направления даль­нейшего развития. Философия в этом смысле имеет возможность опере­жать и практику, и познание, выполнять функцию теоретического предви­дения будущего, выявляя и обосновывая его основные характеристики. Философское предвидение непосредственным образом связано с эвристи­ческой функцией, т.е. функцией созидания нового. Во-первых, предвиде­ние в определенном смысле означает открытие неизвестного, нового, так сказать, конструирование новых миров. Во-вторых, философия выдвигает и обосновывает, разрабатывает новые теоретические идеи. В-третьих, фи­лософия помогает открытию нового в культуре, познании, в том числе и в научном познании. Философия, конечно, не достигает строгости и точно­сти исследования наподобие естественнонаучного познания; в философии, например, не применяется измерение, математические средства и т.п. От­сутствие строгости компенсируется с избытком содержательным, семанти­ческим богатством философских идей, концепций и категорий. Именно та­кого рода содержательное богатство философских категорий, их многооб­разные связи как друг с другом, так и со всей совокупностью знания, со всем социальным и культурным контекстом выступает необходимым усло­вием, предпосылкой свободного творчества не только в самой философии, но и в науке, основой для выдвижения новых теоретических идей. Блестя­щим подтверждением этому может служить сформулированная еще в ан­тичной философии и полностью доказанная современной теоретической физикой и экспериментальной практи­кой концепция атомистического строения вещества.

История взаимовлияния и взаимодействия между наукой и философией продолжается, иногда принимая неожиданные формы. Их распознавание и изучение является делом теоретического и философско-категориального осмысления для будущих поколений ученых и философов.