Путь истинно-христианской жизни.

Великий пост, во вторую половину которого мы уже вступили, есть для нас как бы школа истинно-христианской жизни: он учит нас входить «узкими вратами» и идти тем «тесным путем», который, по словам Христа-Спасителя, «ведет в жизнь».

Но как и во всякой школе, пользу от учения извлекает лишь тот, кто добросовестно учится, внимательно слушая своих учителей и старательно, со всем усердием и прилежанием, выполняя все задания, — так и Великий пост может принести настоящую пользу только тому, кто добросовестно постится, внимает всем глубоко-назидательным наставлениям св. Церкви и ревностно стремится исполнять все то, что от него требуется.

Таковы ли все мы, современные православные христиане?

Пусть на это ответит совесть каждого из нас!

Но если мы не таковы, если Великий пост не является для нас школой, курс обучения в коей мы со всем старанием и усердием проходим, с любовью исполняя все то, чему нас учит св. Церковь, то мы — далеки от истинного христианства, мы не живем истинно-христианской жизнью, напрасно носим имя «христиан», и ничего хорошего ожидать для себя не можем.

Какому же именно пути истинно-христианской жизни учит нас св. Церковь Великим постом?

Указав нам в 3-ью неделю Великого поста, называемую Крестопоклонной, что истинное христианство заключается в смиренном, кротком, терпеливом и безропотном несении своего креста и сораспятии нашему Подвигоположнику Христу, св. Церковь во вторую половину поста наглядно, образно, необыкновенно сильно и вразумительно (для тех, конечно, кто еще способен к вразумлению!) представляет нам, в чем состоит путь истинно-христианской жизни практически.

Так, в 4-ую неделю Великого поста прославляемый св. Церковью Преподобный и Богоносный отец наш Иоанн, Игумен Синайской Горы, Лествичник, всей своей замечательной подвижнической жизнью, а одновременно — своим дивным письменным творением «Лествица Духовная, возводящая на небо», убедительно учит нас, что путь истинно-христианской жизни состоит в постепенном восхождении по лествице христианского совершенства, чрез непрестанную борьбу с греховными страстями и похотями, вплоть до полного искоренения их из своей души, и чрез насаждение в душе противоположных этим страстям и похотям христианских добродетелей.

Когда-то эта, изумительная по силе своего глубочайшего проникновения в человеческую душу, во все тончайшие изгибы ее и самые сокровенные движения и недоступные внешним взорам потаенные уголки ее, книга, явившаяся плодом многолетнего личного духовного опыта благодатно-озаренного свыше автора, была любимым чтением наших благочестивых предков. По указанию Церковного Устава, она должна читаться за Богослужением в течение всего Великого поста.

Но кто теперь ее читает и многие ли даже о ее существовании знают?

Сколько всевозможных «ученых» курсов психологии разных иностранных и иноверных, а то и безбожных, авторов у нас читают и изучают, а настоящей подлинной, православно-христианской психологии, которая одна только и дает правильные и исчерпывающие ответы на все вопросы духовной жизни человека, у нас, по большей части, совсем не знают да и знать не желают.

Вот тут-то и надо искать разгадку того ужасающего духовного мрака, который все более и более сгущается в нашей жизни и готов совершенно окутать нас, ввергнув нас в ту окончательную бездну вечной погибели, из которой уже нет никакого выхода!

Чего мы можем ожидать для себя хорошего и какого можем мы ждать себе спасения, если мы видим зло только в других людях, а не замечаем его в самих себе, и потому не только не ведем, но и не желаем вести никакой борьбы с нашими греховными страстями и похотями, как учит нас преп. Иоанн Лествичник, — если мы довольны собой и не считаем нужным исправляться и ревновать о насаждении в своей душе указываемых им христианских добродетелей?

Разве можем мы сподобиться подлинной радости, душевного мира и безмятежия и всякого внутреннего благополучия и благосостояния, если, не желая восходить все выше и выше по дивной лествице, предложенной нам преп. Иоанном, мы не отречемся от чрезмерной привязанности ко всему земному, если не приучим себя чувствовать «странниками и пришельцами» на земле сей, если не захотим нести благого ига послушания, тщательно исполняя заповеди Божии и повинуясь всем правилам и уставам св. Церкви, а вместо этого — своевольничаем, бунтуемся и сами себе пишем законы и правила, какие нам нравятся, теша свое самолюбие; если не желаем каяться, когда грешим, а оправдываем себя, других людей считая грешными и во всем виновными, а себя, по-фарисейски, — праведными и во всем безукоризненными, правыми?

Как можем стать мы истинными христианами, готовыми всегда предстать на суд Божий, если нет у нас памяти смерти, если не оплакиваем мы постоянно наших грехопадений, если не стремимся мы всячески обуздывать проявления гнева и быть кроткими со всеми, если питаем злобу в сердце своем на ближних, если допускаем себе злословить и клеветать на них, если вообще говорим многое зря, не думая и не приучая себя к благоразумной молчаливости, а уж совсем плохо — если позволяем себе лгать мыслью, словом и делом, обманывая других, самого себя и даже пытаясь обмануть Самого Бога?

Весьма далеки будем мы от истинного христианства, если, теряя веру в Промысел Божий и надежду на безмерное к людям милосердие Божие, станем предаваться мрачному унынию и разленению, ничего не делая для того, чтобы исправить свою жизнь, и начнем видеть весь интерес и смысл своей жизни только в чисто-плотских удовольствиях — в объядении и пьянстве, в удовлетворении гнусной блудной страсти, в накоплении денег и расходовании их на свои греховные прихоти, — если забудем о высоком достоинстве целомудрия и нестяжательности.

На что доброе можем мы разсчитывать, если доведем себя, чрез неудержимое и ненасытное служение страстям своим, до пагубного состояния «окамененного нечувствия», когда духовный мiр как бы перестает существовать для нас, когда все истинно-прекрасное и возвышенное делается нам как бы чуждым, не затрагивает никаких струн в душе нашей, когда нас начинает обуревать греховная сонливость и мы становимся неспособными к духовному бодрствованию, бдению и трезвенности?

А самое страшное, если мы перестаем замечать тщеславные движения своей души, питающие гордыню, если мы не чувствуем, как все больше и больше растет в нас эта бесовская гордыня, заставляющая нас презирать всех остальных людей, свысока смотреть на них, как на низших по сравнению с нами, и, если мы, воображая свое мнимое превосходство, решаемся делаться строгими, неумолимыми и безпощадными судиями других людей, — если забыли мы, что высшая христианская добродетель есть смиренномудрие, которое, по выражению преп. Иоанна Лествичника, «есть дверь Царствия Небеснаго» (Сл. 25-е) и может «возвести душу из бездн грехов на небо» (там же).

Не настоящие христиане мы, если нет в нас хотя бы подсознательного стремления к высшим христианским добродетелям — разсуждению, к священному безмолвию души и тела, к «матери добродетелей — священной и блаженной молитве» и «предстоянию в ней умом и телом», к «Богоподражательному безстрастию», которое есть как бы «земное небо», или «воскресение души прежде общаго воскресения» и к «союзу трех добродетелей — веры, надежды и любви», достигший коих, достигает уже самой вершины лествицы, возводящей на небо.

А такова именно, по изображению преп. Иоанна Лествичника, вся схема восхождения по лествице христианского совершенства — схема всего пути истинно-христианской жизни.

Путь истинно-христианской жизни — это ведь и есть не что иное, как путь христианского совершенства, заповеданного нам самим Христом-Спасителем в Его знаменательных словах: «Будите убо вы совершени, якоже Отец ваш Небесный совершен есть» (Матф. 5, 48). Кто уклоняется от этого пути, тот идет против прямой воли Божией.

Но как быть тем, которые еще от ранней юности своей успели глубоко погрязнуть во всевозможных страстях и похотях, которые успели уже закоснеть в греховной и порочной жизни, для которых известные грехи и пороки стали как бы «второй природой», войдя в привычку? Не погибли ли они окончательно? Возможно ли им получить прощение от Бога и стать на путь истинно-христианской жизни — путь христианского совершенства?

На этот тяжелый для совести многих вопрос св. Церковь дает замечательный и глубоко-утешительный ответ, празднуя в 5-ую неделю Великого поста память Преподобной матери нашей Марии Египтяныни, которая силою покаяния из величайшей грешницы стала ангелоподобной праведницей, «ангельское естество» подвижническим житием своим «удививши». Изумительно-трогательное житие преп. Марии, которое положено Церковным Уставом прочитывать в храме за Богослужением во время так называемого «Андреева стояния», трудно читать без слез умиления. Как поистине безмерно милосерд Господь к искренно-кающимся грешникам, казалось бы, уже безнадежно погибшим, и сколь велика сила истинного и искреннего покаяния!

Это житие живо и ярко свидетельствует нам, что нет греха, которого бы не простил нам Господь, если только мы по-настоящему и искренно каемся, а потому путь истинно-христианской жизни — заповеданный нам путь христианского совершенства — ни для кого не закрыт.

Как пример такого действенного покаяния, не без особого умысла взята именно преп. Мария Египетская, бывшая прежде блудницей. Хотя в наше время многими ни во что вменяется этот постыдный грех, однако, надо знать, что блуд — это один из самых тяжких грехов. В первые века христианства, когда жизнь христиан отличалась особенной чистотой, было время столь строгого отношения к этому греху, что за впадение в блуд согрешившие этим совсем извергались из Церкви, наравне с отпавшими от веры и совершившими убийство, как негодные члены, осквернявшие чистоту ее. И до ныне, по Апостольским и Соборным правилам, согрешившие блудом не могут быть удостоены высокого служения священнического, которое, по учению великого отца Церкви св. Иоанна Златоуста, выше ангельского, а священнослужители, впавшие в блуд после своего рукоположения, признаются недостойными совершать священнодействия и извергаются из сана.

И вот, несмотря на такую тяжесть и преступность этого скверного греха, преп. Мария, «блудами первее преисполнена всяческими, Христова невеста... покаянием явися, ангельское жительство подражающи», ибо своим глубоким и искренним покаянием, запечатленным поистине сверхчеловеческим подвигом, она «посрамила врага запеншаго» и «безстрастие небесное стяжала» (из канона пр. Марии).

Как утешительно слышать и знать это!

Сколь бы низко ни пали мы, всегда есть возможность возстать, получить прощение от Бога и сподобиться Его высоких благодатных даров. Надо только искренно захотеть этого, а главное по-настоящему покаяться. Это ведь еще не покаяние, если мы приходим на исповедь к священнику, перескажем ему свои грехи (а иногда просто выслушаем его наставление, повторяя: «грешен», «грешна»), прослушаем прочтенную им разрешительную молитву, а потом, без всякого зазрения совести, спокойно продолжаем свою прежнюю греховную жизнь. Настоящее покаяние должно быть всегда соединено с твердым намерением загладить свои грехи и коренным образом исправить свою жизнь.

Только к такому, настоящему покаянию и призывает Св. Церковь, всеми способами располагая нас к нему Великим постом, — а одно чисто-формальное покаяние, лишь механически-приносимое нами на исповеди перед священником, не только нас не спасет и не принесет нам никакой пользы, но может послужить в еще большее осуждение, как греховный и преступный обман не только духовника и самого себя, но и Всеведущего Бога.

Искренность своего покаяния мы должны засвидетельствовать не одними словами, а самым делом — переменой образа жизни, как это мы видим на примере преп. Марии Египетской.

Увы! как далек от всего этого, от такого спасительного умонастроения современный человек, зачастую весь валяющийся в смрадном нравственном болоте самых низменных страстей и похотей, и, тем не менее, держащийся о себе самого высокого мнения, горделиво «с высоты своего величия» поглядывающий на других людей и требующий себе от них всяческого внимания, уважения и даже преклонения, ожесточаясь и озлобляясь, когда этого не встречает. И уж не дай Бог, если он возомнит себя к тому же «судией» других и если одержим мстительностью: суд его будет немилостивым, а мстительность — безпощадной!