Зарубежная публицистика: Д.Рида и Г. Уэллса

 

Джон Рид

«Десять дней, которые потрясли мир» — книга американского журналиста Джона Рида, об Октябрьской революции 1917 года в России, свидетелем которой он был сам.

На мой взгляд книга Рида документальна. Сам автор назвал ее "подробным отчетом". Он был настоящим репортером, и несколько дней почти не спал, постоянно находясь в местах главных событий и разговаривая с огромным количеством русских - от министров и партийных вождей до швейцаров и извозчиков. А русские, увидев иностранца, немедленно хотели донести до Америки и Европы свою правду о происходящем в их стране. Это потом от иностранцев в СССР начнут шарахаться.

Книга Рида талантлива. Читая ее, ощущаешь вибрирующую наэлектризованную атмосферу, видишь толчею в Смольном, слышишь страстные речи и уличную стрельбу.

Как я понял Рид признавал, что "в борьбе мои симпатии не были нейтральны". Он был левым, не столько даже политически, сколько эстетически.

Ну не нравились ему хорошо одетые, воспитанные и упитанные русские, похожие на людей, "какие в полдень заполняют тротуары Пятой авеню"! Его сочувствие - на стороне "обносившихся солдат, измазанных рабочих и крестьян". Он не сомневался, что "русская революция есть одно из величайших событий в истории человечества, а возвышение большевиков - явление мирового значения", и не скрывал своего восхищения Лениным.

Ленин в предисловии к первому американскому изданию написал, что "желал бы видеть эту книгу распространённой в миллионах экземпляров".

И тут мы сталкиваемся с загадкой: почему "10 дней, которые потрясли мир" не популяризировали в СССР?

Имя "замечательного сына американского народа" и "представителя прогрессивного человечества" было известно каждому школьнику. А саму книгу редко кто держал в руках. Ее не запрещали, но издавали сравнительно небольшими тиражами, и в основном в годы хрущевской оттепели.

Одна из причин очевидна: в книге нет ни слова о Сталине. Не заметил Рид в ноябре 17-го такого выдающегося революционера, да и все тут! Зато Троцкий говорит и действует чуть ли не на каждой странице.

Но после XX съезда отсутствие упоминаний о Сталине должно было быть плюсом. Что касается Троцкого - в Советском Союзе для подобных случаев существовала практика написания к полезным, но не вполне укладывавшимся в канон произведениям длинных предисловий. Можно было разъяснить, что во время революции Троцкий ловко маскировался, или что Рид, будучи иностранцем, чего-нибудь "не увидел" и "не понял".

Рид щедро давал высказаться не только большевикам, но и их противникам. Керенский и Карелин, Чернов и Чхеидзе говорят у него от первого лица.

Рид был коммунистом, но, кроме того, человеком, рожденным в свободной стране, и занимался журналистикой, а не пропагандой. Он не скрывал своих симпатий и антипатий, но твердо придерживался древнеримского правила: выслушаны должны быть обе стороны.

Советская литература объясняла кратко: все партии, кроме большевистской, дискредитировали себя в глазах народа, и были сброшены в мусорную корзину истории. Так зачем цитировать их вождей? Кому интересен голос из мусорной корзины?

Из "10 дней, которые потрясли мир" очевидно, что самым первым деянием большевиков была атака на свободу печати.

Вот как описывает Рид ситуацию при Временном правительстве:

"В каждом городе каждая политическая партия выпускала свою газету, а иногда и несколько газет. Тысячи организаций печатали сотни тысяч политических брошюр, затопляя ими окопы и деревни, заводы и городские улицы. Ежедневно отправлялись во все уголки страны тонны, грузовики, поезда литературы. Россия поглощала печатный материал с такой же ненасытностью, с какой сухой песок впитывает воду.

Россию затоплял поток живого слова. В течение целых месяцев каждый перекресток постоянно был публичной трибуной. В Петрограде постоянно заседали три-четыре съезда сразу. Попытки ограничить время ораторов проваливались решительно на всех митингах, и каждый имел полную возможность выразить все чувства и мысли, какие только у него были. Так бурлил этот поток возвышенных и горячих мыслей, и было ясно, что Россия уже никогда не сможет снова онеметь".

Тут Рид ошибся.

"В пять часов утра 9 ноября в типографию городского самоуправления явились красногвардейцы, конфисковали тысячи экземпляров думского воззвания-протеста и закрыли официальный орган думы. Все буржуазные газеты были сброшены с печатных машин".

На следующее утро Рид наблюдал, как солдат с винтовкой пытался отнять у мальчишки-газетчика пачку эсеровского "Солдатского голоса", но за того вступилась "шумная толпа хорошо одетых людей". Ничего, недолго им шуметь осталось!

16 ноября вопрос о свободе печати был поставлен на сессии ЦИК. Не только эсеры и меньшевики, но и некоторые большевики отказывались понимать, что происходит. Ведь много лет свобода печати была одним из главных требований всех революционеров!

С большим трудом прошла резолюция большевистского ЦК, первый пункт которой гласил: "Закрытие буржуазных газет... являлось необходимой мерой для установления нового режима в области печати, при котором капиталисты - собственники типографий и бумаги - не могли бы становиться самодержавными фабрикантами общественного мнения".

Знакомые слова: надо только заменить "типографии и бумагу" на "телеканалы".

В резолюции еще говорилось, что, как только будет наведен порядок, политические партии и общественные организации получат равный доступ к "типографиям и бумаге". Троцкий уверял, что ограничения вводятся на недолгий переходный период.

Записки очевидца то и дело приходят в противоречие с официальной советской историей. Например, оказывается, что против большевиков выступали не только богачи, но и "крестьяне с бородами", и "телефонистки в стоптанных ботинках". Рид находил этому объяснение: крестьяне отсталые, телефонисткам по-женски симпатичнее бравые юнкера, чем неотесанные солдаты - но до ретуширования действительности не опускался.

А чего стоит такая деталь: в Смольном до переворота уже появилась отдельная столовая для членов ЦИК, где отпускали хлеб с маслом и "неограниченное количество стаканов чая"?

Еще один нежелательный момент: выясняется, что главной и, по сути, единственной силой октябрьского переворота был петроградский гарнизон.

Рид пишет о каких-то "пролетариях", но, как только доходит до картинок из жизни, рабочих питерских заводов там не оказывается. Митингуют и берут власть исключительно люди в серых шинелях.

"10 дней, которые потрясли мир", изображают не народную революцию, а военный путч, только устроенный не генералами, а взбунтовавшимися солдатами.

В 1917 году любая тыловая часть автоматически становилась "революционной".

Впрочем, вправе ли мы осуждать дедов и прадедов за нежелание оказаться в окопной мясорубке? Если они и виноваты в чем-то, так в легковерии.

Книга «Десять дней, которые потрясли мир» была совершенно необычным явлением в американской литературе и открывала новую страницу в ее истории. «Десять дней…» раскрывает действительность в революционном развитии в полном смысле слова. В этом прежде всего проявляется новаторство Рида, успешно воплотившего в образах сущность и дух, динамику, и пафос, народность и гуманизм величайшего события Октябрьской революции. Перед глазами читателя проходит процесс рождения нового мира, сопровождающийся агонией старого, насквозь прогнившего строя. Риду удалось сочетать документальность и точность в изложении событий с подлинной поэтичностью и художественностью.

Это было результатом и высокого писательского таланта и глубокого понимания происходящих событий. Однако в книге Рида имеются отдельные неточности и ошибки; он не располагает всеми сведениями о титанической деятельности русских большевиков во главе с В. И. Лениным в подполье, об их борьбе.

Для повествования Рида характерен поразительный динамизм. Ощущение движения, быстрой смены событий, стремительного и неудержимого их развития создается не только чередованием картин и эпизодов, но и всем построением книги. Из Смольного — центра, организующего революцию, повествование переносит нас в Городскую Думу — сосредоточение темных сил реакции. Подлинно поэтично передается пафос и высокий революционный накал, царящие в Смольном. Саркастически, с оттенком иронии и презрения обрисовываются контрреволюционные деятели Думы. Важное место в поэтическом восприятии революции занимают массовые сцены, раскрывающие революционную энергию русского трудового народа — рабочих и солдат. Джон Рид целиком приводит оглашенное В. И. Лениным «Обращение к народам и правительствам всех воюющих стран». В этом сказывается еще одна особенность книги: Рид смело включает в ее ткань документы, давая читателю возможность лучше разобраться в происходящих событиях. Эту же цель преследуют и многочисленные авторские отступления.

Г. Д. Уэллс

Осенью 1920 года Г. Д. Уэллс после пребывания в Советской России и по возвращении в Англию выпустил книгу «Россия во мгле», в которой рассказал о своих впечатлениях. Наверное, еще ни одна книга до этого не вызывала столько шума на Западе, а также негодования среди белогвардейской эмиграции.

В этой книге я вижу Россию после гражданской войны — голодную, разорённую. Уэллс не скрывает, что войну эту навязывают молодой республике с Запада, натравливая на нее «белых» и «коричневых» авантюристов. На неопытное еще советское правительство свалились непосильные задачи. Причем Уэллсу предстала картина уже не в худшем виде — уже усмирен бандитизм и возвращены едва не потерянные окраины. В книге убедительно показано, что революции 1917 года были не убийством, а эвтаназией умирающего.

Посмеиваясь над коммунистами, Уэллс тем не менее, безошибочно видит в них единственную силу, способную спасти положение. Он высмеивает Маркса, морщится от фанатиков-активистов, но Ленин и его команда производят большое положительное впечатление. Он ожидает увидеть безумных фанатиков — а видит неглупых людей, осознающих, что управляют тонущим кораблем и пытающихся хоть как-то дотянуть до берега. Монархисты и «западники» не поверят собственным глазам, читая это; они обвинят Уэллса во лжи и предвзятости. Но стал бы лживый и предвзятый апологет коммунистов писать о разрухе и распаде России и беспомощности коммунистической доктрины? Это ложка дёгтя уже для «красных» читателей.

Неоднозначное мнение сложилось о книге. С одной стороны, вроде бы все верно описывает автор (мое субъективное мнение, конечно -я в то время не жил): и полнейшую разруху в управлении государством, в народно-хозяйственной сфере, и страшный голод в Питере и Москве. Но на подсознательном уровне чувствуется скрытая фальшь.

Г. Уэллс пишет, что когда страна погрузилась в полную катастрофу, внутри нее не осталось сил, способных поднять государство, сплотиться вокруг общей идеи. С этим можно согласиться. Зато... "из Америки и Западной Европы вернулось много эмигрантов, энергичных, полных энтузиазма, еще молодых людей, утративших в более предприимчивом западном мире привычную русскую непрактичность и научившихся доводить дело до конца. Эти молодые люди и составляют движущую силу большевизма. Многие из них - евреи; большинство эмигрировавших из России в Америку было еврейского происхождения, но очень мало кто из них настроен националистически". Евреи, вернувшиеся из благополучной по сравнению с Россией Америки, для воплощения светлой идеи коммунизма на месте разваливающейся страны??? С трудом верится. И почему автор вскользь упоминает о националистическом их настрое? Значит он все-таки имел место.

"В своем рассказе я старался также дать беспристрастную оценку деятельности большевистского правительства", пишет автор. Но он за свое очень короткое путешествие исследует, в основном, Петроград и Москву, что врятли позволяет говорить об объективности повествования. Г.Уэллс дает описание крайней разлаженности всех сфер жизни России, таких как медицина, наука, искусство, хозяйство, но следом описывает чистые школы с довольными, сытыми детьми, которых обучают старые кадры учителей, также сытых и одетых. "Мне показали собранные и опубликованные большевиками потрясающие статистические данные о моральном разложении Петроградской молодежи" - А разве не коммунисты провозглашали на заре становления строя абсолютную свободу в половых связях, вплоть до групповухи, целенаправленное разложение семейных ценностей?

Далее: "Десять тысяч крестов московских церквей все еще сверкают на солнце. На кремлевских башнях по-прежнему простирают крылья императорские орлы. Большевики или слишком заняты другими делами, или просто не обращают на них внимания. Церкви открыты; толпы молящихся усердно прикладываются к иконам".

Думаю, большевики боятся потерять пассивную поддержку темного, суеверного народа. История показала, что окрепнув, новая власть взялась за решение этого упущения.

Честно говоря, после этого произведения положительное мнение о Герберте Уэллсе несколько поуменьшилось.

Единственное слабое место книги — попытки гадать о будущем. Уэллс настроен пессимистически, он не верит, что Советская Республика восстановится без помощи с Запада, предупреждает об угрозе азиатской иммиграции и распада России. Уже через 10-20 лет это будет выглядеть презабавно при сравнении с индустриально развитым и строго, тоталитарно управляемым СССР.

Не скажу, что рассказ совсем не впечатлил, автор честно признается, что абсолютно не поддерживает идеи коммунизма и способы их взращивания на российской почве, он дает неоднозначную оценку Ленина, характеризующего его как разрушителя и созидателя в то же время.
Но, в целом, автор не особо ответил на затронутые вопросы, лишь поколебав воздух.

Вывод:

Герберт Уэллс и Джон Рид, – единственные западные журналисты, которые, искренне, но объективно старались писать о России тех лет, ставших чрезвычайно важными в истории страны. Так что сочинения этих авторов с каждым годом вызывают всё больше и больше любопытсва.

Уэллс попал в Советский Союз по приглашению Максима Горького, с которым дружил. Поселился у него в квартире и принялся изучать быт и нравы страны.

Уэллс, в отличие, Джона Рида, увидел Советский Союз, в основном, с негативной стороны. Он писал о стране, опустошённой войной и блокадой. Считал, что будущее государства неясно и не видел никаких особых перспектив. В то же время предупреждал западные страны от опасности вмешательства во внутренние дела СССР.

Для всего мира в те годы особый интерес вызывала таинстственная и удивительная фигура Владимира Ленина, от которого не знали, чего ждать, то ли всеобщего блага, то ли всемирного ужаса и разрушения. Для Горького же Ленин был своим человеком, так что встречу Уэллса и вождя молодой социалистической республики удалось организовать.

Часть книги "Россия во мгле" посвящена беседе с Лениным, обсуждению будущего Советского Союза. Ленин переполнен планами и надеждами. Уэллс переполнен сомнениями и скепсисом.

В 1917 г. Джон Рид, снискавший славу одного из самых талантливых корреспондентов с театра военных действий, приехал в Петроград. В марте 1917 — мае 1918 гг. в цикле корреспонденций “Красная Россия” он подробно фиксирует события того времени. Позднее они стали основой книги «10 дней, которые потрясли мир», вышедшей на английском языке в Нью-Йорке в 1919 г.

В русском переводе книга выходила с 1923 г.; выдержала множество изданий. Сопровождались они предисловием В.И. Ленина, считавшего, что книга Рида “дает правдивое и необыкновенно живо написанное изображение событий, столь важных для понимания того, что такое пролетарская революция, что такое диктатура пролетариата”. Однако некоторые критики отмечали в книге “серьезные политические недостатки. Недостаточное понимание вопросов стратегии и тактики революции, крупнейшие ошибки в ряде положений (переоценка роли Троцкого, штрейкбрехерства Каменева, Рязанова и др.) делают книгу не соответствующей требованиям современного советского читателя”.

Книга не раз подвергалась купированию: сравнение текстов различных изданий позволяет проследить отношение советской цензуры к тем или иным деятелям и событиям революции. С 1930-х гг. исчезает имя Троцкого, роли которого в октябрьском перевороте автор уделил немало места. Позднее — имена Зиновьева, Каменева, Антонова-Овсеенко и других деятелей, ставших жертвами Большого террора. В 1957 г., решено было вообще изъять и уничтожить все издания книги, вышедшие до 1957 г. В дальнейшем книга выходила в “очищенном” виде: все эпизоды, в которых фигурируют упомянутые деятели, были изъяты.

Заключение

Российская журналистика за более чем 200-летний период своего развития к 1917 г. превратилась в мощный социальный институт. В начале XX века в России насчитывалось свыше тысячи, а к 1917 г. около трех тысяч газетных и журнальных изданий.

С учетом самых различных групп читателей, их политических взглядов, убеждений, общественного положения и возраста выходили общественно-политические, торгово-промышленные, финансовые, литературные, иллюстрированные и многие другие типы газет и журналов. Основную их массу составляли правительственные, монархические и другие буржуазные издания.

Одновременно с развитием буржуазной прессы активизировался рост печати социалистической ориентации, изданий эсеров и российских социал-демократов. Развитие социалистической периодики характерно противоборством в русской журналистике на исходе XIX в. двух идеологий – народничества и марксизма. Эти два направления в общем потоке социалистической мысли (пролетарский и крестьянский социализм) длительное время не просто сосуществовали параллельно, а влияли друг на друга, стимулируя поиск социалистической перспективы.

На рубеже XIX–XX вв. в России шел интенсивный процесс формирования социал-демократической и эсеровской партий и их печати. Особое значение в их развитии имело создание в 1900 г. газет «Искра» и «Революционная Россия».

В редакцию «Искры» входили В.И. Ленин, Г.В. Плеханов, Ю.О. Мартов, П.Б. Аксельрод, В.И. Засулич и А.Н. Потресов. В укреплении искровского направления важную роль сыграли выступления в газете В.И. Ленина, Г.В. Плеханова, Ю.О. Мартова, а также опубликование в «Искре» программы РСДРП.

Начиная с «Искры», Л. Мартов (Ю.О. Цедербаум) возглавлял все издания меньшевиков. Он принадлежал к тому же поколению социал-демократов, что и В.И. Ленин.

Революционная деятельность В.М. Чернова (1873–1952 гг.) началась в 90-е годы, когда он был еще студентом Московского университета. Его молодые годы во многом схожи с началом революционной деятельности В.И. Ленина и Ю.О. Мартова: исключение из университета, арест в 1894 г. по делу революционно-демократической партии «Народное право», трехлетняя ссылка, после нее – заграница, где он создает «Аграрно-социалистическую лигу», ставшую важным этапом на пути формирования партии социалистов-революционеров. На первых же ее съездах выступал с программными докладами как признанный теоретик эсеров. В «Революционной России» большинство руководящих статей также принадлежало его перу.

Важно заметить, что широкая программа демократических преобразований, выдвигаемых эсерами, в ряде основных положений: свобода слова, печати, совести, собраний и союзов, неприкосновенность личности была близка требованиям РСДРП. Так же, как «Искра», «Революционная Россия» была трибуной обличения самодержавия.

Накануне, да и в годы первой российской революции, партия эсеров не переживала острых внутренних расколов, в русской же социал-демократии после второго партийного съезда борьба между большевиками и меньшевиками все более обострялась. К 1905 г. эти два течения уже оформились в самостоятельные фракции, имевшие свои руководящие центры, органы печати, местные организации. Меньшевики продолжали издавать «Искру», на страницах которой непрестанно полемизировали с большевиками, издававшими в 1905 г. газеты ««Вперед»» и «Пролетарий». Следует особо заметить, что уже в ходе этой полемики, Г.В. Плеханов разъяснял в «Искре» всю опасность насаждения большевиками антидемократических, диктаторских методов руководства в партии. Наиболее убедительно это выражено в его статье «Централизм или бонапартизм? (Новая попытка образумить лягушек, просящих себе царя)». «Если бы честолюбцы, – пророчески писал в ней Г.В. Плеханов, – захотели бы сделать из партии пьедестал для своего личного тщеславия, если бы наша партия в самом деле наградила себя такой организацией, то в ее рядах очень скоро не осталось бы места ни для умных людей, ни для закаленных борцов: в ней остались бы лишь лягушки, получившие, наконец, желанного царя, да «Центральный Журавль», беспрепятственно глотающий этих лягушек одну за другой».

Подвергая самой острой критике и большевиков, и меньшевиков, неустанно призывая их «направить свои силы не на борьбу друг с другом, а на борьбу с общим врагом», Г.В. Плеханов в годы реакции сначала сблизился с меньшевиками, принимал участие в создании их журнала «Голос социал-демократа», но уже в 1909 г. вместе с В.И. Лениным со страниц центрального органа РСДРП газеты «Социал-демократ» повел настойчивую борьбу за укрепление подполья, осудив идею открытого существования партии при Столыпине.

Свою деятельность вместе с В.И. Лениным Г.В. Плеханов продолжил и в «Правде», на страницах которой успешно повел полемику с лидерами меньшевиков. В 1913 г. в цикле статей под общим названием «Под градом пуль» он подверг сокрушающей критике А.Н. Потресова, В.И. Засулич, В. Ежова (С.О. Цедербаума), В. Левицкого (В.О. Цедербаума), Е. Маевского и других меньшевистских лидеров, выступавших в газете «Луч». Против ликвидаторов он выступал также в «Рабочей газете», журнале «Мысль» и других большевистских изданиях. Это было последнее сближение основоположника русской социал-демократии с Лениным. В годы Первой мировой войны их пути разошлись окончательно.

В 1917 г., в условиях буржуазно-демократического государства, социалистическая пресса получила небывалое до сего времени развитие. Партия эсеров издавала ежедневную руководящую политическую газету «Дело народа», правые эсеры – газету «Воля народа», левые – газету «Знамя труда». Около 60 газет в центре и на местах имели меньшевики, центральным органом которых стала «Рабочая газета». Сторонники Мартова, левое крыло меньшевиков, лишь в сентябре наладили издание своей газеты «Искра», активно выступая до этого в «Новой жизни» М. Горького. Правые меньшевики во главе с Г.В. Плехановым выпускали газету «Единство» (с декабря 1917 г. «Наше единство»). Еще больше было изданий большевиков, возобновивших 5 марта 1917 г. газету «Правда», созданную еще в мае 1912 г. и ставшую в 1917 г. центральным органом РСДРП(б), затем в 1918 г. – центральным органом ЦК и МК ВКП(б), а с октября 1952 до 1991 г. – центральным органом Коммунистической партии Советского Союза (КПСС).

Из анархистских изданий, выходивших после Октябрьской революции, наибольшую известность получили газеты «Анархия», «Буревестник», «Труд и воля» и «Вольная жизнь», просуществовавшая до 1922 г.

Установление в России большевистской диктатуры привело к ликвидации многопартийной печати. Лишь спустя многие десятилетия на рубеже второго и третьего тысячелетий стало возможным возрождение многопартийной отечественной журналистики.

 

Список использованной литературы

1.Батурин Н.Н. Очерки истории социал-демократии в России. Калуга, 1922;

2.Воспоминания о Февральской революции 1917 года. М., 1991.

3.Г. Д. Уэллс книга «Россия во мгле»

4.Д.Рид книга «Десять дней, которые потрясли мир»

5.Е.Н. Кривошеиной. Февральская революция. М. - Л., 1926

6.Зиновьев Г.Е. Из истории нашей партии. Б.г., 1919; Он же. История Российской коммунистической партии (большевиков). М., 1924;

7.КПСС в резолюциях... Т. 2.

8.КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов. М., 1983. Т. 1. С. 508.

9.Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 16.

10.Ленин В.И. Полн. собр. соч Т. 34.

11.Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 31.

12.Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 40

13.Лядов М.Н. 25 лет Российской коммунистической партии большевиков. Н/Новгород. , 1923; Он же. Ленин и ленинизм. Л., 1924;

14.Ленин Н. (Ульянов В.) Собр. соч. в 20-ти тт. Т. 13. М., 1925.

15.Ленин В.И. Избранные произведения: в двух томах. Т. 1. М., 1935. С. VI.

16.Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 30.

17.М.Г. Гейсинского. 1917-1927. Популярный очерк. М. - Л., 1927.

18.Невский В.И. Владимир Ильич (Ульянов). М. - Л., 1924. Он же. История РКП (б). Краткий очерк. Л., 1926; Покровский М.Н. Марксизм и особенности исторического развития России. Л., 1925.

19.Неизвестный Богданов. М., Кн. 1. Статьи, доклады, письма и воспоминания. 1901-1928

20.Очерки по истории Октябрьской революции в двух томах. Т.1. М.-Л., 1927.

21.Программы и планы (по истории для школ) на 1935/1936 учеб-ный год. М., 1935

22.Правда. 1922. 7 июля.

23.Правда. 1922. 13 июля

24.Седьмой экстренный съезд РКП (б). Март 1918 г. Стенографический отчет. М., 1962.

25.Сталин И.В. Собр. соч. Т. 13.

26.С.А. Пионтковского. Октябрьская революция. Ее предпосылки и ход. М., 1923.

27.Троцкий Л.Д. Терроризм и коммунизм. М.-Л., 1925

28.Церетели И.Г. Речи. Пг. 1917; Дан Ф.И. Воспоминания о Февральской революции. Париж, 1963.

29.Чернов В.М. 1917 год: народ и революция //Страна гибнет сегодня.

30.Штейнберг И.З. Нравственный лик революции. Берлин, 1923.

 

[1] ^{Троцкий Л.Д. Терроризм и коммунизм. М.-Л., 1925. С. 26-27.}

[2] ^{Правда. 1922. 7 июля.}

[3] ^{Правда. 1922. 13 июля}

[4] ^{Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 16. С. 201.}

[5] ^{Ленин В.И. Полн. собр. соч Т. 34. С. 193.}

[6] ^{КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов. М., 1983. Т. 1. С. 508.}

 

[7] ^{Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 31. С. 91-93.}

[8] ^{Седьмой экстренный съезд РКП (б). Март 1918 г. Стенографический отчет. М., 1962. С.11.}

 

[9] ^{Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 40. С. 283}

[10] ^{Батурин Н.Н. Очерки истории социал-демократии в России. Калуга, 1922; Зиновьев Г.Е. Из истории нашей партии. Б.г., 1919; Он же. История Российской коммунистической партии (большевиков). М., 1924; Лядов М.Н. 25 лет Российской коммунистической партии большевиков. Н/Новгород. , 1923; Он же. Ленин и ленинизм. Л., 1924; Невский В.И. Владимир Ильич (Ульянов). М. - Л., 1924. Он же. История РКП (б). Краткий очерк. Л., 1926; Покровский М.Н. Марксизм и особенности исторического развития России. Л., 1925.}

[11] ^{Очерки по истории Октябрьской революции в двух томах. Т.1. М.-Л., 1927. С. 4121-443.}

[12] ^{Ленин Н. (Ульянов В.) Собр. соч. в 20-ти тт. Т. 13. М., 1925.}

[13] ^{Ленин В.И. Избранные произведения: в двух томах. Т. 1. М., 1935. С. VI.}

[14] ^{Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 30. С. 328.}

[15] ^{КПСС в резолюциях... Т. 2. С. 25.}

[16] ^{Сталин И.В. Собр. соч. Т. 13. С. 84-102.}

[17] ^{Программы и планы (по истории для школ) на 1935/1936 учеб-ный год. М., 1935}

[18] ^{Церетели И.Г. Речи. Пг. 1917; Дан Ф.И. Воспоминания о Февральской революции. Париж, 1963.}

[19] ^{Чернов В.М. 1917 год: народ и революция //Страна гибнет сегодня. Воспоминания о Февральской революции 1917 года. М., 1991. С. 337-360}

 

[20] ^{Штейнберг И.З. Нравственный лик революции. Берлин, 1923. С 139.}

[21] ^{Неизвестный Богданов. М., Кн. 1. Статьи, доклады, письма и воспоминания. 1901-1928. С. 206-207.}

[22] ^{Е.Н. Кривошеиной. Февральская революция. М. - Л., 1926.}

[23] ^{М.Г. Гейсинского. 1917-1927. Популярный очерк. М. - Л., 1927.}

[24] ^{С.А. Пионтковского. Октябрьская рево-люция. Ее предпосылки и ход. М., 1923.}