Список основной литературы. 9 страница

_Б_

БАЛИНТМихаэль (Balint M., 1886-1970). Английский врач-психоаналитик венгерского происхождения. Вклад Б. в психотерапию считается революционным шагом от психоанализа в общую медицину. Он не создал нового учения, а интегрировал естественнонаучные и пациент-центрированные представления и позиции, не отрицая роли соматики и соматических, биологических знаний, сконцентрировал внимание на роли «Я» пациента в общей медицине. По существу, Б. являлся представителем психосоматического направления, понимаемого не как раздел медицины, включающий определенный класс заболеваний, в происхождении которых психосоциальные факторы играют значительную роль, а как целостный подход, рассматривающий больного во всем многообразии его биопсихосоциальной сущности. Пациент приходит к врачу не только с болезненными симптомами, но и со страхом, с психологическими и социальными проблемами, часто связанными с его заболеванием. Для выявления психических компонентов болезни и ее психологических и социальных последствий необходимыми представляются специальная процедура, направленная на их описание и сходная со сбором анамнеза для выяснения и уточнения соматической симптоматики, а также приобретение опыта в психологическом понимании больных, в психотерапевтическом подходе к ним. Важное значение в такой работе имеет первый контакт врача и пациента, во многом определяющий характер последующего взаимодействия. Отношения «врач—больной», являющиеся моделью отношений пациента с окружающим миром, в частности в семье, становятся фокусом исследовательской и практической деятельности Б. С 1949 г. он начал проводить в клинике Тависток в Лондоне постоянно действующие дискуссионные групповые семинары с врачами о проблемах общей медицинской практики, которые были одновременно и исследовательскими, и обучающими (развивающими). Главной целью их был максимально полный анализ постоянно меняющихся отношений «врач—больной», изучение «фармакологии такого лекарства, как врач». Исследовательским «полигоном» служили не только ежедневная работа во врачебном кабинете, но и любые, даже мимолетные, встречи врача с пациентом. Задачи семинарских занятий Б. видел в анализе отношений во врачебной профессиональной практике, разработке диагностики отношений, постижении истинных потребностей пациента, раскрытии мотивов выбора им (своего) врача, глубинном понимании болезни. В обучающие задачи занятий входило развитие чувствительности к тому, что осознанно или неосознанно происходит во время взаимодействия врача и пациента.

В результате этой работы, проводимой совместно с коллегами, Б. в 1957 г. опубликовал книгу «Врач, его пациент и его болезнь» с подробными, обстоятельными описаниями случаев психотерапевтического опыта, с обучающими комментариями и катамнестическими сообщениями. Книга, переведенная на несколько языков, стала толчком для основания во многих странах сходных дискуссионных семинаров, названных балинтовскими группами.

Наряду с указанными выше целями и задачами, решаемыми в тренинго-исследовательских группах, Б. и его коллеги ставили перед собой цель определить круг психотерапевтических методик, пригодных для врача общей соматической практики. В 1961 г. вышла книга Б., обобщающая опыт, полученный на лондонских семинарах.

Эта публикация явилась новым вкладом по внедрению психосоматических идей в общую медицину. В частности, Б. описал опыт по сокращению длинных бесед, обычно возможных только вне приемных часов, сначала до более короткой «фокальной терапии» (концентрация на основной проблеме), с последующим ее уплотнением, по мере понимания пациента и получения сведений о нем, до 10-15-минутного контакта, который легко реализуется на практике. При интенсивной самонастройке на больного и на выбранный стиль отношений иногда к врачу и пациенту мгновенно приходит понимание существа их взаимосвязей, происходит так называемое «озарение» (инсайт),после чего больной нередко быстро успокаивается и частота консультаций сокращается.

Начиная свою групповую работу с врачами, Б. считал, что «единственным методом подготовки к психотерапии является психоаналитическая система». С течением времени он убедился, что не всегда психоаналитические методы и критерии целесообразны в групповой работе с общепрактикующими врачами. В его ориентации произошла существенная перемена. В 1964 г. он заявил, что «психоаналитические техники приемлемы только в рамках психоаналитической ситуации»; функцией же балинтовской группы является помощь врачам, практикующим в общей медицине. Оставаясь сторонниками психоанализа, Б. и его единомышленники предпочитали не пользоваться его методами при разборе клинических случаев, представляемых врачами-интернистами, и при анализе их взаимоотношений с пациентами. В балинтовских группах, как правило, занимаются выявлением реальных жизненных трудностей и проблем пациентов, играющих роль в генезе и протекании болезненных расстройств, не оперируя при этом фрейдовским понятием бессознательного и его интерпретациями символов.

См. также Балинтовское движение, Балинтовская группа.

БАЛИНТОВСКАЯ ГРУППА.Этот метод групповой тренинговой исследовательской работы получил название по имени своего создателя — Балинта (Balint M.), проводившего с 1949 г. в клинике Тависток в Лондоне дискуссионные групповые семинары с практикующими врачами и психиатрами. Опыт, обобщенный Балинтом в его книге «Врач, его пациент и его болезнь», лег в основу метода проведения исследовательско-обучающих семинаров. Центральный объект исследования в классической Б. г. — отношения «врач—больной». Они являются объективными, поскольку пациент переносит на врача определенные отношения, эмоциональные и поведенческие стереотипы, которые сходны с его отношением к объектам своей реальной жизни (значимые лица ближайшего окружения). Анализ этих отношений дает возможность более полно понять пациента во всем многообразии его связей и взаимодействий с реальным миром, что способствует повышению эффективности терапии. В то же время врач в своей практике нередко сталкивается с ситуациями, являющимися для него фрустрирующими (например, если пациент не готов, не может или не хочет говорить о своих проблемах врачу, который ориентирован на быстрое оказание помощи). Поэтому психотерапевту необходима проработка указанных феноменов в кругу коллег под руководством квалифицированного специалиста, что также дает возможность пройти обучение и приобрести новый опыт. В Б. г. врач может прояснить свои чувства и отношение к пациенту и то, как он на самом деле воспринимает больного.

Обычно 8-12 участников встречаются с психоаналитиком — руководителем группы, один раз в неделю для полуторачасовых занятий на протяжении 2-3 лет. Дискуссия развивается из описания 1-2 случаев, которые свободно всплывают в памяти. Дополнительные сведения об уже известном группе по предшествующим занятиям пациенте, как правило, сообщаются вначале. Как случай может быть квалифицирована даже короткая встреча с больным, если она, по мнению врача, представляет интерес. Однако обсуждают и небалинтовские случаи, если есть предварительная договоренность (Trenkel A., 1984). Группа и докладчик пытаются определить суть отношений «врач—больной» посредством комментариев и свободных ассоциаций (идей) по поводу обсуждаемого случая. Эти свободные ассоциации разбивают сообщение, подобно призме, на, возможно, бессознательные (неосознанные) детерминанты. Психоаналитик как руководитель группы изучает этот процесс, направляет и стимулирует его, делает выводы и дает интерпретации.Он объясняет структуру отношения «врач—больной»: формально — как она описывается, по мнению группы; содержательно — по способу ведения дискуссии, поведению группы (Loch W., 1969). При этом пронизываются различные уровни отношений: как пациент спонтанно сообщает о себе и своей болезни, так врач спонтанно делится со своими коллегами переживаниями отношений с пациентом; как врач пытается особым способом слушания понять скрытый смысл представлений своего пациента в контексте ситуативного момента, так стараются его коллеги добиться понимания отношений «врач—больной» в контексте своих реакций-отношений к спонтанным феноменам, которые обнаруживают в докладе своего коллеги. Неосознанные аспекты отношений, возникающих из «переноса»,проявляются врачом как на уровне пациента, так и на уровне коллег. Этот актуальный «поперечно-рассеченный» феномен можно выявить в условиях долгосрочного группового процесса, протекающего в течение нескольких лет одновременно и как учебный процесс, и как процесс отношений (Argelander H., 1979).

Б. г. имеет ряд принципиальных отличий от родственных ей форм групповой работы. Так, Б. г. не является в строгом смысле «психоаналитическим семинаром случаев»: акцент на практическом использовании способа работы, центрированной на отношениях, модифицирует классические психоаналитические принципы. Б. г. не является также «самообучающейся» группой: в фокусе Б. г. стоят не эмоциональные потребности участников, а проблемы их отношений с пациентами. Б. г., нацеленная на новый способ сенситивного слушания, способствует более глубокому восприятию собственной личности (собственного «Я»). Оба процесса усиливаются в ходе балинтовского группового процесса. Наконец, Б. г. не является «центрированной на теме интеракцией»: при большом сходстве этих форм групповой работы (акцент делается на живом, связанном с практикой взаимном обучении) Б. г. более центрирована на отношениях, сильнее связана с психоанализом,происходит из области практической медицины. К объективной информации, например о диагнозе, нозологии, методах лечения, в Б. г. относятся так же, как к общепринятым светским рассуждениям.

Наряду с классической Б. г. существуют ее варианты. Бельгийский автор Моро (Moreau А., 1976) описывает экзистенциальную систему ведения Б. г. Как руководитель, он отказывается от психоаналитической позиции нейтральности, которая, по его мнению, «инфантилизирует группу». Моро предпочитает быть активным участником обсуждения. Он отвергает психоаналитический метод интерпретации материала, выявляемого в ходе обсуждения, и считает задачей участников группы лишь выражение своих переживаний, вчувствование в переживания других членов группы, рассчитывая, что в этом отразятся отношения «врач—больной», помогающие лучше понять последнего. Если, по Балинту, «больного следует осмыслить одновременно в интеллектуальном и эмоциональном плане», то Моро требует отказа от интеллектуальных объяснений, поскольку для него важен не диагноз, а субъективное бытие больного, постигаемое не рациональным путем, а чутьем. Для того чтобы научить этому врачей, в дискуссии по поводу доклада об одном из случаев участникам группы следует говорить не о том, что они думают, а о том, что чувствуют во взаимоотношениях «врач—больной». Врачей учат быть с пациентами непринужденными, призывать последних говорить меньше о своей болезни, а главным образом — о своем эмоциональном отношении к ней. Созданию эмоционального настроя служат специальные приемы, например метод «встречи» — проигрывание ролей попарно участниками группы, в которых один из них представляет пациента. В отличие от классической Б. г., экзистенциальный ее вариант, согласно Моро, не только способствует улучшению эмоционального контакта врача с пациентами, но и учит его отвечать на вопросы, от которых врачи в своей практике обычно уклоняются, например на вопросы онкологического больного о неизбежной смерти.

Опыт Б. г., первоначально ориентированной на врачей общесоматической практики, в дальнейшем распространился и на подготовку психотерапевтов (Бараш Б. А. и др., 1992). Работа в такой Б. г., по мнению авторов, направлена на повышение компетентности в профессиональном межличностном общении; осознание личностных «слепых пятен», блокирующих профессиональные отношения с пациентом; расширение представлений о лечебном процессе, в противовес «апостольским» установкам врача; психопрофилактику участников группы, основанную на возможности проработки «неудачных» случаев в ситуации коллегиальной поддержки. В группу входят 6-15 человек (оптимально 8-10), работающих в одном или различных медицинских учреждениях, но желательно не связанных служебно-иерархическими отношениями. Группа может объединять людей с различным стажем работы, но наиболее эффективно участие их при стаже более трех лет. Основным принципом формирования группы является добровольность объединения профессионалов, готовых к пересмотру стереотипов в своей работе и заинтересованных в коллегиальной взаимопомощи. Работа в группе может осуществляться в течение 2-3 лет. В этом случае 4-5-часовые занятия проводятся 1-2 раза в месяц. Если группа сформирована из слушателей краткосрочного учебного семинара, занятия могут быть ежедневными или с интервалом в несколько дней, но общее их количество должно соответствовать числу участников. По желанию группы занятия могут фиксироваться с помощью видеокамеры или магнитофона. Руководитель Б. г. специально приглашается для этой работы или избирается участниками. Предметом анализа в группе являются обсуждения случаев из практики ее членов. Это могут быть «трудные» или «неудачные» эпизоды из прошлого, продолжающие беспокоить врача, вызывающие у него дискомфортные воспоминания, остающиеся для него «непонятыми»; текущие случаи, вызывающие у врача тревогу; так называемые фантастические терапевтические ситуации, даже гипотетическая возможность которых волнует врача. Каждое занятие посвящается конкретному случаю, о котором докладывает участник группы. Рассказ строится в абсолютно свободной форме, говорящего не ограничивают во времени и не перебивают. Для Б. г. нет необходимости в подготовке доклада, в восстановлении в памяти и документировании эпизода накануне. Более продуктивны спонтанные рассказы, так как анализ забытых важных деталей часто дает ценную информацию для выявления «слепых пятен». В заключение ведущий помогает сформулировать вопросы рассказчика по изложенному материалу таким образом, чтобы они были центрированы на взаимоотношениях врача и пациента, а не на технических деталях лечебного процесса. Авторы подчеркивают, что в задачи ведущего входит удержать группу от «сползания» к личностно-безопасному клиническому разбору с его центральным вопросом «Что надо делать с пациентом?», с одной стороны, и от смещения направленности работы группы в сторону личностной психотерапии, вызванного эмоциональной вовлеченностью участников группы и созданной атмосферой доверия и безопасности, с другой. По мнению ряда авторов, уклонение группы в ту или иную сторону может носить защитный характер и являться манифестацией избегания обсуждения собственного профессионального опыта, и ведущему приходится «возвращать» группу к обсуждению взаимоотношений «врач—больной».

В классической Б. г. поведение участников не регламентировано, все спонтанные реакции, эмоциональные и поведенческие, фиксируются ведущим и могут быть объектом динамического анализа. Опыт работы с отечественными специалистами подсказал авторам вариант Б. г. со структурируемыми этапами. В частности, на следующем после доклада этапе (вопросы к рассказчику) всем участникам по кругу предлагается задать уточняющие вопросы. Ведущий следит за тем, чтобы вопросы не подменялись советами, перерастающими в групповую дискуссию.Нередко уже на этом этапе докладчик отмечает, что вопросы, поставленные членами группы, оказываются более существенными, чем его собственные, для прояснения описанной им ситуации. Такие вопросы могут выноситься на групповое обсуждение наряду с его собственными. На следующем этапе всем участникам группы по кругу предлагается дать свои ответы на все поставленные задачи. В отличие от «права» задавать вопросы рассказчику на предыдущем этапе, ответы на его вопросы являются «обязанностью» всех членов группы. Каждый из ответов или суждений участников расширяет видение ситуации, стимулирует самопознание. Однако наиболее ценными являются свободные ассоциации «аналогичного случая», высказывания коллег, которые сознательно или неосознанно идентифицируют себя с пациентом. Ведущий внимательно следит за сохранением центрированности обсуждения на взаимоотношениях «врач—больной», оказывает эмоциональную поддержку рассказчику, предотвращает блокирующие дискуссии. При критической установке группы целесообразно использование психодрамы,в процессе которой «советчику и критику» предлагается реализовать собственные советы. Роль пациента отводится рассказчику. Обычно это нейтрализует критический настрой группы и эмоционально поддерживает рассказчика, в ряде случаев психодрама может провоцировать конструктивный инсайт у членов группы. В хорошо работающей группе высказывания отдельных участников побуждают к продолжению дискуссии в виде второго, третьего кругов обсуждения, предметом которого становится творческое коллективное развитие предложенных неожиданных точек зрения, развитие от редукционизма к плюрализму, от поверхностного к углубленному видению проблемы. Динамика Б. г. значительно отличается от динамики психотерапевтической группы.В частности, для блокирования обычной групповой динамики запрещается критика ведущего. Не поощряются высказывания о рассказчике, базирующиеся на ситуациях «там и тогда». Динамический подход в Б. г. позволяет делать предположение о том, что наблюдаемые «здесь и теперь» эмоциональные и поведенческие реакции рассказчика и членов группы соответствуют эмоциональным и поведенческим реакциям самого врача и его пациента в предлагаемой для обсуждения ситуации. Именно наблюдаемые реакции могут анализироваться достаточно глубоко и многосторонне. В конце обсуждения ведущий предоставляет слово рассказчику для обратной связи.Задачей Б. г. является не создание некоего конечного продукта, абсолютно истинного видения предложенной ситуации, а расширение сознания участников группы и стимуляция самопознания.

А. А. Александров и др. (1990) описывают использование Б. г. для подготовки групповых психотерапевтов.В целом Б. г. в области подготовки групповых психотерапевтов направлена на анализ трудных случаев, содержание которых более разнообразно по сравнению с индивидуальной психотерапией,поскольку характеризуется более многочисленными и многомерными переменными. Важная проблема Б. г. в области групповой психотерапии,по словам авторов, заключается в выработке приемов компактного, структурированного и достаточно содержательного изложения исходных данных о конкретном случае. Даже в классической Б. г. рассказ о трудном случае получается весьма насыщенным информационно, многосторонним, трудносистематизируемым, избыточным по объему. Для групповой психотерапии, в силу большей сложности психотерапевтического процесса, эта задача оказывается еще более трудной. Здесь весьма полезны могут быть вспомогательные материалы и методы: представление стенограммы хотя бы одного группового занятия (магнитофонной или видеозаписи); реконструирование социометрических срезов группы; распределение психотерапевтом, предъявляющим для обсуждения сложный случай, ролей членов анализируемой группы между участниками обсуждения (включая и себя) с предложением «сценария» какого-либо важного эпизода; психодраматическое проигрывание этого эпизода. Основной акцент в дискуссии делается на различных аспектах взаимодействия и взаимоотношений психотерапевта в меняющейся групповой ситуации (с отдельным пациентом, группой в целом или одной из ее подгрупп). Такое обсуждение, будучи эмоционально значимым для психотерапевта, дает ему возможность воспользоваться обратной связью в качестве корригирующей. Эта обратная связь первого порядка (от членов группы к докладчику) может быть дополнена обратной связью второго порядка (от докладчика к участникам обсуждения), предоставляющей всем членам группы информацию об эффективности их корригирующей деятельности.

БАЛИНТОВСКОЕ ДВИЖЕНИЕ.Распространение опыта Балинта (Balint M., 1957), созданного им метода (см. Балинтовская группа)и его вариантов. С 1960-х гг. опыт работы балинтовских семинаров в клинике Тависток (Лондон) привлекает к себе внимание многочисленных исследователей и практиков, сторонников психосоматической ориентации, пациент-центрированной медицины. Во многих странах начали создаваться семинары по типу тавистокских. Первоначально балинтовские группы были ориентированы в основном на врачей общесоматической практики и ставили перед собой исследовательские и обучающие (тренинговые) задачи, делая упор на отношения «врач—больной». Впоследствии на первый план выступила обучающая и повышающая квалификацию цель. Сам Балинт проводил семинары со студентами-медиками и ассистентами врачей, для того чтобы соориентировать их на «пациент-центрированную» медицину, противопоставляя ей «болезне-центрированную». В дальнейшем этот опыт распространился и на подготовку психотерапевтов и касался преимущественно индивидуальной психотерапии.Однако имеются попытки использования балинтовских групп в процессе подготовки специалистов и в области групповой психотерапии.В частности, опубликован опыт работы такой группы в Институте им. В. М. Бехтерева (Санкт-Петербург), расширяющий традиционные представления об этом методе (Бараш Б. А. и др., 1988). В 1970-е гг. стали проводиться балинтовские группы, интенсивно работающие в течение нескольких дней (например, Балинтовские недели в Силс-Мария, семинары в Дивонне, Геттингене, Балинтовские встречи в Асконе (Любан-Плоцца (Luban-Plozza В.) и др.). На таких встречах обычно фактически работающие малые группы наблюдаются значительным количеством обучающихся, что позволяет привлечь большее число врачей к идеям «пациент-центрированной» медицины. На сегодняшний день есть Британское Балинтовское общество и Балинтовская премия. Б. д. вышло за пределы Европы и успешно развивается в Японии, Индии и других странах.

Метод Балинта оказался полезным не только для повышения квалификации врачей, но и для обучения и развития медицинского персонала. Более того, существуют варианты балинтовских групп для учителей, социальных работников, семейных консультантов, юристов и представителей других профессий, основанных на взаимодействии с человеком. Это вызвано, с одной стороны, растущей потребностью в помощи при анализе отношений, складывающихся в диаде «специалист—клиент», и с другой — адекватностью метода для этих целей.

БЕК Аарон (Beck А. Т., род. в 1921 г.). Основатель когнитивной психотерапии,одной из наиболее влиятельных и эмпирически валидизированных форм психотерапии на сегодняшний день. Б. внес большой вклад в современную психиатрию и психологию, так как предложенная им психотерапия оказалась эффективной в лечении депрессии и тревоги. На самом деле его модель была применена в лечении многих нарушений, включая личностные расстройства, алкогольные и другие зависимости, супружеские и семейные дисгармонии, суициды, панические атаки, шизофрению и биполярные аффективные расстройства.

Б. родился в Провиденсе, штат Родайленд, США, но его родители эмигрировали в Соединенные Штаты Америки с Украины. В детстве у него были академические успехи, но вместе с тем и сложности, включая угрожающую жизни травму и связанное с ней заболевание. На протяжении жизни ему неоднократно приходилось преодолевать различные страхи, к примеру: страх травмы с кровотечением, страх задохнуться, туннельную фобию, тревогу по поводу своего здоровья, страх публичных выступлений. В начале своей карьеры у него также был легкий депрессивный эпизод. Но он сумел использовать свой личный опыт для того, чтобы понять чувства других людей и внести вклад в теорию и практику психотерапии. Процесс, при помощи которого он осуществлял наблюдения, генерализации, проверки (тестирование) теорий, объединяющей теории и ее обоснование, берет свое начало в собственных способностях к самонаблюдению.

После окончания Университета Браун и Йельской медицинской школы Б. начал свою карьеру в медицине. Изначально его привлекла неврология, но во время резидентуры он перешел в психиатрию. Неудовлетворенность психоанализом угнетала Б., несмотря на попытки принять его предпосылки, недостатки, конкретности и точности. Во время исследований по валидизации теории депрессии Фрейда (Freud S.) Б. начал задаваться вопросами относительно самой этой теории и создал свою собственную. Его исследование снов депрессивных пациентов не выявило направленного на себя гнева или злости, как полагал Фрейд, а скорее темы утраты, поражения и депривации. Эти находки повторились в дальнейших экспериментах по peaгированию депрессивных пациентов на успех или провал в выполнении экспериментальных задач и отчетах о потоке сознания депрессивных пациентов в частной практике Б.

С точки зрения Б., мотивационная модель Фрейда не выдержала испытания проверкой. Вместо поиска бессознательной мотивации Б. объяснял возникновение потока мыслей и снов исходя из концепции самости. При депрессии индивид видит себя неудачником, мир — карающим, а будущее — бледным и даже безнадежным. При депрессии, как и при других синдромах, когниции полны ошибок, называемых в логике «когнитивными искажениями». Это означает, что позитивная или нейтральная информация из окружающего мира искажается или модифицируется таким образом, чтобы соответствовать индивидуальному состоянию ума в текущий момент. Происходит фиксация на ошибках или их преувеличение, позитивная информация минимизируется или игнорируется, нейтральная информация интерпретируется в самом неблагоприятном свете и т. д. Мышление депрессивного индивида становится настолько ригидным и абсолютистским, что эти искажения проходят без коррекции и негативные мысли становятся все более выраженными и правдоподобными. Негативные мысли отражают дисфункциональные убеждения и предположения, которые были запущены соответствующими жизненными событиями, и приводят в движение депрессивную программу. Когнитивная модель депрессии не противоречит биохимической: они отражают различные уровни анализа. Независимо от ее «причин», депрессия характеризуется одними и теми же когнитивными процессами. Может быть биологическая уязвимость по отношению к депрессии, а может быть и когнитивная уязвимость. Более того, лечение, сфокусированное на этих когнитивных процессах, зарекомендовало себя как высокоэффективное. Было показано, что когнитивная психотерапия является такой же эффективной, как и фармакотерапия при лечении монополярной депрессии. Кроме того, было установлено, что когнитивная психотерапия является эффективной и при профилактике рецидивов депрессии. Текущие исследования должны дать ответ на вопрос: может ли когнитивная психотерапия предотвратить манифестацию первого эпизода депрессии в группе риска.

Продолжающиеся исследования в области психопатологии и использовании когнитивной терапии обеспечили Б. выдающееся место в научном сообществе Соединенных Штатов Америки. Им написаны сотни научных статей и теоретических глав, равно как и несколько книг. Он разработал оценочные шкалы для депрессии, риска суицида, для исследования личности. Б. получил награды и почести от академических учреждений и профессиональных организаций всего мира, включая Американскую психиатрическую ассоциацию, Американскую психологическую ассоциацию и Королевский психиатрический колледж (в Великобритании). Он остается плодотворным автором и исследователем. Его работа в настоящее время финансируется Национальным институтом психического здоровья, что подчеркивает ее значение.

Б. является почетным профессором психиатрии Пенсильванского университета, где он долгое время работал, основателем Института Бека, являющегося научным и учебным центром, возглавляемым одним из его 4 детей, Д. Бек (Beck J.). Институт Бека является одним из многих центров по обучению когнитивных психотерапевтов и для подготовки исследователей. Б. возглавляет обучение сотен клиницистов когнитивной психотерапии. В свою очередь, они создали свои собственные центры по когнитивной психотерапии. Б. продолжает быть значимой фигурой и выразительным голосом в современной психотерапии.

БЕРНЭрик (Berne E., 1902-1970). Известный американский психотерапевт и теоретик психоаналитического направления. Занимался частной практикой в Кармеле (Калифорния), был консультантом по вопросам групповой психотерапии в нескольких учреждениях Сан-Франциско, читал лекции в Калифорнийском университете. Основатель трансактного анализа — метода групповой психотерапии, основанного на представлении о том, что структура человеческой психики складывается из трех состояний «Я»: «Родитель» (система ценностей), «Взрослый» (рациональное мышление, логика), «Ребенок» (эмоции). Б. полагал, что каждый человек имеет свой жизненный сценарий, модель которого намечается в ранние детские годы. Самая известная из его книг — «Игры, в которые играют люди» — вышла в 1964 г. и стала бестселлером, была переведена на многие иностранные языки, в том числе и на русский (1988 г.), переиздавалась десятки раз.

БЕХТЕРЕВВладимир Михайлович (1857-1927). Выдающийся отечественный невропатолог, психиатр, физиолог. Родился в Вятской губернии в семье деревенского полицейского. Когда Б. исполнилось 8 лет, умер отец. Мать прививала ребенку любовь к музыке, учила французскому языку. Юный Б. рано обнаружил интерес к книгам, пользовался библиотекой, открытой ссыльным А. И. Герценом. В 16 лет Б. поступил в Медико-хирургическую академию в Санкт-Петербурге. Сразу после поступления его госпитализировали в психиатрическую клинику с диагнозом «меланхолия». Лечащий врач Б. И. А. Сикорский, ставший впоследствии профессором кафедры психиатрии Киевского университета, пробудил у Б. интерес к психиатрии. После третьего курса в составе санитарного отряда Б. отбыл на войну в Болгарию. Вернувшись, успешно закончил два последних курса и остался на кафедре психиатрии для подготовки к профессуре под руководством И. П. Мержеевского.