Церковь Христова основана Единородным Сыном Божиим, пришедшим на землю, ради спасения людей, именно для того, чтобы дать им возможность покаяться и тем улучить вечное спасение.

Никаких других задач Церковь Христова никогда себе не ставила да и не может ставить: Она их и не знает, ибо их и не найти ни в Слове Божием ни в Предании Апостольском. Под модным же теперь стремлением приписать или даже насильственно навязать Церкви какие-то чисто-земные цели или задачи в действительности скрывается просто-напросто неверие в ожидающую нас за гробом вечную жизнь. По совершенно-ясному и неоспоримому учению Слова Божия, Церковь «не от мiра сего», а потому Она не может и не должна себе ставить никаких земных целей и задач, но идя к своей цели — вечному спасению людей, — Она тем самым и земную жизнь людей совершенствует — преображает, возвышает и облагораживает, по слову Христа-Спасителя: «Ищите прежде Царствия Божия и правды Его и сия вся», то есть все необходимое для вашей земной жизни, «приложатся вам» (Матф. 6, 33). Всякая иная точка зрения на Церковь вполне чужда истинного христианства.

Желая облегчить нам возможность по-настоящему (не на словах только, а и на деле) покаяться, св. Церковь и установила для нас нарочитое ежегодное поприще покаяния — Великий Пост. Во время Великого Поста, если только мы добросовестно следуем всем уставам и указаниям св. Церкви о его прохождении, все должно располагать нас к покаянию — помогать нам принести действительно искреннее и нелицемерное покаяние.

Само собой понятно, что такое настоящее покаяние требует подвига — подвига тяжкого, болезненного, упорного, к которому необходимо, употребляя все усилия своей доброй воли, настраивать, нудить и возбуждать себя.

Однако, в виду крайней поврежденности грехом нашей духовной природы, нашей нравственной порчи, одних наших собственных усилий далеко недостаточно.

Нужна благодатная помощь Божия, которая привлекается искренней, из глубины сердца исходящей, слезной мольбой ко Господу-Жизнодавцу, чтобы Он умягчил наше сердечное окаменение, возбудил в нас спасительную скорбь о своих грехах и воспламенил в наших сердцах преданную любовь к Нему и горячее стремление исправиться и жить впредь по Его святым заповедям.

Таким именно слезным молитвенным воплем о помощи и является это умилительное песнопение: «Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче!..», которое св. Церковь влагает нам в уста еще заблаговременно — за целых три недели до наступления Великого Поста, чтобы помочь нам, заранее еще, внутренно подготовить себя к предстоящему нам подвигу покаяния.

Вместе с тем, и все остальное Богослужение четырех воскресных дней, предшествующих Великому Посту, и особенно ежедневное Богослужение последней перед ним седмицы, по особой богослужебной книге, которая носит название «Триоди Постной», способствует также такому же внутреннему приготовлению нас к покаянному постному подвигу. Сами Евангельские чтения этих дней и связываемые с ними образы и воспоминания ставят себе задачей — умягчить наши души, растопить лед «окамененного нечувствия»» на наших сердцах, заставить обратить внимание на губительность того греховного состояния, в котором мы живем, и всем сердцем возжелать того вечного спасения, ради которого и приходил на землю воплотившийся Единородный Сын Божий, пострадавший за нас и принявший страшную поносную смерть на кресте только для того, чтобы даровать нам это вечное спасение.

В первую из этих приготовительных недель св. Церковь желает нам внушить самое главное, без чего не может быть ни истинного покаяния ни достижения вечного спасения, чувство смирения, основанного на глубоком сознании своей греховности и искреннем сокрушении о своих грехах. С этой целью она предлагает нашему вниманию необыкновенно-жизненную притчу самого Господа Иисуса Христа, в которой представляются нам два весьма ярких, противопоставляемых друг другу образа: образ гордого, тщеславного, самодовольного фарисея, не видящего поэтому своих грехов, а только хвалящегося и превозносящегося своими «добродетелями» и осуждающего других людей, с одной стороны, — и образ смиренного, глубоко-сокрушающегося о своих грехах мытаря, который даже очей своих не смел возвести на небо, а только ударял себя в грудь, безпрестанно повторяя: «Боже, милостив буди мне грешнику» (Лук. 18, 10-14), с другой стороны.

Поучительный вывод из этой притчи ясно выражен в заключительных словах ее: не фарисей, хвалившийся своими добродетелями, но не замечавший своих грехов и уничижавший других людей, мня себя выше их, вышел из храма оправданным, а — смиренный грешник-мытарь, сознававший свои грехи и искренно молившийся о прощении их, болезнуя о своей греховной нечистоте, ибо «всяк возносяйся (всякий возвышающий сам себя) смирится (унижен будет), смиряяй же себе (унижающий себя) вознесется» (возвысится) (Лук. 18, 14).

Во вторую приготовительную неделю св. Церковь живо и образно рисует нам бедственное состояние человека, удалившегося от Бога, сравнивая его положение с положением блудного сына, расточившего все полученное им от отца богатство, но вместе с тем, — не желая, чтобы кто-нибудь впал в отчаяние от сознания множества и тяжести своих грехов, изображает безпредельное милосердие Отца Небесного, Который дарует всепрощение каждому искренно-кающемуся и возвращающемуся к Нему грешнику.

Этой глубоко-трогательной притчей Господа о блудном сыне св. Церковь желает всех нас пробудить от греховного сна, заставить почувствовать свою виновность пред Богом, возыметь отвращение к своей прежней греховной жизни и придти к Богу, умоляя Его о прощении, с тем, чтобы начать новую жизнь в постоянном общении с Богом, как с нашим любящим Отцем.

Но для того, чтобы никто из нас не вздумал легкомысленно злоупотреблять долготерпением Божиим и не стал пренебрегать покаянием, надеясь всецело на безпредельное милосердие Божие, — в третью приготовительную неделю св. Церковь живописует перед нашим мысленным взором потрясающее душу зрелище последнего суда Божия над всем человеческим родом, так называемого Страшного Суда. Этим она желает нам внушить, что Бог не только милосерд, но и правосуден: прощая, как любящий Отец, грешников искренно-кающихся, Он, однако, как Судия Праведнейший, обрекает на вечные муки грешников, упорствующих в своих грехах и отвергающих покаяние.

В субботу (как «день покоя») перед этим св. Церковь призывает нас вознести заупокойное моление о всех «от века преставльшихся праотцах, отцах и братиях наших, зде лежащих и повсюду православных христианах», особенно о тех, которые были похищены внезапною смертью и о коих некому молиться, дабы и они были помилованы Богом на Страшном Суде Его.

С этого воскресного дня, в видах постепенной подготовки нас к строгому посту, св. Церковь воспрещает нам вкушение мяса, почему он и носит название «Недели Мясопустной». В течение всей последующей седмицы, начиная с понедельника, разрешается лишь вкушение сыра (и молочных продуктов вообще) и яиц, отчего и вся седмица эта называется «сырной». В ежедневном Богослужении этой сырной седмицы св. Церковь с особой внутренней силой и выразительностью готовит нас к наступающему Великому Посту, почему эта седмица в богослужебных песнопениях именуется «преддверием поста», «светлым предпутием воздержания», «началом умиления и покаяния». Отсюда видно, насколько несовместимы с этой седмицей, называемой в просторечии «масленицей», оставшиеся у нас пережитки язычества в виде разнузданных светских забав и развлечений, скоморошеств и так наз. «балов-маскарадов», соединяемых с крайним объядением и пьянством. Такие явления прямо-противоположны благим намерениям св. Церкви, готовящей нас к святому посту, и должны почитаться позорными для истинных чад ее.

В Сырную Субботу, желая воодушевить нас на предстоящий пост, св. Церковь вспоминает и прославляет «Всех Святых, в постничестве просиявших», мужей и жен, именованных и неименованных.

И, наконец, в последний воскресный день, перед самым наступлением Великого Поста, — Неделю Сыропустную — св. Церковь вспоминает самое печальное событие в истории человечества — грехопадение наших прародителей Адама и Евы и изгнание их из рая. Этим она желает нам внушить, что мы, люди, — падшее создание Божие, что нынешнее наше греховное состояние и все связанные с ним скорби и бедствия нашей земной жизни, болезни и самая смерть, суть явления не природные нам, а противоестественные, явившиеся следствием грехопадения — непослушания Богу и невоздержания. Через это мы и лишились того райского блаженства, для которого первоначально были созданы любящим нас Отцем-Богом. И так как пали мы, в лице наших прародителей, чрез грех непослушания и невоздержания, нарушив заповедь Божию о невкушении плода от древа познания добра и зла, то чрез добровольно-принимаемый на себя подвиг послушания и воздержания, или что то же — подвиг поста, мы можем вновь возстать и возвратить себе потерянное райское блаженство, если только будем искренно оплакивать наши грехи, каяться в них и просить у Бога прощения.

Но это еще не все!

Для того, чтобы получить у Бога прощение наших грехов, мы должны, по заповеди Самого Господа Иисуса Христа (Матф. 6, 14-15), и сами простить грехи наших ближних против нас. Иначе, как это ясно видно из притчи Господа о немилосердном должнике (см. Матф. 18, 21-35), мы, не проявив милосердия к нашим ближним, и сами не заслужим милосердия Божия, по изречению Писания: «суд без милости — не сотворшему милости» (Иак. 2, 13).

Это — акт самой естественной справедливости: хочешь быть прощен — прости и сам!

Вот почему в нашей св. Церкви установился трогательный обычай в последний воскресный день, перед самым наступлением Великого Поста, после вечернего Богослужения, непременно испрашивать друг у друга прощение, без чего совершенно теряет всякий смысл и цену предстоящий покаянный постный подвиг.

Такова вся духовная схема подготовки нашей к Великому Посту, по мудрому замыслу многопопечительной Матери нашей св. Церкви, ревнующей о нашем спасении.

Но так ли все это понимают и воспринимают современные христиане православные?

Так ли воспринимаем все это и мы с вами, братие и сестры, православные русские люди, в изгнании и разсеянии сущие? И будем ли мы, следуя призывам и увещаниям нашей Матери св. Церкви, именно так, по-настоящему готовить себя к наступающему Великому Посту?

Откажемся ли мы, искренно желая себе вечного спасения, со всею решительностью, от фарисейской гордыни, тщеславия и высокомерия, от осуждения ближних, самовосхваления и самопревозношения, каковые духовные недуги — увы, надо в этом признаться! — свили себе гнездо в сердцах многих из нас, что и служит главной причиной большинства всех столь печальных и прискорбных ссор, распрей, нестроений и смут в нашей среде?

Согласны ли мы стать смиренными мытарями, признав все свои грехи и начав искренно сокрушаться о них, чувствуя себя при этом безответными и достойными всяческого осуждения и слезно моля Бога только о помиловании, без каких бы то ни было претензий? И, конечно, — не обижаясь и не оскорбляясь на своих пастырей только за то, что они, по долгу своего пастырского звания и руководствуясь голосом своей пастырской совести, зовут нас к покаянию и исправлению жизни. Ибо, кто обижается и даже оскорбляется на своих пастырей за добросовестное исполнение ими своего пастырского долга, тот тем самым показывает, что он не только весьма далек от истинного покаяния, но что у него нет и тени христианского духа, что он живет всецело чисто-мiрскими понятиями и настроениями и совсем чужд христианства и истинной Церкви Христовой.

Согласны ли мы сознать себя «блудными сынами», ушедшими от Бога и истинной Церкви «на страну далече», и ведущими совсем не тот образ жизни, который подобает нам, христианам, — «сынам Божиим» по благодати? Отдаем ли мы себе ясный отчет в нашей греховности, в губительности такого нашего состояния вдали от Отчего Дома? «Приходим ли мы в себя», как блудный сын евангельской притчи, решаемся ли мы возвратиться душою к любящему нас Отцу-Богу, исповедуя Ему грехи наши в смиренных словах, полных сердечного сокрушения, без всякого самооправдания — того самооправдания, которое является злейшим врагом истинного покаяния: «Согреших, отче, на небо и пред тобою, и уже несмь достоин нарещися сын твой: сотвори мя, яко единаго от наемник твоих (Лук. 15, 18-19).

Помышляем ли мы об ожидающем нас Страшном Суде Божием и о тех страшных нескончаемых муках, которые постигнут всех упорных нераскаянных грешников — людей, довольных собою и не чувствующих нужды в покаянии и исправлении жизни? А еще ужаснее и страшнее, не страдаем ли мы маловерием или, не дай Бог, даже неверием в то, что будет Страшный Суд? Не позволяем ли мы себе, по крайнему легкомыслию, весьма модному и похваляемому в современном богоотступническом обществе, даже кощунственно подсмеиваться над ожиданием Страшного Суда и над людьми, верующими в неизбежность его?

А самое главное: сознаем ли мы себя падшей тварью, требующей помилования и возстановления? Не считаем ли мы свои грехи чем-то вполне нормальным и естественным, как это часто внушает нам теперь излукавившийся и изолгавшийся мiр, по слову св. Апостола, «весь во зле лежащий» (1 Иоан. 5, 19)? Не оправдываем ли мы лукаво наших грехопадений? Не считаем ли мы самих себя во всем правыми, а ближних наших, в отношении к нам, во всем виноватыми? Не пылаем ли мы злобою, ненавистью и непримиримостью к нашим ближним, не желая ни в чем смириться или поступиться перед ними, ни от сердца простить их, по заповеди Христовой, если они действительно причинили нам какую-нибудь обиду? А еще хуже, если обида эта — только мнимая, воображаемая — плод нашего больного самолюбия?

Останемся ли мы горделиво, упорно и нераскаянно со своей собственной, самомнительной, воображаемой «правдой» или отречемся от нее и от своего самопревозносящегося «Я», по заповеди Христовой, во имя подлинной Божией Правды?

Вот какие вопросы должны мы серьезно поставить перед собою, готовясь к наступлению Великого Поста. И не только поставить, но и удовлетворительно по-христиански решить их. Иначе мы — не христиане!

Так что же? будем ли мы по-настоящему готовиться к Великому Посту?

Истинный пост есть – злых отчуждение".

Приближается Великий Пост — время духовной отрады для всех кающихся грешников, для всех истинных христиан, возненавидевших фарисеев «гордынный глас» и ревнующих мытаревой «благоумиленной молитве»: «Боже, милостив буди мне грешнику!»

Не для тех, кто мнят себя непогрешимыми праведниками, а для тех, которые искренно ощущают себя окаянными грешниками, установлен этот пост.

Не для тех, кто не чувствуют нужды в покаянии и исправлении своей жизни, а для тех, которые сознают свою внутреннюю нечистоту и неправду, и стремятся очиститься, оправдаться пред Богом и начать новую жизнь, установлен он.

Что же, собственно, представляет собою Великий Пост?

Увы! Весьма многие из числящихся ныне «православными христианами» не отдают себе в этом ясного отчета, а потому легкомысленно пренебрегают им, а некоторые лишь внешним образом «отбывают» его, воздерживаясь от вкушения скоромной пищи в течение всего поста или только известных дней и недель его, и это поставляют себе в заслугу пред Богом, питая в себе фарисейское тщеславие.

Но разве пост состоит только в отказе от скоромной пищи?

Кто так думают, они именно и дают нехороший повод всяким модным лжеучителям и всевозможным сектантам возводить хулу на это поистине дивное и столь спасительное для нас установление Церкви, лукаво ссылаясь при этом даже на слова Самого Христа-Спасителя: «не то, что входит в уста, оскверняет человека, но то, что выходит из уст, оскверняет человека» (Матф. 15, 11), как якобы утверждающая ненужность, безсмысленность поста.

Если бы телесный пост, телесное воздержание от пищи, было ненужно и безсмысленно, то не постился бы Сам Господь Иисус Христос, перед началом Своего общественного служения людям, «сорок дней и сорок нощей» (Матф. 4, 2), не постились бы перед своим отправлением на проповедь и свв. Апостолы (Деян. 13, 2-3), не постились бы, следуя их примеру, на протяжении ряда веков, все великие праведники и подлинные подвижники христианского благочестия, стремившиеся благоугодить Богу и спасти свою душу.

Телесный пост, телесное воздержание — необходимо, но не в нем одном вся сила и значение постного подвига. С постом телесным неразрывно должен быть соединен и пост духовный. Об этом так ясно и убедительно учит нас св. Церковь в своих замечательных, столь глубоких по содержанию и назидательных по смыслу великопостных песнопениях, как например:

«Постящеся, братие, телесне, постимся и духовне»... (в среду 1-й седмицы на вечерни).

Мало того: еще до наступления Великого Поста, на сырной седмице, св. Церковь уже предостерегает нас от неправильного пощения — от погрешительной мысли, будто вся суть поста заключается только в отказе от скоромной пищи: «...злым демоном уподобишися, николиже ядущим»... и «яко ложная возненавидена будеши от Бога»... вот какую оценку и какой суровый приговор влечет за собою такое одностороннее понимание поста (см. стихиру в среду сырную утра, на стиховне).

В чем же состоит истинный, а потому и единственно-спасительный пост?

«Истинный пост есть — злых отчуждение, воздержание языка, ярости отложение, похотей отлучение, оглаголания, лжи и клятвопреступления. Сих оскудение — пост истинный есть, и благоприятный» (стихира в понед. 1-й седмицы, вечера, на стиховне).

Итак, вот в чем, по ясному учению св. Церкви, состоит, истинный пост!

Истинный пост состоит в отчуждении себя от всякого рода зла: действительно и по-настоящему постится только тот, кто удерживает язык свой от злословия и празднословия, кто отлагает «ярость», то есть подавляет в себе проявления безудержного гнева, кто отлучает себя от «похотей», то есть искореняет в себе греховные, страстные пожелания, кто не допускает себе клеветать на ближних, лгать и попирать клятвы и обеты, данные Богу.

Без этого, один телесный пост — «ничтоже есть» (по выражению св. Тихона Задонского), и никакой пользы не доставит постящемуся. Но отсюда никак нельзя делать вывода, что телесный пост вообще безполезен, а потому и не нужен. Он весьма нужен, потому что, как учит Слово Божие, «плоть желает противного духу, а дух — противного плоти: они друг другу противятся» (Галат. 5, 17). Мало того: «плотския помышления суть вражда против Бога, ибо закону Божию не покаряются, да и не могут. Посему живущие по плоти, Богу угодить не могут» (Римл. 8, 7-8). Вот именно потому, что, как утверждает св. Апостол, «помышления плотския суть смерть, а помышления духовныя — жизнь и мир» (Римл. 8, 6), — плоть нашу необходимо ослабить, обуздать и подчинить духу путем телесного воздержания, то есть путем поста телесного, пример чего дает нам сам св. Апостол, говорящий о себе: «умерщвляю тело мое и порабощаю, да не како иным проповедуя, сам неключим (недостоин) буду» (1 Кор. 9, 27).

Как же можно, имея такие ясные свидетельства Слова Божия, не говоря уже о многовековом опыте целого сонма подвижников христианского благочестия, отвергать значение поста телесного?

Но главное — это пост духовный, который, как мы уже сказали, состоит в удалении, или в воздержании от всякого зла.

Не случайно в перечислении того, в чем должно состоять это воздержание, св. Церковь, в вышеприведенной нами стихире, на первое место ставит «воздержание языка», ибо язык, как учит св. Апостол Иаков, есть «неудержимое зло; он исполнен смертоноснаго яда» (Иак. 3, 8)», и ни от чего другого не происходит так много зла для человека, как от невоздержного языка.

«Язык — небольшой член», говорит св. Апостол: «но много делает. Посмотри, небольшой огонь как много вещества зажигает; и язык — огонь, прикраса неправды; язык в таком положении находится между членами нашими, что оскверняет все тело и воспаляет круг жизни, будучи сам воспаляем от геенны; ибо всякое естество зверей и птиц, пресмыкающихся и морских животных укрощается и укрощено естеством человеческим, а язык укротить никто из людей не может: это — неудержимое зло; он исполнен смертоноснаго яда» (Иак. 3, 5-10).

Если мы внимательно всмотримся в нашу повседневную жизнь, то легко убедимся в том, какая это действительно великая, несомненная и столь печальная истина. Сколько страшного, иногда непоправимого, зла причиняем мы и ближним нашим и самим себе своим невоздержным языком! А между тем, язык дан нам на добро, а не на зло, на созидание, а не на разорение: мы — люди — «словесная тварь», и в этом наше безконечное превосходство над прочими животными тварями, — то именно, чем мы возвышаемся над ними и уподобляемся Самому Богу, Словом Своим создавшему мiр. Как же бережно должны мы относиться к этому великому дару слова, с какой осторожностью должны пользоваться им!

На втором месте в ряду проявлений зла, от которого мы должны воздерживаться, св. Церковь указывает «ярость», то есть безудержный, необузданный гнев.

«Гнев», вообще, как учит Слово Божие, «Правды Божия не соделовает» (Иак. 1, 20), а Сам Господь в Своей Нагорной проповеди гневающегося на брата своего напрасно уподобляет человекоубийце, и св. Апостол наставляет христиан: «всякое раздражение и ярость, и гнев и крик, и злоречие со всякою злобою да будут удалены от вас» (Ефес. 4, 31). В состоянии яростного гнева человек теряет всякое самообладание и делается способным на самые безумные поступки, на любое преступление: он становится одержимым духами зла, которые через него проявляют свою злобу на других людей, разрушая тот мир Христов, в котором должны жить между собою истинные христиане. «Гнев — неистовая страсть», говорит преп. Нил Синайский: «легко выводит из себя даже имеющих ведение, зверскою делает душу»...

Далее, св. Церковь предлагает истинно-постящимся «похотей отлучение». Слово Божие указывает нам на три основных вида похоти, господствующих в мiре сем, во зле лежащем, с которыми истинные христиане должны бороться: «похоть плоти», «похоть очей» и «гордость житейская» (1 Иоан. 2, 16), или сластолюбие, сребролюбие и славолюбие. Эти основные три похоти, как учат свв. отцы-подвижники, в свою очередь порождают восемь главных греховных страстей, которые терзают человеческую душу, лишая ее внутреннего мира, и служат первопричинами и источниками всего того зла, которое отравляет человеческую жизнь: чревоугодие, блуд, сребролюбие, гнев, печаль, уныние, тщеславие и гордость. В сущности говоря, вся истинно-христианская жизнь заключается не в чем ином, как именно — в непрестанной борьбе с этими греховными страстями и похотями, вплоть до полного искоренения их и насаждения на их место противоположных им добродетелей: воздержания, целомудрия, нестяжания, кротости, блаженного плача, трезвения, смирения и любви.

«Иже Христовы суть», учит Св. Апостол: «плоть распяша со страстьми и похотьми» (Галат. 5, 24). Сказано «распяша» потому, что борьба со страстьми и похотьми, в особенности уже вошедшими в привычку и сделавшимися как бы второй природой человека, чрезвычайно болезненна и мучительна. Болезненна и мучительна, но вместе с тем необходима и спасительна, ибо одержимые всеми этими страстями, как ясно учит Слово Божие, «Царства Божия не наследуют» (1 Коринф. 6, 9-10): их удел — вечная нескончаемая мука.

Наконец, в заключение, св. Церковь увещевает нас, если мы хотим по-настоящему поститься, беречься «оглаголания, лжи и клятвопреступления», то есть оклеветания ближних, всякого рода лжи и нарушения клятв и обетов, данных нами Богу, или, иными словами, — всякой неправды. И это понятно; христианин есть служитель истины, ибо Сам Христос есть Истина (Иоан. 14, 6), и всякая ложь и неправда должны быть ему ненавистны. «Оклеветающаго тай искренняго своего, сего изгонях», говорит Слово Божие (Псал. 100, 5), а «ложью» и «отцом лжи» именуется враг Божий и враг человеческого спасения — диавол. Самое имя «диавол» значит «клеветник» и, следовательно, кто клевещет и лжет, тот этим угождает диаволу и становится слугою диавола.

Итак, вот в чем заключается настоящий, спасительный для души пост!

Так ли понимают пост и так ли постятся современные христиане?

Увы! под постом они, большей частью, понимают только одно телесное воздержание от скоромной пищи, и те, кто так постятся, нередко по-фарисейски ставят это себе в какую-то особую заслугу пред Богом, мысленно, а иногда и на словах, вопреки предостережению св. Апостола: «не ядый ядущаго да не осуждает» (Римл. 14, 3), осуждая тех, которые едят скоромное, и этим осуждением обезценивая свой подвиг. Огромное же большинство современных людей, считающих себя или официально-числящихся «православными христианами», под разными предлогами, в том числе и под вышеприведенным сектантским предлогом, а порою и без всяких предлогов, просто освобождают себя от пощения, зачастую даже не думая о посте или и вовсе не зная, что теперь пост.

Где уж тут говорить о посте духовном?.. Ведь он требует упорной и систематической борьбы со своими греховными наклонностями, к которой современный человек, воспитанный в тлетворной атмосфере всеобщей распущенности и разнузданности, под лживым громким лозунгом «свободы», так мало способен!