Австро-Прусское вмешательство

Французские эмигранты, число которых росло, собрались на восточной границе Франции, во владениях соседних германских князей, образовали военные отряды и вошли в сношения с иностранными державами, призывая их на помощь Людовику XVI. Европейские государи и без того с беспокойством смотрели на события во Франции, потому что они могли служить заразительным примером для других народов. Император Священной Римской империи Франц II, племянник Марии-Антуанетты, заключил союз с прусским королем Фридрихом Вильгельмом, чтобы общими силами восстановить монархическую власть во Франции. Узнав об этом, французы первыми объявили войну императору. Войска союзников вместе с отрядами эмигрантов двинулись во Францию. Прусский главнокомандующий, герцог Брауншвейгский, издал манифест к французам, в котором грозил страшной карой, если они не смирятся перед королевской властью. Но этот манифест только повредил Людовику, вызвав во Франции негодование. В Париже народ тотчас потребовал совершенного низложения короля, объявляя его изменником, призвавшим иностранные войска против отечества. Ночью 10 августа 1792 года вооруженные толпы, собравшиеся из парижских предместий, вломились в Тюильри, перебили несколько сотен наемников швейцарской гвардии, оказавшей мужественное сопротивление, и подвергли дворец разграблению. Людовик с семейством спасся в зале Законодательного собрания. Отсюда он был отведен в мрачный замок Тампль, где содержался как пленник.

Эмигранты уверяли пруссаков и австрийцев, что французский народ ждет их как своих избавителей от владычества революционеров и что они не встретят во Франции большого сопротивления, но ожидания их не оправдались. Успехи союзников ограничились взятием нескольких пограничных городов. В Арден-ских проходах их встретила французская армия под командованием генерала Дюмурье; эта революционная армия (которую эмигранты с презрением называли сбродом портных и сапожников) состояла из рекрутов еще неопытных и плохо вооруженных, но обнаруживших чрезвычайное мужество. Медленный, нерешительный герцог Брауншвейгский потерпел неудачу во время атаки французов, занявших высоты Валъми, в сентябре 1792 года); вслед за тем Дюмурье разбил австрийцев при Жемапе. Союзники отступили. При Вальми в прусской армии находился в качестве наблюдателя знаменитый поэт Гёте. Здесь им сказаны торжественные слова: «На этом месте в этот день начинается новая эпоха всемирной истории».

Между тем в Париже власть оказалась в руках кровожадных демагогов, заседавших в городском совете. Этим советом руководили три человека: Робеспьер, Дантон и Марат. Когда союзные войска вступили во Францию и роялисты затаили надежду на восстановление королевской власти, Дантон и его товарищи предложили устрашить их массовыми казнями, что и было приведено в исполнение. (Тогда же для ускорения казней впервые была применена машина, известная под названием гильотина?)

Конвент и террор

В это время выступило на историческую сцену новое объединение депутатов, называвшее себя национальным Конвентом. Первое, что сделал национальный Конвент, это провозгласил Францию республикой. В Конвенте тоже две главные партии оспаривали власть друг у друга: жирондисты и монтаньяры. Жирондисты (получившие свое название от реки Жиронды в Южной Франции, откуда преимущественно вышли депутаты этой партии) превосходили своих противников образованием и ораторским талантом; напитанные идеями Жан-Жака Руссо и воспоминаниями о республиканских доблестях Древнего Рима, они мечтали утвердить во Франции умеренно-демократическую республику. Монтаньяры, или «гора» (назвавшие себя так по верхним скамьям, которые они занимали по левой стороне зала собрания), были демократы крайних взглядов; они действовали смелее своих противников и находили себе опору в якобинских клубах и в буйной парижской черни. Главарями монтаньяров были Робеспьер, Дантон и Марат. Они хотели сделать невозможным возвращение монархии во Франции и, чтобы разверзнуть пропасть между старой и новой Францией, потребовали казни короля. Людовик XVI был обвинен в замыслах против общественной свободы и безопасности и осужден на смерть. Жирондисты хотели спасти короля, но не проявили достаточного мужества и малодушно уступили грозным крикам черни, наполнявшей входы и галереи собрания.

21 января 1793 года Людовик XVI с обычным своим спокойствием и христианским смирением взошел на эшафот. «Французы! — обратился он к народу. — Я умираю невинным. Я прощаю моим врагам и молю Бога, чтоб Он также отпустил им и чтобы кровь моя не пала на Францию...» Звуки барабанов заглушили голос короля, и голова его упала под топором гильотины. Королева Мария-Антуанетта также погибла на эшафоте, а малолетний дофин (получивший после смерти отца при иностранных дворах титул Людовик XVI) умер в темнице от жестокого обращения.

Казнь короля и провозглашение республики окончательно настроили европейских государей против Французской революции. Образовалась коалиция, куда вошли Англия, Голландия, Германия, Испания, Португалия и Неаполь. В самой Франции вспыхнуло междоусобие; некоторые провинции отказывались повиноваться Конвенту. Особенно упорное восстание произошло в Вандее (на западе Франции, между Луарой и Шарантой). Здесь более, чем в других провинциях, сохранились патриархальные отношения между дворянами и сельским населением; притом народ сохранял преданность католической религии и очень уважал своих священников. Между тем якобинцы начали гонение и на христианскую религию. Конвент отменил католичество и объявил поклонение новому божеству — Разуму. Вандейцы под предводительством своих дворян усердно отстаивали монархию и Церковь; сама местность Вандеи, изобилующая зарослями кустарника, болотами, оврагами и пещерами, помогала им в борьбе с республиканскими войсками. С моря жителей поддерживали английские корабли. Заодно с вандейцами восстала и соседняя провинция — Бретань, жители которой назвали себя шуанами.

Таким образом со всех сторон поднимались враги революции. Но Конвент в это критическое время проявил необыкновенную энергию. Для защиты свободы и независимости отечества он призвал под оружие почти всю французскую молодежь и выставил более миллиона человек. Даровитый, деятельный инженер Карно, заведовавший военным министерством, в короткое время образовал четырнадцать армий и послал их на все границы, откуда угрожало подкрепление роялистам. А против внутренних врагов Конвент решил употребить систему террора (страха). Из нескольких его членов был учрежден комитет общественной безопасности, которому вручалась неограниченная власть — казнить противников республики. В числе первых жертв террора погибли жирондисты. Гильотина приведена была в действие, и ежедневно десятки казненных (преимущественно бывших дворян) обагряли своей кровью парижские площади. В провинциях жители неповиновавшихся городов после их усмирения целыми толпами подвергались избиению. Многих казнили без всякой причины, просто по одному подозрению или по произволу комиссаров.

Террор достиг страшных размеров, никто не мог поручиться за свою жизнь, и наконец сами монтаньяры начали истреблять друг друга. Робеспьер, руководивший комитетом общественной безопасности, не желая делить власть с Дантоном, заставил осудить его на смерть. (Кровожадный Марат еще прежде был убит романтичной девушкой, Шарлоттой Корде, которая тем самым думала избавить Францию от террора.) Наконец господство террористов сделалось всем до того тягостным, что более умеренные члены Конвента решились поднять голос против Робеспьера и обвинили его в стремлении к диктаторской власти. И Робеспьер погиб на эшафоте вместе с самыми ревностными своими приверженцами (в июле 1794 года). Этими казнями окончилось время террора. Остальные вожди террористов (д'Эрбуа, Варрен, Баррер и другие) были сосланы в Кайенну. Тюрьмы распахнули двери, и только в одном Париже освобождено было до десяти тысяч заключенных, клуб якобинцев закрыт, а парижские предместья были разоружены; народу возвращено свободное исповедание католической религии.