Ориентированность научных исследований

Философские принципы существенны не только для общего отношения людей друг к другу, но и для научных разработок, тогда они верифицируются теоретически и эмпирически.

Семиотические исследования состоят в том, что по материалам разных словарей разных языков были отобраны, сравнены и приведены в тезаурусный вид совокупности семиотических явлений, зафиксированных словарями. Этот материал надежен потому, что словари не могут по своей природе не учесть достаточно полно номенклатуру социально-значимых семиотических явлений, иначе нарушится языковое общение. Благодаря тезаурусному представлению итоговых данных были выяснены закономерности движения социальной семантической информации: от изобретения мысли к ее знаковому представлению и практическому использованию. Исследования показали динамику развития мысли в формировании физической, духовной и материальной культуры как конфигурацию движений. В частности показано, как осложняется техническое творчество по мере развития семиотических систем, как творческая мысль зависит от уровня и характера физической культуры.

При разработке общей филологии было введено ключевое понятие фактура речи. Это понятие раскрывается как отношение между материалами речи и орудиями речи, данными в речевом произведении. За этим понятием скрыты социальные и психологические механизмы создания речи. Рассматриваются формы разделения труда при создании речи в каждой ее фактуре, показано место индивидуального автора, которое в новых видах речи оказывается скромным. На первый план выходит коллективный и коллегиальный автор, действующий на основании разделения умственного труда. Была построена и подтверждена классификация видов речи. Эта классификация верифицировала старые классификации XIX века, данные в русской теории словесности и частной риторике.

Уточненные классификационные критерии определяются следующим образом: фактура речи определяет главные деления на роды речи, роды речи делятся на основании возможных форм использования данной фактуры на виды. Совокупность видов в каждой фактуре определяется всеми возможными способами коммуникативного использования фактуры речи, а деление видов речи на подвиды определяется возможными для данного вида контактами с семиотическими системами. Этот взгляд материалистичен в том смысле, что фактура речи, ее материальная представленность определяет возможности для выражения смысла в каждом роде, виде и подвиде словесности, т.е. форму мысли, выраженной в речи. Этот взгляд идеалистичен в том смысле, что изобретение фактур речи подчиняется общему логосическому закону, который управляет сложным процессом множественных индивидуальных изобретений, приводящих к созданию новых фактур речи. В то же время логос и материя сочетаны в культурно-историческом законе: Новые виды речи не устраняют прежде бывших, но, наоборот, сохраняют и дифференцируют их по содержанию и формам построения текста речи.

Общая филология доказывает, что существуют формы управления речью: внешние, когда с текстом обращаются как с вещью, не вникая в его содержание (передают, хранят, составляют собрания и композиции и т.п.), – эти формы управления названы «внешними правилами словесности». Существуют и «внутренние правила словесности» (риторика, грамматика, лингвистика, поэтика, стилистика и др.), которые рассматривают содержание текста и мысль, объективированную в нем. Внешние и внутренние правила соединяются при ведущей роли внешних. Успех функционирования внешних правил зависит от того, как созданы и применяются внутренние правила.

Источником, определяющим возникновение родов словесности в их фактурах, видах и разновидностях, применение правил словесности, являются имена. Имена определяют развитие словесности, все те факты культуры (физической, духовной и материальной), которые, в частности, определяют введение и сохранение всей конструкции словесности как источника социальной деятельности. Имена сами имеют социальную и этимоно-поэтическую структуру. Социальная структура имени в принципе понимается так, как она текстуально строго выражена в восточной и западной античности. Но именование сложно. В античности речь шла только о том, что в грамматиках называется собственными именами. Слова же – т.е. нарицательные имена – основаны на использовании этимонов, они не обязательно имеют полную социальную структуру, создаются контекстным именованием и составляют как бы связующий материал речи для собственных имен и терминов, позволяющий выражать в речи мысль о действительности «с отлетом от нее». Собственные имена и термины, напротив, привязывают речь к действительности. Терминотворчество рассмотрено с точки зрения социально-речевых структур, обеспечивающих введение терминологии. В системе именований важно единство фантазии и практики. От того, насколько конструктивно сочетаны в именах практика и фантазия, определяется развитие речи в ее фактуре и содержании, а в итоге общая действенность речи для всей общественной практики.

Теория именований

Платон соединял теорию имен, этику и политику в единую философскую конструкцию. Новая философия языка следует этому и считает, что эта идея Платона полностью доказана XX веком, с его потрясениями. Успех и неуспехи тех или иных стран и народов связаны с тем, насколько именования отвечают этике и политике, а также насколько этика и политика отвечают именам в постоянном их росте в числе и в разнообразии значений. Марксизм стал новым именем и развил серию имен, определяющих строй общества, при котором корыстолюбие как источник развития общества было запрещено. Сложились разнообразные виды социализма: от шведского до китайского и в том числе наиболее радикальная форма – реальный социализм в СССР. Либеральный демократизм дал воодушевление многим народам в силу того, что прокламировал свободу творчества для всех. Свобода творчества для всех изменяет традиции семьестроительства, формирует женское движение и одновременно прокламирует особую ценность образования.

В этих сложных условиях глубоких социальных изменений, связанных с изменением традиций семьестроительства и развитием образованности как критерия продвинутости общества, особенно остро встают этические проблемы именования. Границы диалектики, софистики и эристики должны быть уточнены и строго обозначены. Дело в том, что интересы людей могут разрешаться и диалектически, и эристически. Некоторые виды текстов – такие, например, как массовая информация, устная пропаганда – по самому строю текстов эристичны и не могут быть другими в силу своей конструкции. Другие виды текстов – такие как научная литература, документная речь – по характеру своего строя диалектичны. Но основная масса речи допускает и диалектику и эристику.

Массовая коммуникация

Массовая коммуникация предъявляет свои требования к изучению языка и пользованию языком. Когда складываются информационные системы и их культурное ядро – информационно-поисковые системы, вбирающие в себя все виды текстов, то возникает потенциальная возможность введения в заблуждение огромных масс людей, если основа информационного поиска – тезаурус – построен эристически, т.е. искажен относительно реальности частными интересами – идеологией, которая всегда выражает частный или частичный интерес.

Для того чтобы этого не случилось, тезаурус и информационные системы должны быть построены диалектически, т.е. максимально строго, логически отражать реальное состояние фактов культуры. Поэтому культуроведение как наука о культуре должна быть построена на строго объективных научных основаниях, а не быть служанкой групповых интересов. Научные основания культуроведения и самой культуры должны быть разработаны с научной объективностью.

Во-первых, должен быть построен достаточно строгий порядок отбора, хранения, систематизации и кодификации фактов культуры для любой отрасли культуры так, чтобы исключить вандализм. Само понятие вандализм теперь стало сложным. Это не только прямое физическое разрушение фактов культуры, но и вандализм информационный, состоящий в невозможности пользоваться фактами культуры. Например, несовершенность каталогов библиотек, когда библиотечные классификации искажаются в угоду идеологиям или когда музейное экспонирование приобретает такой тематический характер, когда оно прямо служит целям пропаганды какой-либо идеологии.

Подобные недостатки культурного строительства и культуропользования особенно опасны в условиях создания широких международных систем информационного поиска.

Еще один вид вандализма – вандализм образовательный. При вандализме образовательном искажается – также в угоду идеологии – система учебного предмета. Вместо объективности системы учебного предмета, его равновесности устраивается определенная однобокость состава сведений. Бывает чаще всего так, что такая однобокость не есть просто факт педагогического невежества, а в подаче истории оправдывается соображениями патриотизма (подчас ложно понятого), или, что еще хуже, оправдывается соображениями утилитарности образования (как это нередко бывает в изучении естественных наук), или в угоду ложному теоретизированию в общем образовании опускаются или сокращаются такие предметы воспитания, как физическая культура, искусства или практические навыки домоводства, медицины, правоотношений людей. В угоду идеологии и политике из образования исключили знания морали.

Вандализм образовательный, вероятно, наиболее дурной вид вандализма. Образовательный и информационный вандализм нередко есть не просто влияние идеологической корыстности, но следствие невежества. В этом случае выправлению имен может помочь только научное культуроведение. Пока культурология во многом удел, где царствуют философия и эстетика, тогда как по смыслу это, скорее, область лексикологии. То и другое воспринимается как веление сегодняшнего дня. При этом думают, что появятся новые философские системы, тогда напишем и новые учебники культурологии. Наука относительно независима от философии, хотя философия как источник стиля жизни исключительно важна. Научные термины (научные имена) традиционны. Они выражают хотя и развивающиеся, но постоянные знания о предметах науки, т.к. метод конкретной науки создает устойчивость и объективную проверяемость каждого этапа развития знания в результате исследования. Заблуждения наука последовательно отвергает.

Культурология пока не стала наукой, но в интересах правильности имен должна стать наукой со своим предметом и со своим методом. Она должна, как культуроведение, обнаруживать объективные законы культуры: законы физического развития человечества, законы влияния физического развития на духовное развитие, законы творчества технических форм и технической грамотности, законы культурной целесообразности эксплуатации природных ресурсов и другое подобное.

Таким образом, критерий правильности имен, как и в древности, лежит в культуре, но культура выросла до почти необозримых размеров и для правильности имен нужно освоить культуру и ее рост.

Речевая деятельность. От правильности имен зависит правильность речи. Современная речь – сложный массив речи на разных языках в разных родах и видах словесности. При этом распределение родов и видов словесности по языкам представляет собой достаточно хитроумную конфигурацию. Исследование этой конфигурации есть один из предметов современной общей филологии, который нельзя заменить социолингвистикой. Соотношение видов речи в обществе важно для общественного и государственного управления. Так, если документы как вид речи чрезмерно развиты в сравнении с другими видами речи, то общество бюрократизировано. Если же документы развиты недостаточно в сравнении с другими видами речи, то общество политизировано. Если слабы письменные сообщения, то личность чувствует себя одинокой, если не развиты системы информационного поиска, то наносится ущерб культуре. Гиперразвитие информационных систем также приводит к падению культуры, т.к. возможен информационный вандализм.

Исследование речевого баланса позволяет сформировать удовлетворительное состояние общества, т.к. возникает возможность средствами этического, административного и законодательного регулирования ввести правильный баланс объемов видов словесности, отслеживать развитие этих объемов и своевременно исправлять недостатки в соотношении видов словесности.

Другой проблемой общей филологии является речевая нагрузка не только отдельных людей и групп, различаемых по полу, возрасту, образованию, виду труда и интересам, также и общества в целом. Речевая нагрузка – это траты времени на речь в сравнении с тратами времени на физическую культуру, труд, отдых, неречевые семиотические действия (игры, обряды, искусства, изобразительная деятельность, управление и т.п.).

Речевая нагрузка рассматривается в общей филологии в количественном (как траты времени) и качественном (по информационной ценности) отношениях. Управление речевой нагрузкой – залог эффективного поведения, в частности, трудового поведения, семейного благополучия и физического здоровья людей. Развитие речевых коммуникаций, их техническая оснащенность привели к неконтролируемым тратам времени на речь. Проблема рационализации речевой нагрузки для разных категорий людей связана с тем, что речь утрачивает эффективность как средство управления и самоуправления (применительно к отдельному человеку). Речевая нагрузка чрезмерно возросла, и будет возрастать по мере усложнения общественной жизни и производства, направляемая личной инициативой.

В этой ситуации особую важность приобретает качественное совершенство речевой нагрузки. Одной из форм качественного совершенства является создание таких форм речи, особенно в распорядительных видах речи: деловой диалог, письма, документы, массовая информация, реклама, ряд жанров информатики, при которых новая информация легко выделяется на фоне известной. Но главным резервом экономии речевого времени является эффективность нового содержания, его созидательная сила. Для этого необходимо искусство риторики как основного инструмента изобретения мыслей, а также правильная адресация речи, содержащей новизну и эффективность дебатирования как средства социального утверждения полезного нового.

Искусство риторики есть инструмент развития стиля жизни. Оно сочетается с искусством грамматики как средством нормирования языка, поэзией и поэтикой, стилистикой как инструментом анализа и исправления стиля. Общая филология ставит в строгое соответствие эти речевые искусства и свои исследования по истории и современному состоянию искусств речи, добивается гармонизации этих внутренних правил словесности, задача которых состоит в создании таких форм речи, которые могут наиболее эффективно содействовать выражению нового содержания.

Центральной дисциплиной среди речевых искусств становится риторика. Так было всегда, когда вводилась новая фактура речи. Центральное место риторики при введении новой фактуры речи подтверждается всей историей человечества. Только в середине XIX века поэтика как бы потеснила риторику. Но фактически, в связи с развитием художественной литературы как наиболее массового текста XIX века, поэтика, как об этом писал В.В. Виноградов, взяла на себя задачи риторики для этого вида текста. В это время риторику низвели до уровня теории публичной устной речи и даже только красноречия и культуры произношения.

Современные задачи риторики, как и в античности, состоят в том, что риторика есть искусство управления общественными процессами. Риторика объясняет категории политологии и является инструментом развития экономической деятельности, образования и культуры.

Современная риторика не может быть сведена только к публичной устной речи. Она занимается всеми видами словесности (фольклором, молвой, устным семейным, деловым, медицинским, юридическим, военным диалогом, частной и деловой перепиской, документными системами, научной, художественной и журнальной литературой, массовой информацией, рекламой, системами информатики).

Современная риторика рассматривает отношения людей через речь. Она устанавливает: а) условия, в которых возможна речь (этос), б) направленность содержания изобретения в зависимости от вида речи (пафос), в) уместные средства языкового выражения применительно к условиям и направленности содержания (логос).

Современная риторика пользуется математическими и иными формализмами и устанавливает объективные законы речи, на основании которых предлагаются правила, касающиеся, во-первых, управления всей системой речи. В этом пункте современная риторика соприкасается с теорией словесности и отчасти пользуется ее данными. Во-вторых, современная риторика исследует обмен текстами.

Риторика диалога устанавливает основные законы диалога, которые формулируют теорию общих мест, т.е. тех положений, которые считаются общепризнанными для языка в целом, для того или иного вида слова и для того или иного речевого коллектива, законы насыщения речи смыслом и законы опустошения смысла в речи и устанавливают правила успешного решения тех или иных проблем и ситуаций. Теория диалога устанавливает коммуникативную, тематическую и жанровую классификацию диалогов с целью наиболее эффективного дебатирования.

Классической частью современной риторики является теория монолога. Центром теории монолога является разработка правил изобретения мысли, правил речемыслительного выражения и стилистики.

Эта конструкция риторики обращена к современной общественно-речевой практике продвижения в обществе всякого рода новаций и проектов. Эта практика предполагает комплексные действия видов словесности – всех или части, в зависимости от характера проектов и новаций, и распадается на искусство управления и искусство истолкования проектов (связи с общественностью). Вне такой структуры риторики невозможно обеспечить стабильное развитие общества.

Педагогика. Новая философия языка предполагает новое отношение к педагогике и ее части – дидактике (содержанию учебных предметов). С точки зрения новой философии языка любое образование есть усвоение суммы имен в их более или менее подробной энциклопедической (общей и специальной) интерпретации.

Имена составляют содержание учебных предметов и могут быть организованы как система и как процесс. Организация системы имен есть дидактика, организацию процесса появления имен перед учащимися в учебном процессе осуществляет методика.

В обоих случаях процесс образования занимает ограниченное время и вмещает в себя поэтому ограниченное количество имен. Организация имен учебного предмета есть логическое движение от общего к частному, от классов к подклассам, от инвариантов к вариантам. Система знаний и умений (технологий), принятых в современном обществе, слабо упорядочена потому, что исследования постоянно порождают новые понятия, развивают существующие и этим реструктурируют понятия о предмете образования в части знаний и умений.

Построение системы имен дидактики требует не простой сортировки слов и терминов и отвечающих им смыслов, а особого вида творческой операции обобщения, когда результаты исследований систематизируются и углубляются как содержание системы имен учебного предмета. Так, дидактика отделяется от процессов исследований, с одной стороны, и процессов преподавания, методики, с другой, и становится областью творчества.

Процесс подачи имен во временной последовательности и раскрытие их энциклопедического содержания – методика – представляет особое поле эмпирических исследований. В этом поле изучаются процессы контактов знаний и умений с человеком, его душой и телом. Этот процесс теперь, когда методика как процесс отделилась от дидактики – системы, нуждается в новых средствах исследования поведения человека (обучающего и обучаемого) в процессе образования.

Поведенческие особенности процесса образования требуют физиологических, неврологических и психологических экспериментальных подтверждений эффективности учебной гомилетики (методики). Современная техника позволяет это сделать. Так, можно экономить время и силы людей, занятых образовательными действиями – учителей и учеников.

В свете новой философии языка, ведущей к исследованиям по теории и истории культуры, семиотике, теории словесности и социологии языка, теории речевых действий – риторике, но адресованной разным отраслям деятельности, государственному управлению, праву, административному делу, торговле и промышленности, образовательной и культурной работе – изменяется организация филологической работы.

Проблемы нормы

Ранее Академия наук имела задачу формировать норму языка и речи, школа – распространять норму, критика – оценивать труды литераторов. Издательское дело и информатика, т.е. промышленные операции по производству и использованию текстов, считались областью производства. Таким образом разделялись задачи формирования фактуры слова как носителя смысла и слова как инструмента мысли.

Новая философия языка усматривает в языке фактурно-смысловое единство, но различную направленность речи на те или иные виды занятий: труд, торговлю, финансы, управление, изобретение, рекреацию, культуру, информатику, образование. Поэтому работа в области языка адресована каждой из этих областей порознь.

В каждой области перед языковедной теорией и практикой стоят особые проблемы и задачи, особые формы реализации решений в языковых действиях. В каждой из перечисленных областей существуют свои подобласти и конкретные проекты. Поэтому языковедная работа, помимо классических форм, осложнится специализациями. Если раньше канцелярия была единственной формой организации речевых действий жизни учреждений и разработки проектов, то теперь, помимо канцелярии, управляющей документооборотом и формирующей архив, необходимо для каждого проекта фактически создавать научно-финансово-производственную группу. В этой группе во всех ее разделениях фактически формируются языковые службы, обеспечивающие связи с общественностью, управления, культуры и информатизации. Такая форма языковой специальной деятельности уже фактически складывается. Эта форма требует осмысления рационализации для усовершенствования речевой составляющей любого проекта.

Что же касается литературно-художественной речи, остающейся опорой словотворчества или, точнее, его методов, то из всех видов речи только литературно-художественная речь имеет эстетические задачи как основные. Остальные виды речи, решая каждый свою задачу, понимают эстетику речи как сопутствующую основной. Эстетические задачи художественной речи распространяются из художественной литературы на все другие виды речи. Поэтому художественная литература привлекает в свои произведения все прочие виды речи как материал для художественной обработки. Следовательно, имена, возникающие в нехудожественных видах речи, пользуются разработками словесного материала, данными художественной литературой, т.е. пользуются принципами искусства слова, разрабатываемыми изящной литературой.

Отсюда изящная литература, действующая в контексте всех других видов словесности, должна быть освобождена от несвойственных ей идеологических или объясняющих мир (общественный и естественно-научный) функций.

Для художественной литературы особенно опасно творить мораль как основной регулятив общественной жизни, т.к. для этого есть специальные виды текстов, например, фольклор, Священное Писание, философия, этика и другие подобные, которые не основаны на условности авторской фантазии. Эстетика слова привлекает читателя, а заимствование иных функций его отпугивает.

Художественная литература не творит имен, т.е. собственных имен и терминов, и поэтому ее тексты не сопряжены с действительностью, а творит слова (лексис), которые дают методы создания имен из звуков и букв. Этими методами пользуются имятворцы.

Поэтому литератор должен быть не вождем народа, а только мастером, языка. Задача быть мастером языка означает знакомство, а лучше – знание всех видов речи, которые нуждаются в эстетической разработке.