Владимир Набоков. Ада, или Радости страсти (пер. с англ. Сергея Ильина)

Современная российская география "тянется" к философии. Это показали известные публикации в журнале "Вопросы философии" на рубеже 1990-х годов[66]. Все они были основаны именно на хорологическом подходе и рассмотрении основных методологических и философских проблем географии. Так, использование хорологического подхода мотивировалось тем, что "...любая деятельность людей сама дифференцирует пространство, даже совершенно однородное"[67]. Наиболее сильный удар по обветшавшим догмам советской географии, которая активно критиковала хорологическую концепцию, был нанесен статьей Б. Б. Родомана[68]. Воззрения А. Геттнера были органично встроены автором этой статьи в фундамент современных географических представлений. "Модель Канта-Геттнера проста, изящна и продуктивна. Вопреки распространенному мнению, она не отрывает "материю" от пространства и времени, а, наоборот, позволяет ее с ними логично соединять, сознательно двигаясь вдоль разных профилей одного и того же бытия, вырезая из мира четко ограниченные блоки; не запрещает географу заниматься историей своих объектов, а ботанику – их географией; допускает науки с двойным и даже с тройным гражданством, как, например, историческую экономическую географию или палеогеоморфологию"[69]. Особенно важным следствием плодотворного использования хорологического подхода стало изобретение научных картоидов, благодаря которым "...география сделала эпохальный шаг: нашла способ наглядного картографического отображения не единичных, а общих высказываний, составляющих суть науки; изобрела наглядные структурные формулы географических явлений и законов"[70]. Внедрение картоидов в научную практику и их теоретико-методологическое осмысление означали качественное развитие хорологической концепции. География "повернулась лицом" к пространственно-образным представлением окружающего мира и вернулась на новом витке своего развития к проблеме географического образа (образов) мира.

Следует отметить, что этот фундаментально важный методологический поворот не был замечен всем географическим сообществом. Классическая географическая теория диффузии нововведений, которая была разработана шведским географом Т. Хегерстрандом, оправдалась и в этот раз. На периферии (не обязательно географической, но, скорее, методологической) научного географического сообщества в России продолжают сохраняться и до сих пор анти- или вне-хорологические представления о цели и задачах географии[71]. Характерно, что эта методологическая ("антихорологическая") линия может существовать, по-видимому, лишь в контексте отталкивания или отторжения хорологического подхода в географии. "В сущности А. Геттнер вслед за немецким философом В. Вундтом проводил кантианскую идею: различие между науками обусловлено не своеобразием их объектов, а лишь различием наших точек зрения на объект. Субъективно-идеалистическая и метафизическая классификация А. Геттнера в действительности упраздняла географию как науку"[72]. Спор в данном случае идет в совершенно различных методологических плоскостях, и ситуацию взаимного непонимания определяет разница в размерах, ширине, масштабности самого методологического поля, которое задает соответствующие координаты методологического поиска.

Реальное и эффективное применение хорологического подхода в географических исследованиях подразумевает естественный и достаточно рациональный синтез пространственной и временной координат. Так, изучение взаимодействия технологического прогресса и территориальной структуры хозяйства основано именно на прослеживании пространственной диффузии основных технологических нововведений, но сама эта пространственная диффузия "...растягивалась на столетия"[73]. Это привело к закономерному выделению стадий эволюции территориальной структуры хозяйства, при этом главные их характеристики связаны с качеством и структурными особенностями экономико- и социально-географического пространства[74]. Таким образом, временные этапы пространственного развития какого-либо явления заполняются как бы своим пространственно-географическим эквивалентом и становятся уже синтетическим, хорологическим по существу научным продуктом.

Хорологический подход в современных географических исследованиях ведет и к собственно методическим изменениям. Сам объект исследования – географическое пространство – становится как бы расплывчатым, нечетким, и стимулирует применение адекватных этой методологической ситуации средств. Классическая для современной социально-экономической географии проблема центра и периферии нуждается уже в неклассическом для этой научной области исследовательском аппарате. "Недостаточно высокая определенность, расплывчатость содержания многих интересов в территориальных системах дают основания считать, что при отыскании компромиссов значение и возможности строгих методов сравнительно ограничены и на первый план выступает неформальный и полуформальный исследовательский аппарат, основу которого можно видеть прежде всего в методах экспертных оценок и теории размытых множеств"[75]. Рассмотрение проблемы центра и периферии во все новых содержательно-методологических срезах и контекстах, как в данном случае (территориальная справедливость) почти автоматически может привести к быстрому умножению и расширению всего спектра возможных географических методик и приемов исследования.

Подобные изменения проходят пока более на интуитивном уровне, чем на уровне осмысленной и целенаправленной рефлексии. Объект исследования постоянно изменяется, находится в динамике и ставит все новые и новые задачи. Этот процесс требует, по-видимому, отчетливого осознания структурных основ взаимодействия самого объекта географических исследований и исследователя, который находится, по сути, внутри объекта. Географическое пространство окружает географа-исследователя и меняет свою конфигурацию в зависимости от тех или иных его действий. Задается, таким образом, ситуация, которая ориентирована на выработку динамичной исследовательской позиции. Эта позиция должна постоянно как бы опережать оперативно свой "ускользающий" объект и строить его превентивные конфигурации.

Проделанный нами подробный и детальный анализ хорологической концепции и предварительная оценка ее рецепции в современной российской географии позволяют сделать несколько обобщающих выводов.

Во-первых, следует признать, что влияние хорологической концепции на современную географическую науку, безусловно, велико.

Во-вторых, представляется ясным тот факт, что сама хорологическая концепция в ее первоначальном виде (в ее классическом, геттнеровском варианте) не приспособлена для "прямого" ее использования в создании новых, постхорологических географических концепций.

В-третьих, очевидно, что методологические противоречия, заложенные в хорологической концепции, являются тем "трамплином", который может помочь в разработке принципиально нового взгляда на изучение географического пространства.

В-четвертых, успешное развитие каких-либо новых постхорологических концепций в географии связано, как нам кажется, с известным дистанцированием от классических схем исследования пространственных (территориальных) структур.

В последующих разделах книги автор пытается развить эти положения на примере концепции географических образов.

[1] Текст данного раздела в сокращенном и измененном виде готовится к печати в: Известия РАН. Серия географическая. 1999.

[2] См.: Джонстон Р. Дж. География и географы: Очерк развития англо-американской социальной географии после 1945 г. / Пер. с англ. М., 1987; Джеймс П., Мартин Дж. Все возможные миры / Пер. с англ. М., 1988.

[3] Геттнер А. География. Ее история, сущность и методы. Л.-М., 1930.

[4] Баранский Н. Н. От редактора // Геттнер А. Указ. соч.; Анучин В. А. Теоретические проблемы географии. М., 1960; Он же. Теоретические основы географии. М., 1972; Исаченко А. Г. Развитие географических идей. М., 1971; Саушкин Ю. Г. История и методология географической науки (курс лекций). М., 1976; Ишмуратов Б. М. Региональные системы производительных сил (методологические основы географического анализа). Новосибирск, 1979; Семевский Б. Н. Теоретическая экономгеография. Л., 1981; Мересте У. И., Ныммик С. Я. Современная география: Вопросы теории. М., 1984; Мукитанов Н. К. От Страбона до наших дней: (Эволюция географических представлений и идей). М., 1985, и др. См. также первоначальные тезисы настоящей работы: Замятин Д. Н. Методологический анализ хорологической концепции в географии // Теоретические проблемы социально-экономической географии и совершенствование подготовки современного учителя. Тезисы Всесоюзной научно-практической конференции. Смоленск, 1991. Ч. 1.

[5] Геттнер А. Указ. соч. С. 120.

[6] Там же. С. 115.

[7] Там же. С. 195.

[8] Там же. С. 113.

[9] Там же. С. 200.

[10] Там же. С. 265.

[11] Там же. С. 113.

[12] Там же.

[13] Там же. С. 307.

[14] Там же. С. 303.

[15] Там же. С. 371.

[16] Там же. С. 393-394.

[17] Там же.

[18] Там же. С. 394.

[19] См.: Кун Т. Структура научных революций. М., 1975.

[20] См.: Розов М. А. Понятие исследовательской программы // Исследовательские программы в современной науке. Новосибирск, 1987. С. 7-26.

[21] См.: Шупер В. А. Формирование исследовательских программ в экономической и социальной географии // Исследовательские программы в современной науке. Новосибирск. 1987. С. 213-214.

[22] См.: Розов М. А. Указ. соч. С. 19.

[23] Там же. С. 22.

[24] Геттнер А. Указ. соч. С. 248.

[25] Там же. С. 285.

[26] Там же. С. 278.

[27] Там же. С. 119-120.

[28] См.: Мамардашвили М. К. Анализ сознания в работах Маркса // Мамардашвили М. Как я понимаю философию. М., 1992; Он же. Превращенные формы (О необходимости иррациональных выражений) // Там же; Мамардашвили М. К. Классический и неклассический идеалы рациональности. М., 1984.

[29] Геттнер А. Указ. соч. С. 114-115.

[30] Баранский Н. Н. Указ. соч. С. 3.

[31] Геттнер А. Указ. соч. С. 196.

[32] Там же. С. 213.

[33] Там же.

[34] Там же. С. 214.

[35] Там же. С. 121.

[36] Кант И. План лекций по физической географии и уведомление о них // Кант И. Собр. соч. В 8-ми тт. Т. 1. М., 1994.

[37] Геттнер А. Указ. соч. С. 122.

[38] Там же. С. 213.

[39] Там же.

[40] Там же. С. 213-214.

[41] Там же. С. 121.

[42] Там же. С. 278.

[43] Там же. С. 253.

[44] Там же. С. 252-253.

[45] Там же. С. 251.

[46] Там же. С. 250.

[47] Там же. С. 119.

[48] Там же. С. 119-120.

[49] Там же. С. 252.

[50] Там же.

[51] Риттер Карл (1779-1859) – выдающийся немецкий географ; автор 19-томного труда "Землеведение"; родоначальник хорологической концепции в географии.

[52] Геттнер А. Указ. соч. С. 252.

[53] Там же.

[54] Там же. С. 251.

[55] Там же. С. 275.

[56] Там же. С. 253.

[57] Там же.

[58] Там же.

[59] Там же. С. 278.

[60] Там же.

[61] Там же. С. 286.

[62] Там же.

[63] Там же.

[64] Там же.

[65] Там же.

[66] См.: Зимин Б. Н., Шупер В. А. Забытая наука? // Вопросы философии. 1989. № 6; Родоман Б. Б. Уроки географии // Там же. 1990. № 4; Реймерс Н. Ф., Шупер В. А. Кризис науки или беда цивилизации? // Там же. 1991. № 6.

[67] Зимин Б. Н., Шупер В. А. Указ. соч. С. 167.

[68] Родоман Б. Б. Указ. соч.

[69] Там же. С. 37.

[70] Там же. С. 43.

[71] См.: Кузнецов П. С. О связях географии с философией // География и природные ресурсы. 1996. № 4.

[72] Там же. С. 185.

[73] Стрелецкий В. Н. Технологический прогресс и территориальная структура хозяйства: историческая траектория взаимодействия (на примере Германии) // Известия РАН. Серия географическая. 1995. № 1. С. 75.

[74] Там же. С. 76-77.

[75] Котляков В. М., Трофимов А. М., Селиверстов Ю. П., Хузеев Р. Г., Комаро