Борьба Венеции против арабов

Первый противник, с которым венецианцам пришлось вести борьбу за Адриатику, были арабы. К концу X в., как мы видели, значение арабов в Средиземноморье стало клониться к упадку, но в те десятилетия IX в., когда арабские волны в его центральных и восточных районах были на подъеме, они представляли большую опасность самым жизненным интересам Венецианской республики. Она тогда еще не была сильной и тем не менее несколько раз на протяжении этого столетия бросала на неверную чашу весов войны свои скромные силы.

Непосредственную опасность для будущей царицы Адриатики представляли арабы и берберы, обосновавшиеся в Сицилии, южной Италии и на Крите. Все эти группы арабских поселений черпали свои силы из северной Африки. В процессе распада державы Абассидов, в самом конце VIII в. в Северной Африке, на территории Мавритании, образовалось государство Идрисидов с центром в Тлемсене[809]. Рядом, к востоку от него, на территории Туниса и Триполитании утвердились около 800 года Аглабиды, избравшие своим центром Кейруан.[810] Оба государства очень скоро отказали халифам Багдада даже в вассальном подчинении. Наконец, еще далее к востоку, в Египте, во время полной анархии, которая воцарилась здесь в самом начале IX в., появилось около 15 тыс. эмигрантов из Кордовы, бежавших после подавления там восстания, направленного против Хакама I.[811]

Все это были беспокойные и подвижные элементы, представлявшие большую опасность для областей южной и особенно юго-восточной Европы. Первоначально арабы из этих мест ограничивались разбойничьими набегами на берега Сардинии, Корсики, Сицилии, Италии, Балканского полуострова и островов Архипелага, а затем стали стремиться к тому, чтобы осесть по крайней мере в некоторых местах этих районов.

Таким образом, около 826 г. кордовские изгнанники, будучи вытеснены из Египта, утвердились на Крите, отняв его у греков. Здесь они оставались почти полтора столетия (до 961 г.), сделавшись бичом мореплавания в восточных районах Средиземного моря и, в частности, Адриатики. В свою очередь Аглабиды Кейруана и отчасти Идрисиды Мавритании, после ряда опустошительных морских набегов на большие острова Средиземного моря, начали в 20–х годах IX в. систематическое завоевание Сицилии. Благодаря сопротивлению Византии, отдельных городов этого острова, а также внутренним смутам среди самих Аглабидов, завоевание растянулось на целые десятилетия. Арабы и берберы шаг за шагом овладевали Сицилией: высадившись в 827 г. в Маццаре, в 830 г. они овладели Палермо[812], а еще через четыре десятка лет, в 878 г. они взяли Сиракузы, чем завоевание острова было почти закончено[813], — уцелел только один Тавромений, но в 902 г. пал и этот последний оплот христиан, — Сицилия на целых полтораста лет оказалась в руках арабов. Еще в процессе завоевания Сицилии арабы обосновались также и в ряде пунктов южной Италии: в 840 г. они утвердились в Таренте, в 842 г. — в Бари.[814]

Встревожиться после этого должен был весь христианский мир юго-востока и в особенности Венеция: из Бари сарацины непосредственно угрожали ее коммуникациям с Востоком, так как разбойничьи ватаги новых владельцев Сицилии и недавних поселенцев Крита бороздили на своих судах воды Адриатики во всех направлениях. И вот мы видим, как республика ведет систематическую борьбу с арабской опасностью. Ряд горячих морских схваток отмечают венецианские хронисты на протяжении IX в.

В 827 г. дож Джустиниани Партечиачи отправил несколько кораблей к берегам южной Италии против сарацин, которые вторглись в Сицилию. Поход был неудачен[815], однако венецианцы повторили его вновь в 829 и 830 гг. и опять без успеха[816], что не помешало им выступить около 840 г. в третий раз, но и на этот раз 60 венецианских кораблей потерпели поражение под Тарентом[817]. Арабы, ободренные этими успехами, перешли в наступление. Они глубоко проникли в Адриатику: опустошили остров Црес и сожгли город Осор; перекинулись затем к Анконе, произвели и здесь большие опустошения и пожары; далее, крейсируя у северного побережья Адриатического моря, подходили к самой Венеции; наконец, на обратном пути, встретив венецианские торговые корабли, захватили их, а команды перебили.[818] Когда в 842 году арабы повторили эту крейсерскую операцию, венецианцы выступили против них в районе острова Хвара, но опять неудачно: «они, повернув тыл, вернулись назад побежденными», — рассказывают Джиованни и Дандоло.[819] При доже Урсе Партечиачи (864–881), наоборот, арабы были разбиты венецианцами у Тарента: «Сарацины с огромным флотом, — рассказывают те же венецианские бытописатели, — появились в Адриатическом море и, опустошив Далмацию и Истрию, на обратном пути разорили Апулию. Между тем венецианцы, приготовив флот, преследуют их у берегов Апулии и, дав им сражение, обращают в бегство».[820] Но хищники не унимались: в 865 г. они появились в водах Адриатики снова и на этот раз опустошают Брач и другие общины Далмации.[821] Еще некоторое время спустя они снова в Адриатике: на этот раз они пытаются овладеть Градо, но жители этого острова отразили нападение. Дож направил против разбойников флот под начальством своего сына, но они все же сумели напасть на Комаккио и произвести на нем опустошения.[822]

Можно утверждать, что во всех этих столкновениях венецианцам приходилось иметь дело с арабами из Сицилии, Крита, или южной Италии; но с середины IX в. нападения можно было ожидать также и из Египта, где в шестидесятых годах этого столетия утвердились Тулуниды, распространившие потом свое влияние также и на Сирию, — по крайней мере Византийская империя серьезно страдала от разбойничьих нападений также и с этой стороны.[823]

Столкновение венецианцев с арабами носят характер борьбы с морским разбоем в большей степени, чем с далеко идущими политическими целями враждебного государства. Однако, экспансия арабов в предшествующее время и методы этой экспансии заставляли венецианцев держаться настороже и этим именно объясняется, как мы в своем месте отмечали, что они с необычной для этой купеческой республики готовностью отзывались на предложения и просьбы Византии о поддержке в борьбе против арабов.[824]

В X в. наступательная энергия арабов ослабла. В самом начале этого века в северной Африке на месте государственных образований Идрисидов, Аглабидов и Тулунидов утверждается постепенно халифат Фатимидов.[825] Мусульманский мир оказался теперь под властью трех наместников пророка, но это ни в какой мере не способствовало консолидации арабских государств: феодальная анархия разлагает силы всех трех халифатов.[826] Словно по инерции, арабы все еще пытаются овладеть южной Италией, но их напор и здесь лишен прежней силы. Они почти не показываются в Адриатике. Венеция, однако, остается верной своей прежней политике по отношению к арабам: и в конце X в. она считает необходимым поддерживать Византию против ее западных и южных врагов. На грани XI в., около 1002 г., венецианцы энергично выступили со своим флотом у Бари совместно с греческим катапаном Григорием и помогли грекам освободить этот город.[827] Все это тем более, что на этот раз у Венеции были особые причины к совместному выступлению против общих врагов.

Из всего этого видно, что в XI в. и позднее Венеция упорно боролась за Адриатику против арабской опасности, которая в это время представлялась ей опасностью главной. Затруднения, которые одновременно шли с восточного побережья Адриатического моря, несомненно были менее значительны, но зато они вышли далеко за пределы IX в. Эти затруднения выросли на почве взаимоотношений венецианцев со славянским населением далматинского побережья.