На развалинах индустриальной России

Время решительного выбора будущего России наступило и на взгляд профессора Сергея Симаранова , президента фирмы «Техноконсалт», занятой продвижением отечественных высоких технологий за границей.

Экономический цикл каждого товара очень прост: «идея – научно-исследовательские работы – опытно-конструкторский, полупромышленный образец – массовое производство на новой технологии».

США и СССР когда-то вбирали в себя все стадии. Японцы, в 1960-х годах, сделали ставку на покупку чужих идей и технологий, разбогатев на массовом производстве новых товаров. Но японцы, до сих пор, не имеют достаточной базы для производства идей и исследований.

Теперь ситуация меняется. США концентрируют силы на создании идей, научных работах и постройке опытных образцов, а массовое производство выносят в новые индустриальные страны Азии. Производство становится уделом отстающих стран.

То же самое, но, с меньшим успехом, стараются делать европейцы и японцы.

России нечего рассчитывать на роль базы для поточного производства: Россия никогда не сможет конкурировать с Китаем, Индонезией, Индией, Мексикой и им подобными, по части низких издержек производства.

Рабочая сила в России – уже дороже, чем в тех государствах, а огромные расстояния и суровый климат раздувают затраты настолько, что обессмысливают любую попытку конкуренции с тропическими и тёплыми странами.

Стало быть, и нам следует заняться, прежде всего, идеями и опытными разработками, которые приносят прибылей гораздо больше, нежели конвейер.

Россия остро нуждается в создании особой инфраструктуры, способной чётко улавливать потребности мирового рынка, доводить идеи до опытных, коммерчески завершённых образцов и удачно ими торговать.

По словам С. Симаранова, в новых промышленных странах заказчика интересует наличие самой новой технологии, которая не улучшает звенья технологии старой, а выступает, как радикально новая .

Образно говоря, им больше интересен не новый комбайн для уборки хлеба, а способ, который позволяет получать зерно вообще без комбайна, при радикальном снижении затрат на производство (то есть, «закрывающие» технологии).

И, конечно, покупатель всегда требует работающую опытную модель. Безошибочный путь, при этом, – ориентация исключительно на запросы рынка.

Уже есть отличный опыт работы России в Китае, где был создан центр российских высоких технологий в провинции Шаньдун. Китайцы просили разработать 84 технологии, и наши учёные блестяще справились с 63 заданиями.

Прорыв без поддержки

Но, может ли всё это превратиться в новую стратегию государства?

Здесь бизнесмены от науки и техники иллюзий не питают. Хотя, о необходимости особых форм поддержки высокотехнологичного предпринимательства говорится много лет, фактически такой политики в России нет.

Все силы государства уходят на балансировку бюджета, на выплаты внешних долгов, пенсий и зарплат бюджетникам. Масса сил власти тратится на получение кредитов и займов, но не было сделано ни одной попытки вывести страну на мировой рынок венчурного капитала.

Мы можем только мечтать о том, что делает для поддержки своего «хай тек» правительство Индии.

Сегодня Россия не думает о своём развитии. Трудно назвать разумной экономику, в которой полтора миллиарда «газовых» долларов (три годовых бюджета Российского космического агентства 1997 года!) вкачиваются в непроизводительную телекомпанию.

Тогда, как использование чисто административного ресурса, могло бы дать колоссальный ускорительный эффект для всей экономики.

Например, сегодня нефтяники буквально лопаются от денег, не зная, куда их вложить. Внедрение же новых перерабатывающих мини-заводов только в государственной «Роснефти» стало бы детонатором взрывного прогресса во всей отрасли.

Красноречивый факт: единственное решение правительства РФ по поддержке инновационных проектов № 374 приняли в марте 1998 года, поручив Минфину пускать на это благое дело часть зарубежных кредитов – начиная с 1999 года. Это – накануне-то дефолта!

Понятное дело, что всё кончилось пшиком. Все решения правительства последних лет в инновационной области носят чисто «порученческий», необязательный характер: «изучить вопрос», «подготовить предложения».

Однако, заниматься этим, всё же, придётся. Слишком близок надвигающийся экономический ураган.

Один из участников семинара, в разговоре с нами, поведал: есть планы создания влиятельного союза инноваторов и бизнесменов в научно-технической отрасли.

Нынешний Российский союз промышленников и предпринимателей занят старой, «тяжёлой» экономикой.

Если же творцы «новой экономики» объединятся, то смогут лучше отстаивать свои интересы, оказывая помощь изнемогающему в борьбе за каждодневное существование государству. Тем более, что, в большинстве случаев, никакой поддержки из бюджета и не требуется…

* * *

В поле зрения Шестого управления (научно-техническая разведка) КГБ СССР изобретатель Г. С. Коломейцев попал ещё в 1984 году. Тогда человек из центра инженерных разработок «Лидар», при союзной Академии наук, потряс экспертов, продемонстрировав совершенно фантастические агротехнологии.

И вот, восемнадцать лет спустя, Коломейцев оказывается совершенно ненужным России.

Здравствуйте, люди-Х! Хлеб

Нас познакомил бывший заместитель начальника 6-го управления КГБ генерал-майор Николай Щам , который и сегодня не теряет связи со своими подопечными.

«В 1984-м мы увидели то ли мечту, то ли сказку. Коломейцев работал с помощью ЭМО – принципиально весьма простых аппаратов электромагнитных воздействий, подвергая обработке семена растений и поля. Каким-то образом эта обработка активизировала силы, заключённые в самих растениях.

Без всяких изменений в генетике, урожайность поднималась на 20—30 процентов, качество выращенного росло, а расход дорогих удобрений падал в десятки раз. Практически полностью отпадала надобность в обработке поля ядохимикатами», – рассказывает генерал.

В результате опытов, получалась пшеница крупных размеров, с мощной корневой системой, которая уходила в глубь почвы на три метра, добираясь до водоносных слоёв. Она выдерживала даже самые сильные морозы и засухи, и специалистов особо впечатляло зрелище высоких колосьев на потрескавшейся от жара земле.

В общем, получалось то, в чём страшно нуждался Советский Союз, – технология дешёвого, экологически чистого растениеводства с высокой урожайностью, идеально приспособленная для России с её холодными зимами и засушливыми летами.

Действенность новой технологии очевидна. Вот, например, акт работ, которые фирма Коломейцева «Альтернативные технологии» проводила на 3708 гектарах хлебных полей в хозяйстве «Новопласту-новское» на Краснодарщине год назад.

Поля были заражены и мучнистой росой, и, так называемой, ржавчиной, и клоп-черепашка их портил, и тли заедали. С 15 мая до 15 июня 2001 года работа всего одного прибора остановила болезни растений, и насекомые-вредители сократились в поголовье до «единичных экземпляров, значительно ниже порога вредоносности».

Тогда же в «Новопластуновском» прекрасные результаты дала борьба с вредителями и болезнями на посевах сахарной свеклы, а электромагнитная обработка озимой пшеницы, ячменя и сахарной свеклы на полях ликвидировала недостаток азота в листьях растений.

Колхозы платили по два миллиона…

Для Коломейцева 1980-е годы стали, пожалуй, самой счастливой и удачной порой. Чиновники советского Агропрома его просто не замечали. На словах, конечно, все выступали горячими сторонниками технологии, но, на деле, всё упиралось в невидимую стену.

Обещал помощь и первый премьер-министр уже ельцинской России, Иван Силаев. Однако, тогда в стране экономика уже кончилась – началась чистая политика, пополам с откровенным грабежом.

Но зато, электромагнитного кудесника, с распростёртыми объятиями, встречали советские дельцы «теневой экономики» и главы колхозов-совхозов.

Они творили весьма и весьма полезное для страны дело: производили сверхплановую, нигде не учтённую продукцию, которую продавали на нашем же внутреннем рынке. (При этом, заметим, они не переводили свои барыши за рубеж.)

Для них Коломейцев оказался сущим кладом. Ведь он позволял им увеличить излишки продукции, экономя, при этом, самые дефицитные удобрения и химикаты, уменьшая потери, при хранении выращенного, обеспечивая экологическую чистоту товара! И специалисты Коломейцева поехали в хозяйства, работая по два-три человека в каждом.

«Колхозы и “теневики” платили нам по два миллиона рублей за сезон», – вспоминает изобретатель. Ещё тех рублей. К 1991 году Коломейцеву «со товарищи» удалось накопить на своих счетах сумму, равную, примерно, 20 миллионам долларов. Именно этот запас позволил выжить и доработать технологические процессы.

Но вот, разразился 1992 год, и на Руси, как нас уверяют, вновь воцарился капитализм. При капитализме, говорят, хозяева предприятий в лепёшку готовы разбиться, лишь бы снизить себестоимость производства и увеличить свои прибыли.

Но, в России вышло, с точностью до наоборот. Поток импортного продовольствия удовлетворил заказчиков.