Моральные потери разделения культуры.

НАУКА И МИРОВОЗЗРЕНЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА

Место науки в духовной жизни общества.

Мне кажется, что духовный мир западной интеллигенции все явственнее поляризуется, все явственнее раскалывается на две противоположные части. Говоря о духовном мире, я в значительной мере включаю в него и нашу практическую деятельность, так как отношусь к тем, кто убежден, что, по существу, эти стороны жизни нераздельны.

2. Разделение интеллигенции на художественную и научную. Их взаимные упреки:

Термин «две культуры», характеристика культур.

Сам этот термин вызвал ряд нареканий. Большинство ученых и деятелей искусства находят его в какой-то степени удачным. Но люди, связанные с сугубо практической деятельностью, решительно с этим не согласны. Они видят в таком делении чрезмерное упрощение и считают, что если уж прибегать к подобной терминологии, то надо говорить, по меньшей мере, о трех культурах. Они утверждают, что во многом разделяют взгляды ученых, хотя сами не принадлежат к их числу.

Характеристика культур:

А) На одном полюсе – культура, созданная наукой. Она действительно существует не только в интеллектуальном, но и в антропологическом смысле. Это значит, что те, кто к ней причастен, не нуждаются в том, чтобы полностью понимать друг друга, что и случается довольно часто. Биологи, например, сплошь и рядом не имеют ни малейшего представления о современной физике. Но биологов и физиков объединяет общее отношение к миру; у них одинаковый стиль и одинаковые нормы поведения, аналогичные подходы к проблемам и родственные исходные позиции.

Среди ученых окажется несколько больше неверующих, чем среди остальных групп интеллигенции.

Большинство научных работников придерживаются в политике левых взглядов.

Среди ученых Англии и, наверное, США людей из бедных семей значительно больше, чем среди других групп интеллигенции.

Однако ни одно из этих обстоятельств не оказывает особенно серьезного влияния на общий строй мышления ученых и на их поведение.

Всех их объединяет будущее, которое они несут в своей крови. Даже не думая о будущем, они одинаково чувствуют перед ним свою ответственность. Это и есть то, что называется общей культурой.

Б) На другом полюсе отношение к жизни гораздо более разнообразно. Абсолютное непонимание придает привкус ненаучности всей "традиционной" культуре, и часто эта ненаучность едва не переходит на грань антинаучности. Если ученые несут будущее в своей крови, то представители "традиционной" культуры стремятся к тому, чтобы бу­дущего вообще не существовало.

Моральные потери разделения культуры.

А) Опрос ученых во время Второй Мировой Войны и в послевоенные годы показали, что связи ученых с традиционной культурой настолько ослабли, что свелись к вежливым кивкам. На вопрос , какие книги они читали, скромно признавались: "Видите ли, я пробовал читать Диккенса..." И это говорилось таким тоном, будто речь шла о Райнере Марии Рильке, то есть о писателе чрезвычайно сложном, доступном пониманию лишь горсточки посвященных и вряд ли заслуживающем настоящего одобрения.

Живут же они своей полнокровной, вполне определенной и постоянно развивающейся культурой. Ее отличает множество теоретических положений, обычно гораздо более четких и почти всегда значительно лучше обоснованных, чем теоретические положения писателей. Но искусство занимает в этой культуре весьма скромное место, правда за одним, но весьма важным исключением – музыки. Очень мало книг. Не потому, что их не интересуют психологические, моральные и социальные проблемы. В значительной мере проблема заключается в том, что литература, связанная с нашей традиционной культурой, представляется ученым "не относящейся к делу ". Разумеется, они жестоко ошибаются. Из-за этого страдает их образное мышление. Они обкрадывают самих себя.

Б) Потери писателей еще серьезнее, потому что ее представители более тщеславны. Они считают, что традиционная культура – это и есть вся культура, как будто существующее положение вещей на самом деле не существует. Как будто достижения современной науки не являются удивительным и прекрасным. А ведь большая часть художественной интеллигенции не имеет об этом творении ни малейшего представ­ления. Узнав о каком-нибудь открытии, сделанном людьми, никогда не читавшими великих произведений английской литературы, они сочувственно посмеиваются. Для них эти люди просто невежественные специалисты, которых они сбрасывают со счета. Между тем их собственное невежество и узость их специализации ничуть не менее страшны.