Второе «крещение» России

Помните пронзительное время конца 80-х – начала 90-х? Россия рушилась, но одновременно происходило удивительное. Люди вдруг увидели православие, потянулись к нему. Молодежь пошла в храмы, повалила на лекции священников, кинулась восстанавливать монастыри, с жадностью раскупала плохо изданные православные книжки. Дух пылал. Казалось, еще немного – и вся Россия повернется лицом к православию, станет, как прежде, Третьим Римом.

Но нет, второго крещения Руси не получилось. Три – пять процентов «церковных» верующих плюс десяток процентов «полуцерковных». Церковь так и осталась на обочине общества, не оказывая на него существенного влияния. Кто помешал? Помешал, как всегда, лукавый. Но в этот раз он был в таком отвратительном обличье, в котором он еще на Руси не появлялся. Это обличье мамоны. Именно мамона перешел дорогу Церкви и вторично «крестил» новую Россию в свою веру. Что же произошло?

Власть мамоны

 Ответ дает евангельская притча о сеятеле. Там сказано, что далеко не каждое семя (слово Божие) попадает на добрую почву, – семя падает и при дороге, и на камень, и в терние, причем, последний случай означает, что «забота века сего и обольщение богатства заглушает слово, и оно бывает бесплодно» (Мф. 13:22). Иначе говоря, во все времена богатство улавливало людей в гибельную ловушку. Но сейчас происходит что-то умопомрачительное. Страсть к обладанию и обогащению развилась до такой степени, что превратилась в целую религию – религию денег. Причем, религию тотальную, так сказать, всенародную. Жажда денег обуяла всех – молодых и старых, мужчин и женщин, работяг и бездельников. Раньше, пусть худо-бедно, но государство старалось служить порядку и справедливости, искусство – красоте, наука – истине, спорт закалял тело, медицина лечила, литература учила добру и нравственности, элита стремилась к величию страны, армия защищала отечество, СМИ освещали жизнь общества, наконец, экономика кормила и одевала нуждающихся. Нынче всё это осталось, но в перевернутом виде – всё служит лишь способом обогащения. А польза проявляется лишь случайно, как побочный эффект процесса наживы. Мамона всё купил, всё подмял под себя. Ныне особенно ясно раскрылся смысл апостольских слов: «корень всех зол есть сребролюбие» (1 Тим. 6:10).

Конечно, сребролюбие не могло бы стать мировой религией без одного важного обстоятельства – без господства капиталистического способа производства. Основной принцип капиталистической экономики – получить прибыль. Любой ценой. Еще раз заметим: не производство полезных благ, а максимизация собственной наживы. Причем, эта цель объявляется открыто. Чего уж там стесняться, принцип «деньги – это всё» стал кредо современного мира. Глобальная экономика явилась страшным оружием мамоны, взламывая национальные границы и культурные барьеры. Она предстает пред нами двуликим Янусом: как экономика соблазна и как экономика несправедливости.

Чтобы получить больше прибыли, нужно больше продать. А потому реклама тонко расписывает существующие и несуществующие достоинства, дабы «впарить» вам и ненужное. Она буквально создает ослепительную виртуальную реальность, но купленное вдруг выходит из строя через месяц. Везде обман в красивой упаковке. И поскольку легче обмануть кретинов, омамоненная массовая культура нарочно понижает интеллектуальный уровень. Грех для падшего человека наиболее привлекателен. А потому мерзость выставляется, как желанная добродетель. Ныне покупают не ради пользы, а ради имиджа и престижа. Посмотрите журналы – везде разврат, культ роскоши и вип-персоны. Потребности нарочно извращаются, соблазн направленно раздувается, грех пропагандируется – и всё ради «максимизации прибыли».

Но есть и другая сторона современной «реальной экономики», которую стараются скрыть: несправедливая оплата труда. Банальная истина – в капиталистической экономике оплата осуществляется не по труду, а по счету в банке. Деньги приносят деньги. Ибо деньги и есть сила в рыночном мире. А сила приносит новые деньги. В результате, рынок перекладывает деньги из кармана бедных в карман богатых. Так уж он устроен – рынок, и по-другому работать не может. Образуется пропасть между богатыми и бедными. И засыпать ее не очень-то и стараются. А зачем? – ведь лестница состояний имеет огромное воспитующее значение: она заставляет каждого взбираться по ней по головам других. Так сказать, естественный отбор наиболее жадных и жестоких. Мамона тщательно следит за поклонением себе и поклонившимся дает богатство. И, наоборот, у не желающих кланяться он отбирает средства к существованию, выбрасывает из социума, оставляет умирать голодной смертью.

Таким образом, обе стороны рыночной экономики обусловливают друг друга: соблазн формирует рынок; несправедливость формирует рыночников. Но если раньше, в XIX веке, на первый план выступала экономика несправедливости, то сейчас наибольшую опасность представляет экономика соблазна. Хотя неравенство ничуть не уменьшается, но современные производительные силы достигли такого развития, что в Европе первоочередные потребности человека удовлетворяются. Там люди с голода не мрут, и на первый план выходит гонка за довольством и престижем, а после их насыщения – и за властью. В России не так – у нас масса людей живет в нищете. Но уже есть типично «европейские» зоны. Например, в Москве не имеющий автомобиля считается бедняком. А индустрия развлечений в столице даже круче европейской.

Современная экономика оказывает на людей прямо-таки наркотическое действие. Теперь богатство стало синонимом добродетели. Богатый – умница и молодец, а бедный – неудачник и дурак, и сам в этом виноват. Богатство убивает чувство Родины. Наша элита не русская – она держит деньги в западных банках: «где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Мф. 6:21). Глобализация – порождение мамоны и его зловредное орудие. Мамона всё прибрал к рукам. Власть захвачена религией денег. Хозяйственные структуры, государственный аппарат, армия, общественные и «творческие» организации – всё подчинено мамоне и на него работает, и если на Западе это произошло давным-давно, то у нас это в столь мерзостном варианте началось лет 20 назад, как следствие развала советского социализма. Теперь весь мир кружит свою страшную вакханалию вокруг мамоны.

Но самое чудовищное в религии денег – ее демонизм. Эта поистине сатанинская религия не соединяет людей, а наоборот, разделяет, делает неравными, сребролюбивыми, злыми, эгоистами, просто-таки вытравливает человеческий облик. Мамона – это тот же сатана, но с пластиковой карточкой. Христос и мамона – диаметральные противоположности. «Не можете служить Богу и маммоне» (Мф. 6:24) – говорит Евангелие. Святитель Иоанн Златоуст объясняет это речение так:

«потому что мамона требует совершенно противного Христу. Христос говорит: подай нуждающимся, а мамона: отними у нуждающихся; Христос говорит: прощай злоумышляющим на тебя и обидящим, а мамона напротив: строй козни против людей, нисколько не обижающих тебя; Христос говорит: будь человеколюбив и кроток, а мамона, напротив: будь жесток и бесчеловечен, считай ни за что слезы бедных» [VIII, с. 270].

Сам принцип конкуренции абсолютно противоположен христианской любви. К тому же, мамона внедряет в души циничный материализм, отменяет всё идеальное и заставляет всё оценивать в долларах. И мерзкое, и святое рынок (он же мамона) выставил на продажу, причем, на одном прилавке и по равной цене. Всё смешал мамона, всё опустил, всё опошлил.

– Нет Христа, нет другого Бога, кроме меня, – со смехом объявляет этот выросший до неба истукан. — Ибо я всё купил, все народы поработил, всех заставил на себя работать.

А что касается прежней морали, то все десять заповедей теперь либо отменены мамоной, либо поставлены ему на службу. Смотрите сами. «Я есть Бог твой» и «не сотвори себе кумира» – но в том-то и дело, что место Бога Живого в сердцах людей занял мамона, воцарился там «всерьез и надолго», воочию стал кумиром, затмившим Христа. «Не поминай имя Господа твоего всуе» – теперь оно не поминается вовсе; вместо него звучат другие имена: доллар, евро и прочие клички мамоны. «Чти день субботний» (для христиан – воскресный). Смысл этой, четвертой по счету, заповеди – в отдании Богу самого ценного – своего времени, по крайней мере, одного дня. Но как раз и субботу, и воскресенье современный москвич отдает поклонению мамоне. Это называется «шопинг» – закупка немыслимого количества нужных и ненужных вещей. Нынче это культовое действо превратилось в подлинную оргию – с баром, сауной, кинотеатром и даже скалодромом. «Люби отца и матерь» – но сейчас любовь вытеснена деньгами. В родителях видят источник денег, а уж мужья – то те ныне выбираются исключительно по доходам. «Не убий» – но если у кого-то завелись доллары, то ему нужно срочно озаботиться о безопасности. Но от киллеров не спасают ни охранники, ни бронированные стекла. «Не укради», «не лги», «не прелюбодействуй», «не пожелай чужого» – об этом даже неудобно и говорить: всё это забыто, а противоположные пороки поставлены на службу мамоне.