МОТИВАЦИОННАЯ СФЕРА ЛИЧНОСТИ

Лекция 7

В предыдущей лекции мы уже говорили, что личность — это то, что присуще только человеку, что отличает его от животных.

То, что присуще только человеку и вместе с тем каждому чело­веку, - это его внутренний мир. Внутренний мир - это не просто образ внешнего; такой образ есть и у животных, даже низших животных. Внутренний мир имеет свое специфическое содержание, свои законы формирования и развития, которые во многом (хотя не пол­ностью) независимы от мира внешнего.

Начнем с того, что дает человеку обладание внутренним миром. Поведение животных определяется двумя рядами факторов: внешними стимулами, вызывающими автоматические инстинктивные или при­жизненно сформированные реакции, и внутренними состояниями напряжения тех или иных потребностей, от которых зависит готов­ность животного к тем или иным формам поведения и к реагирова­нию на те или иные стимулы. Взаимодействие этих двух рядов мо­жет порождать иногда очень сложные механизмы детерминации по­ведения, но это поведение всегда оказывается подчинено только од­ной логике - логике удовлетворения актуальных потребностей.

Поведение человека также зачастую подчиняется именно такой логике и сводится к реагированию на стимулы и удовлетворению сию­минутных мотивов. Вместе с тем все поведение человека нельзя свести только к этому. Как точно заметил Гегель, обстоятельства и мотивы господствуют над человеком лишь тогда, когда он сам позволяет им это [66]. Различение двух логик человеческого существования четко представлено в концепции американского психолога Сальваторе Мадди [410]. Мадди выделяет у человека три группы потребностей. Две из них вполне традиционны и отмечаются большинством психологов - это потребности биологические и социальные. Третья же группа по­требностей никем раньше в подобные перечни не включалась. Мадди называет эту группу потребностей психологическими и включает в нее потребности в суждении, воображении и символизации.

Мадди описывает два типа развития личности в зависимости от того, какие потребности выходят у нее на первый план. В одном случае у человека безраздельно доминируют биологические и соци­альные потребности, а психологические очень слабы. В этом случае человек воспринимает самого себя как не более чем воплощение набора биологических нужд и социальных ролей и ведет себя сооб­разно им, то есть в соответствии с логикой, которую мы можем на­звать логикой удовлетворения актуальных потребностей. Мадди на­зывает этот путь развития личности конформистским. При другом, индивидуалистском, пути развития личности главенствующее поло­жение занимают психологические потребности, и это играет ключе­вую роль в изменении всей логики поведения. Человек выходит за пределы биологических нужд и социальных ролей, преодолевает ситуативность своего поведения именно благодаря суждению, вообра­жению и символизации. С их помощью он строит не только картину мира как он есть, но и картину желательного мира и картины других возможных миров; он связывает в сознании актуальную ситуацию со многими другими обстоятельствами, которые не присутствуют в ней непосредственно, в том числе с ее отдаленными причинами и последствиями; он обретает целостность картины мира во временной перспективе, становится способным планировать свои будущие дей­ствия и оценивать смысл любого своего действия либо внешнего обсто­ятельства в контексте не сиюминутной ситуации, а всей своей жизни, а порой и в более широком контексте. Выдающийся психолог нашего времени Виктор Франкл [397] писал, что животное не является лично­стью, потому что для животного не существует лежащего перед ним мира; для животного существует лишь окружающая среда. Напротив, личность живет как раз не в среде, а в мире, отношения с которым она строит с помощью своего внутреннего мира на основе логики жизнен­ной необходимости - логики, в свете которой каждое действие или обстоятельство выступает как имеющее в контексте всей жизни лично­сти определенный смысл, иными словами, определенное место и роль. И если С. Мадди несколько упрощает картину, деля людей на два типа - конформистов и индивидуалистов, то мы можем (считая более пра­вильным) видеть в этом, скорее, две логики поведения и существования, которые в разные моменты может демонстрировать один и тот же чело­век. Одна из них - реактивная логика, логика удовлетворения потреб­ностей - наиболее прямолинейна и является общей для человека и животных, вторая — смысловая логика, логика жизненной необходимо­сти — является исключительно достоянием человека. Человек может жить и действовать сообразно этой логике благодаря механизмам смыс­ловой регуляции, которые образуют ядро внутреннего мира - второго уровня личностной структуры.

Внутренний мир - это не набор эзотерических сущностей, не имеющих ничего общего с внешним миром. Мы уже говорили, что внутренний мир включает в себя специфическим образом прелом­ленную и обобщенную внешнюю реальность, окрашенную тем смыс­лом, который она имеет для человека. Что является основными его составляющими? Конечно же, не сами объекты, явления и обобщен­ные категории внешней, объективной реальности. И не психические механизмы, отвечающие за их преломление в сознании человека. Основными составляющими внутреннего мира человека являются присущие только ему и вытекающие из его уникального личностно­го опыта устойчивые смыслы значимых объектов и явлений, отража­ющие его отношение к ним, а также личностные ценности, которые являются, наряду с потребностями, источниками этих смыслов. По­этому в психологии иногда используют понятие "ценностно-смысло­вая сфера личности" для обозначения того, что на обыденном языке называется внутренним миром человека.

Среди всех понятий, которые используются в психологии для объяснения побудительных моментов в поведении человека, самыми общими, основными являются понятия мотивации и мотива.

Термин "мотивация" представляет более широкое понятие, чем термин "мотив". Слово "мотивация" используется в современной пси­хологии в двояком смысле: как обозначающее систему факторов, детерминирующих поведение (сюда входят, в частности, потребности мотивы, цели, намерения, стремления и многое другое), и как харак­теристика процесса, который стимулирует и поддерживает поведен­ческую активность на определенном уровне. Мотивацию, таким об­разом, можно определить как совокупность причин психологическо­го характера, объясняющих поведение человека, его начало, направ­ленность и активность.

Мотивационного объяснения требуют следующие стороны пове­дения: его возникновение, продолжительность и устойчивость, направ­ленность и прекращение после достижения поставленной цеди, пред-настройка на будущие события, повышение эффективности, разумность или смысловая целостность отдельно взятого поведенческого акта.

Представление о мотивации возникает при попытке объясне­ния, а не описания поведения. Это - поиск ответов на вопросы типа "почему?", "зачем?", "для какой цели?", "ради чего?", "какой смысл?...". Обнаружение и описание причин устойчивых изменений поведения и есть ответ на вопрос о мотивации содержащих его поступков.

Любая форма поведения может быть объяснена как внутренни­ми, так и внешними причинами. В первом случае в качестве исходно­го и конечного пунктов объяснения выступают психологические свой­ства субъекта поведения, а во втором - внешние условия и обстоя­тельства его деятельности. В первом случае говорят о мотивах, по­требностях, целях, намерениях, желаниях, интересах и т. п., а во втором - о стимулах, исходящих из сложившейся ситуации. Иногда все психологические факторы, которые как бы изнутри, от человека определяют его поведение, называют личностными диспозициями. Тогда соответственно говорят о диспозиционной и ситуационной мотивациях как аналогах внутренней и внешней детерминации поведения.

Поведение личности в ситуациях, которые кажутся одинаковы­ми, представляется довольно разнообразным, и это разнообразие трудно объяснить, апеллируя только к ситуации. Установлено, например, что даже на одни и те же вопросы человек отвечает по-разному в зависимости от того, где и как эти вопросы ему задаются. В этой связи есть смысл определить ситуацию не физически, а психологи­чески, так, как она представляется субъекту в его восприятии и пере­живаниях, то есть так, как человек понимает и оценивает её.

Сиюминутное, актуальное поведение человека следует рассмат­ривать не как реакцию на определенные внутренние или внешние стимулы, а как результат непрерывного взаимодействия его диспози­ций с ситуацией. Это предполагает рассмотрение мотивации как цик­лического процесса непрерывного взаимного воздействия и преобра­зования, в котором субъект действия и ситуация взаимно влияют друг на друга, и результатом этого является реально наблюдаемое поведение. Мотивация в данном случае мыслится как процесс не­прерывного выбора и принятия решений на основе взвешивания по­веденческих альтернатив. Мотивация объясняет целенаправленность действия, организо­ванность и устойчивость целостной деятельности, направленной на достижение определенной цели.

Мотив в отличие от мотивации — это то, что принадлежит само­му субъекту поведения, является его устойчивым личностным свой­ством, изнутри побуждающим к совершению определенных действий. Мотив также можно определить как понятие, которое в обобщенном виде представляет множество диспозиций.

Из всех возможных диспозиций наиболее важной является поня­тие потребности. Ею называют состояние нужды человека или живот­ного в определенных условиях, которых им недостает для нормального существования и развития. Потребность как состояние личности все­гда связана с наличием у человека чувства неудовлетворенности, свя­занного в дефицитом того, что требуется организму (личности).

Потребность есть у всех живых существ. И этим живая при­рода отличается от неживой. Другим её отличием, также связан­ным с потребностями, является избирательность реагирования жи­вого именно на то, что составляет предмет потребностей, то есть на то, чего организму в данный момент времени не хватает. Потреб­ность активизирует организм, стимулирует поведение, направлен­ное на поиск того, что требуется. Она как бы ведет за собой орга­низм, приводит в состояние повышенной возбудимости отдельные психические процессы и органы, поддерживает активность организ­ма до тех пор, пока соответствующее состояние нужды не будет полностью удовлетворено.

Количество и качество потребностей, которые имеют живые су­щества, зависит от уровня их организации, от образа и условий жиз­ни, от места, занимаемого соответствующим организмом на эволю­ционной лестнице. Больше всего разнообразных потребностей у че­ловека, у которого, кроме физических и органических потребностей, есть еще материальные, духовные, социальные (последние представ­ляют собой специфические потребности, связанные с общением и взаимодействием людей друг с другом). Как личности, люди отлича­ются друг от друга разнообразием имеющихся у них потребностей и особым сочетанием этих потребностей.

Известный американский психолог А. X. Маслоу в 1954 г. со­здал иерархическую модель мотивации ("Мотивация и личность"), предложив следующую классификацию человеческих потребностей:

Потребности физиологические (органические) - голод, жаж­да, половое влечение и др.

Потребности в безопасности — чувствовать себя защищен­ным, избавиться от страха, от агрессивности.

Потребности в принадлежности и любви - принадлежать
к общности, находиться рядом с людьми, быть принятым ими.

Потребности уважения (почитания) - компетентность, одобрение, признание, авторитет, достижение успехов.

Познавательные потребности — знать, уметь, понимать, ис­следовать.

Эстетические потребности — гармония, симметрия, поря­док, красота.

Потребности в самоактуализации - реализация своих це­лей, способностей, развитие собственной личности.

В соответствии со своей моделью А. X. Маслоу утверждал, что высшие потребности могут направлять поведение индивида лишь в той мере, в какой удовлетворены его более низшие потребности. Что же касается самого высокого класса способностей — самоактуализа­ции, то, по А. X. Маслоу, самоактуализация как способность может присутствовать у большинства людей, но лишь у небольшого мень­шинства она является в какой-то степени свершившейся.

Основные характеристики человеческих потребностей - сила, периодичность возникновения и способ удовлетворения. Дополни­тельной, но весьма существенной характеристикой, особенно когда речь идет о личности, является предметное содержание потребности, то есть совокупность тех объектов материальной и духовной куль­туры, с помощью которых данная потребность может быть удовлет­ворена.

Второе после потребности по своему мотивационному значению понятие - цель. Целью называют тот непосредственно осознаваемый результат, на который в данный момент направлено действие, связан­ное с деятельностью, удовлетворяющей актуализированную потреб­ность. Если всю сферу осознаваемого человеком в сложной мотивационной динамике его поведения представить в виде своеобразной аре­ны, на которой разворачивается красочный и многогранный спектакль его жизни, и допустить, что наиболее ярко в данный момент на ней освещено то место, которое должно приковывать к себе наибольшее внимание зрителя (самого субъекта), то это и будет цель.

Цель является основным объектом внимания, занимает объем кратковременной и оперативной памяти; с ней связаны разворачивающийся в данный момент времени мыслительный процесс и большая часть всевозможных эмоциональных переживаний. В отличие от цели, связанной с кратковременной памятью, потребности, вероятно, хранятся в долговременной памяти.

Рассмотренные мотивационные образования: диспозиции (мотивы), потребности и цели — являются основными составляющие мотивационной сферы человека.

Каждая из диспозиций может быть реализована во многих по­требностях. В свою очередь, поведение, направленное на удовлетворе­ние потребности, разделяется на виды деятельности (общения), соот­ветствующие частным целям.

Мотивационную сферу человека с точки зрения ее развитости можно оценивать по следующим параметрам: широта, гибкость и иерархизированность. Под широтой мотивационной сферы понимается качественное разнообразие мотивационных факторов - диспозиций (мотивов), по­требностей, целей, представленных на каждом из уровней. Чем больше у человека разнообразных мотивов, потребностей и целей, тем более развитой является мотивационная сфера.

Гибкость мотивационной сферы характеризует процесс мотива­ции следующим образом. Более гибкой считается такая мотиваци­онная сфера, в которой для удовлетворения мотивационного побуж­дения более общего характера (более высокого уровня) может быть использовано больше разнообразных мотивационных побудителей более низкого уровня.

Например, более гибкой является мотивационная сфера челове­ка, который в зависимости от обстоятельств удовлетворения одного и того же мотива может использовать более разнообразные средства, чем другой человек. Скажем, для этого индивида потребность в зна­ниях может быть удовлетворена только телевидением, радио и кино, а для другого средством её удовлетворения являются также разно­образные книги, периодическая печать, общение с людьми. У после­днего мотивационная сфера по определению будет более гибкой.

Заметим, что широта и гибкость характеризуют мотивационную сферу человека по-разному. Широта - это разнообразие потен­циального круга предметов, способных для данного человека служить средством удовлетворения актуальной потребности, а гибкость - под­вижность связей, существующих между разными уровнями иерархичес­кой организованности мотивационной сферы: между мотивами и по­требностями, мотивами и целями, потребностями и целями.

Наконец, иерархизированность - это характеристика строения каждого из уровней организации мотивационной сферы, взятого в отдельности. Потребности, мотивы и цели не существуют как рядоположенные наборы мотивационных диспозиций. Одни диспозиции (мотивы, цели) сильнее других и возникают чаще; другие слабее и актуализируются реже. Чем больше различий в силе и частоте акту­ализации мотивационных образований определенного уровня, тем выше иерархизированность мотивационной сферы.

Кроме мотивов, целей и потребностей, в качестве побудителей человеческого поведения рассматриваются также интересы, задачи, желания и намерения.

Интересом называют особое мотивационное состояние позна­вательного характера, которое, как правило, напрямую не связано с какой-либо одной, актуальной в данный момент времени, потребнос­тью. Интерес к себе может вызвать любое неожиданное событие, не­произвольно привлекшее к себе внимание, любой новый появивший­ся в поле зрения предмет, любой частный, случайно возникший слу­ховой или иной раздражитель.

Задача как частный ситуационно-мотивационный фактор воз­никает тогда, когда в ходе выполнения действия, направленного надостижение определенной цели, организм наталкивается на препят­ствие, которое необходимо преодолеть, чтобы двигаться дальше. Одна и та же задача может возникать в процессе выполнения самых раз­личных действий и поэтому так же неспецифична для потребностей, как и интерес.

Желания и намерения — это сиюминутно возникающие и до­вольно часто сменяющие друг друга мотивационные субъективные состояния, отвечающие изменяющимся условиям выполнения дей­ствия.

Интересы, задачи, желания и намерения, хотя и входят в систе­му мотивационных факторов, участвуют в мотивации поведения, од­нако выполняют в ней не столько побудительную, сколько инстру­ментальную роль. Они больше ответственны за стиль, а не за на­правленность поведения.

Мотивация поведения человека может быть сознательной и бессознательной. Это означает, что одни потребности и цели, уп­равляющие поведением человека, им осознаются, другие нет. Мно­гие психологические проблемы получают свое решение, как только мы отказываемся от представления о том, будто люди всегда осоз­нают мотивы своих действий, поступков, мыслей и чувств. На са­мом деле их истинные мотивы не обязательно таковы, какими они кажутся.

Источниками смыслов, определяющими, что для человека значи­мо, а что нет, и почему, какое место те или иные объекты или явления занимают в его жизни, являются потребности и личностные ценности человека. И те и другие занимают одно и то же место в структуре мотивации человека и в структуре порождения смыслов: смысл для человека приобретают те объекты, явления или действия, которые имеют отношение к реализации каких-либо его потребностей или личност­ных ценностей. Эти смыслы индивидуальны, что вытекает не только из несовпадения потребностей и ценностей разных людей, но и из своеобразия индивидуальных путей их реализации.

Возьмем для примера агрессивные действия хулигана, которые многие юристы обычно классифицировали как "немотивированные" преступления. Психологический анализ показывает, что за ними стоя реальные мотивы и потребности, в частности потребность в самоутверждении, которая присуща в той или иной степени всем людям. Однако у разных людей реализация этой потребности достигается разными путями: у одних - через творческие достижения, у других через обогащение, у третьих — через успех у противоположного пола, четвертых - через карьеру, и только у некоторых - через насилие физическое подавление других людей. В отличие от большинства людей для хулиганов (впрочем, и для некоторых политиков) унижение и физическое подавление других людей имеет смысл самоутверждения, истоки которого лежат в неблагоприятных условиях формирования их личности.

Но, помещая во главу угла потребности, мы целиком ставим внутренний мир личности в зависимость от внешнего мира, в котором личность живет и действует. Такая зависимость существует, но кроме этого в личности есть некая точка опоры, позволяющая ей встать в независимую позицию по отношению к внешнему миру и всем его требованиям. Эту точку опоры образуют личностные ценности.

Личностные ценности связывают внутренний мир личности с жизнедеятельностью общества и отдельных социальных групп. Лю­бой социальной группе - от отдельной семьи до человечества как целого - присуща направленность на определенные общие ценнос­ти: идеальные представления о хорошем, желательном, должном, обобщающие опыт совместной жизнедеятельности всех членов груп­пы. У каждой группы свой набор ценностей, они могут в большей или меньшей степени пересекаться между собой — от полного со­впадения до полного несовпадения. Усваивая от окружающих взгля­ды на нечто как на ценность, человек закладывает в себя новые, независимые от потребностей регуляторы поведения. Конечно, от­дельный человек не впитывает, в себя автоматически все ценности даже тех социальных групп, членом которых он является. Превра­щение социальной ценности в личную возможно только тогда, ког­да человек вместе с группой включился в практическую реализа­цию этой общей ценности, ощущая ее как свою. Тогда в структуре личности возникает и укореняется личностная ценность — идеаль­ное представление о должном, задающее направление жизнедеятель­ности и выступающее источником смыслов. Формальное отноше­ние к социальным ценностям не приводит к превращению их в личностные.

Во внутренний мир личности потребности и личностные ценно­сти входят в совершенно разном обличье. Потребности отражаются во внутреннем мире в форме желаний и стремлений, исходящих из "Я", более или менее произвольных и потому случайных. Личност­ные ценности, напротив, отражаются в нем в форме идеалов-образов совершенных черт или желательных обстоятельств, которые пере­живаются как нечто объективное, независимое от "Я". Например, влечение мужчины к женщине (или наоборот), с одной стороны, и восхищение ее (его) красотой или другими достоинствами - с другой, различаются как раз тем, что смысл другого человека в первом слу­чае окрашен желанием и порождается сиюминутными потребностя­ми, а во втором — окрашен определенными идеалами (красоты, добра, совершенства и др.) и порождается личностными ценностями. В от­личие от потребностей, личностные ценности, во-первых, не ограниче­ны данным моментом, данной ситуацией, во-вторых, не влекут чело­века к чему-то изнутри, а притягивают его извне, и, в-третьих, не эгоистичны, придают оценкам элемент объективности, поскольку любая ценность переживается как нечто, объединяющее с другими людьми. Конечно, эта объективность относительна, ведь даже самые общепринятые ценности, становясь частью внутреннего мира конк­ретного человека, трансформируются и приобретают в нем свои от­личительные особенности.

Итак, ценности - это то, что человек особенно ценит в жизни, чему он придает особый положительный жизненный смысл.

У каждого человека свои жизненные ценности. У кого-то они материальные, у кого-то духовные. Но ни один человек не может прожить в полном одиночестве. Волей или неволей человеку прихо­дится общаться с себе подобными. На работе, на улице, в магазинах,' в транспорте мы все время общаемся с людьми. Это постоянный процесс своеобразного психологического взаимодействия в обществе ведет за собой возникновение каких-то определенных форм общения, отношений, формирование общих ценностей. Некоторые форм общения под влиянием общества перешли в общечеловеческие ценности: дружбу, любовь.

Для людей любого возраста наличие близких отношений, при которых они как бы сопоставляют себя с другими людьми, разделяют с ними свои заботы, мысли, чувства и тревоги, служат важным источником жизненной энергии, эмоционального и физического бла­гополучия. Существование таких отношений, которые мы называем интимными, являются своего рода психологическим амортизатором деловых, бытовых и личных проблем и потрясений.

Словарь русского языка объясняет понятие "интимный" как содержательно характеризующее отношения, которым присущи глубоко личные, сокровенные и задушевные переживания.

Дружбу можно определить как положительные взаимоотноше­ния, основанные на взаимной открытости, полном доверии, общности интересов, преданности людей друг другу, их постоянной готовности в любой момент прийти друг другу на помощь. Дружеские отношения бескорыстны, в них человек получает удовольствие от того, что доставляет приятное другому.

Цели, которые преследует дружба, могут быть различными: эмоциональными, связанными с удоволь­ствием от общения друг с другом; рациональными, основанными на взаимном интеллектуальном обогащении друзей; нравственными, ориентированными на взаимное моральное совершенствование. Все эти цели в реальной жизни сложным образом переплетаются, соче­таются и взаимодополняются, а сама по себе дружба приобретает многоцелевую ориентацию.

Для дружеских отношений характерно глубокое взаимопони­мание людей. Психологически это означает возможность общаться друг с другом почти без слов, при помощи жестов, мимики и пантоми­мики, воспринимать и точно понимать друг друга на основе едва уло­вимых движений и модуляций голоса, понятных только друзьям и не воспринимаемых окружающими. Давние друзья могут заранее предсказывать реакции и поведение друг друга в различных жизненных ситуациях, вплоть до определения мыслей, которые придут в голову в том или ином эпизоде. Дружба занимает промежуточное положение между двумя видами человеческих отношений: знаком­ством и любовью. От первого дружба отличается тем, что носит бо­лее глубокий характер, гораздо глубже знакомства или приятель­ства. От любви дружба отличается строгими, нормативно и ритуаль­но определенными правилами поведения.

Нормы и правила, которыми руководствуются люди в дружеских отношениях, - это равноправие, уважение, умение понять, готовность прийти на помощь, доверие и преданность. Нарушение любого из них ведет к разрушению дружбы, в то время как в интимных отношениях типа любви люди могут отчасти прощать друг другу подобные наруше­ния ради сохранения связывающих их глубоких чувств.

Друзья делятся друг с другом новостями преимущественно лич­ного характера или выражают собственное мнение по поводу того, что происходит вокруг, причем это мнение, как правило, также быва­ет сугубо личным. Темы для разговоров друзей обычно выбираются такие, которые интересны и значимы для каждого из них. Этим, в частности, содержание общения друзей отличается от общения про­сто знакомых или приятелей.

В межличностном общении друзья сохраняют деликатность, заботясь о том, чтобы не обидеть, не задеть друг друга неосторожно казенными словами, непреднамеренными действиями. Такое общение можно назвать заботливым, оно ориентировано на эмоциональную поддержку. В тоже время друзья могут отпускать шутки в адрес друг друга, которые сильно бы задели постороннего, и вместе смеять­ся над ними.

Настоящие друзья поддерживают друг друга не только эмоцио­нально, но и всеми доступными для них способами, причем такая поддержка всегда является бескорыстной, идет от души.

В индивидуальной жизни человека дружба возникает как впол­не закономерное явление. Появляется она в детстве тогда, когда у ребенка возникают первые проблемы и вопросы сугубо личного ха­рактера — такие, в которых он самостоятельно не в состоянии разобраться. Это - переход к взрослости, называемый в обыденной жизни отрочеством, а на языке возрастной психологии именуемый подростничеством. Здесь впервые осознаются и в межличностном общении подростков с окружающими людьми усваиваются основные нормы и правила дружбы.

Вначале дружеские отношения переходят от стадии знакомства •с товариществу или приятельству, а затем постепенно трансформи­руются в подлинно интимные. Для того чтобы стать полноправным участником дружеских отношений, человек должен созреть нрав­ственно и интеллектуально как личность. Это происходит примерно к 14—15 годам, когда дружеские взаимоотношения впервые проявля­ются в полном своем объеме. У детей дружба содержательно ограничена общением по поводу сравнительно простых личных и деловых вопросов (например, общие увлечения), у взрослых же дружеские связи обогащаются совместны­ми профессиональными занятиями. Друзьями в старшем возрасте часто становятся коллеги по работе, которые, кроме общности лич­ных и интеллектуальных качеств, обладают еще общностью профес­сиональных целей и намерений.

С возрастом и повышением уровня психологического разви­тия человека меняется не только содержание, но и формы дружес­ких связей. От общения на личные темы друзья переходят к про­дуктивной совместной деятельности, включая интегральную твор­ческую работу. В истории науки, литературы, искусства, экономики и политики известно немало примеров того, как друзья сохранили дружеские отношения и перенесли их в профессиональную деятель­ность.

Но, как показывает практика, наиболее крепкие дружеские от­ношения складываются в школьные и студенческие годы. Именно в эти периоды жизни люди, как говорят, приобретают друзей на всю жизнь. С годами дружеские отношения переходят на более высокую ступень отношений — родственных отношений.

Дружба людей противоположного пола со временем может не­заметно перерасти в более глубокое интимное чувство - любовь, ко­торая прочно и надолго связывает людей между собой.

Если дружба - первый акт душевного сближения людей, любовь - заключительный, составляющий вершину человеческое интимности.

Любовь - это не только чувство, но и способность любить дру­гого человека, а также возможность быть любимым. Она требует усилия и старания, конечную цель приложения которых можно вы­разить одним словом - самосовершенствование, то есть поднятие себя до высот достоинства любви, до способности дарить ее другим. Любовь - это также искусство, которому надо учиться и в котором необходимо постоянно совершенствоваться.

Любовь — это такой вид отношений между людьми, который не допускает господства одного человека над другим или беспрекослов­ного подчинения одного другому. В любви обе стороны равны, одна не жертвует собой ради другой, и каждый, ничего не теряя, только приобретает. Люди в этом типе отношений не остаются разделенны­ми. Вместе они составляют неразделимое целое, каждая сторона или часть которого служит условием и важнейшей предпосылкой для совершенствования другой.

Отдавая в любви свою жизненную силу и энергию другому су­ществу, человек делит с ним свою радость, увеличивая и собственную, расширяя свое понимание мира, обогащая личный кругозор, опыт, знания и переживания, которые вместе составляют его духовное бо­гатство. В любви человек отдает, чтобы получать, и получает, чтобы отдавать. Настоящая любовь вызывает в человеке взрыв ответной энергии, обратно направленные движения душевной щедрости.

Любовь предполагает заботу о другом человеке, заинтересован­ность в улучшении его жизни и развития. Где нет этого, там не может быть настоящей любви. Любовь - это милосердие и ответ­ственность любящего за любимое существо. Это и уважение к нему, и активное проникновение в него с целью познания, но без наруше­ния права иметь тайны и оставаться личностью.

Страстное познание другого в любви отличается от бездумного созерцания и безразличного мышления, используемого как бездуш­ное средство познания мира.

Это познание путем духовного сближения, идентификации с любимым человеком, переживания тождества с ним.

Человек, глубоко и по-настоящему любящий кого-то, не может любить только его одного. Свои благодатные качества его любовь распространяет на других окружающих людей. Любящий, лично обо­гащенный этим чувством, избыток его дарит другим людям в виде доброты и сердечности, отзывчивости и человечности.

Существует несколько видов любви: братская, материнская, эро­тическая, любовь человека к самому себе и любовь к Богу.

Братская любовь - это любовь между равными. Она одинако­во распространяется человеком на всех близких ему людей.

Материнская любовь — это любовь сильного к слабому, защи­щенного к беззащитному, имущему к неимущему. Материнская лю­бовь наиболее бескорыстна и открыта для всех.

Эротическая любовь - это любовь психофизического плана к единственному человеку, жаждущая полного слияния с ним и рож­дения потомства. Этот вид любви в отличие от двух предыдущих является исключительным в том смысле, что требует предпочти­тельности, особого выделения любимого существа среди других ему подобных и особенного, исключительного к нему отношения.

Любовь к себе как ценность до недавнего времени отрицалась в нашей литературе, так как считалось, что любить других - доб­родетель, а самого себя - грех. Эта идея имела широкое распрост­ранение среди людей нашей идеологически искаженной культуры. А если задуматься: может ли любить других человек, не способ­ный любить себя? Логично предположить, что при трезвом раз­мышлении ответ будет отрицательным. Каждый человек такое же существо, как и окружающие его люди. Если он любит других, то почему же не должен любить самого себя? Не может быть двух различных типов любви: к людям и к самому себе; любовь как высокое чувство или есть, или ее вовсе нет. Ведь в Библии сказа­но: "Возлюби ближнего своего как самого себя". Это высказыва­ние говорит о связи между любовью к себе и к другим людям. Справедливо заметил Э. Фромм: "Любовь к другим людям и лю­бовь к себе не оставляют альтернативы; напротив, установка на любовь к себе будет обнаружена у всех, кто способен любить дру­гих" [398, р. 76]. От любви к себе эгоизм отличается тем, что при нем существует исключительная любовь к себе в ущерб тому же отношению к окружающим людям. Эгоистичный в любви человек желает всего того, что он должен отдавать людям, только для са­мого себя. Любовь к другому может становиться эгоистичной. Так, мать, беззаветно и бездумно любящая свое дитя, жертвует собой в угоду его эгоистическим устремлениям, лишая аналогичного чув­ства не только себя, но и окружающих людей. Как иначе, кроме эгоистической, можно назвать любовь такой матери к своему ре­бенку, которая в других не видит чьих-то детей?

Что же представляет собой форма любви, которая называется любовь к Богу? В самом широком, социально-психологическом смысле слова она является универсальной и всеобщей, вбирает в себя все другие виды любви. Тут Бог выступает как символ и воплощение принципов добра, справедливости, истины и любви, поэтому понятно появление у человека аналогичного чувства к нему.

Кроме перечисленных, можно выделить разновидности любви, включающие отношения любящих людей к своим близким, прежде всего к отцу и матери. Когда такая любовь принимает крайние фор­мы, лишающие любви других людей, то она превращается в псевдо­любовь. Один из ее видов Э. Фромм назвал невротической. В этом случае оба "любовника" оказываются больше привязаны не друг к другу, а к своим родителям. Они переносят эмоционально более силь­ное отношение к родителям друг на друга, видя друг в друге не само­ценных личностей, а только воплощение черт своих родителей, кото­рые рассматриваются как идеал. Но так как идеал может быть толь­ко один, а копия всегда хуже, то любовь к другому человеку оказыва­ется всегда слабее, чем любовь к родителю. Такая любовь сосредото­чена только на одном из родителей: либо на матери, либо на отце.

Матерински ориентированные мужчины, например, в своих любовных отношениях часто остаются детьми и от женщины, так же как и от матери, жаждут материнской любви. Они бывают мягки, добры, нежны и обаятельны, но вместе с тем беспомощны и безволь­ны. Их цель, - скорее, быть любимым, но не любить.

Отцовски ориентированная любовь чаще всего встречается женщин, которые сами в детстве были очень привязаны к отцам. Став взрослыми, они пытают<