После Октябрьской революции (1917 г.).

Гг.

Национализация, «красногвардейская атака» на капитал 1917–1918 гг. привела к ликвидации акционерного страхования, я все многообразные его функции взяло на себя государство, способное в своем централизованном виде эффективно выполнять огромный объем работы, особенно в сфере страхования, что бы ни говорили противники планового регулирования (как известно, «Госплан» давал лишь общее руководство, а всю текущую деятельность по «мелкому планированию» выполняли министерства и ведомства. Однако начальный этап существования советского государства «насыщен» двумя факторами: частным изменением вертикали власти и НЭПом. Первый давал государству опыт по управлению страхованием, а второй оптимизировал его, делил обязанности социалистического государства и негосударственного сектора.

Организационная перестройка связана с декретом СНК от 23 марта 1918 г., установившем государственный контроль над всеми видами страхования. В это время правление осуществляли большевики и эсеры (Штернберг), существовали и небольшие легальные партии, поэтому нельзя говорить, что «эффективность снизили большевики своим огосударствлением». Именно в этот период шла активная подготовка к национализации страхового дела. В сентябре 1918 г. Совет по делам страхования при СНК РСФСР принял решение о передаче дивидендов по акционерным и паевым страховым предприятиям в доход государства, а 28 ноября процесс завершился провозглашением государственной страховой монополии.

Существует поверье, что «рыночное» управление (которого в чистом виде, по А.Смиту, никогда не было) эффективнее планового и даже госкапиталистического. Но нападки на государство глупы хотя бы потому, что основываются на штампе – государство выступает прямо-таки как какое-то живое и невероятно злобное существо, которое обладает «одной головой». Оно как бы приравнивается к «свободным», частным кампаниям и обществам, которых много. Естественно, при таком подходе мы видим «разницу» – один злобный в кандалах «тоталитаризма» против равновеликих и свободных конкурентов. Только вот забывается, во-первых, что такого не существует в природе, а во-вторых, что госсектор оказывается, как правило, куда как более социально эффективным и даже выгодным, если противостоит «рынку» – тем более. Государственное учреждение – гигантское ведомство, но на то и созданы «кучи» структур, контролирующих организации в управлении, чтобы управлять массивными процессами «на уровне». В госучреждении существуют люди, формирующие план, но ведь и в крупных госкапиталистических корпорациях есть свои топ-менеджеры, «олигархи», правительство, наконец: и рынок, и план формируются отдельными людьми, только методы разные (налоги, корпоративность в США и планирование в СССР), а «государство» как антипод свободы, ей-богу ни при чем.

Государственная страховая монополия даже сверэффективно взялась за мероприятия по введению новой, соответствующей государственным (незлобным!) интересам системы страхования. До последнего (18 ноября 1919 г.) пыталась советская власть не отменять личное страхование.

Госстрах был довольно демократичной организацией, ему была присуща большая оперативная самостоятельность. Свои функции на местах Госстрах выполнял через сеть контор и отделений (губернских и областных). В 1922 г. при Народном Комиссариате Финансов РСФСР начал действовать совет по делам страхования, в который, кроме представителей собственно Госстраха, входили представители ВСНХ, Наркомзема, НКВД, НКПС и Наркомсобеса, а также Всероссийского кооперативного страхового союза, образовавшегося при НЭП. Эта «мечта Зюганова» (кабинет из профессионалов своего дела) рассматривал планы, правила страхования и тарифы.

Россия к началу XX века в среднем выгорала полностью раз в 12 лет. При ВСНХ были созданы пожарно-страховые отделы (ПСО ВСНХ) на всех уровнях. Как указывал В.И.Ленин, «Берегите, храните, как зеницу ока, землю, хлеб, …продукты, транспорт – все это отныне будет всецело вашим, общенародным достоянием».[5] Созданный в 1918 г. Комиссариат по делам страхования и борьбы с огнем развернул мероприятия по борьбе с пожарами: на одни учебные заведения намечалось ассигновать до 1 милл. рублей. 17 апреля 1918 г. Совнарком принял декрет «Об организации государственных мер по борьбе с огнем».

Итак, государственное управление дало мощный импульс не только страхованию, но и пожарной охране.

Проведение имущественного страхования возлагалось на ВСНХ, а личного – на сберегательные кассы.

В 1921 году декретом СНК от 6 октября 1921 г., после временного упадка страхового дела (в связи с гражданской войной) было образовано главное управление государственного страхования (Госстрах).

Своевременная материальная поддержка крестьянских хозяйств, пострадавших от голода и разрухи, способствовала наряду с другими мероприятиями быстрому подъему сельского хозяйства, укреплению материальной базы промышленности, снабжению городов продовольствием, кредитоспособности середняцкой и даже бедной «прослойки» крестьянства (государство давало, как известно, исходя из своих классовых позиций, льготные кредиты беднякам и безземельным крестьянам, но они «уходили в песок», а страхование поддерживало любое, даже самое малоперспективное хозяйство), и, наряду с другими механизмами новой экономической политики, превращала Россию в устойчивое государство с частным сектором и «средним классом», политически устойчивым и лояльным к власти.

Так Госстрах внес и свою лепту в дело демократизации социальных структур.

Политика страхования имущества была построена на проведении обязательного страхования в окладной, т.е. нормативной форме.[6] Обязательному страхованию подлежало также принадлежащее государству имущество, переданное в пользование частным лицам и организациям на правах аренды, а также обеспечивающее банки и залоговые свидетельства.

Добровольное страхование осуществлялось от огня, посевное, ограбления, сельскохозяйственных животных, транспортное и т.д. Помимо этого, существовало гарантийное страхование, имевшее целью покрыть убытки, причиненные хозяйственным структурам и организациям по небрежности или преступным действиям их работников, которым была поручена охрана и обслуживание денежных и материальных ценностей.[7]

Страховые платежи падали в основном на зажиточную часть крестьянства, однако страховое обеспечение не причинило им никакого вреда, так как представляло сравнительно незначительную величину (до 1920 г. она почти ничего не представляла, так как имущественное страхование в 1919 г. было запрещено, и возродилось после гражданской войны). Это был тот вид прогрессивного развития государственных структур, который устраивал всех: и ведомство, и крестьян, и безземельную прослойку.

С 6 июля 1922 года Госстрах имел право добровольно страховать жизнь и несчастные случаи, а само госстрахование окончательно переводилось из централизованного финансирования на хозрасчет, был образован особый резервный фонд, для которого государство выделило 2,5 млн. руб. золота, и основной фонд в размере 500 млн. руб. дензнаками (4 млн. золотом). Госстраху предоставлялось право вступать в договорные отношения с иностранными страховыми обществами по передаче им рисков и приему их.

Одним словом, Госстрах оказался эффективен с точки зрения международной отчаянно конкурентной борьбы уже к 1921–1922 г., и восстановил сферу страхования в РСФСР.

Тверской регион особенно в это время не выбивался из общего ряда. До 1922 г. происходил процесс войны в стране, а до 1919–1920 гг. в Твери боролись с «зеленым движением». После образования СССР (1922), отмены режима «военного коммунизма» (1921) и окончания гражданской войны страхование развернулось с новой силой. Особенную поддержку в это время региону оказал В.И.Ленин, следивший лично за страхованием в губернии.[8] Во время раннего НЭПа (1921–1925 гг.) в губернии страхование сыграло роль своеобразного противовеса бесконечным кредитам бедняцким хозяйствам, неэффективность которых с экономических точек зрения признают даже коммунисты. Именно в нашем регионе страхование даже не столько поднимало сельское хозяйств, сколько ремесло и мелкую промышленность, содействовало сельскому среднему классу и мелким производителям.

В результате в начале 20-х годов Тверь помогала голодающим в Поволжье.

Ленинский декрет марта 1922 г. преобразовал Главное управление в Главное отделение (правление) в составе опять же пяти человек. Вскоре СНК постановил, что местные страховые органы подчинены только Главному управлению. Финансовые отделы исполкомов осуществляли теперь по отношению к местным страховым органам лишь общее наблюдение без права вмешательства в их деятельность.[9]

В дальнейшем развитие Тверского региона проходило следующим образом. Декрет позволил снизить административные расходы и несколько сократить штаты работников. Этому способствовала и такая мера, как рационализация страховых касс. Был, как и в Москве, организован прием жалоб от застрахованный через жалобные ящики, привлечения к делу ревизионных комиссий, страховых делегатов и секций социального обеспечения.

Наиболее активная работа по рационализации техники работы страховых касс проводилось в области разработки формы больничного листа, введение таблиц для расчетов больничных листков, введение книжек на получение пособий по безработице (последняя мера впервые получила широкое распространение в Москве, где сосредоточились основные промышленные объекты, и были безработные и полубезработные в больших количествах; у нас мера особого распространения не получила и особой популярностью не пользовалась, так как основные промышленные объекты были расконсервированы относительно быстро) и дополнительным видам, упрощение всего делопроизводства по пенсионированию, сокращение статистической работы и т.д.

Многое, однако, было взято и из московского опыта. Стоя на точке зрения дальнейшей децентрализации и расширения прав низовых страховых организаций, Москгубначсоцстрах пересмотрел положение о страховых пунктах и предоставил им право самостоятельного назначения пенсий и пособий,[10] а также взимания взносов с мелких страхователей.

До областной реформы 1928 г. в страховой сети Московской губернии, по данным статистики, было 23 страховых кассы, 42 филиальных отделения, 63 страховых пункта и 99 пунктов коллективных выплат пособий (1926 г.) и 23 страхкассы, 20 филиалов, 155 страхпунктов и 156 пунктов коллективных выплат (1928 г.) соответственно.

Общая тенденция, вытекающая из этого – развитие страховой сети происходило, главным образом, за счет увеличения низовых страховых организаций – страховых пунктов и пунктов коллективных выплат пособий, причем при организации такой сети застрахованный пенсионер или безработный могли из любого пункта того района, в котором он работал или проживал, получить пособие (пенсию) через три дня после обращения в пункт. В 1927 г. Губернский московский комитет социального страхования предложил кассам изменить порядок работы страховых пунктов для того, чтобы пособия выдавались в день предъявления документов, а затем пособия стали рассылать почтовым способом. Это же произошло и с Твери.

Появилась в губернии и выплата на предприятиях госсектора пособий 2-3 раза в неделю. Лозунг дня стал клич: «…Страховые кассы должны использовать все решительно для того, чтобы добиться максимального упрощения системы обслуживания застрахованных…»

Однако, что касается почтовых рассылок, то качество их оставляло желать лучшего. В.Г.Басюбин, специалист по страхованию, приводит такой факт: «Почтовое ведомство, вместо того, чтобы постараться вовремя доставить пенсию инвалидам на дом, опубликовало объявление: «Граждане и гражданки селения Городища (Тверская обл. на 2001 г. ), получающие пенсию по инвалидности труда, просьба явиться в Лосиноостровскую слободу в почтовое учреждение за получением… Престарелые могут передать, получить другим по доверенности…»

Расширялась трудовая помощь инвалидам путем кооперирования и капитализации пенсий, а также начали создаваться кассы взаимопомощи для инвалидов труда. Однако в этот период они не получили широкого распространения, так как «не велось достаточно широкой культурно-просветительной работы, а нагрузка по Твери и Москве варьировалась от 40 до 70%.

Это было время накопления опыта по основным вопросам страховой практики, относительной подотчетности и помощи со стороны профсоюзов, сельсоветов и волостных исполнительных комитетов.

Остается только сказать о мероприятиях центральной власти, повлиявших на повышение государственной эффективности страхования.

Наряду с Главным управлением в центре в качестве его органов были образованы правления республиканского уровня, и среди них – Росгосстрах. В каждой автономной республике, области и крае имелись конторы государственного страхования. Низовыми органами Госстраха являлись агентства – уездные, районные и участковые. Они состояли из агента и конторщика, иногда к ним «прилагался и помощник агента».

Своеобразная черта была проведена Положением о государственном страховании в СССР от 18 сентября 1925 г., в котором подводились итоги 4-летнего существования страхования и подтверждалось окончательно государственная монополия на эту сферу деятельности.

Глава II.