Новый этап в древнерусской книжной культуре 5 страница

Правители и «вольные общества» Северо-Восточного Кавказа вынуж­дены были лавировать между двумя державами. Кайтаг традиционно при­держивался проиранской ориентации. Чеченские и ингушские тейпы, аварский хан и кумыкские беки признавали над собой власть крымских Гиреев. Казикумухское шамхальство обычно поддерживало турок и крымцев. К концу XVI в. шамхалы все больше отходят от союза с Османской им­перией и Крымским ханством. Позднее шамхальство отказалось выступить вместе с крымцами на войну с Ираном, за что Кази-Кумух был разрушен турками. В конце XVI в. шамхал Сурхай (Суркай) признал себя вассалом иранского щаха Аббаса I. В 1642 г. шамхальство распалось на Казикумух­ское ханство и Тарковское шамхальство. Шамхалы перенесли свою столи­цу в кумыкское с. Тарки.

Со временем местные властители все чаще стали посылать посольства в Москву за посредничеством и поддержкой в случае военных столкновений и споров с соседями. В 1614-1615 гг. царю Михаилу Федоровичу присягнули западные черкесы, в 1643-1645 гг. — абазины. В 1645 г. царю Алексею Михайловичу принесли присягу Малая и Большая Кабарда. Кабардинские князья играли роль посредника в связях русских властей с другими народами региона. Алек­сей Михайлович, Иван Алексеевич и Петр Алексеевич назывались царями «кабардинской земли, черкасских и горских князей».

В 1671 г. почти 8 ме­сяцев продолжалось вторжение войск крымского хана в Кабарду, ставшую ареной соперничества Турции и России. В русско-турецкой войне 1676-1681 гг. небольшая часть кабардинцев участвовала на стороне России. В этот же период посредническую роль между Османской империей и наро­дами региона начинают играть карачаевские и абхазские князья.

В XVII в. многие государственные объединения региона не раз вступали в союз или вассальную зависимость от православных правителей России, видя в ней противовес частым нашествиям на Дагестан турок и персов. Так поступали шамхалы Тарковские, аварские нуцалы, некоторые южнода-гестанские ханы, чеченские и ингушские «вольные общества».

В целом отличительной чертой русско-кавказских политических отношений в данный период являлась их фрагментарность и эпизодичность, а также то, что они, как правило, строились не под эгидой государства, а на региональном или приграничном уровне.

Основной акцент во внешнеполитической деятельности России на кавказском направлении делался на противодействие военно-политической экспансии Турции, посредством установления и развития торгово-экономических и военно-политических отношений с народами и государственными образованиями региона, а также установления военно-политического "союза" с Персией, для которой господство в регионе Османской империи было столь же опасно, что и для России.

Цели Турции, например, заключались в установлении своего протектората над всем Закавказьем и Дагестаном; находящихся в вассальной зависимости Персии, а также перехода под ее контроль транзита шелка и других товаров из Персии и Индии в Европу. К России выдвигались требования восстановить Астраханское ханство и не вмешиваться в кавказские дела. Поэтому российско-персидский альянс был взаимовыгоден.

Таким образом, основные цели экспансии Российского государства на Кавказ в XYI-XYII вв. определялись его потребностью обеспечения военной безопасности, что представляло собой задачу стратегического характера. Эта цель реализовывалась посредством установления дипломатических и иных контактов с рядом кавказских государственных образований и развития торгово-экономического союза с Персией с тем, чтобы уравновесить военно-политического мощь Османской империи в регионе.

Все вышеперечисленные акции русского правительства на Кавказе знаменовали собой лишь поиск подходов к решению основного вопроса - ее полноценному утверждению в регионе. В силу же отсутствия достаточных сил и средств, собственной уязвимости на данном направлении они носили не последовательный и эпизодический характер.

23. Для историко-культурного развития русских земель конец XY-XYI вв. был переломным. Продолжалось образование единого русского государства. Иван III недаром получил название собирателя земели Русской, он сумел утвердить позиции московского самодержавия.

Свой статус самодержавца Иван III подкрепил и повышением статуса русской церкви. Во многом этому способствовал брак с племянницей последнего византийского императора Зоей (Софьей) Палеолог.

В русской культуре усиливаются светские и демократические элементы. В литературе появляются произведения, поддерживающие новую Государственную политику. Теория происхождения Русского государства нашла свое выражение в «Сказаниях о князьях Владимирских». В нем утверждалось, что русские государи ведут свое происхождение от римского императора Августа и, следовательно, имеют право на все русские земли. Эту идею поддержала церковь, которая к тому же связала ее идеей о Москве как о «третьем Риме». Тезис «Москва – третий Рим» был призван служить обоснованием мирового значения Русского государства, а также исключительного значения церкви.

Хозяйственные и политические достижения России стали оказывать заметное влияние на повышение грамотности и просвещения. В школах изучали часо слов (псалмы, молитвы, песнопения) и псалтырь (сборник псалмов, молитвенных песнопений, входящих в Ветхий Завет), а в некоторых начальную грамматику и арифметику.

Большую роль в истории культуры России сыграло появление книгопечатания. Началось оно в 1553 г., до настоящего времени известно семь первых печатных памятников. Руководителем Государственной типографии стал дьякон Кремлевской церкви Иван Федоров. В 1564 г. была выпущена первая печатная книга «Апостол», «Часослов». В 1574 г. Федоров напечатал русскую грамматику и первый печатный славяно-русский букварь. Затем ученики Ивана Федорова и Петра Мстиславца – Никифор Тарасьев, Тимофей Невежа и его сын Андроник Тимофеев Невежа продолжили в Москве книгопечатание. Всего до конца XYI в. было издано около 20 книг церковью религиозного содержания.

Среди памятников того времени – огромный 10-томный свод церковной литературы «Четьи-Минеи» ( чтения Ежемесячные0 Это написанное митрополитом Макарием жизнеописания русских святых, составленные по месяцам в соответствии с днями чествования каждого святого.

Создаются обобщающие летописные произведения, например, Лицевой Летописный свод – своеобразная всемирная история от сотворения мира до середины XYI в. Памятником русской исторической литературы является «Степенная книга», составленная в 1590-1563 гг. духовником царя Ивана IY (Грозного) Андреем. В ней излагается русская история от Владимира I (Святославича) до Ивана IY . А также законодательные памятники – «Судебник» и «Сто глав».

Свод житейских правил и наставлений, возникших в среде новгородского боярства и купечества, содержит «Домострой» попа Сильвестра (духовника Иоанна IV). Он защищал патриархальный уклад в семье.

Архитектура конца XY-XYI вв. отразила возрастание международной роли русского государства.

Самые фундаментальные изменения в искусстве, архитектуре, равно как и в других областях культуры связано с Москвой – молодой столицей, крепнущей державы. Еще при великом князе Василий III в первой трети XYI века Псковский монах Филофей создал теорию третьего Рима, утверждающую право московских государей руководить всем православным миром. Он утверждал, что первая мировая держава – Рим пала из-за ересей, вторая держава Византия – второй Рим пала из-за унии с католической церковью, т.е. нарушения чистоты православия. Носителем незапятнанности православия стала Москва – третий Рим. Два Рима пали, отмечал Филофей, третий стоит, четвертому не бывать.

Идея третьего Рима, возвеличивание Москвы как столицы государства и всего православного мира, руководила церковными и светскими властями в храмовом и светском строительстве в Москве. В конце XY и в течение всего XYI веков ведется огромное строительство храмов, палат боярской и дворянской знати, перестраивается Кремль. В это время стали использовать кирпич и терракоту (неглазированные керамические изделия). Кирпичная кладка вытесняла традиционную белокаменную. В 1485-1495 гг. белокаменные стены Московского Кремля были заменены кирпичными.

В 1475-1479 гг. был сооружен новый Успенский собор. Его возводил итальянский зодчий Аристотель Фиораванти. Храм поражает красотой пропорций, лаконизмом художественных средств. Русские летописи писали об Успенском соборе, что он «чуден величеством и высотою и светлостью и звонностью и пространством».

В 1484-1489 гг. псковскими мастерами был построен Благовещенский собор - домовая церковь Великих князей.

В 1505-1508 гг. были возведены Архангельский собор итальянским архитектором Алевизом Новым и храм – колокольня Ивана Великого, архитектором Бон Фрезин. Архангельский собор возводили как усыпальницу московских государей, начиная с Ивана Калиты, здесь хоронили всех Великих московских князей, а затем – царей до Петра I. В его внешнем виде ярко выразился светский стиль архитектуры. Основная конструкция – традиционная: крестово-купольный пятиглавый храм с шестью столпами. Однако в наружном оформлении были использованы богатые архитектурные украшения (декор) итальянского Ренессанса и храм прекрасно вписывается общий облик Кремля.

В XYI веке наблюдается широкое отступление от крестово-купольной основы храма. Яркий пример этому – церковь Покрова на Рву или более известная как собор Василия Блаженного на Красной площади. Собор был построен в 1555 –1560 гг. русскими зодчими Бармой и Постником в честь взятия Казани Иваном Грохным. Центральный храм увенчан большим шатром вокруг которого расположились купола восьми приделов. Все они имеют форму «восьмерика», идущего от традиций русского деревянного зодчества. Весь храм изящен и красив. Наивысшим достижением русской архитектуры стало строительство храма шатрового типа, в котором наиболее ярко выразилось национальное своеобразие русских традиций, основанных на деревянном зодчестве. Церковь Вознесения в селе Коломенском под Москвой (1532) стала первым на Руси новым типом строения и по форме, и по высоте. По типу шатрового был построен и собор Спаса-Андроникова Монастыря, динамично устремленный вверх.

В Московском Кремле возводились и светские постройки, в том числе и Княжеский дворец, состоящий из отдельных построек, связанных между собой переходами, крыльцами, сенями. От этого дворца сохранилась Грановитая палата (1485-1491 гг.), построенная итальянскими архитекторами Антонио Солари и Марко Руффо.

Грановитая палата, называется так потому, что снаружи выложена большими гранеными камнями, предназначалась для торжественных дворцовых церемоний и приемов иноземных послов, служила в качестве тронного зала. Это просторное квадратное помещение с мощным столбом посередине, на который опираются четыре крестовых свода.

Архитектурным центром Московского Кремля стала столпообразная церковь – колокольня Ивана Лествичника («Иван Великий», 1505-1508 гг., надстроена в 1600).

Позже были построены Теремный дворец (1635-1636 гг.) Патриарший дворец (1653-1655 гг.) и ряд небольших храмов: в 1776-1787 гг. – здание Сената, в 1839-1849 гг. – Большой Кремлевский дворец, в 1844-1851 гг. Оружейная палата. В XYII в башни Московского Кремля получили существующие ныне ярусные и шатровые завершения. Среди башен наиболее значительная – Спасская, на ней – Кремлевские куранты (часы с боем). На территории Кремля хранятся памятники русского литейного искусства и Царь – пушка» (XYI в.) и «Царь – колокол» (XYIII в.).

В законченном живописном ансамбле Московского Кремля воплотились идеи величие и силы единого русского государства.

В XYI в. огромный размах получило и строительство крепостей, так называемое «крепостное строительство». Были построены Кремли в нижнем Новгороде (1508-1511 гг.), Туле (1514 г), Коломне (1525-1531 гг.), Зарайске (1534 г.), Серпухове (1566 г.) и др. русских городах.

В Москве в 1535-1538 гг. была возведена вторая линия укреплений, которая опоясала торгово0ремесленную часть столицы – Китай-город. В 1585-1593 гг. была воздвигнута третья линия каменных укреплений Москвы – Белый город. Работами этими руководил известный мастер Федор Конь. В 1595-1596 гг. он построил Смоленский Кремль, в архитектуре, которого сочеталось техническое совершенство и изящество оформления.

Мощные стены и башни были выстроены и во многих монастырях, ставших укреплениями. В окрестностях Москвы такими были монастыри: Новодевичий, Троице-Сергиев, Иосифо-Волоколамский, Пафнутьево-Боровской, на Севере – Кирилла Белозерский, Соловецкий и др.

Со времени появления еще в Киевской Руси первых христианских храмов и во все последующие времена храмового строительства не прекращалось сооружение деревянных церковных строений. Из-за пожаров, войн, всевозможных разрушений из ранних деревянных церковных строений ничего не сохранилось. Лишь по отдельным сохранившимся зданиям XYI-XYII вв. можно судить о том, что представляло собой деревянное зодчество средневековой Руси. И, прежде всего, они наглядно свидетельствуют о том, каких высот мастерства достигли русские зодчие и что памятники русской деревенской архитектуры являются подлинными шедеврами мирового деревянного зодчества.

По особенностям архитектуры деревянные церкви можно подразделить на несколько типов.

1. Наиболее распространенными и архитектурно упрощенными были клетские храмы, как правило, сооружаемые в церковных приходах сел и мелких городов. В основе их квадратный или прямоугольный сруб – клеть, покрытый двускатной крышей, на которую поставлена маковка с крестом. Из сохранившихся из них можно назвать церковью из села Спас-Вежи и Никольскую церковь из села Тухоля в Новгородской области, построенные в 30-е и 70-е годы XYII века.

2. Деревянные храмы с шатровым завершением. Они были величественными и получили широкое распространение в центральной и северной Руси. Примерами таких сооружений можно назвать церковь села Панилова близ Архангельска (1600 г.), Георгиевскую церковь Поцкого погоста (1700 г.) и Троицкую церковь и погоста Ненокса (1727 г.) в Архангельской области, церковь Богородицы села Гимрека (1695 г.)

3. Церкви, имеющие луковичное завершение, поставленное на высокие стены. Такие церкви производят впечатление многоэтажного сооружения за счет того, что строились из поставленных друг на друга четверика и восьмерика, или даже нескольких срубов. Маковки церкви могли быть достаточно крупными, так как ставились на верхнюю клеть и имели мощную опору. Это церковь Ильи Пророка (1690 г.) в Белозерске и церковь Иоанна Богослова на Ишне (1687-1689 гг.) в Ростове Великом.

4. Церкви с многоглавием. Как правило, это высокие здания, составленные из нескольких срубов (клетей), поставленных друг на друга. Немногие сохранившиеся такого рода сооружения являются подлинными шедеврами мирового деревянного зодчества. Всемирно известными являются церковные здания в Кижах (церковь Преображения) и других районах Прионежья (церковь Вознесения села Кушерка). К этому же типу относятся построенные позже церковь Богоявления в селе Ледины в Каргополье и церковь Покрова в Кижах.

Выдающимся памятником деревянного зодчества был не сохранившийся до нашего времени дворец в селе Коломенском. По красоте и архитектуре поэтому его называли «восьмым чудом света». Дворец состоял из живописно скомпонованных высоких срубов, связанных крытыми переходами и сенями, был богато украшен резьбой и внутренней росписью (См.: История русского искусства. Т.1 Илл.82).

В живописи XY-XYI вв. наблюдаются те же черты, что и в архитектуре; прославление церкви, русского централизованного государства; постепенное проникновение светских мотивов. Крупнейшим представителем московской школы живописи конца XY века считается Дионисий. В 1482 г. им была написана икона «Одигитрия», ставшая на долгие времена образцом, каноном для всех русских иконописцев. Летопись сообщает, что икона была написана на обгоревшей во время пожара доске византийской иконы «Богоматери». Его «Одигитрия» сочетает в себе торжественность, монументальность, тепло человеческих отношений матери и ребенка (См.: Смирнова Э.С. Московская икона. Илл.134).

Изображение Одигитрии в русской иконописи связано с тем, что Московское государство делает именно ее своей заступницей. Этим еще раз подчеркивалось, что Москва – наследница Византии и Рима, т.к. Одигитрия прежде считалась защитницей ромейской (Византийской) империи. В 70-е гг. XY в. Дионисий создал росписи и иконы в соборе Пафнутьево-Боровского монастыря под Москвой. Совместно с группой мастеров он расписывал Успенский собор в Московском Кремле. Эти росписи сохранились фрагментарно. Их сюжет – образы мучеников, погибших за веру, отражают идею защиты Отечества. В 1502-1503 гг. Дионисий с двумя сыновьями и артелью художников исполнил роспись собора Рождества Богородицы в Ферапонтовом монастыре (ныне Вологодская область). В его творчестве воспроизводился идеальный высший мир, видимый «духовными очами». Его работы – иконы, фрески отмечены утонченностью рисунка, изысканностью колорита, пышной декоративностью, нарядностью, светлой радостью.

При великом князе Василий III и затем Иване IY (Грозном) в русской иконе усиливается регламентация, абсолютизируется авторитет догмы. Тема внутреннего мира человека заглушается. Эта зарегламентированность отразилась в деисусном чине Корнильева Комельского монастыря и в иконе «Богоматерь Одигитрия» из Димитрова. Обе иконы имеют хороший рисунок, но в них нет той поэтичности, духовности, которая звучала у мастеров живописи XY века. (См.: Смирнова Э.С. Московская икона. Илл.165-170).

При Иване IY (Грозном) после постановления Стоглавого собора (1551 г.) регламентация в иконописи становится еще более жесткой. В ней формируется идеология верноподанничества по отношению не только к богу, но и к государю как наместнику бога на земле. Так в иконе «Церковь воинствующая» (другое название «Благословенно воинство небесного царя) дается аллегорическое прославление победы Ивана Грозного над Казанским ханством. Ряды воинов с копьями и хоругвями направляются от побежденного Казанского ханства, изображенного справа, к небесному Иерусалиму. Навстречу им летят ангелы с победными венцами в протянутых руках. Младенец Иисус, сидящий на коленях Богоматери, вручает ангелам венцы. Войско возглавляет покровитель воинов – архангел Михаил. За ним следует юный всадник со знаменем в руках. В нем современники видели Ивана IY, покорившего Казань. В средней группе, в окружении исхотинцев на коне едет византийский император Константин. За ним – русские князья, святые мученики Борис и Глеб. Самим подбором персонажей подчеркивается идея величия Москвы (и ее царя) как «Третьего Рима», хранящего «чистоту веры» (См.: Смирнова Э.С. Московкая икона. Илл.175-179).

В конце XYI века в живописи намечается стремление возродить традиции Дионисия. Эта своеобразная «неоклассика» получила название «годуновской школы». Она проявилась в ряде произведений, связанных с именем Бориса Годунова, в том числе в росписи Троицкого собора Ипатьевского монастыря (вотчина Годуновых), в росписи кремлевских Грановитой и Патриаршей палат.

В то же время возникает новое художественное направление – так называемая «строгановская школа», Она получила название по имени купцов- солепромышленников Строгановых, активно привлекавших живописцев к выполнению различных работ в своих имениях. Наиболее яркими представителями этой школы были Прокопий Чирин и Никифор Савин. О стиле этих художников можно судить по иконе Прокопия Чирина «Никита – воин», которую отличают тонкость миниатюрного письма и условность основного изображения. Никита – воин, в отличии от других известных изображений, например Дмитрия Солунского, полностью лишен энергии, силы, властности. Его фигура хрупка, слаба. Его слабость подчеркивается прижатостью к краю иконы, подогнутостью коленей , темным фоном самой иконы. Рисунок тонок, прекрасно проработан. Икона свидетельствует, что рамки старых традиций иконописи в конце XYI века для художников стали тесными. Шел активный поиск нового. (См.: История русского искусства. Т.1 Илл.74: Смирнова Э.С. Московская икона. Илл 190).

Постепенно расширяется круг тем живописи, возрастает интерес к нецерковным сюжетам, особенно историческим. Развился жанр исторического портрета, хотя изображение реальных лиц носит все еще условный характер. Интересна в этом плане роспись галереи Благовещенского собора (1563-1564 гг.) В живописи с середины и второй половине XYI в. образ человека – святого теряет черты возвышенного величия, становится более конкретным, земным и обыденным.

В XYI в. Россия перешла от феодальной раздробленности к централизованной феодальной монархии.

В XIY-XII вв. сложилась культура великорусской народности, закрепившая соответствующий этнический процесс. Именно с XYI в. начинается история культуры России, русского народа в собственном смысле слова (так же, как и культура белорусского и украинского народов).

24. «Послание» Грозного не выдержано в едином стиле, изобилует повторениями, неожиданными переходами от одной темы к другой, сменой настроений. Словом, в «Послании» с необычайной яркостью выразился характер самого Грозного, с его раздражительностью, неумением сдерживаться, остроумием и язвительностью. Грозный знает цену слова, силу убеждения и охотно прибегает к перу для оправдания своих крайностей.

Послания - основной жанр литературного творчества Ивана Грозного. Помимо переписки с Курбским, хорошо известны его послания опричнику Василию Грязному, игумену Кирилло-Белозерского монастыря Козьме, грамоты правителям других государств (Иоанну III Шведскому, Стефану Баторию, Елизавете Английской и др.), беседы с иностранными дипломатами, гимнографические произведения (канон Ангелу Грозному), Духовная. В летописи отражен диспут Ивана Грозного с протестантскимпастором Яном Рокитой. Всей душой любил царь музыку, церковное пение. В Переславле Залесском в соборе Никитского монастыря, построенного в 1564 г., была большая плита из белого камня, на которой читалось: "Благочестивый государь всенощное бдение слушал и первую статию сам пел, и божественную литургию слушал и красным (красивым. - А. А.) пением ... сам же государь пел на заутрени и на литургии". В Александровской слободе Иван Грозный завел целую музыкальную школу, славившуюся певцами и распевщиками. Но государь не только любил церковное пение и покровительствовал ему - до нас дошли его собственные музыкальные произведения. Это две стихиры, т.е. песнопения вечерни и утрени, первые слова которых заимствуются из текста псалмов, а в последующих, поэтически связанных с ними, развиваются самостоятельные темы, прославляющие святых или какие-нибудь значимые события. Первая стихира посвящена московскому митрополиту Петру и начинается словами, отражающими общероссийское значение деятельности святителя: "Кыми похвалеными венцы увяземо святителя иже плотию в Руси суща и духовно всем достизающа, иже чиста того любляше, веримо предстоятеля и заступника, иже всем скорбным утешителя, благочестия реку, Землю Русскую веселяшу течении Петра, теплого предстателя нашего и хранителя".

Вторая стихира посвящена Сретению иконы Богоматери Владимирской, спасшей Москву от нашествия Тамерлана (на Руси его называли Темир-Аксаком) 23 июня 1395 г. Такому общерусскому, но и "нарочито московскому" празднику и посвящена стихира, в которой Иван IV призывает "верных множество совокупленное": "Вострубите трубою песней во благонарочитом дни праздника нашего и тмы разрушение, и свету пришествие паче солнца восиявша".

В связи с писательской деятельностью Ивана Грозного чаще всего встает вопрос о стиле его произведений. Вряд ли в древнерусскую эпоху существовал еще один писатель, который бы так мало осознавал себя писателем, и вместе с тем каждое литературное выступление которого обладало бы с самого начала таким властным авторитетом. Все написанное Грозным является актуальным откликом на те или иные насущные потребности современной ему политической действительности. И именно это наложило сильнейший отпечаток на его произведения. Грозный, прежде всего - политик, государственный человек, и он вносит политическую запальчивость в каждое свое произведение. Сложно определить жанровую или стилистическую доминанту его творчества, его произведения находятся где-то на грани литературы и деловой письменности, частных писем и законодательных актов, в них стирается граница между выражением частного мнения и отдачей государственного распоряжения. Исследователи этой проблемы неоднократно отмечали, что письма Грозного - неотъемлемая часть его поведения и деятельности в целом: каждое и них - его общественный поступок.

Для произведений Грозного характерно чередование церковнославянского языка и разговорного просторечия, иногда переходящего в запальчивую брань. Грозный пользуется поговорками, его речь полна восклицаний, он часто обращается к читателю, он прерывает свою речь вопросами, останавливает себя. Он делает смелые сопоставления библейских лиц и событий с современными ему. Грозный мог быть торжественным только через силу. на время вынужденный к торжественности тона, он в конце концов переходит к полной естественности.

Можно подозревать Грозного иногда в лукавстве мысли, иногда даже в подтасовке фактов но самый тон его писем всегда искренен. Он был искренним даже тогда, когда впадал в скоморошеский тон. Это было актерство азарта, а не притворство из расчета. Начав со стилистически сложных оборотов, с витийственно-цветистой речи, Грозный рано или поздно переходил в свой тон, становился самим собой: смеялся и глумился над своим противником, шутил с друзьями или горько сетовал на свою судьбу.

В своих посланиях Грозный постоянно играет какую-либо роль. Стиль их меняется в зависимости от взятой им на себя роли. От этого стиль его посланий очень разнообразен. Чаще всего для Ивана Грозного было характерно притворное самоуничижение, иногда связанное с лицедейством и переодеванием. Едва ли не наиболее характерной чертой стиля посланий Грозного является притворно-смиренный тон и просторечные выражения в непосредственном соседстве с пышными и гордыми формулировками, церковнославянизмами, учеными цитатами из отцов Церкви.

Главная черта «Переписки Ивана Грозного с Андреем Курбским», отличающая ее от других публицистических произведений XVIв - «значительный рост индивидуального начала в стилей произведений». Как писал Д.С.Лихачев: «Индивидуальные особенности стиля, поднявшиеся над жанровыми трафаретами, были уже в достаточной мере ясны у обоих главных антагонистов эпохи - Грозного и Курбского». До Ивана IV не было ни одного писателя, в творчестве которого с такой силой были бы выражены индивидуальное начало и личность автора.

В творчестве Ивана Грозного приемы острой публицистической полемики достигли особого развития. Живой спор с противником, обильные риторические вопросы по его адресу, издевательское пародирование аргументов оппонента и вместе с тем нередкое обращение к его рассудку («ты бы сам себе поразсудил»). Эти особенности проходят через все послания Ивана IV.

В литературе царь Иван был прежде всего новатором. Для всякой средневековой письменности, в том числе и для русской, характерен литературный этикет. В литературе были строгие правила, в каких выражениях положено писать о врагах и о друзьях, о боевых подвигах и о церковной жизни, где место бытовым подробностям, а где надо выражаться торжественно и величественно.

В творчестве Ивана Грозного отразилось и его положение безраздельного владыки, наследственного и единовластного государя всея Руси, полноправного преемника римских кесарей и помазанника Божьего. Грозный нарушает все литературные жанры, все литературные традиции, как только они становятся ему помехой.

Стиль письма Грозного - как бы часть поведения его в жизни. Он постоянно переходит от одного чувства к другому: то до крайности резкий и гневный, то лирически приподнятый, то мастер церковно-славянского стиля, то опускающийся до грубой брани. На протяжении всего «Первого послания Ивана Грозному Курбскому» ощущается перемена тона письма, вызванная нарастающим гневом царя.

В.В. Калугин называет «Первое послание Курбскому» «апофеозом неограниченной монархии», который «имеет ярко выраженную эмоционально-риторическую форму». В своем торжественном сочинении царь соединил высокие церковнославянизмы с народно-разговорными словесными рядами и контекстами. Это его живые и образные воспоминания о сиротстве в годы боярского правления, жизненные зарисовки, полемические выпады. Было бы ошибкой видеть главную заслугу автора лишь в отборе ненормативных форм и конструкций, сниженной лексики и фразеологии. В его творчестве намечен переход от архаичной риторической композиции произведения к «устной» организации языковых единиц. Грозный часто вел себя как рассказчик. Он не писал читателю, а разговаривал с собеседником, стараясь использовать ясную и доходчивую манеру изложения. Появление слов и оборотов, свойственных устной речи, было вызвано демократизацией структуры текста - важным процессом, затронувшим все уровни языка древнерусской литературы.

Литературную манеру Грозного, доминирование в творчестве царя индивидуальности личности над литературными канонами точно охарактеризовал Д.С. Лихачев: «Письма Ивана Грозного - неотъемлемая часть его поведения и деятельности в целом: каждое из них - его общественный поступок……. По своему свободному отношению к литературному творчеству Грозный значительно опередил свою эпоху, но писательское дело Грозного не осталось без продолжателей. Во второй половине XVII в., через сто лет, его талантливым последователем в чисто литературном отношении явился протопоп Аввакум, недаром так ценивший «батюшку» Грозного царя. Крайний консерватор по убеждениям, Аввакум был, однако, таким же, как и Грозный, мятежником против всяких литературных традиций, извлекал особые эффекты из смешения церковнославянизмов с просторечием. В чем Аввакум следовал за примером Грозного, а в чем их позиции были общими -- независимо друг от друга, -- предстоит решить исследователям.