Снижение репродуктивных установок и поведения

В настоящее время малодетность (1-2 ребенка в семье) преобладает в 76 странах мира, а это примерно 40% от мировой численности населения. Свыше 20 стран испытывают депопуляцию.

По осторожным прогнозам Организации Объединенных Наций в 2050 году четверть всего населения будут проживать в 54 странах.

Начиная с 1992 года Россия, находится на исторической стадии демографической катастрофы.

За последние 15 лет население России естественная убыль составила 12 миллионов человек, то есть каждый год, мы теряем по 800 тысяч человек.

Главным определяющим фактором современной демографической ситуации является рождаемость, которая опустилась в нашей стране до самого низкого в мире уровня.

Число детей, рожденных в среднем одной женщиной за всю жизнь, составило в 2006 году 1, 296 ребенка, тогда как для простого воспроизводства (при котором население не растет, но и не убывает) требуется рождение в среднем 2,65 ребенка в расчете на один брак (с учетом компенсации бесплодия, разводов и овдовений)[5].

Измерение репродуктивных установок выявило, что снижение числа рождений идет с уменьшением социокультурной потребности в детях

Во Всероссийской микропереписи населения 1994 года было выявлено, что замужним женщинам в реальных семейных условиях жизни хотелось бы иметь больше детей, чем есть – в среднем 2,03 ребенка, тогда как реально собирались или ожидали родить 1,9. Небольшая разница между желаемым и действительным числами детей показывает, что в действительно трудных жизненных обстоятельствах большинство российских семей имело столько детей, сколько желало.

Это говорит о том, что проблема массовой российской малодетности имеет и еще одну важную причину – недостаток соответствующей потребности у большинства семей.

Результаты выборочных исследований обнаружили ослабление потребности в детях при смене брачных поколений, расхождение репродуктивных установок мужей и жен, удлинение установок на сроки вступления в брак и тайминг рождений, активизацию установок на применение контрацепции и абортов до рождения первенца и второго ребенка.

В соответствии с выявленным в социолого-демографических исследованиях ослаблением потребности в детях и репродуктивных установок в первой половине 1990-х годов и далее, наблюдается сокращение суммарного коэффициента рождаемости.

В 1991-1992 годах революционное изменение политического строя и «шоковая терапия» в экономической жизни одновременно невероятно повысили ценностные притязания относительно уровня и стиля жизни и ухудшили условия жизни большинства людей. В результате при сохранении у населения потребности в двух детях возник огромный разрыв между тем, к чему стали стремиться и что фактически имелось.

Психологическое переживание этого когнитивного диссонанса активизировало устремления к его уменьшению. С высоты новых жизненных ценностей, достигнутый уровень жизни во всех слоях и стратах общества не мог не быть оценен как крайне низкий. Подобное общественное настроение проявилось и при социологических опросах, тем более тех, где речь шла о предпочитаемом числе детей.

Реформы 1991-1992 годов для большинства населения оказались тяжелыми в экономическом плане, контраст между надеждами на будущее и ухудшением условий жизни создал психологический диссонанс. Опросы относительно предпочитаемых чисел детей и, в частности, идеального числа, наиболее восприимчивого к общественному мнению и являющегося показателем информированности респондента об этом, в цифровой форме выразили тогдашние социальные чувства и настроения, а не собственно репродуктивные предпочтения людей.

Чем меньше идеальное число, тем меньше диссонанс и стремление снять разрыв между «шоковой ситуацией» и «идеальными условиями», тем больше соответствие между редуцируемой «идеальной детностью» и «шоковым» уровнем жизни.

Возобладавшая у большинства населения негативная оценка материального положения является фактом, который заявляет о себе при любых опросах. При демографических исследованиях ценностные ориентации респондентов также находятся под прессом сложившегося общественного мнения. Негативная оценка происходящего в стране касается и семейных условий жизни, разумеется, она далека от идеальных условий.

Стабилизация экономики в стране в 1995-1998 годах и некоторое повышение уровня жизни привело у большинства населения к более позитивной оценке условий существования, что сказалось на снижении диссонанса и тем более на ослаблении усилий по его снятию.

Однако после дефолта 1998 года идеальное число вновь снижается, чтобы вернуться в исходное доперестроечное состояние в первой половине 2000-х годов.

Результаты выборочного исследования «Россия – 2000», проведенного кафедрой социологии и демографии (социологический факультет МГУ) среди городского населения с намеренно завышенной долей семей с двумя и более детьми в 29 регионах в 1999-2000 годах (90% - женщины) свидетельствуют, тем не менее, о низком уровне репродуктивных ориентаций и его снижении в зависимости от возраста опрошенных.

Исследование показало, что рождение второго ребенка у однодетных семей даже менее вероятно, чем рождение третьего ребенка у двухдетных семей.

По данным исследования «Россия – 2000» после «шоковой терапии» 1992 года и фактического ухудшения условий жизни отметили снижение благосостояния 50% респондентов. После дефолта 1998 года число отметивших снижение достатка увеличилось до 83%.

После дефолта отнесли себя к бедным в три раза больше, чем до него – 41,3%; к богатым – 4%; к среднеобеспеченным – 32,6%. Таким образом «опустили себя» до бедноты не самые бедные фактически, а средние классы. Это конкретный пример того, как экономическое положение без увеличения ценности детей и престижа семейности создает психологический диссонанс между престижным потреблением и репродуктивными установками.

Интересен факт, что чем богаче семья, тем меньше репродуктивные установки. Такая тенденция есть во всем мире – значительную прибавку населения в мире дают развивающиеся страны Азии, Африки, Латинской Америки.

Сходные данные были получены в опросах Центра Левады в 2005 году, где в группах с низким потребительским статусом индексы детности выше, чем с высоким статусом.

Религиозные ориентации оказывают влияние на повышение индексов числа детей.

Примерно четверть респондентов (27%) не считают себя религиозными людьми и лишь 4% - весьма религиозными, при этом менее 15% совершали религиозный обряд при заключении брака; хотят, чтобы их дети были верующими 56% и около 31% - атеистами.

Религиозно ориентированные люди выше оценивают семейный образ жизни и имеют больше детей: так доля 3-4-х рождений в семье у верующих людей 36%, а у атеистов -13%.

Репродуктивные установки и ориентации – это одна сторона проявления потребности в детях в различных социальных ситуациях, связанных со спецификой условий жизни респондента (точнее семьи) и событий репродуктивного цикла. Другой аспект интенсивности потребности в детях – это сила мотивации к достижению того числа детей, которое диктуется самой потребностью.

Любопытно, что экономические мотивы вышли на первое место по своему влиянию на рост числа абортов (51,7%), опередив психологические (48,4%) и социальные (24,9%) мотивы.

В повседневной семейно-брачной жизни практика сексуальности при массовой потребности в двух детях сопровождается применением или неприменением контрацепции, и в зависимости от эффективности этого, а также и с учетом различия степени плодовитости брачных пар, наблюдается различная продолжительность протогенетических и интергенетических интервалов – при полном удовлетворении двумя детьми имеющейся потребности в детях, семья стремится избежать зачатия вообще или оттянуть момент «контрацептивной осечки», и этот результат тем вероятнее, чем надежнее применение контрацепции. Эта линия рутинного поведения с научной точки зрения не очень интересна, так как в случае «неблагоприятного» исхода (при отсутствии потребности в детях) итог очевиден – это производство аборта.

Гораздо интереснее проблемная линия поведения, когда потребность в детях не удовлетворена (то есть она больше имеющегося числа детей)[6].

В детерминации смертности и рождаемости заметная роль принадлежит репродуктивному здоровью женщин.

Распространенность заболеваний женской репродуктивной сферы – важный фактор материнской и младенческой смертности.

Решение актуальных проблем социально-демографической политики в нашей стране, преодоление депопуляции и ее последствий невозможны без радикального улучшения репродуктивного здоровья женщин, снижения уровня бесплодия, материнской и перинатальной смертности.

Хорошее репродуктивное здоровье – фактор, который работает одновременно и на повышение уровня здоровья населения в целом и на снижение смертности и увеличение средней ожидаемой продолжительности жизни.

Формирование репродуктивного здоровья – сложный и многогранный процесс, в котором переплетается действие как объективных, так и субъективных факторов.

Согласно опросам 2007 года, в браке состоят 66,5%опрошенных женщин, в том числе 14,5% - в сожительстве[7].

Важным фактором для решения об аборте или рождении ребенка являются жилищные условия. В этом отношении опрошенная совокупность характеризуется достаточно позитивно: более ¾ опрошенных проживает в своих квартирах, домах или частях дома вместе с родителями или мужьями.

Вместе с тем почти у четверти опрошенных жилищные условия оставляют желать лучшего: они не имеют собственного жилья (см. Приложение III).

Желаемое число детей оказалось равным 2,16. При этом совсем не желали бы иметь детей 2,9%, одного - двух детей – 70,2%, трех-четырех – 25,3%, 5 и более – 1,6% (см. Приложение IV).

Важно отметить, что результаты опроса резко расходятся с данными официальной государственной статистики, согласно которым 30% детей в России рождаются вне зарегистрированного брака и лишь около половины среди этих внебрачных детей признаются отцами и регистрируются на основании совместных заявлений обоих родителей[8]. Дело в том. Что женщины, имеющие детей, рожденных вне законных браков, не любят говорить, что никогда не были замужем и склонны выдавать за брак любую, в том числе и кратковременную связь без совместного проживания.

Проведенные исследования свидетельствует о существовании серьезной проблемы ухудшения репродуктивного здоровья населения из-за некачественной медицинской помощи. Необходимо дальнейшее изучение этой проблемы, в том числе и с помощью новых социологических опросов, как среди населения, так и среди медицинских работников.