Протест демократической интеллигенции. «Казанский заговор»

Драматические события в Бездне получили широкий общественный резонанс в связи с панихидой 16 апреля 1861 г. в кладбищенской (Куртин-ской) церкви Казани, которую провели студенты Казанского университете и Духовной академии по убитым крестьянам. В эти же дни студентами университета был организован сбор денег семьям погибших крестьян.

На куртинской панихиде, являвшейся массовой антиправительствен­ной политической демонстрацией, присутствовало около 400 человек. Перед собравшимися выступил профессор А. П. Щапов. Обращаясь к жертвам бездне некого расстрела, он сказал: «Земля, которую вы возделывали, плодами которой питали нас... и которая приняла вас, мучеников в свои недра, эта земля воззовет народ к восстанию и к свободе». Свое выступление он закончил требованием демократической конституции. Это было первое в XIX в. публичное выступление револю­ционного демократа перед народом.

О панихиде было доложено Александру 11, который распорядился арестовать Щапова. Синод приговорил его к заточению в монастырь, но под давлением общественного мнения, выразившегося в протесте, организованном Н. Г. Чернышевским, царь был вынужден отменить это решение. А. П. Щапов был освобожден из-под ареста, но за ним про­должали следить. В 1864 г. его сослали в Сибирь, где он умер в 1876 г.

Осенью и зимой 1861 г. в Казани действовала нелегальная револю­ционная организация, на основе которой в начале 1862 г. оформляется казанское отделение всероссийской народнической организации «Земля и воля». Казанский комитет являлся наиболее активным местным отделением этой организации.

Одним из направлений деятельности «Земли и воли» стала поддерж­ка польских революционеров в борьбе с самодержавием. Так, было предложено организовать «диверсии» внутри России, в том числе поднять восстание на Волге и Каме, что должно было помочь польским повстан­цам, начавших освободительную борьбу в январе 1863 г. С этой целью представитель польского революционного правительства И. Кеневич через офицера академии генштаба М. Черияка установил связь с поляком-офицером Н. Иваницким, служившем в Спасском уезде Казанской губер­нии. Иваницкий привлек к участию в заговоре поляков -— подпоручика Р. Станкевича и поручика А. Мрочека, а также офицера Николая Михайлова, входивших в казанскую организацию «Земли и воли». К ним присоединился студент Иван Орлов — член группы, находившейся под влиянием землевольцев. Эта студенческая группа, насчитывавшая около 50 человек, занималась распространением революционных листовок среди крестьян. Возглавлял группу Бургер ■— выпускник Казанского университета, участник студенческой демонстрации 1861 г.

В середине марта 1863 г. состоялось совместное собрание членов кружка и польских офицеров. Черняк и Иваницкий предложили план восстания, по которому предполагалось начать выступление в Казани разоружением постов, захватом казарм и арестом губернатора, с после­дующей раздачей оружия восставшим. Казанские студенты поддержали этот вариант восстания, но выступили против предложения лепользовать подложный царский манифест.

В начале апреля, ввиду предательства одного из членов кружка, сту­дента Глассона, о заговоре становится известно властям. Дело незамед­лительно докладывается императору, который срочно поручает министру внутренних дел принять меры для предотвращения революционного выступления в Казани. Все эти меры надлежало принять конспиративно, однако казанские власти были настолько напуганы, что ввели во всей губернии военное положение.

В апреле 1863 г. (в условиях военного положения) офицеры Мрочек и Иваницкий предложили новый план выступления, по которому центр тяжести предполагаемого восстания переносился из города в деревню, в частности, в село Бездну. Для этого из Москвы должны были приехать разными путями 100 человек. Намечалось обезоружить роту солдат в Спасске, захватить там казначейство, раздать ружья крестьянам и потом направиться к Ижевскому заводу, где было заготовлено 30 тысяч ружей. В попутных городах следовало забирать из казначейств деньги и раздавать по дороге лжеманифест Александра II, в котором народу даровалась земля и воля. Мрочек считал, что крестьяне якобы готовы к восстанию и что к ним присоединятся другие села и деревни.

Несмотря на то, что цели и тактика восстания остались неразрабо­танными, студенты поддержали его и активизировали агитационную работу. Но вскоре участники заговора были арестованы. Следствие тянулось вплоть до конца 1863 г. Следственная комиссия разделила всех обвиняемых (31 человек) на две категории. В первую вошли Иваницкий, Кеневич, Мрочек, Станкевич, русский офицер Михайлов и ряд студентов, которых предали военно-полевому суду. Все, кроме Михайлова и несколь­ких студентов, наказанных каторгой, были приговорены к смертной казни. Вторую категорию обвиняемых, в основном студентов, судил уездный суд и приговорил к каторжным работам от четырех до десяти лет. Однако по царскому указу от 17 мая 1867 г. дело о Казанском заговоре было прекращено и освобождены все участники, замешанные в нем.

Таким образом, Казанский заговор стал заметным событием в рево­люционном движении 60-х гг. Это была попытка поддержки польского восстания выступлением внутри России, попытка совместных действий польских и российских революционеров.

Ш. КАЗАНСКАЯ ГУБЕРНИЯ В ПОРЕФОРМЕННЫЙ ПЕРИОД 1. Социально-экономическое развитие

Территория и население. По данным первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г. площадь Казанской губернии около 60 тыс. кв. км. По своим размерам она принадлежала к числу сравнительно небольших губерний Европейской России, занимая среди них 20-е место.

В Казанской губернии проживало 2 млн. 170 тыс. человек (1 млн. 059 тыс. — мужчин, 1 млн. 111 тыс. — женщин), в т. ч. городского населения — 185 тыс. человек, или 8,5% от общего числа жителей. Крупным административным, промышленным и культурным центром оставалась Казань, где насчитывалось 130 тыс. жителей. Второе место среди городов губернии занимал Чистополь (20 тыс.). Остальные города — Спасск, Елабуга, Мензелинск, Тетюши и другие — представляли собой сравнительно небольшие центры, с числом горожан от 3 до 5 тыс. человек.

В конце XIX в. Казанская губерния состояла из 12 уездов: Козьмо-лемьянского, Царевококшайского, Чебоксарского, Ядринского, Цивиль-ского, Свияжского, Тетюшского, Казанского, Лаишевского, Мамадышско-го, Спасского и Чистопольского. Во всех уездах (кроме Казанского, где был еще г. Арск) имелось по одному уездному городу. Наиболее крупными уездами являлись Чистопольский и Царевококшайский, а относительно небольшими — Свияжский и Ядринский. Характер поверхности площади Казанской губернии был преимущественно равнинный. В большинстве уездов (в девяти) преобладала пахотная земля и в трех северных уездах было довольно много лесов, особенно в местности, пограничной с Вятской губернии.

По национальному составу среди населения Казанской губернии преобладали русские (38,4%), вторыми были татары (31,1%), далее шли чуваши (23,1%), черемисы (5,7%) и мордва (1,0%). Среди городского населения русские составляли 77,2%, татары — 19%.

Сельское хозяйство. По данным первой всеобщей переписи населе­ния Российской империи 1897 г. в Казанской губернии проживало около '2,2 млн. человек. Из них более 1,8 млн. человек или 83,7% было занято в сельскохозяйственном производстве. Сельское хозяйство продолжало играть ведущую роль в экономической жизни края, а Казанская губерния по-прежнему оставалась одним из ведущих регионов страны по произ­водству сельскохозяйственной продукции. Среди посевов преобладали рожь и овес, затем ячмень, пшеница, просо, гречиха, а из технических культур картофель. Животноводство в Казанской губернии в основном имело натуральный и потребительский характер, удовлетворяя нужды населения в мясе, молоке, коже, шерсти и других продуктах.

Крестьянские реформы 1860-х годов дали значительный толчок развитию аграрного сектора, что выразилось в значительном росте продуктивности сельскохозяйственного производства. Так, с 1861 по 1900 г. валовой сбор хлебов возрос в Казанской губернии с 54 до 72 млн. пудов. Из общего количества собранного здесь хлеба в среднем поставлялось на рынок до 20-30 млн. пудов. В 70-90-е гг. урожайность хлебов повысилась: в крестьянских хозяйствах на 20-25%, в помещичьих — на 35—40%. Но в целом урожайность оставалась низкой — 6-7 центнеров с гектара (37^45 пудов с десятины).

На протяжении всего пореформенного периода в аграрном секторе продолжали существовать различные социально-экономические уклады: от патриархального до капиталистического. Так, одним из важных проявлений феодализма в сельском хозяйстве являлось сохраняющееся помещичье землевладение. В собственности казанских помещиков осталось более 13% земель, расположенных преимущественно в наиболее плодородных местностях губернии. Среди них преобладали крупные помещичьи латифундии размером свыше 1000 десятин земли, более половины которой помещики Казанской губернии сдавали в аренду на самых различных условиях. В то же время наблюдалось сокращение помещичьего землевладения. Например, с 1859 по 1877 гг. оно сократилось на 20%, а в 1877-1895 гг. — еще на 32%. Одна из важных причин этого заключалась в расточительности и бесхозяйствен­ности большинства помещиков, неспособных организовать рациональ-, иое и доходное хозяйство. Это приводило к массовому залогу поме­щичьих имений в дворянском банке. Так, к 1894 году дворяне уже зало­жили 86 процентов земель и за ними числилось до 15 млн. рублей долга.

Вместе с тем отдельные помещики пытались вести свои хозяйства на основе передовых методов. Такие помещики обрабатывали до 50 процен­тов своей запашки наемными рабочими, использовали новые сельско­хозяйственные машины, улучшенные семена, породистый скот и др.

Помещичьи земли активно покупались разбогатевшими крестьяна­ми, купцами, мещанами. В результате в 1880-х гг. в пользовании крестьян находилось уже 59,6% земли, однако при этом крестьянство по-прежнему страдало от малоземелья. Например, средний душевой размер надельной земли был равен: в бывшей государственной деревне у русских крестьян — 4,6 дес, татарских — 3,2 дес, в бывшей помещичьей — 2,7 дес. Наименее обеспеченными землей оказались татарские крестьяне, которые, кроме того, получили са\ше худшие по качеству земельные наделы. В целом, среднедушевые наделы в Казанской губернии были значительно меньше, чем в среднем по России. На положение крестьянства определенное влияние оказывало и аграрное перенаселение Казанской губернии {42 чел. на 1 кв. км при

среднем показателе по России 7 чел.), вызванное высоким уровнем рождаемости среди сельского населения, слабым оттоком рабочей силы в города и сохранением крупного помещичьего землевладения.

Одной из важных особенностей сельского хозяйства России в пореформенные годы оставался общинный характер крестьянского землевладения, при котором община владела землей, а крестьянин свободно пользовался своим наделом, являлся собственником скота, техники, инвентаря и т. д. Сельские общины Среднего Поволжья разделялись на три основных вида: простые, состоящие из одного селения; раздельные, где одно селение распадалось на две или более земельные общины; сложные, представлявшие из себя несколько самостоятельных селений или обществ. В Казанской губернии в среде татарского крестьянства преобладали простые общины. Среди русского сельского населения были распространены простые и раздельные общины. У чувашских и марийских крестьян значительное распростра­нение получили сложные общины, занимавшие часто огромные площади в 6-12 тысяч десятин и объединявшие 20-30 деревень и сел.

В течение длительного времени община сдерживала процесс расслоения крестьянства, ограничивая возможности для выделения зажиточных семей и поддерживая безземельных и малоземельных. Однако крестьянские реформы все же стимулировали имущественную и социальную дифференциацию сельского населения. Прежде всего.это выразилось в перераспределении надельной земли между различными социальными группами деревни путем аренды наделов зажиточными крестьянами у бедняков. В результате выросла малоземельная, обедневшая группа крестьян с душевым наделом до 5 пес, составлявшая в Казанской губернии 56%. Малоземелье толкало крестьян на аренду земли, что обрекало их на экономическую зависимость от казны и помещиков. Так, в 80-90-е гг. арендная плата в губернии достигла такой величины, после которой арендование становилось уже невыгодным.

Важным показателем расслоения крестьянства Казанской губернии

является также распределение лошадей. Так, к концу XIX в.

^Насчитывалось: безлошадных хозяйств — 25%, с одной — 44%, с двумя

— 21%, с тремя и более — 10%. Особенно много безлошадных и

однолошадных хозяйств было в татарских селениях.

Значительное влияние на развитие крестьянских хозяйств оказывали различные климатические колебания (заморозки, засухи и др.), которые нередко становились причиной массового разорения крестьян и даже самых настоящих голодовок. В этом отношении пореформенные десятилетия были крайне неудачными для сельского хозяйства Казанской губернии. Например, за 30-летний период (1863-1893 гг.) на территории края были отмечены 4 неурожайных года (1867, 1877, 1883,

1891) и 7 лет значительного недорода (1864,1865, 1868, 1870, 1873, 1880, 1887). Из них наиболее тяжелыми для крестьян оказались 1877-1878, 1891 и 1898 гг.

В пореформенные десятилетия ускорился процесс замены старой земледельческой техники новыми орудиями и машинами, которому способствовало появление в крае предприятий по производству железных плугов, веялок, сортировок, молотилок и т. д. Большое содействие этому оказали также Казанское экономическое общество, местные земства и различные общества сельских хозяев. В результате на рубеже Х1Х-ХХ вв. в сельском хозяйстве Казанской губернии насчитывалось более 35 тысяч железных плугов, более 10 тысяч веялок и сортировок, более тысячи молотилок и жнеек. В то же время бедняцкие хозяйства и частично середняки вынуждены были довольствоваться старой земледельческой техникой. Например, в начале XX в. на 100 пахотных орудий приходилось 17 плугов, 75 сох, 6 косуль, 2 сабана. Основная часть новой техники (более 60%) концентрировалась в руках зажиточных крестьян, урожайность хозяйств которых бьша в несколько раз выше, так как они имели возможность лучше обрабатывать свои поля, удобрять их, быстрее и качественнее убирать урожаи и т. п.

Таким образом, крестьянские реформы 60-х гг. XIX в. лишь временно снизили остроту аграрного вопроса в России, еще более обострившегося к концу столетия. Возможности развития сельского хозяйства, открытые после отмены крепостного права, были быстро исчерпаны. Необходимы были новые аграрные преобразования, которые могли быть осуществле­ны либо мирным, либо революционным путем.

Промышленный подъем. Значительные перемены в пореформенные годы произошли в промышленности. Казань в этот период становится одним из важнейших центров фабрично-заводской промышленности Европейской России. Отдельные предприятия имелись также в Чистополе, Елабуге, Бондюге.

В течение трех пореформенных десятилетий в ведущих отраслях промышленности Казани завершился переход к крупному фабрично-заводскому производству, что означало почти полное завершение промышленного переворота. Однако в первые пореформенные годы промышленность губернии все же развивалась довольно медленными темпами и индустриальный подъем начался лишь в 80-90-е гг. По данным фабричной инспекции, в начале XX в. в Казанской губернии насчитывалось около 400 цензовых предприятий, в каждом из которых было занято более 16 рабочих и торговый оборот их составлял не менее 1000 рублей в год. Общий объем их годовой продукции превышал 26 млн. рублей. Наиболее значительное развитие здесь получили химическая, кожевенно-обувная и валяльно-обувная, текстильная, полиграфическая, пищевая и некоторые другие отрасли промышленности.

Из капиталистических предприятий постепенно выделилось несколько наиболее крупных фабрик и заводов, определявших по существу весь промышленный облик края. Самым большим среди них был промышленный комплекс, принадлежавший фабрикантам Алафу-зовым и состоявший из 30 различных предприятий, цехов и мастерских. В него входили льнопрядильная, ткацкая, суконная, кожевенная фабрики, разного рода мастерские, оснащенные современной техникой. К середине 90-х гг. основной капитал комплекса вырос до 4 млн. рублей. Здесь образовался слой высокопрофессиональных рабочих — ткачей, текстильщиков, кожевенников, численность которых к началу XX века достигла 3,5 тыс. человек. Продукция алафузовских предприятий быстро приобрела не только общероссийскую, но и зарубежную известность.

Значительное развитие в Казанской губернии получило кожевенное производство. Кроме Алафузовского комплекса, здесь действовало более 20 крупных кожевенных предприятий, на долю которых в начале XX в. приходилась 1/6 часть всего кожевенного производства в России.

Одним из крупнейших химических предприятий России являлся Казанский мыловаренный и стеариновый завод братьев Крестовнико-вых, основанный в 1856 г. На рубеже Х1Х-ХХ вв. он превратился в мощный, технически прекрасно оснащенный комбинат, состоявший из мыловаренного, стеарино-свечного, маслобойного и других производств. Завод, в штате которого состояло более 2 тыс. рабочих и служащих, ежегодно производил почти 1,5 млн. пудов различной продукции. Этот завод являлся единственным поставщиком химического кристаллическо­го глицерина в России, который по своему качеству не имел конкурента на европейском рынке.

В начале XX-в. в крае (кроме завода Крестовниковых) действовало еще 16 мыловаренных предприятий (Арсланова, Сайдашевых, Хабибуллина, Утямышевых и др.), которые производили в общей сложности до 250 тыс. пудов мыла в год.

Широкую известность не только в России, но и далеко за ее пределами получили химические предприятия Ушкова и К⁰, постро­енные во второй половине XIX в. в Кокшанах, Бондюге, Казани и Самаре. Кокшанский хромпиковый завод выпустил первую партию продукции еще в 1850 г. Несколько позже, в 1868 г., К. Я. Ушковым был основан Бондюжский химический завод, который к концу XIX столетия становится крупнейшим химическим предприятием в России. На этом предприятии работали в свое время крупные русские ученые-химики Д. И. Менделеев, П. П. Федотьев, К. Г. Дементьев. Продукция Бондюж-ского завода демонстрировалась на многих выставках Москвы и Петер­бурга, Вены и Чикаго, Парижа и других городов мира, где неизменно занимала призовые места.

Одним из крупных предприятий Казани был старейший государст­венный пороховой завод, где в 80-х годах работало более 550 рабочих, связанных с производством военной продукции. В связи с ростом военных заказов в начале XX в. он стал наиболее крупным предприяти­ем этого типа в стране. К числу химических предприятий губернии относились также несколько спичечных фабрик и Казанский газобен­зольный завод по производству нефтяного светильного газа, построен­ный бельгийским акционерным обществом «Газ и электричество».

Среди металлообрабатывающих и машиностроительных предпри­ятий выделялись Паратский судоремонтные мастерские и механическая мастерская французского промышленника Бенуя, Казанский зарод Рама по производству сельскохозяйственных машин, Чистопольский чугунно-литейный завод Проваторова.

Казань являлась одним из первых городов России, где в конце XIX в. было введено электрическое освещение и трамвайное движение. В 1896 г. бельгийское акционерное общество «Газ и электричество» основало первую Казанскую электростанцию. В начале XX в. в ряде уездных центров также имелось по одной небольшой электростанции.

В начале XX в. Казань выделялась довольно развитой полиграфиче­ской промышленностью. Подавляющая часть литературы для мусуль­манских народов России печаталась в казанских типографиях, среди которых наиболее крупными были И.Н.Харитонова, Б. Л. Домбров-ского, «Магариф» («Просвещение»), «Умид» («Надежда») и ряд других. Наряду с технически оснащенными крупными предприятиями в Казанской губернии продолжало развиваться большое количество средних и мелких заведений, по-прежнему применявших ручной труд. В основном это были кожевенные, овчинные, валяльные и другие мастерские, мельницы, крупорушки, кузницы и т. д. Всего насчитыва­лось около 4 тысяч таких предприятий, каждое из которых располагало не более 16 рабочими и оборотными средствами менее 1000 рублей. Размеры этих предприятий были относительно небольшими, однако ввиду их широкой распространенности объем выпускаемой ими продукции был достаточно высок. Общая годовая стоимость их продукции составляла свыше 1 млн. рублей.

В ходе промышленного подъема росла концентрация производства, то есть создавались крупные промышленные предприятия, которые поглощали мелкие, не выдержавшие конкуренции. Например, в 1879 г. в Казани было 69 предприятий фабрично-заводского типа, в 1884 г. — 91, в 1890 — 84, в 1903 г. — 81. Концентрация производства привела к созданию монополистических объединений. В конце XIX —- начале XX вв.

в Казанской губернии, одной из первых в Поволжье, стали возникать довольно крупные монополии. Так, в 1883 г. на базе ряда предприятий образовалось «Товарищество химических заводов П. К. Ушкова и К⁰», имевшее 24 млн. рублей оборотного капитала. Крупнейшими монопо­листическими объединениями являлись также «Фабрично-торговое това­рищество братьев Крестовниковых», «Торгово-промышленное акцио­нерное общество» Алафузовых под названием «Афузо», «Товарищество Казанской мануфактуры Утямышева и К"» в Казани, торгово-промыш­ленное товарищество «И. Стахеев и К⁰» в Елабуге и др.

Промышленному подъему способствовали также иностранные капи­талы, принадлежавшие преимущественно капиталистам Бельгии, Франции, Германии и других стран. Например, бельгийскому акционерному обществу «Газ и электричеством принадлежали казанская электростанция, трамвайное хозяйство и газобензольный завод, швейцарским промышленникам братьям Рам — машиностроительный завод, немецкому предпринимате­лю Луи Зальму — овчинно-шубный завод, французскому промышлен­нику Бенуа — Паратские судоремонтные мастерские и т. д. Нефтяная компания известного английского промышленника Нобеля организовала филиал в Казани под названием «Казан Ойл-филд лимитед».

Таким образом, промышленность Казанской губернии на рубеже Х1Х-ХХ ва. представляла собой довольно развитый хозяйственный ме­ханизм, включавший почти 20 отраслей. Однако, несмотря на значи­тельный индустриальный подъем, Казанская губерния по-прежнему отставала от центральных промышленных районов страны. Так, произ­водство промышленной продукции на душу населения в крае в начале XX в. было в 3,5 раза меньше, чем в целом по России.

Формирование рабочего класса и буржуазии. Ускоренное развитие капитализма в России отразилось и на социально-классовой структуре общества. Одним из его проявлений стал рост численности рабочего класса. Важным источником пополнения рядов пролетариата являлись бедные, разорившиеся крестьяне. Этому способствовали также частые неурожайные годы в Казанской губернии в пореформенные десятилетия. Много крестьян уходило не только в Казань, но и в другие промышленные регионы России — Урал, Донбасс, Баку и другие. Например, к концу 80-х годов отходничество из Казанской губернии выросло на 50 процентов.

Постепенно крупная машинная индустрия окончательно отрывала рабочего от земли, деревни, с/х, превращая его в потомственного пролетария, главным источником жизни которого теперь становилась только работа на фабрике и заводе, К середине 90-х годов уже более 63

процентов предприятий Казани работало круглый год. На них было занято свыше 90 процентов рабочих города.

По мере роста фабрично-заводских предприятий увеличивались ряды промышленного пролетариата, хотя в первые годы после реформы это происходило довольно медленно. В 1884 г. численность фабрично-заводских рабочих достигла 9350 человек (против 2880 в 1861 г.), а в 1893 г. уже 10100 человек. Основная масса рабочих концентрировалась на крупных предприятиях, где трудилось 100 и более человек. Многие из них уже давно стали кадровыми рабочими, насчитывая в своей «фабричной генеалогии» несколько поколений. На предприятиях Алафузова, Крестовниковых, пороховом заводе удельный вес рабочих со стажем работы свыше 10 лет составлял 35—40 процентов. Большинство рабочих казанских предприятий составляли русские, в уездах — татары. Например, в конце XIX в. из общего количества промышленного населения Казани русские составляли 77,8 процента. На отдельных предприятиях представители татарского народа составляли 30-50% от общего числа рабочих. Много их было на Алафузовской и Кукморской фабриках, пороховом, Бондюжском и Кокшанском заводах. Русские ра-~""! бочие преимущественно использовались на квалифицированной работе, I а татарские —■ на подсобных, трудоемких, низкооплачиваемых работах. В процессе индустриального роста сформировались профессиональ­ные отряды рабочего класса. Например, в Казани сложилось 8 основных промышленных производств: текстильное, химическое, металлообработ­ка, обработка дерева, изготовление пищевых продуктов, обработка животных продуктов и минерального сырья, полиграфия. В середине 90-х годов наибольший удельный вес среди рабочего класса занимали текстильщики (36,9 процента), в производстве пищевых продуктов было занято 12,3 процента рабочих, в химии — 33,9 процента.

Кроме фабрично-заводских рабочих, имелись еще тысячи работни­ков, занятых в ремесленном и мелкотоварном производстве. Эти наемные рабочие и ремесленники представляли собой один из постоянных источников пополнения фабрично-заводского пролетариата. Пореформенные десятилетия были отмечены также бурным ростом буржуазии, основными источниками формирования которой были пред­ставители старых купеческих династий, зажиточные слои крестьянства, разбогатевшие мещане и ремесленники, а также дворяне, сумевшие при­способиться к новым экономическим условиям. По своему составу и положению в обществе буржуазия губернии не была однородной. Наи­больший вес имели крупные промышленники — Алафузовы, Крестовни-ковы, Свешниковы, Ушковы и др. Отдельную группу составляли предста­вители торгово-промышленной буржуазии купеческого и крестьянского

происхождения. Это были владельцы средних промышленных пред­приятий, пароходов и барж, различных торговых фирм. Далее шла многочисленная мелкая буржуазия — от гильдейских купцов до оптово-розничных торговцев.

Вследствие дискриминационной политики русского правительства, позиции татарской буржуазии были менее прочными. Сфера приложения ее капитала в Казанской губернии в основном ограничивалась сравни­тельно небольшими предприятиями в кожевенной, меховой, мыло­варенной и текстильной промышленности, а также областью торговли. Например, в начале XX в. из более 400 цензовых предприятий края только 32 принадлежали татарским капиталистам. Тем не менее в пореформенный период она быстро наращивала свое могущество, что особенно ярко проявилось в лице таких ее представителей, как Сайдашевы, Субаевы, Утямышевы, Арслановы и др. Приспосабливаясь к условиям конкурентной борьбы, татарский капитал значительно укрепился не только в Среднем Поволжье, но и в Сибири, Казахстане, Средней Азии, на Урале и некоторых районах центральной России.

Центром общественной деятельности местной буржуазии были городские думы. Постепенно предприниматели стали создавать свои специальные организации — биржевые комитеты, комитеты торговли и мануфактур, всевозможные банки, стали издаваться газеты. В то же время, несмотря на значительную экономическую мощь буржуазии, ее общественное влияние и политический вес все же были недостаточны. Поддержка буржуазии со стороны государства делала ее консервативной и преданной самодержавию. Ввиду этого к созданию своих политиче­ских партий она приступила только в начале XX в.

Торговля. Рост промышленности, товарного производства и город­ского населения вызвал значительное оживление торговли. За порефор­менное тридцатилетие ее обороты в Казанской губернии увеличились вдвое. Главным центром торговли в края оставалась Казань, которая, являясь важным связующим звеном европейской и азиатской частей страны, сохранила в 60-90-е гт. свои позиции крупного торгового города на востоке Европейской России, в Поволжье и Приуралье.

На рубеже Х1Х-ХХ вв. Казань по развитию торговли входила в пятерку крупных городов европейской части страны (не считая Москвы и Петербурга). Она имела около 8 тыс. торговых учреждений с оборотом в 60 млн. рублей. На трех пристанях города ежегодно грузилось и разгружалось в среднем до 900 судов. Хлеба зерном и мукой и других товаров отправлялось с казанских пристаней более чем на 1,5 млн. рублей. Из торговых заведений в Казани было: магазинов — 38, лавок — 893, гостиниц — 33, кафе-ресторанов — 11 и множество других заведе­ний. В городе действовало также несколько базаров, обороты которых

достигали 120 тыс. рублей в год. Вместе с тем в пореформенный период Казань постепенно теряла свое значение в транзитной торговле, что было связано в быстрым строительством железных дорог и развитием других торговых центров в Поволжье, значительно изменивших грузопотоки.

В 60-е гг. в торговле края большую роль играли ярмарки Казанская, Лаишевская и Мензелинская, славившиеся своими торговыми оборо­тами. Однако позднее и они стали терять свое значение.

Важную роль в развитии торговли в крае играли волжское и камское пароходства. Например, к началу XX в. только паровой флот Камского бассейна составлял почти 300 единиц, большинство из которых составляли буксиры, тянувшие за собой баржи с грузом. Широкую известность получили крупные пароходные общества Стахеевых, Савиных, Шамовых и др. Пароходство стимулировало строительство пристаней, из которых, как уже отмечалось, самой крупной являлась Казанская. Далее шли преимущественно хлебные пристани: Набережные Челны, Елабуга, Чистополь, Мамадыщ и другие.

Торговля и грузооборот в большей части происходили в пределах соседних регионов. Из Казанского края преимущественно вывозились: серые хлеба, мыло, свечи, выделанная кожа, древесина, а ввозились: металл и изделия из него, пшеница, сало, фрукты и другие товары. Некоторые из казанских купцов имели торговые связи с Китаем, Персией, Хивой и Бухарой.

В первые пореформенные годы в Казани была организована биржа, представлявшая интересы купечества. Были также открыты банки: городской общественный, купеческий, отделение Государственного банка и др. Все эти учреждения активно содействовали развитию торговли и промышленности в губернском центре.

Таким образом, Казанская губерния в пореформенный период достигла значительных успехов в экономическом развитии, вступив в начальный этап индустриализации. Однако в целом экономика губернии находилась еще иа ранней постфеодальной стадии буржуазного развития, что подтвер­ждалось следующими явлениями: подавляющим преобладанием сельского населения и господством общинной системы землепользования; огра­ничениями рынка наемного труда; сохранением значительной доли крестьянских промыслов в промышленном производстве; низкий уровень душевого производства и потребления промышленной продукции.