Определение права, подлежащего применению к культурным ценностям

Как уже было упомянуто, большинство культурных ценностей относятся к движимому имуществу, которое может быть перемещено через национальные границы государств. Большинство таких перемещений являются легальными, так как осуществляются с соблюдение законодательства. Например, для показа на выставках в другой стране, для реставрации за границей и т.д. Однако ценности могут вывозиться незаконно в случаях похищения, незаконного проведения археологических раскопок и в иных ситуациях. Как отмечает М.М. Богуславский: «В XX веке особое значение приобрел незаконный вывоз культурных ценностей во время военных действий, ограбление, разрушение и разграбление художественных сокровищ Европы, осуществляемое гитлеровской Германией и ее союзниками во время Второй мировой войны» [2, с. 105].

Возникает очень много споров и вопросов при определении правового статуса ценностей, вывезенных в другую страну, при защите прав на культурные ценности, при рассмотрении претензий о возврате культурных ценностей и особенно при рассмотрении споров в судах. В данных случаях возникает необходимость решения вопроса о том, право какой страны подлежит применению к данным отношениям, т.е. решение коллизионного вопроса. Вопрос о применимом праве решается на основании коллизионных норм.

Необходимо отметить, что в законодательстве Республики Беларусь не содержится прямой коллизионной привязки для определения права, подлежащего применению к культурным ценностям. На уровне международных многосторонних договоров также отсутствуют унифицированные коллизионные нормы о применимом праве к культурным ценностям. Ни в Конвенции ЮНЕСКО 1970 г., ни в Конвенции УНИДРУА 1995 г., ни в других международных договорах не содержится правил, указывающих на выбор применимого права к культурным ценностям.

Однако исходным для определении права, подлежащего применению в отношении права собственности и иных вещных прав, обычно признается закон места нахождения вещи (lexreisitae). Данная норма закреплена в законодательстве Республики Беларусь, в Гражданском кодексе Республики Беларусь от 28 октября 1998 г. (далее - ГК) [4]. Согласно ст. 1119 ГК, право собственности и другие вещные права на недвижимое и движимое имущество определяется по праву страны, где это имущество находится, если иное не предусмотрено законодательными актами.

Применительно к культурным ценностям закрепленная в статье 1119 ГК привязка lexreisitae предполагает определение содержания и объема правомочий собственника или обладателей иных вещных прав, а также квалификацию вещи в качестве предмета, имеющего культурную значимость и относящегося к категории «культурная ценность» по праву того государства, в котором находится ценность.

Многие государства вопросы защиты права собственности подчиняют общепринятому коллизионному началу lexreisitae. Между тем, само понимание государствами принципа места нахождения вещи может различаться: под ним понимают место, где вещь находилась в момент выбытия из обладания собственника или во время ее перехода к приобретателю, либо фактическое место нахождения вещи в момент предъявления иска. В зависимости от этого результаты рассмотрения виндикационного иска могут быть различными, поскольку условия защиты добросовестных приобретателей в праве разных стран неодинаковы. Поэтому проблема квалификации юридических понятий при применении коллизионной нормы имеет большое значение, в том числе и при решении вопросов защиты права собственности на культурные ценности.

Правила определения права, подлежащего применению к возникновению и прекращению вещных прав, носят специальный характер по отношению к общему коллизионному началу lexreisitae. В соответствии с пунктом 2 статьи 1120 ГК возникновение и прекращение права собственности и иных вещных прав на имущество не по сделке определяются правом страны, где это имущество фактически находилось в момент, когда имело место действие или иное обстоятельство, послужившее основанием для возникновения или прекращения вещного права.

По праву того государства, где находилась культурная ценность, будет разрешаться вопрос о законности прекращения и последующего перехода права собственности: прекратилось или нет право собственности на предмет культурного значения в результате таких юридических фактов, как отказ от права собственности, потеря, хищение культурной ценности; перешло ли право собственности к новому владельцу и не является ли переход права юридически порочным.

Нередки случаи, когда культурная ценность выступает предметом гражданско-правовой сделки, отношения по возникновению и прекращению вещных прав на имущество в силу пункта 1 статьи 1120 ГК будут определяться специальной коллизионной привязкой - правом места совершения сделки (lexlocicontractus). Между тем, и у этого правила есть исключение: стороны при совершении сделки, реализуя принцип автономии воли, могут избрать по соглашению между собой право, подлежащее применению к их правам и обязанностям (lexvoluntatis).

Необходимо отметить, что сделки с культурными ценностями - основной способ передачи права собственности на ценности культуры в условиях международного гражданского оборота. Поэтому вопросы возникновения права собственности у нового обладателя культурной ценности, полученной на основании распорядительной сделки, выступают особым предметом исследования при разрешении дел о защите права собственности на культурные ценности.

Необходимо обратить внимание на вопрос о добросовестности приобретателя культурной ценности. В целях защиты легального оборота собственности во многих государствах предусматривается возможность приобретения права собственности добросовестными приобретателями, даже в отношении похищенных вещей.

Из принципа применения права страны места нахождения вещи (lexreisitae) исходят суды Германии, Швейцарии, Австрии и других стран. Таким образом, в этих государствах защищаются права на культурные ценности, добросовестно приобретенные в другой стране. Однако в США добросовестное приобретение украденных предметов не признается. В качестве примера такого подхода можно обратиться к делу из американской судебной практики о картинах Альбрехта Дюрера, вывезенных солдатом армии США из Веймара, проданных им затем в Нью-Йорке адвокату Эликофону. «Речь идет о двух знаменитых портретах нюрнбергского купца Ганса Тухера и его жены ФелицитасТухер. Портеры были первоначально написаны художником Дюрером в 1449 г. на двух деревянных досках, соединенных шарнирами. На эти портреты обратил внимание Иоганн Вольфганг Гете. С 1824 г. они находились в Веймаре в собрании Великого герцога, с 1920 г. перешли в собственность земли Тюрингия, находились в музее в Веймаре. С 1943 г. были перемещены с целью сохранения от бомбардировок в замок Шварцбург, откуда были украдены американским солдатом до прихода в Тюрингию советских военных частей.

Рассмотрение дела в американских судах продолжалось 13 лет, причем по этим искам судами было вынесено семь решений.

Первоначально иск о возврате картин был предъявлен ФРГ, затем, после признания США ГДР - истцом стал музей в Веймаре. Иск о возврате картин Дюрера был удовлетворен американским судом на том основании, что согласно подлежащему применению в соответствии с принципом lexreisitae праву штата Нью-Йорк право собственности покупателя-адвоката не могло быть признано. Право собственности не может рассматриваться как добросовестное приобретение, если вещь была украдена у собственника» [2, с. 108-109].

Сложность определения на практике права, подлежащего применению в спорах о возвращении культурных ценностей, можно проиллюстрировать на примере рассмотрения в США спора о мозаиках греческой православной церкви на о. Кипр. «При разграблении церкви в северной (турецкой) части острова Кипр в период 1976 - 79 гг. из ниши алтаря были похищены четыре части мозаик VI века. После того, как это стало известно властям Кипра, они информировали о похищении ЮНЕСКО и другие международные организации. Местонахождение похищенных мозаик не было установлено, однако через несколько лет выяснилось, что части мозаики находились у проживающего в ФРГ турецкого предпринимателя. Об этом узнала гражданка США г-жа Гольдберг, занимавшаяся торговлей антиквариатом. Она привела осмотр этих частей мозаики на таможенном складе аэропорта в Женеве, куда они были помещены, купила их там за 1 млн. долл. США и ввезла мозаики в США. В США известному музею Гетти было сделано предложение купить мозаики за 20 млн. долл. США. В соответствии с принятыми этим музеем принципами покупки предметов антиквариата музей сообщил об этом предложении властям Кипра. В результате этой информации греческая православная церковь предъявила в штате Индиана (США) иск г-же Гольдберг и ее фирме о возвращении мозаик. Ответчик ссылался в частности на то, что в этом споре должно применяться швейцарское право, исходя из принципа lexreisitae, а по этому праву она должна рассматриваться в качестве добросовестного приобретателя. Суд, однако, пришел к выводу, что на основе этого права она не могла приобрести права собственности. Федеральный суд штата Индиана, исходя при решении вопроса о применении права из принципа «наиболее тесной связи» отметил, что должно применяться права штата Индиана. В качестве альтернативного суд применил принцип швейцарского законодательства, согласно которому мозаики должны рассматриваться как «вещи в пути» (resintransity), что означало применение права места нахождения вещи, т.е. того же штата Индиана. Другое возражение ответчика относилось к вопросу о применении исковой давности. Суд исходил из принятого в праве США подхода к давности как институту процессуального права, и следуя принципу lexfori (закон суда) применил в отношении давности право штата Индиана и на основании этого права не признал точку зрения ответчика о пропуске срока» [2, с. 110-111].

Таким образом, видно, что в современном международном частном праве не сформирована типовая коллизионная привязка применительно к культурным ценностям. В большинстве случаев, при рассмотрении споров об истребовании культурных ценностей преимущественно применяется коллизионный принцип lexreisitae. Неоднозначность квалификации понятия «место нахождения вещи» в процессе применения коллизионной нормы судами разных государств может существенно повлиять на итог разрешения спора о возврате культурных ценностей.