Серия Хрестоматия по психологии» Составитель Н. В. Тарабрина

Хрестоматия

Серия

Клиническая психология

Санкт-Петербург

Москва • Харьков • Минск 2000

КЛИНИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ

Серия Хрестоматия по психологии» Составитель Н. В. Тарабрина

Главный редактор

Заведующий психологической редакцией

Зам. зав. психологической редакцией

Ведущий редактор

Корректор

Художник обложки

Верстка

В. Усманоа А. Зайцев Н. Мчгаловская А.Барии -Т.Брылева В. Королева И. Чеботаева

ББК 88.481я7 УДК 159.9:614.253(075)

К49 Клиническая психология / Сост. и общая редакция Н. В. Тараб-риной. — СПб.: Питер, 2000. — 352 с. — (Серия «Хрестоматия по психологии»).

ISBN 5-272-00153-2

Клиническая психология в настоящее время является самой востребованной обществом областью психологической науки. Смена названия с медицинской психоло­гии на клиническую отражает начавшийся в последнее десятилетие процесс ее интегра­ции в мировую психологию, процесс, который сопровождается дискуссиями о методах и программах подготовки клинических психологов, а главное о том - в какой форме психологи могут принимать участие в психотерапии. Бесспорным па сегодняшний день является признание того, что клиническая психология должна в полном объеме вхо­дить в программу подготовки психотерапевта.

В настоящей хрестоматии представлены работы ведущих отечественных пси­хологов по проблемам клинической психологии и психотерапии, а также статьи зару­бежных авторов, посвящение психологии посттравматического стресса. Хрестоматия предназначена для студентов, аспирантов и преподавателей факультетов психологии и медицинских вузов.

© Тарабрина Н. В., составление, 2000 © Серия, оформление. Издательский дом «Питер», 2000

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в ка­кой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских Иран.

ISBN 5-272-00153-2

Лицензия ИД № 01940 от 05.06.2000.

Налоговая льгота - общероссийский классификатор продукции OK 005-93, том 2; 95 3000 - книги и брошюры. Подписано к печати 22.08.2000 г. Формат 84х108'/з2- У™, п. л. 21,84. Тираж 7000. Заказ № 683.

ЗАО «Питер Бук». 196105, Санкт-Петербург, ул. Благодатная, 67. Отпечатано с готовых диапозитивов в ГИПК «Лениздат» (типография им. Володарского) Министерства РФ по делам печати, телерадиовещания и средств массовых коммуникаций. 191023, Санкт-Петербург, наб. р. Фонтанки, 59.

СОДЕРЖАНИЕ

Предисловие составителя ............................... 5

РАЗДЕЛ 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ И ПРИКЛАДНЫЕ

ПРОБЛЕМЫ КЛИНИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ ........ 7

Ломов Б. Ф., Тарабрина Н. В. Медицина

и психологическая наука ................................ 8

Басейн Б. Ф. Проблема специфического и неспецифического

характера отношений между аффективным конфликтом

и клиническим синдромом .............................. 20

Кречмер Э. Медицинская психология.

Практическая врачебная психология .................... 38

Выготский Л. С. Психология и учение о локализации

психических функций .................................. 51

Соколова Е. Т. Расщепление образа телесного Я в структуре

пограничной личности у лиц с пищевыми аддикциями .. 61 Ганнушкин П. Б. Сладострастие, религия и жестокость ...... 84

РАЗДЕЛ 2. НЕЙРОПСИХОЛОГИЯ ..................... 101

Лурия А. Р. Функциональная организация мозга ........... 102

Хамская Е. Д. Теория системной динамической

локализации высших психических функций ........... 134

Хамская Е. Д. Проблема факторов в нейропсихологии ..... 150

Вассерман Л. И., Дорофеева С. А., Меерсон Я. А.

Современные представления о мозговой организации высших психических функций и основные принципы нейропсихологической диагностики ................... 166

РАЗДЕЛ 3. ПАТОПСИХОЛОГИЯ ...................... 178

Поляков Ю. Ф. Теоретико-методологические проблемы

патопсихологии ....................................... 179

Зейгарник Б. В. Значение патопсихологических

исследований для вопросов общей психологии ......... 196

Рубинштейн С. Я. Основные принципы построения

патопсихологического эксперимента ................... 206

Раздел П. Нейропсихологи

Лурия А. Р.

ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ МОЗГА'

ТРИ ОСНОВНЫХ ФУНКЦИОНАЛЬНЫХ БЛОКА МОЗГА Ї

Поскольку психические процессы человека являются?:

сложными функциональными системами, не локализованы в узких, ограниченных участках мозга, а осуществляются при участии сложных комплексов совместно работающих мозго­вых аппаратов, становится необходимым выяснить, из каких основных функциональных единиц состоит мозг человека и какую роль играет каждая из них в осуществлении сложных форм психической деятельности.

Можно с полным основанием выделить три основных фун­кциональных блока (или три основных аппарата) мозга, учас­тие которых необходимо для осуществления любой психичес­кой деятельности. С некоторым приближением к истине их можно обозначить как: 1) блок, обеспечивающий регуляцию тонуса или бодрствования; 2) блок получения, переработки и хранения информации, поступающей из внешнего мира; 3) блок программирования, регуляции и контроля психической деятельности.

Психические процессы человека, в частности различные виды его сознательной деятельности, всегда протекают при участии всех трех блоков, каждый из которых играет свою роль в обеспечении психических процессов, вносит свой вклад в их осуществление.

БЛОК РЕГУЛЯЦИИ ТОНУСА И БОДРСТВОВАНИЯ

Для того чтобы обеспечить полноценные психические про­цессы, необходимо бодрственное состояние человека. Только в условиях оптимального бодрствования человек может наи-

Фрагмент статьи из книги: Естественнонаучные основы психологии/Под ред. А. А. Смирнова, А. Р. Лурия, В. Д. Небылицина. — М.: Педагогика, 1978. - С.120-139.

Лурия А. Р. Функциональная организация мозга

лучшим образом принимать и перерабатывать информацию, вызывать в памяти нужные избирательные системы связей, программировать деятельность, осуществлять контроль за ней, корригируя ошибки и сохраняя ее направленность. Хоро­шо известно, что в-ссетоянии сна такая четкая регуляция пси­хических процессов невозможна, ход всплывающих воспоми­наний и ассоциаций приобретает неорганизованный характер и направленное выполнение психической деятельности стано­вится недоступным.

О том, что для осуществления организованной, целена­правленной деятельности необходим оптимальный тонус коры, говорил еще И. П. Павлов, писавший, что, если бы мы могли видеть систему возбуждений, распространяющуюся по коре бодрствующего животного (или человека), мы могли бы наблюдать движущееся концентрированное «световое пятно», перемещающееся по коре по мере перехода от одной деятель­ности к другой и олицетворяющее пункт оптимального воз­буждения, без которого невозможно нормальное осуществле­ние деятельности.

В дальнейшем развитие электрофизиологической техники позволило увидеть такое «пятно оптимального возбуждения» на специальном приборе — топоскопе, разработанном M. H. Ли­вановым, на котором возможно одновременно регистрировать до 150 пунктов возбуждения коры головного мозга и отражать динамику этих пунктов на телевизионном устройстве. Это по­зволило наблюдать, как в коре бодрствующего мозга действи­тельно возникает «пятно оптимального возбуждения», как оно продвигается по мозговой коре и как при переходе в сонное состояние это пятно теряет свою подвижность, становится инертным и наконец угасает.

И. П. Павлову принадлежит заслуга не только в том, что он указал на необходимость возникновения такого оптимально­го состояния мозговой коры для осуществления каждой орга­низованной деятельности, но и в том, что им были установле­ны те основные нейродинамические законы, которыми харак­теризуется такое оптимальное состояние коры. Как было показано его исследованиями, процессы возбуждения, проте­кающие в бодрствующей коре, подчиняются закону силы, со-

Раздел Ц. Нейропсихология

гласно которому каждое сильное (или биологически значи­мое) раздражение вызывает сильную, а каждое слабое раздра­жение — слабую реакцию. И. П. Павловым было показано так­же, что в этих случаях нервные процессы характеризуются известной концентрированностью, уравновешенностью воз­буждения и торможения, наконец, высокой подвижностью, позволяющей с легкостью переходить от одной деятельности к другой.

Именно эти черты оптимальной нейродинамики исчезают в просоночном или сонном состоянии, при котором тонус коры снижается. В тормозных, или «фазовых», состояниях «закон силы» нарушается, вследствие чего слабые раздражи­тели либо уравниваются с сильными по интенсивности вызы­ваемых ими ответов («уравнительная фаза»), либо даже пре­восходят их, вызывая более интенсивные реакции, чем те, которые вызываются сильными раздражителями («парадок­сальная фаза»), либо вообще перестают вызывать какие бы то ни было ответы («ультрапарадоксальная фаза»). Известно, далее, что в состоянии сниженного тонуса коры нарушается нормальное соотношение возбудительных и тормозных про­цессов и та подвижность нервной системы, которая необходи­ма для протекания каждой нормальной психической деятель­ности. Все это показывает, какую решающую роль играет со­хранение оптимального тонуса коры для организованного протекания психической деятельности.

Возникает, однако, вопрос: какие аппараты мозга обеспечи­вают сохранение этого тонуса коры?

Одним из наиболее важных открытий было установление того факта, что аппараты, обеспечивающие и регулирующие тонус коры, находятся не в самой коре, а в лежащих ниже ство­ловых и подкорковых отделах мозга и что эти аппараты нахо­дятся в двойных отношениях с корой, тонизируя ее и испыты­вая ее регулирующее влияние.

В 1949 г. Г. Мэгун и Г. Моруцци обнаружили, что в стволо­вых отделах головного мозга находится особое нервное обра­зование, по своему морфологическому строению и по своим функциональным свойствам приспособленное к тому, чтобы градуально (а не по принципу «все или ничего») регулировать

Лурия А. Р. функциональная организация мозга

состояние мозговой коры, изменяя ее тонус и обеспечивая ее бодрствование. Поскольку оно построено по типу нервной сети, в которую вкраплены тела нервных клеток, соединяю­щихся друг с другом короткими отростками, оно было назва­но ретикулярной, формацией (reticulum — сеть). Она-то и мо­дулирует состояние нервного аппарата.

Одни из волокон этой ретикулярной формации (РФ) на­правляются вверх, оканчиваясь в конечном итоге в новой коре. Это восходящая ретикулярная система, играющая решающую роль в активации коры и в регуляции ее активности. Другие волокна идут в обратном направлении: начинаясь в новой и древней коре, направляются к расположенным ниже образова­ниям мозга. Это нисходящая ретикулярная система. Она ста­вит нижележащие образования под контроль тех программ, которые возникают в коре головного мозга и выполнение ко­торых нуждается в модификации и модуляции состояний бод­рствования.

Оба эти раздела РФ составляют единую систему, единый саморегулирующийся аппарат, который обеспечивает измене­ние тонуса коры, но вместе с тем сам находится под ее влияни­ем, изменяясь и модифицируясь под регулирующим влияни­ем происходящих в ней изменений.

Описание РФ явилось открытием первого функциональ­ного мозгового блока, обеспечивающего регуляцию тонуса коры и состояний бодрствования, позволяющего регулиро­вать эти состояния соответственно поставленным перед чело­веком задачам. Исследование его действия показало, что этот блок вызывает реакцию пробуждения (arousal), повышает воз­будимость, обостряет чувствительность и оказывает тем са­мым общее активирующее влияние на кору головного мозга. Поражение входящих в него структур приводит к резкому снижению тонуса коры, к появлению состояния сна, а иногда и к коматозному состоянию. Вместе с тем было обнаружено, что раздражение других ядер РФ (тормозящих) вело к возник­новению характерных для сна изменений в электрической ак­тивности коры и к развитию сна.

Активизирующая РФ, являющаяся важнейшей частью первого функционального блока мозга, с самого начала была

Раздел II. Нейропсихология

названа неспецифической. Это коренным образом отличало ее от подавляющего числа специфических (сенсорных и двига­тельных) систем мозговой коры. Считалось, что ее активирую­щее и тормозное действие равномерно затрагивает все сенсор­ные и все двигательные функции организма и что ее функцией является лишь регуляция состояний сна и бодрствования, т. е. неспецифического фона, на котором протекают самые различ­ные виды деятельности.

Это утверждение нельзя, однако, признать полностью пра­вильным. Как показали дальнейшие наблюдения, РФ имеет определенные черты дифференцированности или «специфич­ности» как по своим анатомическим характеристикам (Brodai, 1957; Sheibel, 1958), так и по своим источникам и по формам проявления. Только эта дифференцированность («специфич­ность») не имеет ничего общего с «модальностью» основных органов чувств (или анализаторов) и носит, как показал ряд авторов (Анохин, 1958, 1963), своеобразный характер.

Остановимся на этой дифференцированности источников активации, составляющей основную функцию РФ, и на ее дифференцированной топографической организации.

Известно, что нервная система всегда находится в состоя­нии некоторого тонуса активности и что сохранение его свя­зано со всякой жизнедеятельностью. Однако существуют си­туации, в которых обычный тонус недостаточен и должен быть повышен. Эти ситуации и являются основными источниками активации нервной системы. Можно выделить по крайней мере три основных источника этой активации, причем дей­ствие каждого из них передается при посредстве активирую­щей РФ и, что существенно, при помощи ее различных частей. В этом и состоит дифференцированность или специфичность функциональной организации этой «неспецифической» акти­вирующей системы.

Первый из этих источников — обменные процессы организ­ма, или, как иногда выражаются, его «внутреннее хозяйство». Эти процессы, приводящие к сохранению внутреннего равно­весия организма (гомеостазиса), в их наиболее простых фор­мах связаны с дыхательными, пищеварительными процесса­ми, с сахарным и белковым обменом, с внутренней секрецией

Лурия А. Р. Функциональная организация мозга

и т. д. Все они регулируются главным образом аппаратами ги­поталамуса. Тесно связанная с гипоталамусом РФ продолго­ватого и среднего мозга также играет значительную роль в этой наиболее простой.(«витальной») форме активации.

Более сложные формы этого вида активации связаны с об­менными процессами, организованными в определенные врож­денные системы поведения (системы инстинктивного, или бе-зусловнорефлекторного, пищевого и полового поведения).

Общим для обоих этих видов активации является то, что их источник — обменные (и гуморальные) процессы, протекаю­щие в организме. Различия же их заключаются в неодинако­вом по сложности уровне организации и в том факте, что если первые процессы, наиболее элементарные, вызывают лишь примитивные автоматические реакции, связанные с недостат­ком кислорода или выделением запасных веществ из их орга­нических депо и при голодании, то вторые организованы в сложные поведенческие системы, в результате действия кото­рых удовлетворяются соответствующие потребности и восста­навливается равновесие «внутреннего хозяйства организма».

Естественно, что для того чтобы вызвать сложные инстинк­тивные формы поведения, необходима весьма избирательная и специфическая активация. Биологически специфичные формы пищевой или половой активации обеспечиваются бо­лее высокорасположенньши ядрами мезэнцефальной, диэнце-фальной и лимбической РФ. В этих образованиях мозгового ствола и древней коры имеются высокоспецифические ядра РФ, раздражение которых приводит либо к активации, либо к блокированию различных сложных форм инстинктивного по­ведения (Olds, 1958; MacLean, 1959; Miller, 1966).

Второй источник активации имеет совсем иное происхож­дение. Он связан с поступлением в организм раздражителей из внешнего мира и приводит к возникновению совершенно иных форм активации, проявляющихся в виде ориентировоч­ного рефлекса.

Человек живет в мире постоянно доходящей до него ин­формации, и потребность в этой информации иногда оказы­вается у него не меньшей, чем потребность в органическом обмене веществ. Лишенный постоянного притока информа-

Раздел II. Нейропсихология

ции, что имеет место в редких случаях выключения всех вос­принимающих органов, он впадает в сон, из которого его мо­жет вывести только постоянно поступающая информация. Нормальный человек переносит ограничение в контакте с внешним миром очень тяжело.

Как это наблюдал Д. Хэбб (НеЬЬ, 1955), достаточно было поместить испытуемых в условия резкого ограничения при­тока возбуждений, чтобы их состояние становилось трудно переносимым и чтобы у них возникали галлюцинации, кото­рые в какой-то мере компенсировали ограниченный приток информации. Совершенно естественно поэтому, что в аппа­рате головного мозга, и в частности в аппаратах РФ, имеют­ся специальные механизмы, обеспечивающие тоническую форму активации, источником которой является приток воз­буждений из органов чувств, обладающий в известной мере не меньшей интенсивностью, чем первый, указанный выше источник активации.

Однако эта тоническая форма активации, связанная с рабо­той органов чувств, является лишь наиболее элементарным источником активации описываемого типа. Поскольку чело­век живет в условиях постоянно меняющейся среды, эти изме­нения — иногда неожиданные для него — требуют известного обостренного состояния бодрствования. Такое обостренное бодрствование должно сопровождать всякое изменение в окружающих условиях, всякое появление неожиданного (а ино­гда и ожидаемого) изменения условий. Оно должно прояв­ляться в мобилизации организма к возможным неожиданнос­тям, и именно это лежит в основе особого вида активности, который И. П. Павлов называл ориентировочным рефлексом и который, не будучи обязательно связанным с основными биологическими формами инстинктивных процессов (пище­вым, половым и т. д.), является важнейшей основой познава­тельной деятельности.

Одним из наиболее важных открытий последних десятиле­тий было обнаружение связи ориентировочного рефлекса, или реакции пробуждения (активации), с работой РФ мозга (Бех­терева, 1971; Гершуни, 1949,1955; Lindsley et al., 1949; Gastaut, 1958; Соколов, 1958,1964; Виноградова, 1961).

 

Лурия А. Р. Функциональная организация мозга

Как показали исследования, ориентировочный рефлекс и реакция активации представляют собой сложное, комплексное явление. Описаны тоническая и генерализованная формы этой реакции, с одной стороны, и фазическая и локальная ее фор­мы — с другой Соколов, 1958; Sharpless, Jasper, 1956; Gastaut, 1958; Виноградова, 1961; Adey étal., 1960; Morrell, 1967).

Те и другие связаны с различными структурами в пределах РФ: тоническая и генерализованная формы — с нижними, фа­зическая и локальная — с верхними отделами ствола, и преж­де всего с неспецифической таламической системой.

Как показали микроэлектродные исследования, неспеци­фические ядра таламуса, а также хвостатого тела и гиппокам-па функционально тесно связаны с системой ориентировочно­го рефлекса (Jasper, Bertrand, 1964, Виноградова, 1970, Дани­лова, 1970).

Каждая реакция на новизну требует прежде всего сличения нового раздражителя с системой старых, уже ранее появляв­шихся раздражителей. Только такая «компарация» позволит установить, является ли данный раздражитель действительно новым и должен ли он вызывать ориентировочный рефлекс, или же он является старым и появление его не требует специ­альной мобилизации организма. Только такой механизм мо­жет обеспечивать процесс «привыкания», когда многократно повторяющийся раздражитель теряет свою новизну и необхо­димость специальной мобилизации организма при его появле­нии исчезает. В этом звене механизм ориентировочного реф­лекса тесно связан, следовательно, с механизмами памяти, и именно связь данных процессов и обеспечивает ту «компара-цию» сигналов, которая является одним из важнейших усло­вий этого вида активации. Важнейшим открытием последних лет и было указание на то, что значительная часть нейронов гиппокампа и хвостатого тела, не имеющих модально-специ­фических функций, осуществляет функцию «компарации» сигналов, реагируя на появление новых раздражителей и вы­ключая активность в условиях привыкания к ним (Виноградо­ва, 1970).

Активирующая и тормозящая (иначе говоря, модулирую­щая) функции нейронов гиппокампа и хвостатого тела оказа-

Раздел II. Нейропсихология

лись, как стало, ясно в последние годы, важнейшим источни­ком регуляции тонических состояний мозговой коры, которые связаны с наиболее сложными видами ориентировочного реф­лекса, на этот раз носящими уже не врожденный, а более слож­ный, прижизненно возникающий или условнорефлекторный характер.

Остановимся в кратких чертах на третьем источнике акти­вации, в котором первый функциональный блок мозга прини­мает интимное участие, хотя и не исчерпывает всех частей моз­гового аппарата, обеспечивающих его организацию.

Таким третьим источником активации человека служат планы, перспективы и программы, которые формируются в процессе сознательной жизни людей; они социальны по свое­му происхождению и осуществляются при ближайшем учас­тии сначала внешней, а потом и внутренней речи. Всякий сформулированный в речи замысел вызывает целую програм­му действий, направленных к достижению-этой цели. Всякое достижение ее прекращает активность, в то время как обрат­ное ведет к дальнейшей мобилизации усилий. Было бы непра­вильно считать возникновение таких намерений и формули­ровку целей чисто интеллектуальным актом. Осуществление замысла, достижение цели требуют известной энергии и могут бьпь обеспечены лишь при наличии достаточного уровня ак­тивности. Мозговой аппарат, лежащий в основе этой активно­сти (наиболее существенной для понимания сознательного поведения человека), оставался долгое время неизвестным, и только в последние годы был сделан существенный шаг к его выявлению. Относящиеся к этому вопросу наблюдения за­ставляют отвергнуть старые предположения о том, что источ­ник указанной активности следует искать только во внутри-кортикальных связях. Они убедительно показывают, что в по­исках механизмов этих наиболее высоких форм организации активности следует сохранить вертикальный принцип строе­ния функциональных систем мозга, т. е. обратиться к тем свя­зям, которые существуют между высшими отделами коры и нижележащей РФ.

Надо отметить, что нисходящие аппараты РФ исследованы значительно меньше, чем ее восходящие связи. Однако благо-

Лурия А. Р. Функциональная организация мозга

даря целой серии работ (French et al., 1955; Segundo et al., 1955;

Galambos, 1956; Адрианов, 1963; Magoun, 1963; Нарикашвили, 1961, 1962, 1963, 1968) выяснено, что посредством кортико-ретикулярных путей раздражение отдельных участков коры может вызывать генерализованную реакцию пробуждения (Brazier, 1960), оказывать облегчающее влияние на специаль­ные рефлексы, изменять возбудимость мышц, понижать поро­ги различительной чувствительности и обусловливать ряд других изменений.

Таким образом, с достаточной надежностью установлено, что, наряду со специфическими сенсорными и двигательными функциями, кора головного мозга осуществляет и неспецифи­ческие активирующие функции, что каждое специфическое афферентное или эфферентное волокно сопровождается во­локном неспецифической активирующей системы и что раз­дражением определенных участков коры можно вызвать как активирующие, так и тормозящие влияния на нижележащие нервные образования (Buser, Imber, 1961; Нарикашвили, 1962, 1968; Загер, 1968; Дуринян, Рабин, 1968). Выяснилось далее, что нисходящие волокна активирующей (и тормозящей) РФ имеют достаточно дифференцированную корковую организа­цию, и если наиболее специфические пучки этих волокон (по­вышающих или понижающих тонус сенсорных или двигатель­ных аппаратов) исходят из первичных (и частично вторич­ных) зон коры, то более общие активирующие влияния на РФ ствола исходят прежде всего из лобных отделов коры (French et al., 1955; Segundo et al., 1955; Наута, 1963, 1968; Pribram, 1959, 1971; Pribram et al., 1964; Загер, 1968; Хомская, 1969, 1972). Эти нисходящие волокна, идущие от префронтальной коры к ядрам зрительного бугра и нижележащих стволовых образований, и являются тем аппаратом, посредством которо­го высшие отделц мозговой коры, непосредственно участвую­щие в формировании намерений и планов, вовлекают в это и нижележащие аппараты РФ таламуса и ствола, тем самым модулируя их работу и обеспечивая наиболее сложные формы сознательной деятельности.

Все это показывает, что аппараты первого функционально­го блока не только тонизируют кору, но и сами испытывают ее

Раздел II. Нейропсихология

дифференцирующее влияние и что первый функциональный блок мозга работает в тесной связи с высшими отделами коры.

БЛОК ПРИЕМА, ПЕРЕРАБОТКИ И ХРАНЕНИЯ ИНФОРМАЦИИ

Как было сказано, первый функциональный блок построен по типу «неспецифической» нервной сети, которая осуществ­ляет свою функцию постепенного, градуального изменения состояний и не имеет прямого отношения ни к приему и пере­работке информации, ни к выработке содержательных намере­ний, планов и программ поведения. Во всем этом данный блок мозга (расположенный в основном в пределах мозгового ство­ла, образований межуточного мозга и медиальных отделов коры) существенно отличается от аппаратов второго функци­онального блока мозга, несущего основную функцию приема, переработки и хранения информации.

Этот блок расположен в конвекситальных (наружных) от­делах новой коры (неокортекса) и занимает ее задние отделы, включая в свой состав аппараты зрительной (затылочной), слуховой (височной) и общечувствительной (теменной) обла­сти. По своему гистологическому строению он состоит не из сплошной нервной сети, а из изолированных нейронов, кото­рые составляют толщу мозговой коры, располагаясь в шести слоях, и в отличие от аппаратов первого блока работают не по принципу градуальных изменений, а по закону «все или ниче­го», принимая отдельные импульсы и передавая их на другие группы нейронов.

По своим функциональным особенностям аппараты этого блока приспособлены к приему раздражителей, доходящих до головного мозга от периферических рецепторов, к дроблению их на огромное число составляющих элементов (анализу на мельчайшие составляющие детали) и к их комбинации в нуж­ные динамические функциональные структуры (к образова­нию целых функциональных систем).

Этот блок состоит из частей, обладающих высокой модаль­ной специфичностью. Входящие в его состав части приспособ­лены к тому, чтобы принимать зрительную, слуховую, вести­булярную или общечувствительную информацию. В этот блок

Лурия А. Р. Функциональная организация мозга

включаются также центральные аппараты вкусовой и обоня­тельной рецепции, хотя у человека они настолько оттесняют­ся центральным представительством высших экстероцептив-ных, дистантных анализаторов, что занимают в пределах коры головного мозга'очЄнь незначительное место.

Основу этого блока образуют первичные или проекцион­ные зоны коры, состоящие главным образом из нейронов 4-го афферентного слоя, значительная часть которых обладает вы­сочайшей специфичностью. Так, например, нейрены зритель­ных аппаратов коры реагируют только на узкоспециальные свойства зрительных раздражителей (одни —' на оттенки цве­та, другие — на характер линий, третьи — на направление дви­жения и т. п.).

Естественно, что такие высочайшие по своей дифференци­рованное™ нейроны сохраняют строгую модальную специ­фичность, и в первичной затылочной коре нельзя найти клет­ки, которые реагировали бы на звук, так же как и в первичной височной коре мы не обнаружили клеток, которые реагирова­ли бы на зрительные раздражители.

Следует, однако, отметить, что первичные зоны отдельных областей коры, входящих в состав этого блока, включают в свой состав и клетки мультимодального характера, реагирую­щие на несколько видов раздражителей, равно как и клетки, не реагирующие на какой-либо модально-специфический тип раздражителей и, по-видимому, сохраняющие свойства неспе­цифического поддержания тонуса. Однако эти клетки состав­ляют лишь очень небольшую часть всего нейронного состава первичных зон коры (по некоторым данным — не превышают 4 % общего состава всех клеток).

Первичные, или проекционные, зоны коры названного бло­ка мозга составляют основу его работы. Они окружены над­строенными над ними аппаратами вторичных (или гностиче­ских) зон коры, в которых 4-й афферентный слой уступает ве­дущее место 2-му и 3-му слоям клеток, не имеющим столь выраженной модальной специфичности. Эти слои в значитель­но большей степени включают в свой состав ассоциативные нейроны с короткими аксонами, позволяющие комбинировать поступающие возбуждения в те или иные функциональные

Раздел II. Нейропсихология

узоры и осуществляющие, таким образом, синтетическую функцию.

Подобное иерархическое строение в одинаковой степени свойственно всем областям коры, включенным во второй блок мозга. В зрительной (затылочной) коре — над первичными зрительными зонами (17-е поле Бродмана) надстроены вто­ричные зрительные поля (18-е и 19-е поля Бродмана), кото­рые, превращая соматотопическую проекцию отдельных уча­стков сетчатки в ее функциональную организацию, сохраняют свою модальную (зрительную) специфичность, но работают в качестве аппарата, организующего зрительные возбуждения, поступающие в первичные зрительные поля.

Слуховая (височная) кора сохраняет тот же принцип по­строения. Ее первичные (проекционные) зоны скрыты в глу­бине височной коры в поперечных извилинах Гешля и пред­ставлены 41-м полем Бродмана, нейроны которого имеют вы­сокую модальную специфичность, реагируя только на высокодифференцированные свойства звуковых раздражите­лей. Как и первичное зрительное поле, эти первичные отделы слуховой коры имеют четкое топографическое строение. Ряд авторов полагает, что волокна, несущие возбуждение от тех отделов кортиева органа, которые реагируют на высокие тоны, располагаются во внутренних (медиальных), а волокна, реаги­рующие на низкие тоны,— в наружных (латеральных) отделах извилины Гешля. Отличие в построении первичных (проекци­онных) зон слуховой коры состоит лишь в том, что если в про­екционных отделах зрительной коры правые поля зрения обо­их глаз представлены только в зонах левого, а левые поля зре­ния обоих глаз — в тех же зонах правого полушария, то аппараты кортиева органа представлены в проекционных зо­нах слуховой коры обоих полушарий, хотя преимущественно контрлатеральный характер этого представительства сохраня­ется.

Над аппаратами первичной слуховой коры надстроены ап­параты вторичной слуховой коры, расположенные во внешних (конвекситальных) отделах височной области (22-е и частич­но 21-е поля Бродмана) и также состоящие преимущественно из мощно развитого 2-го и 3-го слоя клеток. Так же как это

Лурия А. Р. Функциональная организация мозга

имеет место в аппаратах зрительной коры, они превращают соматотопическую проекцию слуховых импульсов в функци­ональную организацию.

Наконец, та же принципиальная функциональная органи­зация сохраняетсяУв общечувствительной (теменной) коре. Основой и здесь являются первичные или проекционные зоны (3-е, 1-е и 2-е поля Бродмана), толща которых также преиму­щественно состоит из обладающих высокой модальной специ­фичностью нейронов 4-го слоя, а топография отличается чет­кой соматотопической проекцией отдельных сегментов тела, в силу чего раздражение верхних участков этойаоны вызывает появление кожных ощущений в нижних конечностях, средних участков — в верхних конечностях контрлатеральной сторо­ны, а раздражение пунктов нижнего пояса этой зоны — соот­ветствующие ощущения в контрлатеральных отделах лица, губ и языка.

Над этими первичными зонами общечувствительной (те­менной) коры надстраиваются ее вторичные зоны (5-е и частич­но 40-е поле Бродмана), так же как и вторичные зоны зритель­ного и слухового анализаторов, состоящие преимущественно из нейронов 2-го и 3-го (ассоциативных) слоев, вследствие чего их раздражение приводит к возникновению более комп­лексных форм кожной и кинестетической чувствительности.

Таким образом, основные, модально-специфические зоны второго блока мозга построены по единому принципу иерар­хической организации (Campbell, 1905), который одинаково сохраняется во всех этих зонах. Каждая из них должна рас­сматриваться как центральный, корковый аппарат того или иного модально-специфического анализатора. Все они при­способлены для того, чтобы служить аппаратом приема, пере­работки и хранения поступающей из внешнего мира информа­ции, или, иначе говоря, мозговыми механизмами модально-специфических форм познавательных процессов.

Однако познавательная деятельность человека никогда не протекает, опираясь лишь на одну изолированную модальность (зрение, слух, осязание). Любое предметное восприятие — и тем более представление — системно, оно является результатом полимодальной деятельности, которая носит сначала развер-

Раздел II. Нейропсихология :

Лурия А. Р. Функциональная организация мозга

нутый, а затем свернутый характер. Поэтому совершенно ес­тественно, что она должна опираться на совместную работу целой системы зон коры головного мозга.

Функцию обеспечения такой совместной работы целой группы анализаторов несут третичные зоны второго блока:

зоны перекрытия корковых отделов различных анализаторов, ;

расположенные на границе затылочной, височной и задне-центральной коры. Их основная часть — образования нижне­теменной области, которая у человека развилась настолько, что составляет едва ли не четвертую часть всех образований описываемого блока. Именно это дает основание считать тре­тичные зоны (или, как их обозначал П. Флексиг, «задний ассо- і циативный центр») специфически человеческими образова­ниями.

Эти третичные зоны задних отделов мозга состоят преиму­щественно из клеток 2-го и 3-го (ассоциативных) слоев коры и, следовательно, почти нацело осуществляют функцию ин­теграции возбуждений, приходящих из разных анализаторов. Есть основания думать, что подавляющее большинство нейро­нов этих зон имеют мультимодальный характер и, по некото­рым данным, реагируют на такие обобщенные признаки (на­пример, на признаки пространственного расположения или количества элементов), на которые не могут реагировать ней­роны первичных и даже вторичных зон коры.

На основании анализа психологических экспериментов и клинических данных показано, что основная роль этих зон связана с пространственной организацией притекающих в раз­личные сферы возбуждений, с превращением последователь­но поступающих (сукцессивных) сигналов в одновременно обозримые (симультанные) группы, что только и может обес­печивать тот синтетический характер восприятия, о котором в свое время упоминал еще И. М. Сеченов (Лурия, 1963; Лурия, Цветкова, 1966).

Такая работа третичных зон задних отделов коры необхо­дима не только для успешного синтеза доходящей до человека наглядной информации, но и для перехода от непосредствен­ных, наглядных синтезов к уровню символических процессов — для операций значениями слов, сложными грамматическими

и логическими структурами, системами чисел и отвлеченных соотношений. Именно в силу этого третичные зоны задних отделов коры являются аппаратами, участие которых необхо­димо для превращения наглядного восприятия в отвлеченное мышление, всегда протекающее в известных внутренних схе­мах, и для сохранения в памяти материала организованного опыта, иначе говоря — не только для получения и кодирования (переработк<