Новый цикл перетряски кадров готовился и в верхнем эшелоне власти. С конца 40-х гг. подготавливалось смещение Молотова, Микояна, Кагановича, Ворошилова.

В сентябре 1952 г. начались аресты руководящих работников Кремлевской больницы и врачей, которые обслуживали членов Политбюро и их семьи. Арестована была большая группа медиков, крупных специалистов, в том числе профессор В. Виноградов, который лечил Сталина. Врачей обвиняли в причастности к заговору в целях умерщвления руководителей государства и партии путем заведомо неправильного лечения. По указанию Сталина арестованные, среди которых преобладали немолодые люди, были подвергнуты истязаниям и еще до окончания следствия, 13 января 1953 г., в печати было объявлено о разоблачении «террористической группы врачей» и о том, что их шпионская деятельность уже доказана. Все обвиняемые должны были быть приговорены к смертной казни. Привести казнь в исполнение предполагалось на одной из площадей Москвы.

В декабре 1952 г. Пленум ЦК КПСС специально обсудил вопрос о работе Министерства госбезопасности, мобилизуя его сотрудников на проведение крупных акций. Маховик репрессий раскручивался со все большей скоростью.

Организуя «большой террор», Сталин ставил целью не только устрашение народа, подавление любой, даже потенциальной оппозиции, но и психологическую подготовку к новой войне. Доминирующим направлением в деятельности средств массовой информации, в государственной пропаганде стало формирование образа врага, противника в будущей войне. Нагнетание антиамериканских настроений, массовые репрессии среди населения, обострение отношений между Советским Союзом и США позволяли держать общество в напряжении, в состоянии мобилизационной готовности.

4.Смерть Сталина и «заговор Берии». 5 марта 1953 г. умер Сталин. Отсутствие легитимного механизма передачи власти вызвало длительный ее кризис, острую борьбу за обладание ею. В период сталинского правления партия, официально определявшая развитие общества, на деле была во многом оттеснена от управления исполнительными, прежде всего репрессивными, государственными органами, а реальная власть сосредоточивалась не столько в тех или иных политических институтах, сколько в руках Сталина. В результате соотношение сил между претендентами на власть определялось не только их постами, но и близостью к покойному диктатору, личными связями среди партийно-государственной и военной элиты. Судьбы 200-миллионного народа решались за его спиной небольшой кучкой лиц, правивших страной от его имени.

Официально после смерти Сталина к власти пришло так называемое коллективное руководство, ближайшее окружение диктатора – Г. М. Маленков, В. М. Молотов, Л. П. Берия, Н. С. Хрущев, Л. М. Каганович, А. И. Микоян, Н. А. Булганин, К. Е. Ворошилов. Но исходя из сложившегося соотношения сил, борьба за власть развернулась среди «молодого» поколения, попавшего в непосредственное окружение Сталина в 30-е гг. В ходе борьбы определились три ключевые фигуры: Маленков, Берия и Хрущев. Характерно, что хотя практически все члены «коллективного руководства» выступали за внесение тех или иных корректив в политику государства, именно эти трое были настроены наиболее реформистски. Развернувшаяся между ними борьба за власть была объективно и борьбой за выбор варианта общественных преобразований.

Унаследовав традиционно важный пост главы правительства, Маленков выступал поначалу вместе с Берией и располагал мощными рычагами власти. Председательствуя на заседаниях Президиума ЦК, он фактически оказался первым лицом и в партии. Однако и он, и его более слабый тогда конкурент Хрущев, и все «коллективное руководство» боялись и ненавидели Берию, чувствуя определенную шаткость своего положения.

Прежде всего Берия вместе с Маленковым выступил против сохранявшегося культа Сталина. В результате имя вождя вскоре после его похорон начинает исчезать со страниц газет и журналов. Берия предпринял шаги по некоторому смягчению репрессивной системы. По его инициативе 27 марта 1953 г. был принят указ об амнистии, по которому подлежали освобождению 1 млн 184 тыс. человек (в подавляющей части – уголовные заключенные).

Небывалая по своему масштабу амнистия заметно дестабилизировала ситуацию в ряде регионов. В апреле по предложению Берии было прекращено «дело врачей». Одновременно он занялся перестройкой органов внутренних дел.

Будучи первым заместителем Председателя Совета Министров СССР, Берия пытался провести и ряд экономических преобразований. В своих выступлениях он поставил под сомнение эффективность колхозного производства и призвал отказаться от насаждения колхозов в странах народной демократии.

Берия, что было вполне естественно, выступал сторонником перераспределения властных полномочий от партийных органов к государственным.

Хрущев с немалым риском для себя сумел сплотить все высшее руководство против Берии и привлечь на свою сторону армию. 26 июня 1953 г. на заседании Президиума Совета Министров СССР, превращенного по ходу дела в заседание Президиума ЦК, Берия неожиданно для него был обвинен в ряде преступлений и тут же арестован Жуковым (замминистра обороны), К. С. Москаленко и рядом других генералов и офицеров. После непродолжительного для такого дела следствия в декабре 1953 г. Берия был осужден и расстрелян как «враг Коммунистической партии и советского народа».

Устранение Берии ослабило позиции Маленкова. Он лишился хотя и опасного, но могучего союзника. Органы МВД–МГБ были поставлены под контроль партии. В результате Председатель Совета Министров Маленков, в отличие от своего предшественника, не мог использовать их как опору своей власти. В то же время Хрущев, став в сентябре 1953 г. первым секретарем ЦК КПСС, получил существенно расширившиеся полномочия. Уже на июльском (1953 г.) Пленуме ЦК отмечалась необходимость укреплять партийное руководство во всех звеньях и пресекать любые попытки выхода из-под партийного контроля ведомств и конкретных лиц.

Волей-неволей «наследники» вынуждены были пойти по пути трансформации режима личной власти, уходя от вождистской модели ее организации, но еще не представляя себе будущих властных структур. Эта неопределенность, а также относительный баланс сил внутри нового триумвирата (Маленков, Хрущев, Булганин) и вылились в провозглашенный тогда принцип коллективного руководства.

В обществе после смерти Сталина преобладало уже не столько ожидание перемен (как в первые послевоенные годы), сколько надежда на преемственность политики. Учитывая эти настроения, руководители партии должны были действовать как «наследники Сталина».

Уже в 1953 г. Маленков в своем установочном докладе на совещании партийных и хозяйственных работников в ЦК подверг аппарат небывало жесткой критике за бюрократизм, пренебрежение к нуждам народа, моральное разложение и взяточничество.

Этот просчет в конечном счете стоил Маленкову политической карьеры. Хрущев вовремя учел его промах, использовав поддержку аппарата для укрепления собственных позиций.

В феврале 1955 г. на сессии Верховного Совета СССР Маленков официально попросил об отставке. Просьба была, естественно, удовлетворена. На посту Председателя Совета Министров его сменил Н. А. Булганин. Хотя Маленков и был назначен министром электростанций и одновременно – заместителем Председателя Совмина СССР, его политическая карьера была завершена.

Трагедия реформатора Маленкова заключалась прежде всего в просчетах в борьбе за власть. Его политике не доставало стратегического стержня, а главное – надежной опоры. Однако некоторые идеи Маленкова на десятки лет опередили свое время. Во многом благодаря его усилиям экономика в середине 50-х гг. стала разворачиваться к человеку, быстро развивалось сельское хозяйство, налаживались международные отношения.

Хрущев, шагнув гораздо дальше Маленкова в либерализации общества, в развенчании Сталина, тем не менее, не сумел продолжить важных начинаний Маленкова в социально-экономической сфере.

5. XX съезд. Кульминация «оттепели». 25 февраля 1956 г. в последний день работы XX съезда КПСС совершенно неожиданно для абсолютного большинства присутствовавших Хрущев вышел на трибуну с докладом «О культе личности и его последствиях». Хотя заседание было закрытым и делегатов предупредили о секретности происходившего, тайны, долгие годы окружавшей имя Сталина, с того момента больше не существовало. Впервые было сказано об отступлении от принципов социалистической демократии, о грубейших нарушениях законности, массовых репрессиях, крупнейших просчетах и порочных методах руководства, допущенных по вине Сталина. Объяснение причин этих явлений было дано в русле старой традиции, списывавшей недостатки на наличие «капиталистического окружения» и трудности построения социализма в одной стране. Вместе с тем огромное значение было придано личности Сталина. По существу, возникновение негативных явлений в практике социалистического строительства СССР объяснялось недостатками характера Сталина. Сама же деятельность Сталина оказалась разделенной на два периода – положительный (период борьбы с оппозицией, время индустриализации и коллективизации, Великая Отечественная война) и отрицательный, когда у Сталина, упрощенно говоря, стал портиться характер. Так в истории появился новый термин – «период культа личности». Этот период воспринимался в качестве зигзага, случайности в победоносной истории страны Советов.

Слово правды о Сталине, произнесенное с трибуны съезда, стало для современников потрясением – независимо от того, были для них приведенные факты и оценки откровением или давно ожидаемым восстановлением справедливости. «На закрытом заседании 25 февраля во время доклада Хрущева несколько делегатов упали в обморок... – вспоминал И. Г. Эренбург. – Не скрою: читая доклад, я был потрясен, ведь это говорил не реабилитированный в кругу друзей, а первый секретарь ЦК на съезде партии. 25 февраля 1956 года стало для меня, как для всех моих соотечественников, крупной датой».

Постепенно содержание материалов XX съезда о культе личности становилось достоянием сначала партийной, а затем и более широкой общественности СССР. Это как бы раскололо мировоззрение народа. В результате всеобщего смятения умов одни приобретали стимул к развитию мысли, другие теряли точку опоры.

Люди начали задумываться о том, как стало возможным развитие культа личности и разгул произвола. По свидетельству современников, такого массового движения наше общество давно не знало. Шли собрания, неформальные обсуждения, споры, дискуссии. «Повсюду говорили о Сталине: в любой квартире, на работе, в столовых, в метро, – вспоминал Эренбург. – Встречаясь, один москвич говорил другому: «Ну, что вы скажете?..» Он не ждал ответа: объяснений прошлому не было. За ужином глава семьи рассказывал о том, что услышал на собрании. Дети слушали. Они знали, что Сталин был мудрым, гениальным... и вдруг они услышали, что Сталин убивал своих близких друзей... что он свято верил в слово Гитлера, одобрившего пакт о ненападении. Сын или дочь спрашивали: «Папа, как ты мог ничего не знать?» Начавшееся массовое возвращение реабилитированных из лагерей еще более обостряло ситуацию.

По решению Президиума ЦК КПСС была создана специальная комиссия во главе с Л. И. Брежневым, которая подготовила проект письма ЦК КПСС партийным организациям «Об усилении работы партийных организаций по пресечению вылазок антисоветских, враждебных элементов». Об общем пафосе письма один из коммунистов говорил: «Письмо зачитано таким тоном и такими намеками – или замолчите, или будем сажать».

Было принято решение временно прекратить чтение закрытого доклада Хрущева. Считалось, что в результате распространения критики культа личности были допущены перегибы, ведущие, с одной стороны, к стихийному митингованию, а с другой – к попыткам свержения авторитетов как таковых.

Процесс, начатый XX съездом, привел впоследствии к расколу практически монолитного коммунистического движения. Образовались группы партий: признающие некоторые «ошибки» Сталина и ориентирующиеся на КПСС; не признающие критики Сталина и ориентирующиеся, на компартию Китая; «еврокоммунисты», пошедшие дальше всех в осмыслении сталинизма как явления и пересмотревшие во многом само понимание социализма и пути его достижения. Таким образом, XX съезд положил начало кризису мирового коммунистического движения, из которого ему так и не суждено было выбраться.

6.Либерализация политического режима. Низвержение Сталина – столпа существовавшего в стране режима – неизбежно требовало корректировки политических отношений и структур. Уже вскоре после смерти диктатора был взят курс на децентрализацию системы государственного управления, развитие (в строго подконтрольных формах) активности масс, их привлечение к выполнению некоторых управленческих функций. В январе 1957 г. были намечены меры по некоторому расширению полномочий и материально-финансовой базы местных Советов, преодолению в них бюрократизма и привлечению общественности к их работе.

При сохранении одной кандидатуры на одно депутатское место ЦК КПСС предложил обсуждать выдвигаемых кандидатов на собраниях рабочих и колхозников, что хотя бы номинально ограничивало произвол бюрократии. В марте 1957 г. в местные Советы было избрано более 1,5 млн депутатов, среди которых более 60% составляли рабочие и колхозники (в 1955 г. – 55%). Эти тенденции отражали курс партийного руководства во главе с Хрущевым на расширение социальной опоры проводимых преобразований. Однако реально место Советов в политической системе практически не изменилось. Они по-прежнему были безвластны.

Начавшийся с «оттепелью» всплеск общественной активности затронул и комсомол. Около 350 тыс. юношей и девушек выехали на освоение целинных земель (всего поступило около 1 млн заявлений с просьбой выдать комсомольскую путевку на целину). По призыву КПСС и комсомола около 300 тыс. представителей молодежи отправилась на крупнейшие стройки. Курс Хрущева на расширение международных контактов нашел отражение в образовании в 1956 г. Комитета молодежных организаций и проведении в 1957 г. VI Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве, что стало беспрецедентным событием для закрытой страны.

Большое внимание уделялось развитию других общественных организаций, работавших в основном под руководством местных Советов: уличных и квартальных комитетов, общественных комиссий содействия при домоуправлениях, бригад содействия милиции, родительских советов при школах и домоуправлениях, санитарных дружин, советов клубов, попечительских советов при детских домах, советов ветеранов труда и др. В них зарождались элементы коммунального самоуправления, но все они находились под партийно-государственным контролем.

Хрущев несколько ограничил привилегии работников аппарата. Он ликвидировал систему сталинских «пакетов» – денежных сумм, которые тайно вручались высшим работникам аппарата, печати, научных учреждений сверх установленной зарплаты и не облагались налогами.

После XX съезда КПСС процесс реабилитации репрессированных не только принял массовый характер, но и воплотился в восстановлении прав целых народов, пострадавших в сталинское время. В феврале 1957 г. была восстановлена национальная автономия балкарского, чеченского, ингушского, калмыцкого и карачаевского народов, упраздненная в годы войны. В составе РСФСР была восстановлена Чечено-Ингушская АССР, образована Калмыцкая автономная область, преобразованная в 1958 г. в автономную республику. Кабардинская АССР была преобразована в Кабардино-Балкарскую АССР, а Черкесская автономная область – в Карачаево-Черкесскую автономную область. Однако не все народы, пострадавшие в сталинское время, были реабилитированы. Не были восстановлены в правах немцы Поволжья, крымские татары, турки-месхетинцы.

Были заметно расширены полномочия союзных республик. В 1954–1956 гг. в их ведение было передано 15 тыс. предприятий (в основном небольших), увеличен процент отчислений от некоторых налогов в республиканский бюджет. Ряд министерств (связи, образования и др.) из союзных были преобразованы в союзно-республиканские. В мае 1956 г. в ведение союзных республик были переданы функции по руководству судебными учреждениями и органами юстиции, в связи с чем было упразднено Министерство юстиции СССР. Число общесоюзных министерств было сокращено с 30 в 1953 г. до 23 в мае 1957 г., а союзно-республиканских увеличено с 21 до 29. В 1957–1958 гг. были расширены права союзных республик в сфере законодательства, внутреннего территориально-административного устройства и т. д.

Таким образом, уже в середине 50-х гг. была проведена некоторая либерализация существовавшей в стране тоталитарной системы. Но предпринятые меры носили в целом переходный характер. Размах и направленность последующих шагов зависели как от Хрущева, так и от расклада сил в руководстве страны, а отчасти и от реакции общества на уже осуществленные меры и выдвинутые лозунги.

7.Борьба за власть и перипетии политики реформ. Решительные действия Хрущева по разоблачению Сталина и быстрый рост его личного влияния способствовали складыванию в руководстве антихрущевской оппозиции, позднее названной антипартийной группой. В действительности оппозиционная группа не была антипартийной. Более того, ее нельзя считать и полностью просталинской. Помимо костяка группы (Маленков, Молотов, Каганович) в нее входили или склонялись к ее поддержке довольно разные и не питавшие по большей части взаимных симпатий люди (Первухин, Сабуров, Шепилов, Ворошилов, Булганин). Их объединяли не только боязнь дальнейших разоблачений, более консервативный в целом настрой и несогласие с Хрущевым по отдельным вопросам конкретной политики. Прежде всего членов группы сплачивало недовольство попытками Хрущева утвердиться в качестве единоличного лидера, без «коллективного руководства». Осуществление его планов означало бы политический крах как для всех бывших сталинских приближенных, так и для людей, выдвинутых ими на ответственные партийные и государственные посты.

В решающую фазу борьба вступила 18 июня 1957 г. На заседании Президиума ЦК Молотов и Маленков неожиданно поставили вопрос о смещении Хрущева с поста Первого секретаря ЦК КПСС. После длительных дискуссий семью голосами против трех это решение было принято. Однако Хрущев отказался подчиниться и потребовал созыва Пленума ЦК. При поддержке членов обновленного ЦК, армии (Г. К. Жуков) и КГБ (И. А. Серов) уже 22 июня пленум был созван. Он работал до 29 июня. На нем действия оппозиционеров были осуждены как фракционные. Все они, кроме Молотова, признали свои ошибки. Маленков, Каганович, Молотов и Шепилов были выведены из состава ЦК и его Президиума. Булганину был объявлен строгий выговор, а впоследствии он был снят с поста Председателя Совета Министров и выведен из состава Президиума ЦК. Проявлением либерализации общества явилось то, что впервые за многие десятилетия в роли решающей инстанции выступил не узкий круг членов Президиума (Политбюро), но пленум ЦК, а главное – сами оппозиционеры, вопреки их опасениям, остались не только на свободе, но и в партии (правда, они были удалены из Москвы: Молотов направлен послом в Монголию, Маленков – директором Усть-Каменогорской, а затем Экибастузской электростанции). В Президиум ЦК были введены Л. И. Брежнев, Е. А. Фурцева, Ф. Е. Козлов и другие деятели партии и государства, поддержавшие Хрущева.

Следующим актом политической борьбы было неожиданное смещение Жукова с поста министра обороны. По-видимому, эта сильная и популярная в стране личность внушала некоторые опасения Хрущеву, мешала установлению его контроля над армией. В марте 1958 г. Хрущев, оставаясь Первым секретарем ЦК, занял пост Председателя Совета Министров.

Устранение консервативной (отчасти просталинской) оппозиции и превращение Хрущева в единоличного лидера имело весьма противоречивые последствия для судьбы «оттепели». Лишившись оппозиции справа, Хрущев стал быстро «леветь»: именно с этого момента берут начало знаменитые «скачки великого десятилетия» и громкие кампании тех лет. Однако собственно в политической сфере демократизация была временно приостановлена.

Перед страной встала проблема перехода от «мирового демократизма» к длительному практическому осуществлению программы реформ. Но эта объективная потребность в силу политической (и общей) культуры Хрущева была реализована им в виде дальнейшей концентрации власти и попыток гигантских скачков к коммунизму.

В 1959 г. внеочередной XXI съезд КПСС (созванный для принятия вместо провалившейся шестой пятилетки семилетнего народнохозяйственного плана на 1959–1965 гг.) констатировал, что социализм в СССР одержал полную и окончательную победу. Отсюда следовал вывод о вступлении Советского Союза в период развернутого строительства коммунизма. XXII съезд (1961) принял новую, третью Программу партии – программу строительства коммунизма. Она ставила задачу создать материально-техническую базу коммунизма уже к 1980 г. Для этого предполагалось обогнать ведущие капиталистические державы по производству продукции на душу населения, добиться изобилия материальных и культурных благ, ликвидировать тяжелый физический труд и т. п. В программе содержались задачи по резкому повышению благосостояния населения и широкой демократизации общества (но, разумеется, без введения политического плюрализма). Был сделан вывод, что государство диктатуры пролетариата в СССР превратилось в общенародное государство и что государственное управление постепенно будет заменяться общественным самоуправлением. Принятый на съезде Устав партии предусматривал возможность развертывания общепартийных дискуссий и ротацию кадров.

Несмотря на утопизм программных целей, этот документ в целом был позитивно встречен в обществе. Грандиозность задач, нацеленность программы на высокий уровень жизни, демократизацию – все это вызывало у масс новые иллюзии, восстанавливало веру в пошатнувшиеся было после развенчания Сталина «светлые идеалы», рождало чувство сопричастности к чему-то историческому, невиданному в мире. Все это способствовало подъему энтузиазма и инициативности масс. Появились многочисленные трудовые почины, развернулось движение за коммунистическое отношение к труду и т. п.

Коммунистический энтузиазм части масс власти надеялись использовать в качестве нового мощного движителя, призванного компенсировать обнаружившиеся экономические трудности, пробуксовку созданного недавно механизма хозяйственного управления. Полет первого в мире космонавта в 1961 г. как бы подкреплял уверенность в том, что для советского человека непосильных задач нет.

8.Экономическое и социальное развитие. Экономическая политика нового руководства в первые годы после смерти Сталина была направлена на решение первоочередных задач. Было ясно, что сверхцентрализация управления промышленностью, мелочная регламентация деятельности предприятий осложняют развитие производства, топят его в ворохе бумаг и указаний. В 1954 г. при общей численности рабочих и служащих 44,8 млн человек административно-управленческий персонал составлял 6,5 млн человек. Поэтому первый удар был нанесен по бюрократии. Началась децентрализация руководства промышленностью, передача предприятий в республиканское подчинение, был упорядочен и сокращен центральный аппарат. Было упразднено 200 главков и управлений, 4,5 тыс. контор и организаций, более 4 тыс. мелких управленческих структур, находившихся в ведении 46 министерств. Почти в 3 раза была сокращена статистическая отчетность. Ежегодная экономия от упорядочения аппарата управления составила 5 млрд руб. (это официальные, вероятно, несколько завышенные данные). Предприятия вздохнули свободнее, хотя принципиально в управлении ими ничего не изменилось.

XX съезд КПСС обратил особое внимание на возрастание роли научно-технического прогресса. Освоение космоса, химизация народного хозяйства и другие направления начавшейся научно-технической революции были подкреплены крупными государственными программами. Для руководства внедрением достижений науки и техники, новых технологий был создан Государственный комитет по новой технике.

В 1957 г. была начата перестройка управления экономикой с преимущественно отраслевого на территориальный принцип. В ходе ее в каждом экономическом районе создавался Совет народного хозяйства. Всего было создано 105 совнархозов, в том числе в РСФСР – 70, УССР – 11, УзССР – 4, КазССР – 9, в остальных республиках – по одному. Было упразднено 141 общесоюзное, союзно-республиканское и республиканское министерство. Проведение единой политики в экономике, разработка перспективных и текущих планов, контроль за соблюдением поставок оставались за Госпланом СССР. Для обеспечения научно-технического руководства отраслями при Совете Министров СССР были созданы государственные комитеты по авиационной технике, автоматизации, машиностроению, радиоэлектронике и т. д.

Реформа включала в себя все основные идеи, высказанные за последние годы: децентрализацию управления, создание условий для обеспечения контролируемости работы хозяйственных органов снизу, обеспечение комплексного развития территорий, сокращение аппарата управления и др.

Реорганизация системы управления дала импульс развитию экономики за счет снятия ведомственных барьеров, обеспечения большей оперативности управления, усиления специализации и кооперирования в масштабах административно-экономических районов. Но главным было другое.

Еще в самом начале создания совнархозов специалисты сделали наблюдение: на какой-то период, когда предприятия остались «бесхозными», многие из них не только не сбились с производственного ритма, но и стали работать значительно лучше. Это положительно сказалось и на всей промышленности. В результате в 50-е гг., по оценкам некоторых исследователей, темпы роста промышленного производства и национального дохода были наивысшими за всю советскую историю начиная с 1928 г. Рост промышленности в Советском Союзе в этот период был выше, чем в ведущих капиталистических странах, кроме Японии. В среднегодовом исчислении он составил: в 1951–1955 гг. – 8,7%, в 1956–1960 гг. – 8,3%. В 1961–1965 гг. этот показатель снизился до 7% (резкое падение темпов произойдет лишь в конце 60-х гг.).

Но эффективность реформы проявлялась до тех пор, пока новые органы управления не окрепли. Сохранив сущность административно-командного механизма, реформа на место недостатков отраслевой системы управления поставила проявившиеся вскоре пороки территориальной системы с присущими ей отраслевой несбалансированностью и местническими тенденциями совнархозов.

В дальнейшем многие совнархозы неоднократно укрупнялись, а в центре создавались многочисленные отраслевые комитеты. Логика развития административной системы в сочетании с территориальным принципом управления промышленностью требовала вертикальной централизации совнархозов. Основными ее этапами стали образование республиканских СНХ в июне 1960 г., Высшего совета народного хозяйства в марте 1963 г., Совета народного хозяйства СССР в июне 1963 г. Последовательно усложнялась и система общегосударственного планирования народного хозяйства. В конечном счете, определяющей тенденцией стало восстановление ведомственно-отраслевой системы хозяйственного управления внутри территориальной, а углубление процессов централизации и падение темпов промышленного роста в начале 60-х гг. свидетельствовали о кризисе реформы 1957 г.

Однако в гораздо большей степени осложнилось положение в сельском хозяйстве. После кратковременного периода процветания 1954–1958 гг., когда среднегодовые темпы роста его производства составляли 8%, а доля капиталовложений в эту сферу поднялась почти до 1/3 по сравнению с 1/5 в начале десятилетия, ситуация вновь обострилась. С конца 50-х гг. темпы роста сельскохозяйственной продукции резко замедлились. Более того, в стране стала остро ощущаться нехватка продовольствия. С 1963 г. СССР начал регулярно и во все возрастающих размерах импортировать зерно из-за границы. Усилился отток сельских жителей, и прежде всего молодежи, в города.

Причины кризиса сельского хозяйства, который с этого времени стал постоянным фактором развития советской экономики, были многоплановыми. Прежде всего сказывалась нехватка средств на финансирование деревни. В условиях «коммунистического скачка» и развертывания масштабных социальных программ (прежде всего в городах) сельское хозяйство и обслуживающие его отрасли вновь превратились в «пасынка» экономики. К тому же из 97 млрд руб., направленных государством на развитие сельского хозяйства, 30,7 млрд было израсходовано на освоение целины. Но после кратковременного роста урожаи там резко упали из-за эрозии почвы, засух и других природных явлений. В той или иной мере это касалось большинства из распаханных в 1954–1956 гг. 36 млн га целинных и залежных земель.

Крайне негативно сказалось на сельском хозяйстве отступление от политики бережного отношения к деревне, характерной для середины 50-х гг. Вновь стали нарушаться принципы материальной заинтересованности колхозников в результатах труда. Начались бесчисленные, порой явно непродуманные административно-хозяйственные реорганизации и кампании. Перестройка управления сельским хозяйством, преобразование части колхозов в совхозы, укрупнение хозяйств, реорганизация государственных машинно-тракторных станций с продажей их техники колхозам, повсеместное выращивание кукурузы даже в тех районах, где она не вызревает (в 1955–1962 гг. площади под кукурузой были увеличены более чем в 2 раза – с 18 до 37 млн га), волюнтаристский призыв Хрущева утроить производство мяса за три года и, наконец, курс на ограничение и даже ликвидацию личного подворья крестьян – все это нанесло невосполнимый урон деревне.

Вместе с тем глубинные причины кризиса советской деревни заключались в начавшемся после ликвидации сталинской системы репрессий разложении колхозного строя. Выдача паспортов крестьянам позволила им обрести свободу передвижения и двинуться в города, где был гораздо более высокий уровень жизни. Ликвидация угрозы репрессий за невыполнение установленного числа трудодней отрицательно сказалась на производительности труда в общественном хозяйстве, поскольку работа на личном подворье была гораздо выгоднее. Данное обстоятельство, а также стремление Хрущева приблизиться к полностью обобществленному коммунистическому хозяйству привели к попыткам ликвидации личного крестьянского подворья. Это не только нанесло огромный ущерб сельскохозяйственному производству, но и вытолкнуло новые миллионы крестьян в города, послужив важным этапом раскрестьянивания советской деревни.

Таким образом, в экономической сфере особенно явно чувствовалось то, что руководство страны приступило к масштабной, долгосрочной работе, не имея продуманной программы. Подобная ситуация не раз встречалась в мировой, и особенно российской, истории. Но в СССР в 50-е гг. она была усугублена негативными последствиями произведенного Сталиным «умертвления» самостоятельной научной мысли в области обществоведения и общим снижением интеллектуального потенциала общества (вследствие массовых репрессий против интеллигенции и обстановки морального террора). Это отразилось и на составе высшего руководства. Сам Хрущев, обладая живым умом и практической сметкой, тем не менее не мог даже грамотно писать и, в отличие от Сталина, никогда не занимался всерьез самообразованием.

Концептуальный вакуум подталкивал Хрущева (особенно после устранения «коллективного руководства») на путь поспешных, не всегда продуманных действий, продиктованных сиюминутными интересами и нетерпеливостью. Это приводило к настойчивым поискам чудодейственного средства, способного разом разрешить запутанные проблемы. Хотя вся советская история была отмечена поисками философского камня (классовая теория как универсальное средство понимания современного общества, концепция «ключевого звена в цепи» в конкретной политике, метод «ударности» в социалистическом строительстве и т. п.), пожалуй, в 50–60-е гг. эти поиски проявились особенно ярко. Основным средством подъема промышленности стала реформа административного управления ею, сельского хозяйства – освоение целины и «кукурузная кампания», а решения всей совокупности сложнейших общественных проблем – форсированное продвижение к коммунизму на волне народного энтузиазма.

Существенные сдвиги происходили в социально-демографической структуре населения. По переписи 1959 г., численность населения составила 208,8 млн человек. Удельный вес горожан достиг 48% против 33% в 1939 г. Две трети населения составили рабочие и служащие, существенно (до 31,4%) сократился удельный вес крестьянства. Тенденция к унификации социальной структуры во многом носила искусственный характер, являлась следствием тоталитарного режима. Однако динамика развития социальной структуры отразила позитивные сдвиги в развитии промышленности, техники, образования. В 1959 г. 39% рабочих и 21% колхозников имели среднее (а в отдельных случаях даже высшее) образование, тогда как в 1939 г. такое образование имело лишь 4,3% занятых физическим трудом.

Достижением послесталинского руководства в 50-е гг. было масштабное повышение уровня жизни населения, сопоставимое разве что с периодом нэпа.Достигнуто оно было благодаря не только росту объемов и эффективности производства, но и мерам по усилению социальной направленности экономики. По существу, впервые в истории СССР было развернуто массовое жилищное строительство. Городской жилищный фонд в 1955–1964 гг. увеличился на 80%. Правда, преодолеть жилищный кризис не удалось из-за переезда в города миллионов крестьян. Были вдвое повышены пенсии, а с 1964 г. они впервые стали выдаваться и колхозникам. Значительно выросли зарплата и потребление населением промышленных и продовольственных товаров. За 1950–1958 гг. реальные доходы рабочих и служащих возросли на 60%, а колхозников – на 90%. Были отменены принудительные государственные займы, практиковавшиеся при Сталине. В 1956–1960 гг. завершился перевод рабочих и служащих на 7-часовой, а на подземных работах – на 6-часовой рабочий день. С 48 до 46 часов была сокращена рабочая неделя.

Рост благосостояния, демократизация общества вызывали позитивный отклик у масс, усиление их трудовой и общественно-политической активности, что, разумеется, приветствовалось властями. Однако «оттепель» вызвала к жизни и иные проявления активности масс, не вписывавшиеся в рамки системы. В таких случаях режим действовал беспощадно, хотя субъектом этой «неугодной» деятельности чаще всего оказывался рабочий класс, выразителем и защитником интересов которого власти себя и выставляли. В октябре 1959 г. с помощью войск было подавлено полуторатысячное выступление рабочих, занятых на строительстве «казахстанской Магнитки». Рабочие, прибывшие в Темиртау из европейской части СССР, были возмущены неприемлемыми условиями жизни, резко контрастировавшими с условиями, созданными для работавших с ними граждан восточноевропейских стран.

Ситуация обострилась в начале 60-х гг., когда страна столкнулась с экономическими трудностями, и прежде всего с продовольственным кризисом. В городах не хватало даже хлеба, за ним с раннего утра выстраивались громадные очереди. С 1 июня 1962 г. правительство временно повысило цены на мясо (на 30%) и на масло (на 25%). Это сразу же вызвало массовое недовольство и возмущение, особенно в рабочей среде. В Новочеркасске состоялась 7-тысячная рабочая демонстрация. Она была расстреляна войсками: 24 демонстранта погибло, 30 было ранено. Было осуждено 105 <