Часть 3. Археология Иерусалима

"И Манассия не выгнал жителей Бетшеана и зависящих от него городов, Фаанаха и зависящих от него городов, жителей Дора и зависящих от него городов, жителей Ивлеама и зависящих от него городов, жителей Мегиддо и зависящих от него городов, и остались Хананеи жить в землей сей" (Книга Судей Израилевых 1:27);

"Пришли цари, сразились, тогда сразились цари ханаанские в Фанаахе у вод Мегиддонских, но не получили нимало серебра" (Книга Судей Израилевых 5:19);

"Вот распоряжение о подати, которую наложил царь Соломон, чтобы построить храм Господени и дом свой, и Милло, и стену Иерусалимскую, Гацор, и Мегиддо, и Газер… И построил Соломон Газер и нижний Бефорон, И Валаф, и Фадмор в пустыне. И все города для запасов, которые были у Соломона, и города для колесниц, и города для конницы, и все то, что Соломон хотел построить в Иерусалиме и на Ливане и во всей земле своего владения" (3 Книга Царств 9: 15; 17-19);

"Охозия, царь Иудейский, увидев сие, побежал по дороге к дому, что в саду. И погнался за ним Ииуй, и сказал: и его бейте на колеснице. Это было на возвышенности Гур, что при Ивлеаме. И побежал он в Мегиддо, и умер там" (4 Книга Царств 9:27);

"Во дни его пошел фараон Нехао, царь египетский, против царя ассирийского, на реку Евфрат. И вышел царь Иосия навстречу ему, и тот умертвил его в Мегиддо, когда увидел его. И рабы его повезли его мертвого из Мегиддо, и привезли его в Иерусалим, и похоронили его в гробнице его" (4 Книга Царств 23: 29-30).

"И видел я выходящих из уст дракона и из уст зверя и из уст лжепророка трех духов нечистых, подобных жабам: Это — бесовские духи, творящие знамения; они выходят к царям земли всей вселенной, чтобы собрать их на брань в оный великий день Бога Вседержителя… И он собрал их на место, называемое по-еврейски Армагеддон" (Откровение Иоанна Богослова 16: 13-14, 16).

Мегиддо — единственное место в Израиле, упоминаемое в источниках всех великих держав древнего Ближнего Востока. Закономерно, что этот город рассматривается как наиболее важный памятник библейского времени на территории Израиля.

Мегиддо существовал непрерывно на протяжении шести тысячелетий, примерно 7000 по 550 годы до н.э. и периодически заселялся в последующие века. Причиной долговечности было его уникальное местоположение в долине Иезриила, на самом узком месте древней дороги, соединявшей Египет с Сирией, Анатолией и Месопотамией. Город был ареной нескольких сражений, которые решили судьбу всей Азии к западу от Евфрата. Окруженный мощными укреплениями, снабженный сложной, хорошо продуманной системой подачи воды, украшенный великолепными дворцами и храмами, он был одним из крупнейших городов Ханаана и Израиля.

Уже в середине 4 тысячелетии до н.э. Мегиддо стал господствовать над окружающей его сельской местностью. Во второй его половине поселение занимало территорию около 50 гектаров и было одним из самых крупных в Леванте.

На участке, где были открыты мощные укрепления эпохи ранней и средней бронзы, археологи обнаружили остатки храмов, составлявших знаменитый храмовый комплекс Мегиддо. Оказалось, что самое раннее святилище состояло из двух перекрывающих друг друга храмов, которые относились ко второй половине IV тысячелетия до н.э.

Тем же временем датируются массивные стены, построенные из частично обработанных камней с кирпичами в верхней части. Размеры поражают — длина около 50 м, сохранившаяся высота около 2 м, а толщина — до 4 метров! Коридоры между ними были заполнены костями животных — видимо, остатками жертвоприношений, совершавшихся на алтаре. Если это так, то стены ограждали священный участок — теменос какого — то очень большого храма.

Внутри его была сделана неожиданная находка. Это были двадцать египетских сосудов, изготовленных в… окрестностях Мегиддо! Получается, что уже тогда египетские торговцы посещали столь отдаленную территорию и совершенно не смущаясь приносили жертвенные дары в храм местного ханаанейского божества. Такая картина шокировала многих египтологов.

Во II тысячелетии до н.э. город становится центром египетской администрации в Ханаане. Когда ханаанейские города восстали против власти фараонов, они собрались именно в Мегиддо, чтобы дать сражение. Тутмос III, однако, застал мятежников врасплох, выбрав самый опасный путь для нападения через узкий проход "Аруна". После победы под стенами города и захвата богатой добычи египтяне осаждали его еще семь месяцев. Овладев Мегиддо, фараон включил Ханаан как провинцию в состав империи.

От XIV века до н.э. сохранились шесть писем царя Мегиддо Биридии к Эхнатону. Эти документы, обнаруженные в знаменитом телль-Амарнском архиве египетской столицы, свидетельствуют, что Мегиддо оставался одним из самых могущественных городов-государств в Ханаане. Великолепные изделия из слоновой кости, найденные во дворце позднего бронзового века, указывают на богатство города, его обширные культурные контакты.

К X веку до н.э. Мегиддо стал центром царской провинции Объединенной Монархии государства Соломона. По сведениями Библии, его правление должно было оставить заметный след в архитектурном облике города. Однако среди специалистов не прекращаются горячие дебаты, касающиеся как природы израильского государства эпохи "Объединенной монархии", так и связанных с ней памятников. Итак, что же считать городом Соломона, и какие постройки Мегиддо с ним связаны?

В основе расхождений лежит тот прискорбный факт, что в слоях израильских поселений от XII до VIII веков до н.э. нет ни одной датирующей находки. А эпоха эта, между прочим, вместила не только время Давида и Соломона, но и значительный отрезок первого железного века и всю историю Северного Израильского Царства.

В кромешной "тьме" четырех столетий за основу датировки израильских древностей X — IX веков до н.э. еще в 1920-х годах приняли памятники Мегиддо и филистимлянскую бихромную глиняную посуду.

На одном из участков города в т.н. слое IV археологи раскопали открытое крупное здание с каменными столбами-опорами. Поскольку в 3 Книге царств (9: 15,19) мельком говорится о строительстве Соломона в Мегиддо, и упоминаются "города" для всадников и колесниц, вывод напрашивался сам собой — постройка была ни чем иным, как конюшнями. В 1960-х годах, однако, один из крупнейших израильских археологов И. Ядин доказал, что она датируется гораздо более поздним временем. Город же Соломона он поместил в предшествующий слой (т.н. VA — IVB) с дворцами из тесаного камня, а также характерными воротами. Их схожая планировка в Мегиддо, Хацоре и Гезере, по его мнению, свидетельствовала о едином плане, начертанном архитекторами царя.

Впрочем, как оказалось, и ворота — не выход. Вскоре другой израильский археолог Уссишкин выяснил, что в Мегиддо они построены позже. К тому же подобные обнаружили в Лакише, Телль Ире, и… филистимлянском Ашдоде, который находился вне границ государства Соломона.

Не меньше проблем возникло с датировкой по керамике филистимлян. Согласно теории Альта и Олбрайта, Рамсес III поселил их на южной прибрежной равнине Ханаана вскоре после победы, одержанной в 1175 году до н.э. над "народами моря". Поскольку бихромная керамика существовала долго, она и была датирована XII — XI веками. Вышележащие слои отнесли к X веку.

Натянутость подобной хронологии была очевидна, но опроверг ее только недавно Израэл Финкелштейн. Он обратил внимание, что ранняя монохромная посуда филистимлян ни разу не была найдена в египетских крепостях региона, существовавших в правление фараонов XX династии Рамсеса III и Рамсеса IV до 1135 года до н.э. В свою очередь, т.н. египтизированная керамика, характерная для всех поселений юга Израиля периода XX династии, никогда не встречалась вместе с монохромной филистимлянской.

Оставалось предположить, что филистимляне поселись в южном Ханаане уже после краха египетского владычества. В таком случае, более поздние бихромные сосуды использовались в XI и начале X века, а исторически следующий в Мегиддо слой, т.н. VIА, относится к середине — концу X века до н.э. Это и было временем царства Соломона.

Решающее подтверждение дал радиоуглеродный анализ погибших в огне страшного пожара деревянных конструкций. Оказалось, что балки перекрытий были срублены в промежуток между 1000 и 940 годами до н.э. В этом слое археологи открыли ряд монументальных каменных построек царя Соломона. Но, увы, к нему не имели отношения ни конюшни, ни дворцы из тесаного камня.

В 925 году до н.э. Мегиддо был взят фараоном Шешонком. Это отражено в найденной здесь знаменитой "стеле Шешонка" и надписях египетского храма в Карнаке.

Следующий этап жизни города связан с Северным, Израильским Царством. Его правители династии Омрии перестроили крепость по хорошо продуманному плану. Дворцы, водяные системы и укрепления израильского Мегиддо считаются одними из лучших архитектурных сооружений этого времени на территории Леванта. Наиболее впечатляют сохранившиеся до наших дней остатки водяной системы. Шахта, пробитая в скале на глубину 36 метров, соединялась с 65-метровым туннелем, который вел к источнику вне городских стен.

В середине VIII века до н.э. ассирийский царь Тиглатпаласар III захватил окружающие территории и сделал весь регион провинцией, центром которой вновь стал Мегиддо. После падения Великой Ассирийской военной державы царь Иудеи Иосия, известный как религиозный реформатор, повел свои войска к Мегиддо, чтобы остановить армию египетского фараона Нехо, рвавшегося на помощь ассирийцам. (4 Книга Царств 23:29).

Стратегическая важность Мегиддо и история этого места как вечного поля битв между различными народами нашли отражение в библейском названии "Армагеддон", что переводится как "Холм Мегиддо". По Апокалипсису, именно здесь, после конца мира, произойдет решающее сражение сил Бога и дьявола.

Город и крепость

Историю ветхозаветного Иерусалима можно разделить на два периода: ханаанейско-иевусейский и израильский, включающий эпохи Объединенного и Разделенного царств.

Поселение возникло на одном из холмов в юго-восточной части современного города. Там археологи обнаружили скальные захоронения, относящиеся к концу IV — началу III тысячелетий до н.э. Первое упоминание о Иерусалиме содержат древнеегипетские "тексты проклятий", датирующиеся XIX-XVIII веками до н.э. Это были иероглифические надписи с именем проклинаемого врага на небольших статуэтках пленников или сосудах.

К тому же времени относятся погребения у подножья Масличной Горы и остатки стены в районе источника Гихон. В этих засушливых местах он был единственным, а название свое (от евр. "Giha" — "извержение") получил оттого, что вода в нем текла не устойчивым спокойным потоком, а время от времени извергалась. На поверхность он выходил у подножья холма в долине ручья Кидрон.

Раннее поселение, как принято было считать, располагалось на вершине и склонах холма, что создавало проблемы с питьевой водой в случае нападения врагов, которые легко могли отрезать город от единственного ее источника. Еще одним крупным недостатком с точки зрения обороны была открытость южного направления, не защищенного, как все остальные, естественными рубежами. Эта проблема стала вечной для Иерусалима, не зря же провозглашал пророк Иеремия: "От севера откроется бедствие на всех обитателей сей земли" (Книга Пророка Иеремии 1:14).

Кто же были обитатели раннего города? Прямого ответа на этот вопрос нет. Однако в "Книге Бытия" (14:18-20) рассказывается, как царь Салима, он же жрец верховного Бога Мелхиседек благословил библейского патриарха Авраама, принеся ему хлеба и вина. В том, что Салим и есть Иерусалим, сомнений не возникает. Однако к какому времени этот фрагмент относится? Поскольку ни об Аврааме, ни о Мелхиседеке никаких других известий не дошло, достоверность этих сведений до недавнего времени казалась весьма малой.

Однако работы последних лет привели к поистине сенсационным результатам. Израильский археолог Ронни Рейх, занимавшийся изучением подземных тоннелей-водопроводов времени царя Давида, пришел к выводу, что они были сооружены почти на 800 лет раньше, чем предполагалось. То есть еще во времена ханаанейско-иевусейского поселения источник Гихон находился в пределах города. Об этом говорило расположение туннелей и вновь открытых стен. А значит, территория раннего города охватывала площадь почти в два раза большую! Так что ранний Иерусалим был не маленьким захудалым поселком, а крупным городом с развитой системой коммуникаций.

Прямым следствием открытия Рейха был… политический скандал. Прослышав о сенсационных результатах исследования, один из депутатов израильского кнессета Талеб ас-Санаа, араб по национальности, потребовал парламентских слушаний. Он предложил законодателям официально зафиксировать, что именно его предки — древние ханаанеяне, а не израильтяне, построили город на месте нынешнего Иерусалима. В ответ на эту "провокацию" резкую позицию заняли лидеры радикальных еврейских религиозных партий. Они поняли, куда клонит их коллега, и возмущению их не было предела.

Виноватым во всем оказался бедолага Райх. Ему досталось за…. принижение роли царя Давида в мировой истории. Более того, было заявлено, что ученый льет воду на мельницу ревизионистов еврейской истории и врагов Израиля. Райху только и оставалось, что разводить руками. Впрочем, полученные им результаты еще ждут всесторонней проверки.

Следующие достоверные сведения о существовании Иерусалима относятся к XIV веку до н.э. и связаны со всемирно известным "телль-амарнским архивом" — перепиской египетского фараона Аменхотепа IV (Эхнатона). Ее обнаружили в местечке "телль-Амарна", скрывавшем под собой остатки Ахетатона, египетской столицы того времени. Шесть писем из этого архива принадлежали правителю Иерусалима Абди-Хебу. Из них выясняется, что Иерусалим, находившийся под египетской властью, переживал не лучшие времена. Абди-Хеба слезно просил фараона Эхнатона прислать войска.

"А если не будет войска, то отойдут земли и правители городов от Царя. Взгляни на страну (город-государство) Иерушалаим, не мать и не отец мой сделали меня тем, кто я есть: мощная рука Царя дала мне [его]. Малкиулу и сыновья Лабайа отдали страну Царя Афру. О, Царь, господин мой, увидишь ты, что я прав по поводу нубийцев; пусть спросит Царь у наместников, крепок ли дом. Замыслили они [сделать] серьезное преступление: взяли они (нубийцы) свое оружие и вскарабкались на опору крыши [дома]. И пусть пошлет Царь в город (Иерушалаим) войско. Пусть позаботится Царь о них, и все земли соберутся под их властью. И пусть попросит царь для них много хлеба, много масла и много одежды. Еще до того, как, наместник Царя, приехал в Иерушалаим, ушел Адайя вместе с войском, которое послал Царь. Пусть Царь знает [об этом]! Сказал мне Адайя: "Послушай, отпусти меня! Не оставляй его (город)". В этом году пошли ко мне войско и пошли сюда наместника. Царь мой! Послал я караваны Царю, господину моему, воинов, 5000 (шекелей) серебра и 18 проводников царских караванов. [Однако] ограбили их в долине Аялона. Пусть знает Царь, господин мой, что я не смогу послать Царю другой караван в этом году. Знай, Господин мой! Царь утвердил себя в Иерушалаиме навечно, и не может оставить город Иерушалаим".

О судьбе города в последующие четыре столетия достоверных сведений практически нет. Единственным источником по Иерусалиму XIV — начала X веков является Тора, данные которой крайне противоречивы. В 10 главе Книги Иисуса Навина говорится, что царь Иерусалима Адониседек был разбит в битве Иисусом Навином, но при этом ни слова не сказано о взятии самого города. В Книге же Судей (1:8) сказано: "И воевали сыны Иудины против Иерушалаима, и взяли его, и поразили его мечом, и город предали огню". Поскольку Книга описывает войны израильтян после смерти Иисуса Навина, получается, что и захват Иерусалима произошел позже. Более того, "Книга Судей" (1:21) приписывает неудачный поход на Иерусалим племенам колена Вениамина, в то время как "Книга Иисуса Навина" (15:63) четко говорит о племенах колена Иуды, пытавшихся захватить город.

Израильский ученый Б. Мазар считает, что в этих книгах отражены несколько этапов завоевания: сначала при Гаваоне был разбит иерусалимский царь Адониседек, а позже город захватили и разрушили племена колена Иуды. Конструкция внешне логична, но чисто умозрительна и основана исключительно на догадках. По мнению наиболее авторитетных исследователей, сведения "Книги Судей" о захвате Иерусалима вторичны и вряд ли могут претендовать на историческую достоверность.

Кем же были иевусеи, населявшие Иерусалим до израильского завоевания? Все, что мы о них знаем, умещается в строке пророчества Иезекииля: "И скажи: так говорит Господь Бог дщери Иерусалима: твой корень и твоя родина — в земле Ханаанской, отец — Аморрей, и мать твоя — Хеттеянка" (Иезекиил 16:3). На основании этого иевусеев рассматривали то как этнических хеттов, то как малоазийское племя, изгнанное со своей исторической родины в результате нашествия "народов моря" и осевшее в Израиле. В одном исследователи единодушны: накануне израильского завоевания иевусейский Иерусалим представлял собой типичный ханаанейский город с семитским, хурритским и хеттским населением.

Участок с "иевусейской фортификацией" на восточном склоне холма, где располагался ранний Иерусалим, был обнаружен в 1960-х годах британским археологом Кэтлин Кэньон. К сожалению, раскоп был небольшим по площади, поэтому до сегодняшнего дня археологи так и не пришли к выводу, что же они нашли — угол башни городских ворот или какое-то другое укрепление в городской стене. Обычно этот участок на реконструкциях изображается как внушительные городские ворота, однако построены они главным образом на догадках.

Куда более интересный "иевусейский" объект — "шахта Уоррена", названная по имени английского исследователя, обнаружившего в XIX веке эту необычную конструкцию. Она связана с известным историческим сюжетом — завоеванием города царем Давидом, которое открывает следующий, израильский период в истории Иерусалима.

В библейском тексте рассказ о взятии Иерусалима существует в двух вариантах. По данным Второй Книги Царств (5: 4-10), Давид выступил походом на страну иевусеев и Иерусалим. Иевусеи же "говорили Давиду: "ты не войдешь сюда, тебя оттеснят слепые и хромые", — это значило: не войдет сюда Давид. Но Давид взял крепость Сион: это — город Давидов. И сказал Давид в этот день: всякий, убивая Иевусеев, пусть поражает копьем и хромых, и слепых, ненавидящих душу Давида. Посему и говорится: слепой и хромой не войдет в дом Господень. И поселился Давид в крепости, и назвал ее городом Давидовым, и обстроил кругом от Милло и внутри".

Однако синодальный перевод выделенной нами строки неточен. В оригинале стоит: "Всякий, кто побьет иевусеев и дотронется до трубы и до хромых и слепых, ненавистных душе Давида". И слово "tsinor" (единственный раз упомянутое в библейском тексте) передает значение "труба", "туннель", "желоб" [1].

Что за "труба или туннель" имеется в виду, и почему против "хромых и слепых" обращен был особый гнев царя? Выражение "дотронется до трубы" по мнению исследователей, означает не что иное, как проникновение солдат Давида в город по водопроводному каналу — "шахте Уоррена". Этот диагональный туннель, высеченный по линии естественной скальной трещины, завершался глубокой шахтой, куда сверху спускались кувшины.

Притом, как считает И. Ядин, иевусеи попытались устрашить Давида, выставив на стенах города больных и слепых. Именно такой обряд, подразумевавший, что в случае взятия города враги станут хромыми и слепыми, выполнялся хеттами при принесении армейской присяги.

Не меньше загадок таило упоминание крепости в Иерусалиме ("Города Давида") и "Милло". Поиски этих мест велись давно. Ситуацию осложняло одно обстоятельство: по всем источникам, библейский храм Соломона находился на горе Мориа. Вполне естественным было предположение, что Скиния и Ковчег Завета, перевезенный Давидом в Иерусалим, размещались там же. Так как библейский текст определенно сообщал, что Ковчег Господень был внесен в город Давида (2 Книга Царств 6:16), то следовал вывод — город Давида располагался на горе Мориа.

Английская карта из атласа XVIII века приводит схематический план Иерусалима, основанный на образной интерпретации описаний Ветхого Завета и сведениях иудейского историка римского времени Иосифа Флавия. В карте, ориентированной на запад, город Давида изображен в причудливой круглой форме на горе Сион в юго-западной части старого, окруженного стеной города. Ошибочность такой топографии стала ясна еще в XIX веке, но только недавние археологические раскопки позволили ее исправить. Оказалось, что город Давида располагался на юго-восточном горном хребте, к югу от Храмовой Горы, а не на ней.

Это место, получившее в археологической литературе название "район G", исследовалось с 1978 до 1985 экспедицией под руководством профессора Иигала Шилоха. Там обнаружили большое число построек, современных Первому Храму, и более поздних. Наиболее интересной оказалась ступенчатое каменное сооружение, служившее, по всей видимости, подпорной стеной крепости Давида и царей Иудеи. Исследователи полагают, что это и был "Милло", упомянутый в библейском тексте. Само слово "miloh" производно от глагола, означающего "заполнять". Искусственная терраса-платформа была образована каменными подпорными стенами, промежуток между которыми заполнен камнями и землей. На ней-то и стояли дома города-крепости. К концу периода Первого Храма жилые постройки возводятся в пределах этой террасы. "Дом Ахиила", состоявший из четырех комнат, был реконструирован археологами после завершения раскопок.

Восточный участок района дал великолепную коллекцию булл-оттисков печатей, сделанных из глины, которыми пользовались чиновники. Видимо, именно здесь располагались как крепость Сион, так и место, куда Давид перенес Ковчег Завета, что сделало Иерусалим политическим и религиозным центром Израиля.

Участок для Ковчега Завета был куплен Давидом у Орны иевусянина за шестьсот золотых шекелей, по версии Первой книги Паралипоменон (21:25) или за пятьдесят серебряных, о чем говорится во Второй книге Царств (24:24). После чего на месте гумна Орны "соорудил Давид жертвенник Господу, и принес жертву всесожжения и мирные жертвы. И умилостивился Господь над страною, и прекратилось поражение Израильтян" (2 Книга Царств 24:25).

1. В первой книге Паралипоменон (11: 4-5) излагается другой вариант того же сюжета: "И пошел Давид и весь Израиль к Иерушалаиму, то есть к Иевусу. А там были Иевусеи, жители той земли. И сказали жители Иевуса Давиду: не войдешь сюда. Но Давид взял крепость Сион; это город Давидов. И сказал Давид: кто прежде всех поразит Иевуссеев, тот будет главою и военачальником. И взошел прежде всех Иоав, сын Саруи, и сделался главою. Давид жил в той крепости, потому и называли ее городом Давидовым. И он обстроил город кругом, начиная от Милло, всю окружность, а Иоав возобновил остальные части города" ^

В поисках храма

Храм, как известно, было дано построить только Соломону на горе Мориа. Так назывался участок, вытянутый с севера на юг между долинами Кедрон и Хагай, с запада ограниченный горой Сион, с востока — горой Олив. С этим-то местом и связано возникновение сакральной топографии Иерусалима.

У истоков этой традиции стоит сюжет из Книги Бытия о встрече Авраама с Мелхиседеком (14:18-19): "Он был священник Бога Всевышнего. И благословил его, и сказал: благословен Авраам от Бога Всевышнего, Владыки неба и земли…" Однако значительно более важным моментом в священной истории горы было принесение Авраамом в жертву своего сына Исаака (Книга Бытия 22).

Наконец, традиция связывала с горой Мориа знаменитый сон Иакова, увидевшего лестницу, достигающую неба, сходящих и восходящих по ней ангелов: "И вот, Господь стоит на ней и говорит: Я Господь, Бог Авраама, отца твоего, и Бог Исаака. Землю, на которой ты лежишь, Я дам тебе и потомству твоему" (Книга Бытия 28: 11-13).

Согласно израильской традиции, на вершине горы Мориа находились "Камень Основания", символический фундамент мироздания, и "Святая святых" Храма Соломона — высшее воплощение отношений между Богом и народом Израиля.

"Камень Основания" на горе Мориа оказался очень устойчивым элементом сакральной топографии. Христианских паломников средневековья ничуть не смущало то обстоятельство, что, по Библии, "Сон Иакова" и сооружение алтаря происходили не в Иерусалиме, а в другом городе, Вефиле. Многие просто называли гору Мориа Вефилем, поскольку "Вефиль" или "Бет-Эль" означает "Дом Божий", и его легко было отождествить с Храмом Соломона в Иерусалиме.

Верили, что именно здесь отдыхал праотец Иаков, и здесь он видел свой сон, после которого воздвиг Камень Основания. Иоганн из Вюрцбурга, посетивший Святую землю в 1170 году, писал: "Это святая земля. Здесь он видел лестницу, здесь он построил алтарь, здесь он услышал слова Господа: "Землю, на которой ты лежишь, я дам тебе и потомству твоему".

Иудейские ортодоксы придерживаются подобного толкования и сегодня. Иаков, пробудившийся от своего сна в Вефиле, воздвиг памятник Богу из того камня, который служил ему изголовьем, и помазал его елеем: "Это и был Камень основания. В Торе сказано: "И пришел (Иаков) на одно место и остался там ночевать" (Быт., 28:11). Это место — Иерусалим, где потом был воздвигнут Храм; здесь Иаков молился, сказав с трепетом: "Как страшно сие место!" (Быт., 28:17). Почему он так сказал? Потому что перед ним возникло видение: он увидел строительство священного Храма, его разрушение и его восстановление в прежнем великолепии. Перед ним предстали два Иерусалима: земной и небесный. И он сказал: "Истинно Господь присутствует на месте сем!" (Быт., 28:16). Он увидел Шохину, парящую над горой Мориа, местом Храма, и поэтому он назвал его Бет-Эль — Дом Божий".

Сооружение Соломоном Храма на Горе Мориа подробно описано в "Книге Царств". Как известно, он несколько раз перестраивался, и конечная реконструкция была предпринята Иродом Великим. Однако в ходе знаменитой иудейской войны Второй храм разрушили римляне.

Итак, где же он стоял? Сразу отметим, что нынешняя политическая обстановка в Израиле не дает возможности провести сколько-нибудь серьезные археологические исследования на Храмовой горе. Традиционно его располагали на участке, где теперь возвышается арабская мечеть Купола Скалы, Куббат-ас-Сахра, либо рядом с нею.

Сторонники этой точки зрения опираются на сведения исторических источников, согласно которым мечеть Куббат-ас-Сахра перекрыла остатки стоявшего здесь Второго храма. Наиболее аргументировано и последовательно эта концепция была изложена профессором Лином Ритмейером. Он выделил два описания Храмовой горы в Иерусалиме. Одно из них принадлежит Иосифу Флавию и относится к I веку н.э., второе содержится в трактате Миддот, входившем в состав Мишны — древнейшей части Талмуда, записанной около 200 гг. н.э. Согласно Иосифу Флавию, Соломон приказал выровнять вершину Храмовой горы, в результате чего получилась четырехугольная терраса-площадь, "совершенно гладкое и ровное место без выступов. Вся окружность этой площади обнимала в совокупности четыре стадии, причем каждая сторона ее имела одну стадию в длину" (Иудейские Древности XV, 11, 3). После того, как Ирод Великий расширил площадь Храмовой горы, ее окружность измерялась уже шестью стадиями (Иудейская война 5.192). В "Миддот" говорится, что Храмовая Гора имела размеры 500 на 500 локтей (Миддот 2.1). Казалось бы, чего проще: привести все размеры к одной шкале и нанести полученную площадь на план.

Однако здесь-то возникла проблема. Размеры не совпали, и увы, не только размеры… Фактически источники единодушны только в одном — на одном из этапов строительства вершина Храмовой горы стала квадратной площадью. Чему же верить, сведениям Иосифа Флавия или данным "Миддота"? Поскольку "Миддот" написан много позже 70-го года, времени разрушения Второго Храма, данные Флавия более надежны. Это подтвердилось и при исследовании Западной стены, где были обнаружены четверо ворот — именно столько, сколько указано Иосифом ("Миддот" называет одни) [1].

Существуют и другие варианты локализации храма. Почти два десятилетия назад израильский физик Ашер Кауфман предположил, что как Первый, так и Второй храмы были расположены в 110 метрах к северу от мечети Скалы. По его расчетам, Святая святых и Камень Основания находятся под нынешним "Куполом Духов" — небольшой мусульманской средневековой постройкой.

Противоположную, "южную" (по отношению к мечети) локализацию храма на протяжении последних пяти лет разрабатывает известный израильский архитектор Тувия Сагив. Он помещает его на месте современного фонтана Аль-Кас.

Кто же прав: "традиционалисты", "южане" или "северяне"? Каждая из этих концепций сталкивается с немалыми трудностями.

Для того чтобы оценить некоторые из них, остановимся на топографии Храмовой горы и окружающих ее мест. На всех современных фотографиях хорошо видна продолговатая гора Мориа, возвышающаяся в южном конце города Давида. Этот хребет продолжается через Храмовую Гору и достигает своей высшей точки уже вне северных стен Старого Города. Таким образом, скальное основание повышается в северном направлении, от города Давида к Храмовой горе. Восточнее нее находятся долина речки Кедрон и Масличная гора, южнее — город Давида и долина Хинном, западнее — всемирно известная западная стена, или "Стена плача". К северу от места, занимаемого храмом, была римская "крепость Антония", за которой вне городских стен простиралась возвышенность — по мнению ряда исследователей Bizita, упоминаемая Иосифом Флавием.

Казалось бы, чего проще — имея рельефную карту местности создать трехмерную модель храмовой Горы, поместив на нее известные объекты. Но здесь-то и возникают проблемы.

Из описаний известно, что на северной стороне города, на холме двадцати пятиметровой высоты возвышалась крепость Антония. Сторонники традиционной локализации храма помещают ее на месте, где стоит современное здание школы Эль Омрия. Однако высота скалы там только пять метров.

Другая неувязка — глубокий ров, обнаруживающийся между Храмовой горой и крепостью Антония, которые, согласно древним авторам, примыкали друг к другу. Значит, он мог быть только севернее оборонительной башни, но именно на этом месте стоит Мечеть Купола Скалы!

Пытаясь выйти из затруднительного положения, Ашер Кауфман поместил храмы прямо у рва, на что тут же последовала ядовитая реплика одного из оппонентов: "храм Кауфмана падает в ров!".

Поэтому-то Тувиа Сагив и полагает, что крепость Антония была южнее, на месте мечети Купола Скалы.

И еще одно несоответствие традиционной версии. Ворота Hulda в древности были южным входом в храмовый район. Согласно Мишне, перепад высот между ними и "Святая Святых" составлял приблизительно 10 метров, а между нижним уровнем входа на Храмовую гору и самого Храма — 39 метров. Если же Храм Соломона поместить на месте мечети Скалы, цифры получаются другие — 20 и 80 метров.

Есть и некоторые другие важные данные. Иосиф Флавий описывает, что холм Бизита располагался севернее Храмовой Горы, поэтому он заслонял вид храма с севера. Если Храм стоял бы на месте Купола Скалы, он был бы виден от города Рамаллаха. Следовательно, он должен был стоять ниже мечети, т.е. южнее ее.

Далее. Иосиф Флавий в своих "Иудейских войнах" упоминает что Царь Ирод Агриппа из своего Хасмонейского дворца мог видеть жертвоприношение, совершающееся на алтаре Второго Храма. Это разгневало иудеев, которые подняли западную стену храма. В ответ римские солдаты потребовали вовсе ее снести, чтобы иметь обзор во время патрулирования. Иудеи, однако, сумели настоять на своем, получив разрешение императора Нерона. Находись храм на месте мечети Скалы, высота дворцовой башни должна была быть, по меньшей мере, 75 метров. Только тогда из дворца можно было увидеть сцену жертвоприношения на алтаре святилища. Небоскреб в Иерусалиме раннего римского времени — очевидный абсурд. Следовательно, храм располагался значительно ниже, и это также льет воду на мельницу "южной" его локализации.

Наконец, каналы, снабжавшие Иерусалим водой, начинались в районе гор Хеврона, проходили через Пруды Соломона у Вифлеема в Иерусалим. Нижний канал шел на Храмовую гору через Еврейский квартал и современный мост Уилсона. По сведениям источников, древний водопровод снабжал водой mikveh — бассейн для ритуальных омовений первосвященников, который располагался выше Водяных Ворот. Помимо этого, водой из того же водопровода смывали кровь с алтаря храма. Отдельные участки этого акведука сохранились до наших дней.

Они позволяют судить, что акведук оказался бы на 20 метров ниже Храма, если бы тот располагался на месте мечети Скалы. Обслуживать Водяные Ворота и Алтарь храма он никак не смог бы. Другое дело, если бы храм стоял на 20 метров ниже, т.е. южнее мечети…

Важным аргументом для локализации храма являются результаты предварительного радарного зондирования, проведенного Тувией Сагивом. Они позволяют предполагать наличие сводов и других структур, которые, если придерживаться традиционной локализации храма, должны были быть значительно южнее. Северный же участок на Храмовой горе, просвеченный радаром, дал неутешительную картину — везде была скала.

Кроме того, совсем недавно Сагиву пришла в голову еще одна интересная мысль — провести термальное сканирование стен и платформы Храмовой Горы. Дело в том, что этот участок обладает любопытной особенностью. В течение дня солнце нагревает Храмовую гору равномерно, что позволяет выявить подпочвенные аномалии при ночном охлаждении. Инфракрасное сканирование обнаружило древнюю пятиугольную постройку под мечетью Купола Скалы. Что это за здание, пока неизвестно.

Наконец, стоит принять во внимание еще одно обстоятельство. После подавления в 132 году до н.э. восстания Бар-Кохбы римляне снесли Иерусалим и построили на его месте новый город — Элия Капитолина с храмом Юпитера на Храмовой горе. Аналогичный храм, построенный в то же время и тем же архитектором, был обнаружен в Баальбеке (Ливан). Комплекс состоял из римской прямоугольной базилики и многоугольного здания напротив внутреннего двора. Если наложить постройки Баальбека на план Храмовой горы в Иерусалиме, то римский храм будет точно на месте мечети Аль-Акса, а многоугольная постройка — на месте мечети Купола Скалы. Все это совпадает со свидетельством святого Иеронима. В одном из своих комментариев пишет, что конная статуя императора Адриана была поставлена прямо над участком "Святая Святых" иерусалимского храма. Если модель из Баальбека точно отражает топографию построек на Храмовой горе Иерусалима, то "Святая Святых" должна быть под современным фонтаном Аль-Кас.

Так что аргументы сторонников "южной" локализации храма на сегодняшний день наиболее убедительны.

Вопрос о месте расположения храма Соломона представляет, к сожалению, не только научный интерес. В последнее время он стал связываться с большой политикой. В Израиле ширится радикальное религиозное движение, выступающее за построение на Храмовой горе Третьего Храма. В июле 2001 года понадобилось всего несколько минут для церемонии закладки первого камня в его основание. Под охраной полиции и армии десятки сторонников иудейского движения "Верные Храмовой горе" возложили камень весом 4,5 тонны на автостоянке у стен Старого города в основание будущего храма, после чего глыба была немедленно увезена, вероятнее всего, в ближайший полицейский участок.

Это была первая крупная попытка начать строительства Третьего храма. Сама идея принадлежи<