Лизка расплылась в нелепой и казалось неуместной улыбке, но быстро подхватилась и немного подумав решила выбираться наружу.

Страница №1 – Без названия

Кровавого цвета марево застилало небо и приближалось всё ближе. Лиза бежала из всех сил в своё тайное убежище от приближающегося выброса. Сердце казалось уже пульсирует в голове от усилий, дыхание сбилось почти до хрипа. Быстрее, быстрее, быстрее, ноги мелькали средь низкой травы. Тайник уже близко. Казалось, что Лизка убегает от самой смерти, хотя так оно и есть, перед глазами всё смешалось. Лиза следила чтобы не снижать скорость по пути к спасительному схрону.

Бежать на перегонки с выбросом не шутка. Никогда не знаешь когда он тебя накроет. Если это произойдёт то лучшее что может случится - смерть. Бывало сталкеры выживали после того как попадали под выброс, но это уже были другие люди не те которых знали до выброса, а просто животные или без сознательные сущности. Так уж лучше смерть, чем такое.

За спиной небо густело и наливалось багрянцем. Казалось, что сам воздух становился плотным. Дышать становилось всё труднее и труднее.

Ещё чуть-чуть. Успею. Последний прыжок и внезапный удар в спину свалил Лизу сног. Наступила темнота.

***

“Какой дурной сон - жмурясь подумала Лиза. Приснится ведь такое. Хм.. “

Лиза пришла в себя и открыла глаза, её окружала темнота.

“Хоть глаз выколи” - она тряхнула головой и хотела перевернутся с живота на спину, чтобы встать с кровати и размять затёкшие ноги которые она уже не чувствовала, но что-то помешало это сделать.

Девушка начала ощупывать себя и старалась вспомнить что произошло и как она здесь очутилась? и где это “здесь”? Рука уткнулась в мягкую, тёплую плоть. Что это, а вернее кто это? Непонятно, но это тело не шевелилось.

“Фух. - выдохнула Лиза - не жрут, уже хорошо - вспоминая, что убегала от выброса радовалась она. Я жива - это плюс, но я чем то прибита к земле. Надо что-то делать. Не торчать же ту.”

Лизку моментально охватила злость и она вся напряглась и попыталась резко встать. Получилось. Подпрыгнув и одновременно разворачиваясь к противнику лицом Лиза выпрямилась во весь рост готовясь к обороне, но придавившее её тело так и осталось лежать и не шевелясь.

Наконец память начала возвращать последние события и после угрожающе близкого выброса вспомнился и внезапный толчок в спину который и лишил её сознания. Но кто её так толкнул? Почему не двигается? Как спаслась от выброса? Ещё много вопросов без ответов. Глаза привыкли к сумраку схрона и можно было уже различать очертания незваного гостя.

Огромная чёрная безволосая туша чем-то отдалённо напоминала тело огромно льва переростка. Лысая голова похожая на голову жуткого уродца. Огромные лапы с когтями как у хищной птицы. ХИМЕРА.

Так вот кто придавил меня! Да я в счастливой рубашке родилась! И от выброса спаслась и от этой зверюги. Что с ней случилось случилось? Я жива, здорова.

Лизка расплылась в нелепой и казалось неуместной улыбке, но быстро подхватилась и немного подумав решила выбираться наружу.

Страница № 2 – “Дачный вагон”

Света в вагоне не было. Через окна просачивались мутные зимние сумерки.

Таня, одетая в мамину кофту, ещё какое-то тряпьё и своё пальто, осторожно держала чашку с водой двумя руками в длинных рукавах. Нос мёрз. От кофты у лица пахло духами.

Сосед по вагону, старый еврей Бенцион Матвеевич, тихо просил у жены:

- Рая, дай сахару...

У тети Раи на коленях дремал темноволосый мальчик, Эмиль. Таня сначала подумала, что он им внук, а оказалось - сын. Наверное, младше её года на три, громкий и даже как будто весёлый иногда.

Самой Тане веселиться не хотелось. Ей владело какое-то дремотное оцепенение.

Мама с Валей играли в города -тоже тихими голосами, уже пару часов: “Ставрополь - Липецк - Кинешма - Афины - Норильск” Таня стала вспоминать город на “К”, которого ещё не было, но тут поезд начал тормозить. Все приникли к окнам.

Пейзаж не предполагал перемен: серые голые деревья у дороги, снег, сизое небо.

Таня носом прижалась к ледяному стеклу, оттеснив Валю, но и дальше ничего не было видно.

- Тормозим зачем-то… - сказала мама, и отвернулась от окна.

Валя вскрикнул: он первый заметил. Чуть за деревьями влажно поблескивали желтые огоньки.

- Деревня какая-то!

- Ковалевское, - услышали они голос из-за стенки между сиденьями. - У меня тётка там жила. - Голос разговаривал со всеми и ни с кем одновременно.

- Я схожу, сменяю что-нибудь, - решил Валя. Мама залезла в узел и протянула ему сложенную белую скатерть.

 

Скатерть дома стелили на праздники - раньше, до блокады. Она была из гладкой блестящей ткани, тяжелая и прохладная.

 

Поезд остановился. Таня отвела взгляд от окна: сейчас мёртвых будут выносить.

Валя кинулся к выходу, проталкиваясь через чьи-то ноги, тюки и тех, кто дремал в проходе. Таня подняла глаза и смотрела, как между сугробов мелькает его пальто. Эмиль проснулся и стал просить у мамы сахару.

- Эмиль, ты уничтожаешь продукты! - укоризненно сказала тетя Рая, а потом всё-таки протянула ему белый кубик.

- Рая… - зашелестел Бенцион Матвеевич.

Тетя Рая обожгла мужа быстрым черным взглядом.

Эмиль хрустел сахаром. У Тани привычно сжалось в животе, и она глотнула из чашки.

Мама протянула ей кусок клея.

Они обе смотрели в окно - не покажется ли темное пальто.

Тане всё время казалось, что поезд вздрагивает. “Тронулись” - думала она, и в животе становилось холодно. Страх похож на голод.