Общество любомудрия» (1823-1825) и его участники в истории развития общественной мысли в России в 20-30-е гг. XIX в.

- Возникновение в Москве и деятельность философского кружка «любомудров» (князь В. Ф. Одоевский (председатель), Д. В. Веневитинов (секретарь), И. В. и П. В. Киреевские, С. П. Шевырёв, М. П. Погодин, А. И. Кошелев, Н. М. Рожалин) с целью изучения, осмысления и пропаганды в России идей немецких философов-идеалистов.

Формально кружок просуществовал всего 3 года, самораспустившись после трагических событий 14 декабря 1825 г. Реально участники кружка и примыкавшие к нему люди продолжали встречаться и во второй половине 20-х-начале 30-х гг. XIX в.

- Особое значение философского наследия Шеллинга для развития русского философского сознания. Рождение концепции культурно-национального самопознания как цели просвещения русского народа.

Творчество немецкого философа-идеалиста Шеллинга оказало наибольшее влияние на процесс оформления русского философского сознания и русского культурно-национального самосознания в целом не случайно, потому что оно в наибольшей степени соответствовало национальному характеру и направленности русского мыслительного генотипа. В контексте всего наследия классиков немецкой философии, нацеливавшего человека на осмысление субъективной составляющей процесса познания, установлению законов познающего человеческого разума, примирение веры и разума в человеке, Шеллинг ближе всего подошёл к осмыслению духовно-нравственных, то есть наиболее человеческих проблем бытия как народов в целом, так и конкретных индивидов в частности. Введённый Шеллингом принцип тождества объекта и субъекта, природы и духа, провозглашаемая им интеллектуальная интуиция как высший способ одарённых ею людей особым (нерациональным) способом постигать истину нацеливали человека к проникновению в собственный духовный мир, к самопознанию. В. Ф. Одоевский сравнивал Шеллинга с Колумбом, открывшим человеку неизвестную часть его мира – душу. Выдвинутая Шеллингом идея мировой души, обеспечивавшая единство и целостность бытия, заставляла задуматься в контексте постижения высшего смысла всемирной истории народов о месте в ней России, о её национальном призвании, предрасполагала задуматься об историософии русской судьбы, актуализировала проблему культурно-национального самопознания. Активный умственный поиск, вдохновение и душевный подъём, царивший на встречах, способствовал тому, что творческое переосмысление немецкого идеализма активизировало пробуждение русской мысли, постановку и обсуждение русских вопросов. «Любомудры» стали издавать альманах «Мнемозина». В 3-ем номере «Мнемозины» князь Одоевский высказал сожаление, что «русские ещё не богаты философскими знаниями», что они до сих пор только подражатели в искусствах и науках. Призывая положить пределы пристрастию к французским теоретикам «любомудры» призвали просвещённое общество в России обратить внимание на «сокровища, вблизи нас находящиеся». Настроением возвращения к самим себе пронизана идея самопознания народа как цели его просвещения, высказанная поэтом Веневитиновым в 1826 г. на литературном вечере. Данное «самопознание», как считал поэт, можно осуществить путём самостоятельного философского познания и осмысления русским народом своего места в мировом культурно-историческом развитии народов. Указывая на необходимость «взирать на каждый народ, как на л и ц о о т д е л ь н о е, которое направляет к сапознанию все свои нравственные усилия, ознаменованные печатью о с о б е н н о г о характера», Веневитинов в то же время сетовал на сложность применения этого принципа к культурно-историческому развитию России. «У всех народов самостоятельных,- развивал поэт-философ свою мысль,- просвещение развилось из н а ч а л а о т е ч е с т в е н н о г о. Их произведения, достигая даже некоторой степени совершенства и входя при этом в состав в с е м и р н ы х приобретений ума, не теряли о т л и ч и т е л ь н о г о характера. Россия всё же получила и з в н е; отсюда и чувство подражания, которое самому таланту приносит в дань не удивление, но раболепство; отсюда и совершенное отсутствие всякой свободы и истинной деятельности». Заслуживает внимание и толкование Веневитиновым понятия «народности» применительно к художественному творчеству. Философ считал, что её нельзя сводить к формальному изображению народных обычаев, что подлинная сущность «народности» в чувственном проникновение художника в духовное содержание культуры своего народа. И Веневитинов и Одоевский, указывая на подражательство как на главную причину отсутствия в русском просвещённом обществе способности удивляться и творить, предлагали заняться её культурным излечением от этой болезни через самостоятельное культурно-национальное самопознание. Вместе с тем Одоевский выдвинул идею об особой миссии «славянского Востока», высказал мнение о том, что Россия призвана спасти душу Европы, оживить «занятый вещественными условиями вещественной жизни» Запад. По мнению исследователя русской философии С. А. Левицкого, князя Одоевского можно вполне заслуженно отнести к предшественникам почвенников-славянофилов, к «славянофилам до славянофильства», к группе тех, кто стоял у истоков русской идеи, одним из первых высказавшем мысль, что её суть состоит в синтетическом примирении всех идей, в «святом триединстве веры, науки и искусства».