СССР на пути форсированного строительства социализма

Советская Россия в 1920-30- е гг.

План:

1. Россия нэповская

2. СССР на пути форсированного строительства социализма

Литература:

Основная:

1. История России с древнейших времен до начала XXI века[Текст] : учеб. пособие для студентов вузов / М.М.Горинов [и др.]. – 7-е изд. пересмотр. – Москва: Дрофа, 2007. – 655 с.

Дополнительная:

2. Архив Троцкого. Коммунистическая оппозиция в СССР. 1923 – 1927. В 4т. М., 1990.

3. Бордюгов Г. А., Козлов В. А. История и конъюнктура: субъективные заметки об истории советского общества. М., 1992.

4. Волкогонов Д. А. Ленин: политический портрет. В 2 кн. М., 1994. Кн. 2.

5. Голанд Ю. Политика и экономика: очерки общественной борьбы 20-х годов // Знамя. 1990. № 3.

6. Горинов М. М. Нэп: поиски путей развития. М., 1990.

7. Коэн С. Бухарин. Политическая биография. 1888–1938. М., 1988.

8. Медведев Р. А, О Сталине и сталинизме. М., 1990.

9. Наше Отечество: опыт политической истории. В 2 т. М., 1991. Т. 2.

10. Нэп: взгляд со стороны. М., 1991.

11. Такер Р. Сталин: путь к власти, 1879–1929. История и личность. М., 1990.

12. Цакунов С. В. В лабиринте доктрины: из опыта разработки экономического курса страны в 1920-е годы. М., 1994

13. Бухарин Н. И. Путь к социализму. Избранные произведения. Новосибирск, 1990.

14. Волкогонов Д. А. Триумф и трагедия: политический портрет И. В. Сталина. В 2 кн. М., 1989. Кн. 1.

15. Дойчер И. Троцкий в изгнании. М., 1991.

16. Документы свидетельствуют: из истории деревни накануне и в ходе коллективизации 1927–1932 гг. / Под ред. В.П.Данилова и Н. А. Ивницкого. М., 1989.

17. Гордон Л. А., Клопов Э. В. Что это было: размышления о предпосылках и об итогах того, что случилось с нами в 30–40-е гг. М., 1989.

18. Коэн С. Указ. соч.

19. Лацис О. Р. Перелом: опыт прочтения несекретных документов. М., 1990.

20. Медведев Р. А. Указ. соч.

21. Осокина Е. А. Иерархия потребления: о жизни людей в условиях сталинского снабжения. 1928–1935 гг. М., 1993.

22. Тепцов Н. В. Аграрная политика: на крутых поворотах 20– 30-х гг. М., 1990.

23. Хлевнюк О. В. Сталин и Орджоникидзе. Конфликты в Политбюро в 30-е гг. М., 1993.

 

Россия нэповская

Россия к концу Гражданской войны. Кронштадтское восстание. К концу Гражданской войны Россия лежала в руинах. Промышленное производство упало в 7 раз, валовая продукция сельского хозяйства составляла 2/3 довоенного уровня. Первоначальные большевистские планы хозяйственного возрождения страны, отраженные в решениях IX съезда ВКП(б) (март–апрель 1920 г.) и VIII Всероссийского съезда Советов (декабрь 1920 г.), исходили из «военно-коммунистической» парадигмы и были сориентированы на использование преимущественно методов прямого государственного принуждения.

Однако эта стратегия встретила растущее сопротивление народа. Поскольку угроза реставрации дореволюционных аграрных отношений исчезла, крестьянин больше не хотел отдавать задаром хлеб государству по продразверстке и терпеть далее произвол властей. С августа 1920 г. в Тамбовской, Воронежской губерниях полыхало крестьянское восстание, возглавляемое А.С. Антоновым. Для борьбы с восставшими крестьянами был выделен один из лучших красных военачальников М. Н. Тухачевский, под его командованием было сосредоточено более 50 тыс. солдат, 3 бронепоезда, 3 бронеотряда, 70 орудий. И все же подавить восстание не удалось. Власти применяли самые жестокие меры, включая взятие и расстрел заложников, иногда и детей, расстрелы на месте (за укрывательство восставших, за хранение оружия и т. п.), и даже хотели использовать ядовитые газы для выкуривания крестьян из лесов. Но, залив кровью Тамбовщину, большевики до лета 1922 г. не могли подавить сопротивление Антонова.

Кроме того, мощные формирования повстанцев действовали на Украине, где продолжал борьбу Н. И. Махно. Восстания происходили в Среднем Поволжье, на Дону, Кубани. В Туркестане активизировались басмачи. Западносибирские повстанцы в феврале–марте 1921 г. создали вооруженные формирования в несколько тысяч человек. Почти полностью захватив территорию Тюменской губернии, Петропавловск, Кокчетав, они прервали железнодорожное сообщение между Сибирью и центром страны на три недели. К весне 1921 г. крестьянские восстания охватили едва ли не всю страну. Потери Красной Армии при подавлении восстаний за 1921 г. превысили 171 тыс. человек. И это не считая потерь частей ВЧК, милиции, специальных коммунистических отрядов.

Обострилось положение и в крупных промышленных центрах, где не хватало продовольствия, заводы закрывались из-за отсутствия сырья и топлива, рабочие оказывались на улице.

Быстро нарастало недовольство рабочих в «колыбели революции» – Петрограде. 11 февраля 1921 г. было объявлено о закрытии до 1 марта 93 петроградских предприятий. Среди них значились такие гиганты, как Путиловский, Сестрорецкий, «Треугольник» и др. Начались демонстрации, затем забастовки. Для разгона демонстрантов власти были вынуждены использовать верные им части петроградских курсантов. В городе было введено военное положение.

Волнения достигли Кронштадта – военно-морской крепости в Финском заливе, в 29 километрах от Петрограда. Моряки Кронштадта, являвшиеся опорой большевиков в октябрьские дни 1917 г., поняли, что произошла подмена советской власти властью партийной, а идеалы, за которые они боролись, оказались преданными.

Большевистское руководство поспешило заклеймить кронштадтцев. Их выступление было объявлено контрреволюционным заговором, подстрекаемым империалистами Антанты. В печати была развернута широкая пропагандистская кампания, намеренно искажавшая суть событий и представлявшая кронштадтцев кучкой бандитов, а их выступление – делом рук царских генералов и черносотенцев.

В ночь на 17 марта 1921 г. после интенсивного артиллерийского обстрела крепости начался новый штурм. Во второй половине дня, когда стало ясно, что дальнейшее сопротивление бесполезно, кронштадтцы решили отступать в Финляндию. По льду Финского залива туда успело уйти около 8 тыс. человек, в том числе почти все члены кронштадтского ревкома.

К утру 18 марта крепость была взята. Власти не обнародовали точное количество погибших, пропавших без вести и раненых красноармейцев. Но известно, что в отдельных частях, наступавших на Кронштадт, потери превышали 50% личного состава.

Объявив в начале 1921 г. о переходе от гражданской войны к гражданскому миру, Ленин, большевики на примере Кронштадта наглядно продемонстрировали, как понимается ими этот мир, как беспощадно будут подавляться любые выступления против всевластия большевиков.

Концепция нэпа: формирование, основные черты. Острейший кризис начала 1921 г. заставил Ленина пойти на некоторые уступки. Он сделал вывод: «Только соглашение с крестьянством может спасти социалистическую революцию в России, пока не наступила революция в других странах».

На X съезде РКП(б) (март 1921 г.) принимается решение о замене продразверстки продовольственным налогом – первый шаг к новой экономической политике (нэпу). Отныне предлагалось не забирать у крестьянина подчистую все излишки выращенных им продуктов, лишая его стимула к труду, а установить твердый налог – процентное отчисление от урожая. Место голого принуждения занимал материальный интерес. Главным направлением смычки промышленности и сельского хозяйства определялся товарообмен – прямой, минуя рынок, обмен промышленных товаров на сельскохозяйственные через аппарат Народного комиссариата продовольствия и кооперацию.

Жизнь показала утопичность этой идеи. Вследствие нехватки промтоваров, слабости кооперативного аппарата и поразившего целые губернии голода (в 1921–1922 гг. население страны, главным образом вследствие голода и болезней, сократилось на 5 млн человек) советское руководство в августе–сентябре 1921 г. было вынуждено разрешить свободную торговлю хлебом.

Вывод о широком использовании рыночных отношений в переходный от капитализма к социализму период – это то новое, что отличало большевистские планы социалистического строительства осени 1921 г. от подобных планов весны 1918 и весны 1921 г. Сложившийся с переходом к новой экономической политике в стране строй Ленин характеризовал как « госкапитализм в пролетарском государстве».

В целом нэп как явление российской истории 20-х гг. оценивался современниками как переходный этап. Принципиальное различие в позициях было связано с ответом на вопрос: к чему ведет данный переход? Одни считали, что, несмотря на утопичность своих социалистических целей, большевики, перейдя к нэпу, открыли дорогу эволюции российской экономики к капитализму. Поэтому их следующим шагом должно стать приведение политической надстройки в стране в соответствие с экономическим базисом, т. е. установление демократической республики. Наиболее ярко данную точку зрения выражали сменовеховцы – представители идейного течения в интеллигенции, получившего название от сборника статей авторов кадетской ориентации «Смена вех» (Прага, 1921 г.).

О необходимости смешанной экономики и определенной демократизации еще с 1918 г. говорили меньшевики и эсеры. Мартов отмечал, что большевистская «партийная диктатура меньшинства и ее логическое последствие – систематический террор» мыслились ее создателями «как тот «нажим», который должен преодолеть историческую инерцию социальной среды» и «сделать социалистическую страну, в которой 9/10 населения мечтает о том, чтобы стать мелким буржуа». С переходом же к нэпу большевистская диктатура утратила «свое собственное оправдание». Ибо сложный механизм товарно-капиталистических отношений не допускает успешного разрешения многообразных социальных конфликтов «методами полицейской опеки». Значит, большевикам следует восстановить в полном объеме демократические свободы.

Большевистские теоретики (Ленин, Преображенский, Троцкий и др.) придерживались иных взглядов. Они рассматривали переход к нэпу как тактический ход, временное отступление, вызванное неблагоприятным соотношением сил. Затем, с осени 1921 г., большевистские лидеры постепенно стали склоняться к пониманию нэпа как одного из возможных путей к социализму, трактовавшемуся как бестоварный социально-экономический строй, антитеза рыночной экономике. Но пути не прямого, означавшего бы фронтальную борьбу с несоциалистическими укладами и быструю замену рынка планом, а опосредованного, предполагавшего относительно длительный период сосуществования социалистического и несоциалистического укладов, постепенное (при опоре на «командные высоты» в политике, экономике, идеологии) вытеснение несоциалистических хозяйственных форм. Однако часть большевиков не приняла нэпа, считая его капитуляцией, экономическим Брестом.

Этот замысел предполагал не смягчение, а всемерное укрепление режима пролетарской, а на деле большевистской диктатуры. Незрелость социально-экономических и культурных предпосылок социализма был призван компенсировать, как и в период «военного коммунизма», террор. Ленин не соглашался с предлагавшимися (даже отдельными большевиками) мерами по некоторой политической либерализации: допущению деятельности социалистических партий, свободной прессы, созданию крестьянского союза и т. п. Напротив, Ленин предполагает «расширить применение расстрела (с заменой высылкой за границу)... ко всем видам деятельности меньшевиков, с.-р. и т. п.». Остатки многопартийности в СССР были насильственно ликвидированы, развернуты гонения на церковь, ужесточен внутрипартийный режим.

Итак, модель нэповской организации общества, разработанная большевистским руководством, прежде всего Лениным, в начале 20-х гг. состояла из следующих основных компонентов: в политико-идеологической области – жесткий авторитарный режим; в экономике – административно-рыночная система, предполагавшая минимальную связь с мировой экономикой (сведенную к внешней торговле на основе госмонополии), государственную собственность на крупную, значительную часть средней промышленности и торговли, на железнодорожный транспорт, хозяйственный расчет в госпромышленности, действовавший в ограниченном виде не на предприятиях, в цехах, а лишь на уровне трестов, неэквивалентный обмен с деревней (безвозмездное отчуждение части ее продукции в форме продналога), торможение роста индивидуального крупного («кулацкого») крестьянского хозяйства в деревне.

Как же развивалось российское общество в рамках данной (нэповской) социальной организации в 20-е гг.?

Экономика. Уже в 1921–1924 гг. проводятся реформы управления промышленностью, торговлей, кооперацией, кредитно-финансовой сферой. В феврале 1921 г. создается Государственная общеплановая комиссия (Госплан). В результате денационализации мелкой и отчасти средней промышленности к концу 1922 г. в руках государства оставалась лишь 1/3 ранее национализированных предприятий. Наиболее крупные и технически оборудованные фабрики и заводы объединялись в государственные тресты: «Югосталь», «Химуголь», «Донуголь», «Государственный трест машиностроительных заводов» («Гомза»), «Северолес», «Сахаротрест» и т. д. Общее руководство трестами осуществлял ВСНХ. Уравнительная оплата труда заменялась тарифной, учитывающей квалификацию рабочих, качество и количество произведенных продуктов. Натуральные формы оплаты труда (пайки) вытеснялись денежной в виде зарплаты. Были отменены всеобщая трудовая повинность и трудовые мобилизации.

Развитие товарно-денежных отношений вело к восстановлению всероссийского внутреннего рынка. Воссоздавались крупные ярмарки: Нижегородская, Бакинская, Ирбитская, Киевская и др. Открывались торговые биржи. Допускалась известная свобода развития частного капитала в промышленности и торговле. Разрешалось создание небольших частных предприятий (с числом рабочих не более 20), концессий, аренды, смешанных обществ. По условиям хозяйственной деятельности (кредит, налоги, товароснабжение) потребительская, сельскохозяйственная, кустарно-промысловая кооперация были поставлены в более выгодное положение, чем частный капитал[1].

Реформы нэпа тормозились неустойчивостью денежного обращения, инфляцией. В 1922 г. правительство приступило к денежной реформе. В конце этого года в обращение была выпущена устойчивая валюта – червонец. Червонец, приравнивавшийся к 10 дореволюционным золотым рублям, обеспечивался золотом и другими легко реализуемыми ценностями и товарами. К 1924 г. денежная реформа завершилась: вместо обесценившихся совзнаков были выпущены медные и серебряные монеты и казначейские билеты. В ходе реформы удалось ликвидировать бюджетный дефицит, а с октября 1924 г. выпуск денежных знаков для покрытия бюджетного дефицита был запрещен по закону. Правда, червонец недолго оставался конвертируемой валютой: уже в начале 1926 г. спрос частного рынка на иностранную валюту и золото настолько превысил предложение, что Госбанк и Наркомфин пришли к выводу о необходимости прекращения размена.

Прирост промышленной продукции в 20-е гг. осуществлялся высокими темпами: в 1921г.– 42,1%, 1922 г. – 30,7, 1923 г. – 52,9, 1924 г. – 14,6, 1925 г. – 66,1, 1926 г. – 43,2, в 1927 г. – 14,2%. При этом тяжелая промышленность восстанавливалась быстрее, чем легкая. К концу 20-х гг. советская экономика в целом достигает довоенного уровня.

Согласно официальным данным, национальный доход СССР в 1928 г. по сравнению с дореволюционным временем вырос на 19%. По подсчетам же современных исследователей, он оказался на 12–15% ниже уровня 1913 г., а в расчете на душу населения – на 17–20%.

Эффективность нэповской экономики была ниже дореволюционной. Все это было связано с высокой степенью огосударствления нэповской экономики: рабочий на частном заводе производил в среднем в 2 раза больше продукции, чем на государственном предприятии.

Поддержание достигнутых в 20-е гг. показателей развития промышленности становилось проблематичным. Высокие темпы роста в годы нэпа во многом объяснялись «восстановительным эффектом»: загружалось уже имевшееся, но простаивавшее оборудование, в сельском хозяйстве вводились в оборот заброшенные в Гражданскую войну старопахотные земли. Когда же в конце 20-х гг. эти резервы иссякли, страна столкнулась с необходимостью огромных капиталовложений в промышленность, чтобы реконструировать старые заводы с изношенным оборудованием и создать новые промышленные отрасли.

Между тем в силу законодательных ограничений (частный капитал не допускался в крупную, а в значительной степени и в среднюю промышленность), высокого налогообложения частника и в городе и в деревне негосударственные инвестиции были крайне ограничены.

Не достигла успеха советская власть и в попытках в сколько-нибудь существенных размерах привлечь иностранный капитал.

Столкнувшись с нехваткой финансовых средств для развертывания промышленности и не сумев (точнее, не захотев) мобилизовать для этого отечественные и зарубежные частные капиталы, большевики закономерно пошли по пути все большей централизации имевшихся финансовых ресурсов, вытеснения частного капитала из промышленности и торговли при помощи налогового пресса, повышения арендной платы и т. п.

Подъем промышленности, введение твердой валюты стимулировали восстановление сельского хозяйства. Посевные площади стали постепенно увеличиваться и в 1923 г. достигли 91,7 млн га, что составило 99,3% от уровня 1913 г. В 1925 г. валовой сбор зерновых почти на 20,7% превысил среднегодовой сбор за 1909–1913 гг. Но в последующие годы производство зерна постепенно уменьшалось за счет роста производства технических культур. К 1927 г. довоенный уровень был почти достигнут в животноводстве.

Низкая товарность крестьянских хозяйств приводила к заниженным объемам экспорта сельскохозяйственных продуктов, а следовательно, импорта столь необходимого для модернизации страны оборудования.

Говоря о снижении эффективности российской экономики сравнительно с дореволюционным временем, следует отметить, что помимо ее этатизации и связанным с этим ростом бюрократизма, тому были и иные причины. Государственная власть не могла не считаться с тем, что после Гражданской войны рабочие и крестьяне активно требовали улучшения своей жизни.

Восстановление промышленности создало условия для относительного улучшения (сравнительно с началом 20-х гг.) материального положения рабочих. Восстановление уровня жизни тормозили рост цен и товарный голод, вновь возникший в 1924 г. и продолжавшийся все последующие годы. Несмотря на быстрое увеличение численности рабочих в промышленности, строительстве и на транспорте, в период нэпа существовала и, более того, возрастала безработица.

В городах в 20-е гг. главной бытовой проблемой для рабочих было жилье. Вот как описывала Л. М. Рейснер рабочий квартал в Донбассе: «Длинные деревянные гнилые, ветхие бараки-казармы. Досками и тряпками забиты окна. Грязь повсюду, отбросы вываливают тут же у крыльца. Ни стула, ни порядочного стола, ни полки... О книгах и речи нет. Только у старейших рабочих – крохотные отдельные квартирки. Зато в изобилии вошь и голод. Десятки сезонных рабочих не имеют даже собственных нар. Приходящие со смены валятся на места ушедших товарищей. На 20 тыс. рабочих Донбасса построено только 20 домов и 4 общежития».

Крестьяне стали лучше, чем до революции, питаться. Потребление хлеба на душу населения в деревне возросло в 1928 г. до 250 кг (до 1921 г. – 217 кг), мяса – до 25 кг (до 1917 г. – 12 кг) и т. д. Но и здесь острое недовольство вызывал растущий товарный голод.

Политика. Уже с 1918 г. предпринимались поиски национально-государственных форм объединения советских республик, но их завершению мешали неопределенность соответствующих идейно-теоретических воззрений большевиков и Гражданская война. В 1920–1921 гг. во ВЦИК РСФСР вошли представители Украины, Белоруссии, Закавказских республик, началось объединение некоторых наркоматов. С весны 1921 г. в ответ на указание Ленина о хозяйственном объединении Грузии, Армении и Азербайджана началось создание Закавказской Федерации. Образование Закавказской Федерации обострило разногласия среди большевистского руководства по поводу принципов и методов объединения. В результате острой борьбы был отвергнут сталинский проект «автономизации», предусматривавший вхождение советских республик в РСФСР на правах автономии. Победила ленинская идея союза равноправных суверенных республик, отчуждающих на паритетных началах ряд своих суверенных прав в пользу общесоюзных органов. В декабре 1922 г. на I съезде Советов СССР РСФСР, Белоруссия, Украина, Закавказская Федерация (ЗСФСР) подписали Союзный договор и объединились в Союз Советских Социалистических Республик. В сентябре 1924 г. в него вошли Хорезмская и Бухарская республики. В принятой 31 января 1924 г. Конституции СССР за каждой республикой сохранялось право выхода из СССР, территория республик не могла быть изменена без их согласия.

Однако на деле, даже в случае полного выполнения ленинского плана (Советский Союз был создан более централизованным, нежели этого хотел вождь) суверенитет союзных республик все равно оставался номинальным, поскольку реальная власть в них концентрировалась в руках комитетов РКП(б), построенных в соответствии с принципами так называемого демократического централизма.

Созданный с применением административо-политического нажима, Советский Союз, по существу, с самого начала являлся не федеративным, а унитарным государством.Национально-территориальные формирования (помимо союзных республик существовали автономные республики, национально-территориальные округа, национальные районы) располагали в основном лишь культурно-национальной автономией. Тем не менее это являлось некоторым прогрессом по сравнению с царской Россией. В 20-е гг. создаются национальные школы, театры, газеты, широко издается литература на языках народов СССР. Некоторые народы впервые получают разработанную учеными письменность.

Формально вся полнота политической власти в стране принадлежала Советам. Однако фактически они ее не имели. В городе Советы лишались реальной власти партийными комитетами, в деревне, где сельские ячейки партии были относительно редки и малочисленны, большим, чем сельские Советы, авторитетом обладали традиционные органы общинного самоуправления – мирские сходы. На выборах в сельские и волостные Советы в 1922 г. голосовало лишь 20,4% избирателей. Заметно увеличилось число лиц, лишенных избирательных прав: в 1926 г. – 4,5%, в 1927 г. – 7,7%, а в сельской местности – 1,1 и 3,3% соответственно. Главное же – Советы по-прежнему не обладали не только политической властью, но даже и серьезными хозяйственными функциями.

В начале 20-х гг. завершается оформление советской государственности и судопроизводства. В 1922 г. были подготовлены и утверждены уголовный и Гражданский кодексы, проведена судебная реформа (упразднены ревтрибуналы, административное судопроизводство, учреждались и регламентировались прокуратура, адвокатура), институционно закреплена цензура, функции ВЧК были несколько ограничены. В 1922 г. ВЧК была преобразована в ГПУ при НКВД (с 1923 г. – ОГПУ при СНК СССР). Вскоре права ГПУ вновь расширились. Более того, органы безопасности начали вмешиваться во внутрипартийные дела, превращаясь в орудие создания режима личной власти Сталина.

Больше всего большевики опасались того, «чтобы государственный капитализм в пролетарском государстве» не вышел из рамок, «определенных ему пролетариатом», т. е. партией. Вскоре Ленин уточняет, что «суд должен не устранить террор», а оправдать и узаконить его.

К середине 20-х гг. остатки многопартийности в СССР были насильственно ликвидированы, в стране полностью утвердилась политическая монополия РКП(б). Немногочисленные организации российских политических партий продолжали действовать главным образом лишь в эмиграции.

С июня 1922 г. по решению Политбюро был резко ужесточен контроль властей за интеллигенцией. Высылка инакомыслящих за границу стала активно практиковаться по решению высшего большевистского органа с лета 1922 г. Списки высылаемых просматривал Ленин и другие большевистские вожди. В 1922 г. за границу было выслано свыше 160 выдающихся представителей отечественной культуры, чье присутствие мешало большевикам формировать свою идейную монополию в обществе. Среди них философы Н. А. Бердяев, С. Л. Франк, социолог П. А. Сорокин, историк А. А. Кизеветтер, экономист Б. Бруцкус и др.

Мощный удар обрушили большевики и на Русскую православную церковь, сохранявшую еще свою идеологическую и организационную независимость от режима. Поводом послужил страшный голод 1921 – 1922 гг. Несмотря на активную помощь церкви голодающим и даже на согласие патриарха Тихона добровольно пожертвовать на эти цели часть церковных неосвященных предметов, большевистское руководство в марте 1922 г. приняло решение об изъятии церковных ценностей. Процесс изъятия проходил в основном мирно. Однако воспользовавшись столкновениями верующих с красноармейцами в г. Шуе (где было убито 4 и ранено 10 прихожан), Ленин посчитал, что настал исключительно благоприятный и даже «единственно возможный» (из-за «отчаянного голода») момент, чтобы расправиться с церковью. «...Мы должны именно теперь дать самое решительное и беспощадное сражение черносотенному духовенству и подавить его сопротивление с такой жестокостью, чтобы они не забыли этого в течение нескольких десятилетий, – подчеркивал Ленин. – ...Чем большее число представителей реакционного духовенства и реакционной буржуазии удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше».

В стране развернулся антицерковный террор. Примерно 20 тыс. священников и верующих были арестованы, сосланы или расстреляны. Внутри Русской православной церкви с помощью ОГПУ было создано лояльное по отношению к большевикам обновленческое течение, которое сумело подчинить себе до 70% приходов. Уже в первой половине 20-х гг. большевики сумели в основном установить свой контроль над церковью и обеспечить ее политическую лояльность.

Утверждение политической монополии большевиков еще более укрепило их позиции в профсоюзах. В круг функций профсоюзов официально включались защита интересов трудящихся на государственных, кооперативных и частных предприятиях, участие в управлении экономикой и в разрешении трудовых споров вплоть до организации забастовок. На деле профсоюзы не столько защищали интересы трудящихся, сколько проводили партийную линию на производстве.

Широкое развитие в годы нэпа получили добровольные общества, культурно-просветительные и спортивные организации. Во всех добровольных обществах насчитывалось свыше 10 млн членов. Все эти общественные организации и движения также контролировались партией большевиков, а нередко и ОГПУ.

В монопольно правившей страной партии большевиков в годы нэпа власть все более сосредоточивалась в высшем руководстве. Постепенно падало значение партийных съездов. Наиболее значимые решения принимались ЦК. В 1921 г. он состоял из 27 членов и 19 кандидатов и собирался на пленарные заседания примерно раз в два месяца. Однако подлинным руководящим центром страны было Политбюро ЦК, а точнее, даже неформальные группы внутри него, состоявшие из наиболее авторитетных вождей, блокировавшихся для победы в почти непрерывной внутрипартийной борьбе. В начале 20-х гг. это была «тройка», а в середине – «семерка», возглавляемые Сталиным.

В годы Гражданской войны партия приняла форму милитаризованной, боевой организации. Предпринимавшиеся в 1921 – 1924 гг. попытки ее демократизации были непоследовательны и блокировались решением X съезда РКП(б) 1921 г. о запрете фракционной деятельности. Назначение в 1922 г. генеральным секретарем ЦК РКП(б) Сталина ускорило процесс централизации партии. Структура партийных комитетов разных уровней была унифицирована. Во главе их поставлены освобожденные секретари, которые назначались и подлежали утверждению сверху. Создавалась своеобразная иерархия секретарей во главе со Сталиным как твердый организационный костяк партии и общества. В 1921 – 1924 гг. подпадает под все больший контроль партии и постепенно теряет организационную автономию и молодежная коммунистическая организация – комсомол.

Объективно возникало противоречие между императивами политического авторитаризма и плюралистической экономики. Противоречие снималось присутствием на вершине партийно-государственной пирамиды харизматического лидера – Ленина, перед которым склоняли головы самые амбициозные большевистские вожди: Зиновьев, Сталин, Троцкий. Ленин служил своеобразным компенсатором отсутствия демократического механизма принятия решений, учета прав меньшинства. Опираясь на свой непререкаемый авторитет, он добивался либо согласия противоборствующих сторон, интегрируя различные точки зрения, либо победы над оппозицией и таким образом проводил достаточно последовательный политический курс.

Положение начало резко меняться во время болезни Ленина в 1922–1923 гг., когда дела в высшем руководстве начали вершиться Сталиным и его союзниками. Складывалась парадоксальная ситуация: авторитарный режим без авторитарного вождя, монопольно правящая партия в социально и экономически неоднородном обществе.

В сложившихся условиях (без Ленина) реальная власть в партии и государстве могла принадлежать лишь той группировке, которая была способна контролировать партийный аппарат. Следовательно, та или иная фракция для того, чтобы утвердить свою позицию, должна была овладеть партаппаратом. С другой стороны, в условиях переплетения партийной, государственной и хозяйственной власти борьба претендентов за лидерство неизбежно принимала форму соперничества конкурирующих социально-экономических программ, выдвигавшихся, как правило, в периоды сбоев нэповского хозяйственного механизма. На ход внутрипартийной борьбы влияла и личная неприязнь некоторых членов большевистской верхушки друг к другу (прежде всего Троцкого и Сталина). Все это придавало внутрипартийным дискуссиям крайнюю ожесточенность.

Открытая фракционная борьба в руководстве большевиков началась в 1923 г. Выявились две основные группировки. Одну из них возглавлял член Политбюро, председатель РВС, нарком по военным и морским делам Троцкий, а другую – «тройка» членов Политбюро: Сталин, Зиновьев и Каменев.

 Главным фактором, обеспечившим победу Сталина, явилось устойчивое большинство в партаппарате и пассивность рядовых большевиков. В результате оппозиция потерпела поражение уже на октябрьском (1923 г.) Пленуме ЦК, а затем, в 1924 г. – на XII конференции и XIII съезде партии.

К середине 20-х гг. Сталин окончательно сформировал свой метод борьбы с оппонентами, выражавшийся в опоре на закулисные действия преданных вождю партийных функционеров, в расколе оппозиционных сил, отсечении от «большинства» недовольных, в широком использовании централизованного пропагандистского аппарата, а также органов ОГПУ. Дискуссии в связи с этим стали терять характер обсуждения альтернативных вариантов партийной политики.

После каждого раунда внутрипартийных дискуссий число потенциальных «наследников Ленина» уменьшалось. Ибо, чтобы не утратить своей легитимности в глазах «секретарской иерархии» и партийной массы, лидирующая фракция делала все для дискредитации оппонентов и представления своей программы в качестве единственно правильной, ортодоксальной, верной принципам ленинизма. Утвердившийся на партийном олимпе Сталин все меньше нуждался в соглашении с другими вождями.

Итак, в 20-е гг. в СССР окончательно оформилась однопартийная политическая система. Хотя она функционировала в относительно «мягком» по сравнению с предыдущим и последующим периодами режиме, число погибших в лагерях и при подавлении антибольшевистских выступлений в годы нэпа составило, по некоторым оценкам, до 1 млн человек. При этом никаких политических гарантий того, что в изменившихся условиях большевистское правление вновь не перейдет в «жесткий» режим работы, не существовало.

Противоречия нэповской общественной модели. Итак, по мере завершения восстановительного периода нэп работал со все большими сбоями. Обострялись имманентно присущие ему противоречия.

Требовались огромные капиталы. Однако жесткая позиция большевиков в вопросах уплаты дореволюционных долгов и возмещения ущерба иностранным собственникам за национализированную собственность препятствовала притоку капиталов извне. Перелив же внутренних частнокапиталистических накоплений в крупную и среднюю промышленность блокировался законодательным путем. Индустриальный рост требовал увеличения товарности крестьянского хозяйства (чтобы накормить растущее городское население, обеспечить сырьем промышленность, форсировать агроэкспорт в целях последующего импорта оборудования). Однако в деревне всячески тормозилось развитие индивидуальных крупнотоварных крестьянских хозяйств.

В социально-политической сфере усиливалось противоречие между многообразием социальных интересов и большевистским авторитаризмом: возрождавшаяся в хозяйственном отношении деревня, частнопредпринимательский сектор, стремясь обеспечить политические гарантии своих экономических интересов, все настойчивее искали политические каналы их выражения, что в условиях однопартийной системы создавало почву для усиления фракционной борьбы в ВКП(б). Последняя к тому же лишилась исторического лидера – Ленина, своеобразного гаранта ее целостности.

Нарастал антагонизм между экономикой и политикой. В городе монопольно правящую партию в основном пополняли рабочие от станка, не питавшие особых симпатий к нэпманам. В деревне вследствие проведения большевистским режимом классовой линии главным источником пополнения рядов партийно-советского аппарата являлись «жертвы» рынка – разорявшиеся крестьяне (беднота). Вследствие этого можно представить «любовь» большинства партсовфункционеров к нэпу.

СССР на пути форсированного строительства социализма

Альтернативы развития советского общества в конце 20-х гг.Первоначально партийно-государственным руководством СССР была выдвинута и обоснована стратегия индустриализации на основе нэпа. Основная идея директив по составлению первого пятилетнего плана развития народного хозяйства, единогласно принятых XV съездом ВКП(б) (декабрь 1927 г.), заключалась в необходимости ускоренного, но сбалансированного развития народного хозяйства: оптимального сочетания фондов накопления и потребления, темпов роста тяжелой и легкой индустрии, промышленности и сельского хозяйства. Жизнь тут же нарушила эти идеалистические планы.

Еще во второй половине 1927 г. экономическое положение в стране ухудшилось. Из-за разрыва советско-английских дипломатических отношений в воздухе запахло войной. Наученное горьким опытом военного лихолетья население бросилось закупать впрок товары первой необходимости. В магазинах вновь появились полузабытые очереди – «хвосты». В результате предназначенный для переброски в деревню в период осенней хлебозаготовительной кампании (чтобы стимулировать сдачу хлеба) резервный фонд промтоваров до осени «не дожил». Из-за неблагоприятных метеорологических условий погибли озимые хлеба на Украине, Северном Кавказе, в Крыму. К январю 1928 г. было заготовлено на 128 млн пудов хлеба меньше, чем к январю 1927 г. Под угрозой оказалось снабжение городов, армии, экспортно-импортный план.

В этих услови