Жизнь в Америке. «Американский» Набоков

В Америке Набоков преподавал русский язык и русскую и зарубежную литературу. В 1941—1948 гг. он преподавал русский язык и литературу в Уэльслейском колледже (штат Массачусетс), в 1951—1952 гг. читал курс лекций в Гарвардском университете. С 1948 по 1958 гг. он был профессором в Корнельском университете. В 1955 г. в Париже вышел в свет роман «Лолита», в 1958 г. он был напечатан в Америке, год спустя — в Англии. Роман принес писателю огромную, хотя и не лишенную скандальности, славу и финансовую независимость. Это позволило Набокову оставить преподавание и полностью посвятить себя литературе. В 1960 г. он переехал из США в Швейцарию и поселился в фешенебельном отеле города Монтрё. Здесь Набоков провел последние семнадцать лет своей жизни. Он умер в Монтрё и был похоронен на кладбище соседней деревни Кларанс.

Из профессиональных занятий Набокова преподаванием и изучением русской литературы выросли биография-исследование «Николай Гоголь» (на английском языке, опубликована в 1944 г.), циклы лекций по русской и западноевропейской литературе Нового времени и фундаментальный комментарий к роману А.С.Пушкина «Евгений Онегин» в английском переводе, также сделанным Набоковым (4-томное издание, 1964).

Переселившись в Америку, Набоков отказался от псевдонима «Сирин» и стал подписывать произведения собственным именем. Смене литературного имени соответствовала смена языка. С этого времени Набоков писал почти исключительно по-английски. Его наиболее значительные русские произведения — это переводы или русские версии произведений, написанных по-английски: русский перевод романа «Лолита» (1967) и мемуарная книга «Другие берега» (1954), первоначальный английский вариант которой — книга «Conclusive Evidence» («Убедительное доказательство», 1951), а позднейшая версия — книга «Speak, memory» («Память, говори», 1966). После 1940 г. Набоковым было написано несколько романов на английском языке: «Bend Sinister» (многозначное название, наиболее адекватный перевод — «Под знаком незаконнорожденных», писался с 1941 по 1946 гг., опубликован в 1947 г.); «Лолита» (писался в 1946—1954 гг., опубликован в 1955 г.), «Пнин» (писался в 1953—1955 гг., полностью опубликован отд. изд. в 1957 г.); «Pаle Fire» («Бледное пламя», или «Бледный огонь», писался в 1960—1961 гг., опубликован в 1962 г.); «Ada, or Ardor» (в русских переводах «Ада, или Эротиада», «Ада, или Желания», «Ада, или Радости страсти», писался с перерывами с 1959 по 1968 г., опубликован в 1969 г.); «Transparent Things» («Просвечивающие предметы», или «Прозрачные вещи», писался в 1969—1972 гг., опубликован в 1972 г.); «Look at the Harlequins!» («Смотри на арлекинов!», писался в 1973—1974 гг., опубликован в 1974 г.).

Американский писатель Джон Апдайк заметил о Набокове: «Дважды изгнанник, бежавший от большевиков из России и от Гитлера из Германии, он успел создать массу великолепных произведений на умирающем в нем языке для эмигрантской аудитории, которая неуклонно таяла. Тем не менее в течение второго десятилетия пребывания в Америке он сумел привить здешней литературе непривычные дерзость и блеск, вернуть ей вкус и фантазии, а себе — снискать международную известность и богатство» (пер. с англ. В. Голышева).

Английская проза Набокова образует единое целое с его русскими произведениями. Сюжет «Лолиты» намечен в русском рассказе, или повести «Волшебник» (написан в 1939 г., при жизни автора опубликован не был). Повествовательные приемы в «Даре» — чередование рассказа от первого лица (как бы от «Я» автора и героя одновременно) и от третьего лица — были развиты и переосмыслены в романе «Под знаком незаконнорожденных», где автор произвольно вмешивается в текст повествования и обладает абсолютной властью над героем. Противоположное отношение автора и героя представлено в романе «Пнин», где повествователь Владимир Владимирович, чье имя и отчество совпадают с набоковскими, оказывается любовником бывшей жены героя, профессора Пнина, и знакомым самого Пнина, однако герой обнаруживает совершенную независимость от автора-повествователя, совершая поступки по собственному произволу. Изображение тоталитарной власти как фарсового спектакля, чреватого гибелью героя («Приглашение на казнь»), продолжено в английском романе «Под знаком незаконнорожденных»), в котором главный герой, профессор Круг, потерявший сына, оказывается спасен от гибели волей всемогущего автора, разрушающего злые чары выморочного царства диктатора Падука. Другие темы, общие для русской и английской прозы Набокова, — человек и время, иллюзорность времени, скрытый узор Судьбы, вплетенный в ткань человеческой жизни. Игра аллюзиями и цитатами, маски ложных авторов, за которыми таится автор подлинный, характерны для таких английских романов, как «Ада» и «Бледное пламя»; в «Бледном пламени» дается также виртуозное и ироническое подражание стилю знаменитых английских поэтов (А. Попа, В. Вордсворта).

Роман «Лолита», принесший писателю мировую славу, был сначала отвергнут американскими издателями, которые сочли его непристойным и порнографическим и опасались судебного преследования в случае публикации произведения. После того как автору удалось напечатать «Лолиту» в Париже (1955), а затем в США (1958) и в Великобритании (1959), ряд литературных критиков также оценили это произведение как порнографическое или, как минимум, восприняли его только в качестве описания полового извращения. Между тем, хотя фабульную основу «Лолиты» составляет откровенно изображенная история страсти немолодого Гумберта Гумберта к девочке-подростку Долорес (Лолите) Гейз и связи Гумберта Гумберта и Лолиты, роман полон глубокого символического смысла и не имеет ничего общего с порнографией или изображением сексуальной патологии. «<…> Действительная причина, обусловившая <…> обращение г-на Набокова к столь вызывающему жизненному материалу, заключается в том, что он стремился написать книгу о любви.

<…> … “Лолита” — книга о любви, а не о сексе. Каждая ее страница апеллирует к эротическому чувству, рисует недвусмысленно эротическое действие или проявление, и при всем том эта книга — не о сексе», — так охарактеризовал набоковский роман один из рецензентов, Л. Триллинг («Последний любовник (“Лолита” Владимира Набокова) // Классик без ретуши: Литературный мир о творчестве Владимира Набокова. М., 2000. С. 284).

Девочка-подросток Лолита олицетворяет в романе искусительное, демоническое начало. Она соотнесена с демоническим женским существом иудейских преданий — демоном Лилит, первой женой Адама. Напоминает Лолита и искусительницу Еву (мотив «яблочной сладости» в романе). Но одновременно образ Лолиты ассоциируется с детской чистотой и невинностью, с раем, искомым, но так и не обретенным Гумбертом Гумбертом. Набоков выстраивает звуковую ассоциацию: «Лолита» — «лилии» (цветы, символизирующие в Библии эротическую страсть, красоту и вместе с тем чистоту). Страсть главного героя — это попытка воскресить его детскую любовь, девочку по имени Анабеллу Ли, на которую похожа Лолита. Это желание преодолеть, обратить вспять время. Гумберт Гумберт воспринимает мир эстетически, отводя себе в нем роль Режиссера и Автора. Но его страсть к Лолите убивает в ней невинное, детское начало, и победа оборачивается поражением. Зловещий двойник главного героя, его соперник, в котором воплощено исключительно темное начало, — режиссер Клэр Куильти, соблазняющий Лолиту. (Имя символично: «Клэр» — по-французски «ясный», «светлый», что иронически соответствует развратнику Куильти; «Куильти» ассоциируется с англ. «guilty» — «виновный»). Гротескно изображенное убийство Куильти Гумбертом Гумбертом знаменует крушение романтической по своим истокам веры главного героя в очарование детства и в возможность возвращения в прошлое.

Создавая «Лолиту», Набоков прибегнул к приему, характерному для постмодернистской литературы: в тексте романа содержится зашифрованный, потаенный глубокий смысл. Литературно не подготовленный, «массовый» читатель должен воспринять «Лолиту» как полупорнографическое произведение о похождениях сексуального извращенца, в то время как тонкий и подготовленный читатель воспримет роман как символический текст, как своеобразную философскую притчу.

Наиболее изощренным примером постмодернистской игры, построенной на столкновении разных точек зрения и интерпретаций, на двусмысленности отношений между правдой и вымыслом, является роман «Бледное пламя». Роман состоит из автобиографической поэмы американского профессора литературы Джона Шейда и комментариев к ней, автор которых именует себя его коллегой профессором Джоном Кинботом, в прошлом — королем страны Земблы на севере Европы. Реальность обоих персонажей полуиллюзорна: текст романа позволяет предположить, что Шейд (англ. «Shade» — «тень») — не реальный человек, а порождение воображения Кинбота; но роман свидетельствует и об обратном — о том, что комментатор Кинбот мог быть придуман Шейдом. Не исключена и третья интерпретация: и Шейд, и Кинбот одинаково реальны. В поле игры, построенной на размывании границ между вымыслом и действительностью, втягивается и автор, Владимир Набоков: Кинбот заявляет, что однажды еще может предстать перед публикой в образе профессора славистики из России, в котором угадывается сходство с самим Набоковым.

Шейд и Кинбот кажутся совсем не похожими друг на друга. Шейд — создатель поэмы о себе, о смерти дочери Гэзель и о тайнах бытия; Кинбот, самолюбивый безумец, не чуждый пошлого самодовольства; он одержим маниакальной идеей, что Шейд зашифровал в поэме рассказ о его родной Зембле и о нем, бывшем короле Карле Возлюбленном. (Возможно, Кинбот лишь мнит себя королем Карлом.) Но двух персонажей роднит дар воображения и интерес к глубинным сплетениям, «текстуре» бытия и судьбы. Они противопоставлены миру усредненности, обыденности и тупого насилия, воплощением которого становится террорист Градус, намеревающийся убить бывшего короля, но вместо него поражающий выстрелом из пистолета поэта Шейда.