РАССКАЗЫВАЕТ АНДРЕЙ ШОРОХОВ (ЩОРС). Насвистывая мотив песни про снегирей, которую пели ненавистные мне "Иванушки"

 

Я, наконец, решил пригласить Лилит к себе. Отец в Николаеве, мешать никто не будет. Постараюсь устроить что-нибудь романтическое, со свечами и тихой музыкой. Как же давно я не делал ничего подобного! Главное, чтобы получилось не так, как в прошлый раз.

Насвистывая мотив песни про снегирей, которую пели ненавистные мне "Иванушки", я позвонил Лилит. Как я и ожидал, она сразу же согласилась.

До вечера было еще далеко, и мне не хотелось пока ничем заниматься. Разве что наклеить портрет Че Гевары, который я вырезал вчера из журнала, на стену, в свою "галерею". Разместив его между портретами Махно и Щорса, я отошел на шаг, оценил, и остался доволен. Из самого угла на меня угрюмо смотрели Чапаев и Колчак.

Но все равно, я маялся от безделья. Бывают такие дни, когда вроде бы и работа есть, да только делать ничего не хочется. Сидишь и тупо смотришь в потолок, не получая от жизни никакого удовольствия.

Пересилив себя, я снова подошел к телефону и набрал номер Омара. Минуты две я внимательно слушал длинные гудки, а затем положил трубку. Его совершенно очевидно не было дома. У Кати сегодня день рождения, наверняка, он уже у нее.

Я закурил сигарету, и тут зазвонил телефон. В трубке раздался бодрый голос Леши.

-Привет.

-Привет. Что делаешь?

-Только что вернулся. Вчера сестру Глайзера раздели, и мы ездили искать этого урода.

-Нашли?

Леша хохотнул.

-Нос и ребра ему точно переломали. А сейчас Рустам с ним разбирается.

Я присвистнул.

-Заходи ко мне, расскажешь. Кто еще был?

-Омар и кореша Глайзера - Белый и Гера. Ну, может, зайду чуть позже. Давай.

Мне захотелось есть. Сделав на скорую руку омлет, я только собрался приступить к еде, как кто-то позвонил в дверь.

-Кто?

-Это Денис. Есть дело.

-Подожди, - пробурчал я, открывая дверь. - Заходи. У меня еда остывает.

-Нет-нет, - замотал Шольц головой. - Меня ждут. Я просто зашел предложить тебе где-то прогуляться.

-Не хочу, - зевнул я. - А что ты хочешь?

Денис улыбнулся, и только тут я обратил на него внимание. Он сиял и раздувался от радости, как первомайский воздушный шарик, готовый улететь на небеса. Таким мне его раньше видеть на приходилось.

-Я хочу тебе кое-что рассказать, - воскликнул он, и после театральной паузы произнес.

-Андрей, я влюбился в прекрасную девушку! И она тоже любит меня!

Я немного опешил, а затем с чувством пожал ему руку, хотя мне почему-то стало грустно.

-Очень рад дружище. Когда ты нас познакомишь?

-Она ждет меня внизу. Поэтому я и хотел, чтобы ты вышел, и мы сходили куда-нибудь втроем.

-Почему же ты оставил ее внизу? - удивился я.

Денис пожал плечами.

-Шольц, ты осел, искренне сказал я. - Иди, позови ее.

Через минуту он вернулся с девушкой. Она была симпатична, но не в моем вкусе. Высокая и худощавая, а мне больше нравятся наоборот. Не толстые, разумеется, но чтобы фигура была пышной. Как у Лилит.

-Это Аннушка.

-Очень приятно, - сказал я, поцеловав ее руку. - Заходите.

-Мыне тоже, - произнесла девушка. - Денис мыного разказывал про тибя.

Я чуть не поперхнулся. Она разговаривала так же как и младший брат моего знакомого, страдающий умственной отсталостью, олигофренией. Я растерянно посмотрел на Шольца, но тот по-прежнему счастливо улыбался.

-Ага, - сказал Денис, целуя ее в щеку. Мне стало не по себе.

-Проходите, - нерешительно пробормотал я, чувствуя, что покрываюсь красными пятнами.

Аня прошла в гостиную, а Дениса я схватил за рукав, и тихо сказал, стараясь подбирать слова:

-Послушай. Извини, но почему она так разговаривает?

Шольц посерьезнел и простосердечно ответил:

-Я забыл тебе сказать. Аннушка - глухонемая. То есть уже не совсем, ее научили разговаривать. Пока, конечно, не очень хорошо, но ты не обращай внимания, ладно? Она и так слишком стеснительная.

-Ладно, - деревянно произнес я.

Они сели на диван и смотрели на меня. Повисла неловкая пауза. Мое красноречие, которым я не обделен, вмиг куда-то исчезло.

-И давно вы познакомились? - натянуто спросил я.

-Двадцать шестого июля, - гордо ответил Денис. Почти месяц назад.

Почти месяц! Вот это да, никак не мог подумать, что Шольц может скрывать такие вещи целый месяц. И ведь, похоже, об этом кроме меня, еще никто не знает.

-Аня, ты очень красивая, - четко артикулируя, произнес я, вернувшись, к счастью, на проторенную дорожку. - Я очень-очень рад, что именно ты стала его девушкой. Мне очень приятно смотреть на вас, особенно на Дениса - он просто светится от счастья!

Ане понравились мои слова и я собрался продолжать в том же духе, но в дверь снова позвонили. Гадая, кто это, я открыл ее, и увидел на пороге Бельмуда с разбитым лицом

-Леша, слушай, - невнятно сказал я, вытолкав его на лестничную клетку. - Там это... Пришел Шольц с подругой; представляешь, у Шольца - подруга! Только она вроде глухонемая. Ты вот что, не бузи.

-Хорошо, - произнес Леша, внешне ничуть не удивившись. Он всегда считал Шольца слегка ненормальным.

-Вот, - стараясь улыбаться, промолвил я, кивая на Бельмуда, - это Леша. А это Аня, девушка Дениса.

Заметно было, что Шольц напрягся, не без оснований ожидая от Бельмуда какого-нибудь неосторожного слова, способного очень обидеть Аню.

Но Леша повел себя дружелюбно. Он поговорил с Шольцем, похвалил его за хороший выбор, а затем вдруг обратился к девушке на языке глухонемых, что-то показывая на пальцах. Мы с Денисом раскрыли рты.

Аня радостно встрепенулась и в свою очередь, тоже что-то показала жестами рук.

Перехватив наш недоуменный взгляд, Леша вполголоса сказал:

-У меня тетка была глухонемая, отца сестра. Полгода назад умерла.

Просидев еще полчаса, Денис с Аней ушли. Леша лег на мой диван, и закурив сигарету, сказал:

-Ничего девочка. Тетка у меня тоже ничего была, да только так никогда замуж и не вышла. Говорила, помню - жду свою любовь..

-Любовь, - задумчиво произнес я. - Мне кажется, тут любви нет. Аня просто поняла, с каким парнем познакомилась, и захомутала его. Шольц жалеет ее, а думает, что любит.

-Какая тебе разница? - сказал Леша, пуская табачные колечки. - Ты послушай лучше, что утром было...

Описав мне в подробностях утреннее происшествие, он до того утомился, что уснул. Я не стал его будить и пошел на кухню. На столе печально лежал давно остывший и забытый мной омлет, потерявший для меня всю привлекательность. Впрочем, на всякий случай, я положил его обратно в сковородку и закрыл крышкой. Лучше поджарю картошку для себя и Леши.

Весело посвистывая и думая, хорошо ли, что Денис начал встречаться с Аней, или нет, я почистил несколько крупных картофелин. Ничего, для жарки хватит, можно еще туда и пару яиц разбить. Пальчики оближешь.

Сковородка затрещала, разбрасываясь кипящим маслом, и из-за шума я не услышал, как в кухню вошел проснувшийся Бельмуд.

-Слушай, - сказал он. - Все хотел спросить, да забывал. Глайзер говорит, у тебя совсем крыша уехала - какого фига ты его сестре розы подарил? Ты чего, запал на нее? Глайзер так бесился, когда узнал.

Я смущенно кашлянул.

-Не поверишь, но случайно подарил. Ждал одну, она не пришла, ну я и подарил цветы, первой попавшейся малолеточке. Ну, со злости, понимаешь?

Леша не поверил. Растянув в усмешке губы, он спросил:

-Конечно. И давно ты с цветами на свидания ходишь?

Я рассказал, как было, - сердито воскликнул я. - А ты, хочешь верь, хочешь нет.

Бельмуд , смеясь, вернулся в комнату. А я и правда не соврал - все так и было, в целом.

Некоторое время назад я вдруг понял, что мне нужна девушка. Хорошая; для души, а не для секса. Симпатичная и такая, чтобы кроме меня, никого не замечала. Чтобы была тихой и домашней, характер имела робкий, ну и неглупа, конечно. Подруг у меня - хоть отбавляй, но ни одна из них даже под один какой-нибудь критерий не подходила. Все мои знакомые были ограниченными, пошлыми и легкодоступными, а мне внезапно очень - до щемоты в груди - захотелось видеть рядом с собой такую девушку, чтобы с ней можно было даже просто поговорить. И я вспомнил про Лилит.

В тот же вечер в цветочном киоске я купил желтые пышные розы. Добавил между ними цветы подешевле и получился красивый большой букет. Радостно размахивая им, я зашел в ее подъезд и поднялся на третий этаж.

-Это ты, папа? - спросила Лилит из-за двери.

Я что-то невнятно пробурчал. Дверь открылась, и на пороге появилась Лилит в цветастом восточном халате.

-Привет, - дружелюбно сказал я.

-До свидания, - бросила она и попыталась закрыть дверь, но моя нога проскользнула в щель.

-Что ты хочешь? - взвизгнула она. - Уходи.

Я достал из-за спины букет и, улыбаясь, произнес:

-Лиля, я пришел извиниться. Вот, это тебе.

-Да пошел ты! - воскликнула Лилит, и оттолкнув мою ногу, захлопнула дверь.

Я оторопело позвонил снова, затем еще раз. Но мне больше не открывали. Тогда я сел прямо на холодные ступеньки и нервно закурил. Да, такого поворота я совсем не ожидал. Мне вполне казалось, что она бросится мне на шею и обо всем забудет. А вышло совсем не так...

Цветы теперь мозолили мне глаза, но выкидывать их было жалко, и меня посетила любопытная мысль. По лестнице поднимался чернобородый мужик, который метнул в меня угрюмый взгляд, но я уже входил в кабину лифта. И только в лифте я вспомнил, что это отец Лилит.

Мне пришлось немного пройтись до перекрестка, оживленного даже по вечерам. Там я стал внимательно наблюдать за проходящими мимо девушками. Шли в основном холеные, модно одетые - таким, скорее всего, цветы дарят часто. А может, и дорогие украшения, так, после бурной ночи.

Попадались и другие, но все равно не те. Пришлось подождать минут пятнадцать, пока я не увидел ту, которую искал. Невысокая, русоволосая, не красавица, но и не страшилище - самая обычная. Лет шестнадцать, не больше, наверняка школьница. Из-за таких парни в школе не дерутся и возле окна толпами не стоят. Цветами, наверное, тоже не избалована.

Только одно меня смущало - ее лицо вроде было мне чем-то знакомо, но где я мог видеть эту девушку, так и не вспомнил. И поправив прическу, бодро подошел к ней.

-Здравствуй, - заулыбался я. - Как дела?

-Здравствуй, - сказала она, заулыбавшись еще больше, - Нормально.

-Ты ведь Юля? - полуутвердительно спросил я, назвав первое пришедшее на ум имя. - мне про тебя много рассказывали.

Девочка внимательно посмотрела на меня и засмеялась.

-Да, Юля. И кто же рассказывал?

Я удивился, решив, что скрываю сам от себя свои блестящие телепатические способности.

-Неважно. Я просто хочу подарить тебе эти цветы. Прими, пожалуйста, этот мой подарок. От чистого сердца!

Юля взяла букет и нахально сказала:

-Ну, спасибо. Только мог бы купить розы и получше.

Я хмыкнул. Девчонка оказалось с юмором.

- Не нравятся? - спросил я. Ничего себе - ей симпатичный парень цветы дарит, к тому же, совсем незнакомый - она радоваться должна, а не нос воротить.

-Да нет, почему, нравятся, - произнесла она, оглядывая букет со всех сторон. - Ну так что, ты приглашаешь меня сегодня в ночной клуб? Пойдем сейчас ко мне. Я переоденусь, и поедем.

Я опешил.

-Какой ещё ночной клуб?! Я не могу. У меня дела...

Девушка звонко рассмеялась.

-Слушай, Щорс, тебе надо лечиться от склероза!

Я даже огорчился. Все меня почему-то знают, а я нет.

-Щорс, я Тамара, - весело сказала она. - Сестра Макса.

Точно! Я сразу ее вспомнил. Правда, последний раз мы виделись в апреле, н дне рождения Глайзера , да и то мельком. Сконфуженно закашлявшись, я спустил голову.

-Ты со всеми так знакомишься? - поинтересовалась она.

-Да я не знакомлюсь! - начал я и осекся. Все равно ничего не объяснишь.

Совершенно потерявшись, я постарался поскорее уйти, оставив Тамару в полном недоумении. А теперь, получается, Глайзер решил, что я его сестре специально цветы подарил. Просто смешно.

Пока я думал об этом, картошка чуть не сгорела. Разложив ее по тарелкам, я позвал Бельмуда. Мы налегли на нее, закусывая солеными огурчиками, в окна било солнце, и нам казалось, что жизнь ужасно хороша.

Из окна кухни открывался прекрасный вид - загаженная спортивная площадка и пара мусорных баков, возле которых постоянно обитала облезлая и подозрительная свора собак. И словно дополняя картину, по площадке, неимоверными зигзагами шли два человека, поддерживая один другого. Приглядевшись, я увидел, что это не кто иные, а Швед с Глайзером.

-Посмотри, - кивнул я Леше.

-Где это они уже убились? - с любопытством спросил он.

Оказалось, что убились они по разным причинам. Глайзер убился от того, что проблема с его сестрой удачно решилась, и по пути ко мне встретил такого же убитого Глеба. Почему напился тот, я так и не узнал - на все вопросы Глеб громко заливался смехом и тягуче пытался пропеть песню про танкистов, текст которой совсем перепутался в его пьяной голове.

Преданно глядя в глаза друг другу, они достали из карманов много сигаретных пачек "Pall Mall" и вывалили их на стол.

-Откуда столько? - удивился я.

Глеб сидел на стуле, и, раскачиваясь, пел о том, как "танки шли в последний бой, и молодая не узнает с пробитой головой". С великим трудом мы с Лешей уяснили, в чем было дело.

Оказывается, на улице проходила рекламная акция от компании "Pall Mall". Симпатичные девушки, наряженные в фирменную одежду, предлагали всем желающим обменять свои сигареты на сигареты "Pall Mall", причем полную пачку. Условие было одно - в пачке, подлежащей обмену, должно быть не меньше пяти сигарет.

Узнав об этом, Глайзер с присущей ему изобретательностью, никак не пострадавшей от избытка алкоголя в его крови, сразу понял, что следует делать. Они со Шведом купили у бабок, торгующих семечками и сигаретами, три пачки дешёвой "Дойны". Там же взяли несколько пустых пачек и распределили сигареты так, чтобы в каждой пачке было по пять сигарет. И пройдясь по улице, на которой каждые сто метров стояли рекламщики, затарились "Пэл-Мэлом".

-Светлая голова, - с чувством сказал я Глайзеру.

Глеб, который уже молча уткнулся головой в грудь, снова запел. Теперь его замутненное сознание выхватило откуда-то песню про паровоз, которую в "Операции Ы" пел Никулин. Правда, периодически у него щелкал рычажок, и Швед снова сбивался на песню про танкистов. В целом это выглядело так:

-Прости меня, мама, хорошего сына, четыре трупа возле танка дополнят утренний пейзаж, и я не такой как был вчера...

Наслушавшись по горло, я сказал Леше:

-Убери отсюда этого Карузо. Положи его спать в комнате. Или в ванну кинь - опыт у него уже имеется.

Успокоилось все только через несколько часов. Швед с Глайзером мирно сопели в спальне, а мы с Бельмудом курили на балконе.

-Веселый денек сегодня. Надеюсь, больше никто не придет.

Лёша кивнул.

А я все думал про Шольца, и в конце пришел к выводу, что действительно рад за него. Аня, похоже, неплохая девушка.

Вплетаясь в мои мысли, резко зазвонил телефон. Я устало взял трубку.

-Андрюха, это Бар. Не знаешь, где остальные?

-У меня, - зевнул я. - Нажрались, как поросята.

Бар быстро заговорил, проглатывая слова.

-Срочно приходите. Я вместе со Стасом. С Омаром что-то случилось, кого-то завалили.

-Кого завалили?!

-Я пока ничего знаю. Стас только пришел. Подходите к Омару, только быстро. Мы уже выходим.

Я в панике растолкал Глеба и Максима. Еще не совсем отошедшие от пьянки, они ничего не понимали и не хотели никуда идти. Но все же через двадцать минут мы вчетвером подошли к девятиэтажке Кирилла.

Возле подъезда нас встретили Стас и Илья с тревожными лицами. И глядя на них, я понял, что, скорее всего, романтический вечер с Лилит сегодня отменяется. Меня это расстроило - ведь я только-только с ней помирился, приложив неимоверные усилия.

-Что случилось?

-Омара избили, а одного штемпа завалили, - сбивчиво сказал Стас. - Из охотничьего ружья. У Кати. Я пришел, там драка, Омар весь в крови...

Не дослушав, мы одновременно воскликнули:

-Где он?

-Дома. Но не открывает. Я купил лекарства, врачей он не хотел, вернулся к нему, а он не открывает. И я пошел к Бару...

Мы уже взбегали на пятый этаж. Леша жал на кнопку звонка, но Кирилл не открывал.

-Может, ему плохо? - угрюмо спросил Глеб.

-Надо открыть эту конченную дверь, - зло сказал Глайзер. - Он всегда только на нижний замок закрывался. А замок китайский, его чем угодно можно открыть.

Собрав все ключи, которые были у нас в карманах, мы нашли несколько более-менее подходивших, и стали пытаться открыть дверь. После десяти минут усилий, она, щелкнув, отворилась.

-Омар, - зычно позвал Швед. - Это мы. Омар!

Никто не отвечал.

Леша прошел в гостиную, за ним - я. Пусто. В спальне тоже.

-Кирилл! - воскликнул я. - Ты дома?

-Он ушел, - неуверенно сказал Стас. - наверное, куда-то ушел.

-Похоже, - кивнул Глайзер. - Идем отсюда, пока его родители не пришли. Придется объяснять, как мы сюда попали.

-Идем. Где же он может быть?

Швед затряс головой.

-Он мог к кому-то из нас пойти. Выйдем во двор и решим. -Выключите везде свет. В ванной и на кухне тоже.

Глайзер щелкнул выключателем, на мгновение замешкался, снова включил свет, и заглянул в ванную.

Я открывал дверь и внезапный крик Максима испугал меня.

-Что там? - спросил Швед, подбежав к нему. Через секунду он вышел к нам с белым лицом. Видно было, что он хочет что-то сказать, но язык его не слушался.

Мы с Баром одновременно ворвались в ванную и сразу же увидели Кирилла. Он лежал в красной от крови ванной и открытыми глазами смотрел в потолок. Кирилл был мертв.

Ужасное зрелище. Не сознавая, что делаю, я схватил Кирилла за голову, измазавшись в крови. Глайзер, стоя перед умывальником, тупо открывал и закрывал кран. Бар, сбиваясь, диктовал из прихожей кому-то, - видимо, "Скорой", - адрес Омара.

-Надо вытащить его, - уставившись в пол, сказал Бельмуд, и заматерился.

В дверь позвонили.

-Это родители! - истерично закричал Стас. - Родители! Сделайте что-нибудь, мать вашу, козлы, идиоты!

Леша влепил ему пощечину.

Словно робот, я пошел открывать дверь. Спрашивать кто, не имело смысла, поэтому я просто распахнул ее, и в ту же минуту получил удар в грудь и отлетел к стенке.

В коридор ворвалось несколько людей.

-К стене! Стоять! Руки за голову!

Мне в спину уткнулся ствол автомата. Остальные уже стояли вдоль стенки, только Глайзер отчего-то растянулся на полу.

Когда нас начали обыскивать, вошел мужчина в джинсовой куртке и устало сказал:

-Уголовный розыск. Где Кирилл Марцев?

 

 

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ