ОСЛАБЛЕНИЕ ЦЕНТРАЛЬНОЙ ВЛАСТИ И УСИЛЕНИЕ СЕПАРАТИЗМА В ОСМАНСКОЙ ИМПЕРИИ

С конца 1610 г. народные выступления в Анатолии постепенно теряют свою силу. Длительные войны, восстания и жестокие репрессии, обрушившиеся на участников джелялийского движения, тяжело сказывались на хозяйственной жизни страны. Во многих районах Балкан и Малой Азии численность населения понизилась в первой половине XVII в. до уровня, существовавшего в начале XVI в. Часть оседлых жителей вновь вернулась к кочевничеству. Замедлились и темпы развития городов и городского ремесла. Даже такие крупные центры, как Бурса, Анкара, Кайсеры, Сивас, с трудом оправлялись от ущерба, причиненного в годы «смуты». В конце 40-х годов XVII в. сумма налоговых поступлений в казну оставалась на уровне 90-х годов XVI в., составляя всего 360 млн. акче.

Противоречивыми оказались и последствия перемен в аграрных отношениях. Разложение тимарной системы и начавшееся складывание частнофеодального землевладения привели к некоторому увеличению» товарности сельского хозяйства, но этот процесс имел и другое последствие — обеднение крестьян и потерю ими наследственных прав на обрабатывание земли. В своем наставлении (рисале) османский автор первой половины XVII столетия Кочибей писал: «Словом, такого стеснения и угнетения, в котором находятся бедные селяне, никогда ни в одной стране света, ни в одном государстве не было... Веющие холодом вздохи угнетенных сокрушают дома; слезы глаз страдальцев потопляют государство в воде погибели». Во втором рисале, написанном через несколько лет, он вновь возвращается к той же теме: «Слуги твои, райя, крайне обеднели и разбежались из деревень».

Поскольку тимарная система не могла уже выступать в качестве источника военной силы и фактора стабилизации внутреннего положения, Порта была вынуждена увеличивать численность постоянных войск, и особенно янычарского корпуса. В 1595 г. в реестрах янычар было записано 25 тыс., а спустя 3 года — 35 тыс. человек. В первой половине XVII в. в корпусе значилось до 50 тыс. солдат. Прежняя система комплектования постоянных войск на основе девширме оказалась не в состоянии обеспечить такое умножение рядов янычар и в 30-х годах XVII в. Порта фактически совсем отказалась от нее. К этому времени пополнение корпуса осуществлялось за счет детей янычар, мелких торговцев и ремесленников, выходцев из деревни.

Быстрый рост войска, состоявшего на казенном содержании, оказался не под силу государственным финансам. Увеличение расходов на армию привело к истощению казны. Из-за недостатка серебра жалованье солдатам стали выдавать нерегулярно, в испорченной монете, часто выплата денег задерживалась на длительный срок. Янычары ответили на ущемление своих прав открытыми мятежами, которые показали, что существовавшее ранее соотношение сил в османской политической системе оказалось нарушенным. Чем менее боеспособными становились отряды сипахи, тем сильнее оказывалась зависимость султана и его министров от прихоти янычар. «Управы в государстве не стало: его держат в руках состоящие на жалованье янычары», — жаловался Кочибей.

Потребность в деньгах, не удовлетворяемая низким жалованием, заставляла янычар обращаться к побочным заработкам — ремеслу и торговле. С тех пор как новые занятия стали приносить им основной доход, желание воинов воевать упало и они под любыми предлогами старались избежать участия в походах. Вместе с тем янычары решительно противодействовали любым попыткам властей как-либо ограничить их привилегированное положение. Используя это обстоятельство, враждующие феодальные группировки постоянно подстрекали янычар к мятежам и свержению неугодных министров, везиров и самих султанов. Лишь в течение 1617—1623 гг. в результате янычарских бунтов на престоле сменилось четыре султана. Подобные события дали современникам повод писать об янычарах, что «они также опасны в мирное время, как слабы во время войны».

Много места в работах турецких и европейских авторов того времени занимают сообщения, свидетельствовавшие о разложении государственного аппарата. Преемники Сулеймана I принимали мало участия в управлении государством. Подлинными правителями империи были великие везири, однако и они во многом зависели от интриг придворных и особенно от гарема, который стал центром борьбы за власть. Повсюду процветала коррупция, проявлявшаяся как во взяточничестве и вымогательстве, так и в продаже всех должностей.

С конца XVI в. усилились сепаратистские выступления в провинциях империи. Пользуясь ослаблением центральной власти, крупные феодалы выходили из повиновения и превращались в самостоятельных правителей. Султанская власть, заинтересованная главным образом в исправном поступлении в казну установленных с каждого эялета налоговых сборов, обычно не вмешивалась в их управление. Отсюда полный произвол местных губернаторов-пашей, власть которых была почти бесконтрольной и неограниченной.

В этих условиях султанский двор стал чаще и шире использовать ислам как важнейшее средство сохранения единства и целостности империи. Соответственно возросла роль улемов и их главного авторитета — шейх-уль-ислама, все большее внимание стало придаваться соблюдению норм шариата, и, как следствие, сократились масштабы применения государственного законодательства. Подобные меры не могли преодолеть внутренней разобщенности империи, они лишь способствовали усилению контроля духовенства над всеми сферами общественно-политической и культурной жизни.