Тема 3. Особенности реформаторского процесса в России

Российская история во многом представляет собой исто­рию социального реформизма. Несмотря на многочисленные войны, бунты, заговоры и революции, реальные изменения в экономическом и политическом строе на протяжении по­следних столетий происходили, как правило, в результате реформ, проводимых верховной властью, причем иногда по собственной инициативе, а иногда под давлением обстоя­тельств.

Глубокая модернизация и европеизация России была проведена Петром Великим. С именем крупного государст­венного деятеля, близкого советника императора Александра I, M.M. Сперанского связан реформистский процесс первой половины XIX в. Исключительны по своему значению также аграрная, городская, земская и другие ре­формы 60—70-х гг. XIX в. Мы говорим об этом периоде как об «эпохе великих реформ». Процесс модернизации россий­ского общества в начале XX в. был начат по инициативе такой значительной политической фигуры российского ре­форматорства, как Петр Столыпин. В истории советского общества также были и глубокая модернизация обществен­ного уклада в конце 20-х — в 30-е гг., и хрущевский рефор­мизм, и, наконец, попытки обновления общества во второй половине 80-х — в 90-е гг.

История российского реформизма вызвала к жизни многие типы реформ с неодинаковой степенью государственного принуждения и разной степенью привлечения общественных сил к разработке и осуществлению преобразований.

На протяжении столетий российское реформаторство в сво­ей основе опиралось исключительно на идею государственно­сти. Реформы очень часто приобретали характер вмешательства государства в общественные отношения, а народ выступал лишь в качестве объекта. Не только Петр с его идеей насильст­венного прогресса, не и другие реформаторы и государствен­ные деятели исходили из принципа разработки и осуществле­ния реформ исключительно «сверху».

Особенностью российских преобразований была их кон­фликтность. Реформы очень часто осуществлялись жесткими, насильственными методами, имели «вкус слез и цвет крови». Причины этого крылись и в ускоренных темпах нововведений, и в недостаточном учете социальных интересов. Российские реформаторы, как правило, во многом не принимали в расчет позицию тех групп населения, которые придерживались тради­ционных норм жизни.

Реформы Петра сопровождались глухой и упорной внут­ренней борьбой: четыре мятежа и несколько заговоров. Их участники выступали против нововведений. Петр жестоко расправлялся с носителями старины: стрельцами, церков­никами-староверами и даже с наследником престола, не по­желавшим идти по стопам отца. А так как старое боярство, духовенство, стрельцы, выставляли признаком своей оппо­зиции некоторые наружные особенности (бороду, длинно­полое платье), то Петр горячо ополчился даже против этих мелочей.

В конце XVII в., вернувшись в Москву из-за границы, Петр сразу же принялся стричь бороды и резать длинные полы однорядок и ферязей у своих приближенных, ввел па­рики. Трудно вообразить, какой законодательный и полицей­ский шум и гам подняли из-за этой перелицовки и перекостю­мировки русских людей на иноземный лад. Духовенство и крестьян не трогали: они сохранили сословную привилегию оставаться православными и старомодными; бородачей и носителей «нелегального» платья штрафовали. Дворян, яв­лявшихся на государев смотр с невыбритой бородой и усами, нещадно били батогами.

Пренебрежение наследием к историческому опыту собст­венного народа было характерно и для других российских реформ. Часто российское реформирование несло в большей степени заряд разрушительный, чем созидательный.

Следствием этого было накопление в процессе реформ по­тенциала их отрицания, состояние внутренней напряженности, конфликтности общества.

Реформизм в России очень часто базировался на некрити­ческом восприятии, а порой и прямом заимствовании идей, взглядов.

Характерной особенностью многих реформ в России было также то, что государство, как инициатор реформ, не могло опираться на старую бюрократию, поэтому модернизация аппа­рата управления, то есть административные реформы, являлась главной составной частью преобразований.

Постоянные видоизменения госучреждений неизбежно расширяли слой бюрократии. Она гибко откликалась на изме­нения, трансформировалась, переливалась из одной структуры в другую, но выживала и укреплялась. Численность бюрократии в России быстро росла. Только за первую половину XIX в. чис­ло государственных чиновников увеличилось более чем в четы­ре раза.

Особая роль государства в процессе российских реформ «сверху» превращала бюрократию в единственного их разра­ботчика и руководителя. Поэтому ее значение в судьбах рос­сийских реформ было огромным. От позиции правящей эли­ты, от результатов борьбы различных групп и кланов бюро­кратии зависела окончательная судьба реформ в России. Кроме того, постоянная череда реформ и контрреформ, но­ваций и попятного движения — характерная особенность российского реформационного процесса. Наконец, нельзя не отметить, что русские реформаторы весьма часто игнориро­вали права населения, думая прежде всего о правителях и государстве.