ИСТОРИЧЕСКИ КОНКРЕТНЫЕ ФОРМЫ ПРАВОВОЙ ПОДДЕРЖКИ

ВВЕДЕНИЕ

 В настоящее время становится весьма актуальной разработка проблем права в контексте признания социально-философской значимости процесса усвоения идей правовой демократии, развития правопорядка и правосознания российских граждан. Этот процесс во многом стимулируется стремлением преодолеть неправовые реалии социализма и опереться в практике построения правового государства на точно определенные понятия права, равенства и свободы российских граждан. Само же это стремление определено в первую очередь объективной потребностью государства и органов его власти в развитии правовой культуры российских граждан, без устойчивости которой тормозится действительный процесс реализации установленного Конституцией Российской Федерации права граждан на свободное использование своих способностей и имущества для осуществления предпринимательской и иной законодательно не запрещенной экономической деятельности.

Как правило, проблемы развития правовой культуры и основные социальные формы ее проявления - сложившийся характер правоотношений и правосознание общества - изучаются в теории права и относятся к классу теоретических проблем правоведения. Это обусловлено тем, что и характер правоотношений, и правосознание общества самым тесным образом увязаны с проблемами его политического и социального развития, а главное, активно влияют на формы его государственной жизни. Кроме того, существуют и исторический аспект теоретического рассмотрения проблем развития правовой культуры, поскольку указанные нами формы ее проявления органично связаны с возникновением и функционированием права как целостного социального института исторически конкретного общества.

Теоретический ракурс рассмотрения проблем правовой культуры и основных форм ее проявления, таким образом, является необходимым элементом познания правовой действительности исторически конкретного общества. Исторические, социологические и философские определения правовой культуры становятся, таким образом, одним из методов анализа реальных правовых отношений, условием верификации значения и ценности права в обеспечении становления цивилизованного общества. С другой стороны, они могут быть рассмотрены в качестве основ для стимулирования самостоятельных исследований в области философии и социологии права.

Разработка предметных областей этих дисциплин имеет прямое отношение к осмыслению места и форм самоопределения правовой традиции в государственном и гражданском устройстве общественной жизни. Во всяком случае, контроль результатов изучения социальной динамики правоотношений, характера правовых отношений в различных социальных группах, а также форм психологического воздействия права на развитость социально-экономических отношений способствует осознанию "работоспособности" тех или иных правовых норм в данных социальных условиях. Тем самым, исследования социологии права не только становятся важнейшим условием, но и формой информационного обеспечения выбора критериев социальной обоснованности законодательства.Решение вопроса о социальной обоснованности законов в современных условиях ставится не просто в ракурсе того, что сообразно с правом, но также и в ракурсе того, сколько из того, что сообразно с правом, при данных условиях, выполнимо. В этом смысле информационное обеспечение законодательной практики является краеугольным камнем политики государства в условиях реформирования экономики и социальных отношений.

С другой стороны, имеющиеся формулировки и положения теории права могут рассматриваться как предметная основа для разработки важнейших положений философии права. Она состоит в том числе в определениях пределов законности и правовой свободы граждан как сферы отношений, регламентируемых существующим и действующим правом. Именно в контексте философской трактовки права, обращенной к рефлексии его ценностной природы и корреспондирующей идеалы свободы и социального равенства основам государственного устройства, осмысление совокупности обязанностей, прав и свобод человека обретает качество и смысл гражданского общества. В этом отношении развитие правовой культуры не может обходиться без интеллектуальных источников научного и философского творчества, идеи которых оказывают существенное влияние на способы и подходы к разработке практических действий политики государства в сфере правовых отношений. Социокультурный статус права обусловлен поэтому действительностью социальных результатов, достигаемых реализацией его норм в законодательной практике. В этом отношении правовая поддержка обретает не просто смысл юридических норм, имеющих свой временный социальный адрес. Правовая поддержка может стать элементом социальной и экономической культуры общества и приобрести качества системно выраженной практической политики. Однако для этого идеи правовой поддержки должны, во-первых, выражать реальные потребности субъектов хозяйственной практики в правовой защите и перспективном развитии, а во-вторых, учитывать их экономические интересы, ориентации и характер мотивации при осуществлении своей деятельности. В этом случае способы правовой поддержки различных субъектов хозяйственной практики обосновываются, исходя из процедур предварительного выбора ее конечных задач и целей и опираются на оценки резервов, потенциала и социальной значимости сферы их деятельности. В свою очередь определения законодательных норм правовой поддержки исходят из целесообразности их применения в конкретных экономических условиях

Данный реферат посвящен вопросам философского обоснования правовой поддержки малого и среднего предпринимательства. В настоящее время эта тема становится все более актуальной, поскольку малый и средний бизнес является ключевой формой развития предпринимательской инициативы российских граждан. При этом важнейшим направлением в философском обосновании правовой поддержки малого и среднего бизнеса оказывается, во-первых, реконструкция исторически конкретных форм правовой поддержки хозяйствующих субъектов, а во-вторых, определение социокультурного статуса ее организационно-технических мероприятий и юридических механизмов в современных условиях. Необходимость разработки такого подхода обусловлена прежде всего потребностью в осознании целесообразности и последовательности, а также социальной адресности в процессах либерализации правовых норм, обеспечивающих субъектам хозяйственной деятельности действительную свободу экономических действий.

ИСТОРИЧЕСКИ КОНКРЕТНЫЕ ФОРМЫ ПРАВОВОЙ ПОДДЕРЖКИ

В задачи философии права включаются вопросы, связанные с поиском и формулировкой положений о целесообразности выбора и применения понятий права и положений закона к той или иной сфере человеческой деятельности, - в том числе и экономической, - с целью обоснования ее возможных или изменения действительных социально-политических и экономических отношений. Философское обоснование возможности применения понятий права к экономике и хозяйственной жизни имеет весьма длительную историю. Античность, средневековье, эпоха Возрождения и эпоха промышленной революции во всей совокупности выдвинутых идей и положений выработали не столько стройную, сколько пеструю картину философских мнений о праве его формах, месте и назначении в социальной и экономической жизни.

 Кроме того, философские размышления о государстве и праве развивали основополагающие принципы социально-политического мировоззрения, реализация которых в практической политике и организации юридической практики приводила социальную и хозяйственную жизнь людей к устойчивым и системно выраженным формам. Круг обсуждаемых в философии права проблем и утверждаемых различными социально-политическими мировоззрениями принципов касался прежде всего определения меры целого ряда важнейших соотношений, вне которых эффективность законодательной практики оказывалась необоснованной и не приводила к желаемым результатам. К их числу можно отнести: определения меры в соотношении природы и закона[1], определения социально значимой меры соотношений божественных законов и человеческих установлений. Разработанная в Риме система права подразумевала развитие точно определенного конкретными ситуациями государственной и экономической жизни порядка деловых коммуникаций, основанных на ритуально организованном составе и фрагментации деятельности, а также на контроле составляющих ее действий. Римское право закрепляется в письменных сводах и регламентах, однако психологически они воспринимались каждым римлянином в качестве особого кода, используемого в деловых коммуникациях и частных отношениях, с помощью которого можно распознавать и оценивать поступки или действия человека, ориентироваться в его намерениях и целях. Римское право - это римский взгляд на человеческую жизнь, ее практический смысл и общественное предназначение, регламентируемое и направляемое правоспособностью граждан, нормами владения, контрактными отношениями порядком наследования, т.д. Нельзя не заметить, что регламентация римской государственной, гражданской и деловой жизни и несомненная ориентированность римлянина на достижение практических целей, сформировали особый тип самосознания римского гражданина. Вместе с тем, исследование человека римской эпохи   ясно покажет, в какой напряженной драме взаимодействия и соотношений искусственного и естественного начал жизни участвовала его психическая организация.

 Принятие христианства оказалось ключевым моментом в изменении отношения к социальным идеалам[2] и духовным ценностям человека, реализуемым им в практике повседневной жизни. Именно христианство в его средневековом варианте обосновало идею принципиального равенства людей перед Богом и утвердило представление о том, что человеческий труд является основным источником богатства, осуждало имущественное неравенство и требовало благотворительности как социального и религиозного оправдания наличия денег. В средневековье наука о праве и государстве развивалась на основе нормативного метода, что в конце концов позволило разработать кодекс законов, известный под названием каноническое право[3],  которое регламентировало экономическую, хозяйственную и торговую жизнь средневековых европейских городов. В сферу ведения канонического права входили правила торгового обмена и взимания арендной платы за землю, разработаны новые принципы взимания процентов за кредит, - в части оправдания существования ссудного процента[4], а также рекомендованы принципы установления "справедливой цены" и ее контроля со стороны городских властей.

Как видим, каноническое право являлось средством системной организации экономических отношений средневековья. Однако, оно не нашло объективных ограничительных средств для величины прибыли и не обсуждало правила развития конкуренции между средневековыми производителями, что имело свои социальные и правовые следствия. Средневековый хозяйственный уклад реализовывал принцип монополии и поддерживал свое существование за счет предотвращения конкуренции, что было закреплено в уставах городских ремесленных цехов и торговых союзов. Кроме того, система протекционизма сложилась именно в это время и быстро укоренилась в средневековой хозяйственной практике, естественным образом вытекая из стремления получить привилегии в торговле или в производстве. Законодательство было нацелено на охрану местных ремесленников и купцов от проникновения чужаков на их рынки, и субъективно оцениваемый размер прибыли.

 Таким образом, каноническое право, местное законодательство средневековых городов и уставы ремесленных цехов и торговых союзов, а также практика протекционизма и привилегий определенным образом упорядочивали экономическое поведение людей и формировали хозяйственную этику ремесленников и купцов. Очевидно, что уже в средневековье мы встречаем определенным образом организованную практику правовой поддержки отдельных хозяйствующих субъектов в сфере торговли и производства. Предметно она развивается за счет выработки особых принципов политики светских властей (система протекционизма и привилегий) и направлена на регулирование размеров прибыли хозяйствующих субъектов и ограничение конкуренции между ними.

При этом хозяйственная этика не являлась каким-то случайным или стихийно сложившимся элементом экономического поведения, но последовательно вырабатывалась нормами законодательства и правилами уставов и прямо была связана с регламентом канонического права, оправданием в нем представлений о мере должного и справедливого в экономических взаимодействиях людей.

 Эпоха Возрождения и последовавшая за ней эпоха буржуазных переворотов, религиозной реформации и промышленной революции в корне изменила взгляды на природу общества и человека[5], переместила центр интересов философии в сферу общественных явлений, утвердила взгляды на государство как на мощный инструмент обеспечения всеобщего мира и цивилизованного развития общества[6], не только обнажив скрытую природу стремлений человека к созданию крупных состояний и богатств, но и обнаружив проблемы социального, имущественного и экономического неравенства в развитии регионов, государств, обществ и отдельных людей.

Однако пружиной и социокультурной подоплекой такого положения вещей стали не просто изменения форм хозяйственного уклада, но прежде всего изменения в характере экономического поведения людей и отношений между ними. Возможность таких изменений была предопределена протестантской реформацией католической церкви и всех ее социальных, моральных и психологических принципов, реализуемых в отношениях человека и Бога. Соответственно кардинальным образом изменились представления о допустимом и должном (добре) и недопустимом и произвольном (зле). Главной обязанностью и долгом человека перед Богом становится исполнение своего призвания, ибо Бог дает ему способности и наклонности для определенного занятия, основной заслугой становится честное, добросовестное и старательное выполнение своего дела, а наградой, оправданной в глазах Бога, - заработанная прибыль и богатство, которым человек не владеет, а управляет. Реформация и протестантские вероучения оказали серьезное и глубокое воздействие на хозяйственную жизнь Европы[7].

Законодательство, наука о праве и государстве используют уже не нормативный, а позитивный метод, обосновывающий идеальные нормы естественного права и исходящий из порядка наблюдений за природой человека[8]. Позитивный метод познания и нормы естественного права изменяли принципы светского законодательства. Прибыль получает божественные санкции и оправдание своего роста, что находит свое выражение в совершенствовании и развитии кредита,  который из потребительского кредита превращается в оборотное средство.

Соответственно именно кредит становится нормальной формой финансовой поддержки развития предпринимательства, что законодательно закрепляется в величине платы за кредит, которая постоянно оспаривается развитием деловой и финансовой практики, но не подвергается сомнению в своей необходимости[9].

Таким образом, важнейшим, но не единственным результатом выработки норм протестантской этики становится оправдание участия денег и денежной политики в развитии хозяйственной и деловой жизни, а также верификация утверждения и определения социального качества денег - быть легким, т.е. свободным средством обмена и приобретения вещей или качеств (например, образования, здоровья, т.д.)

С другой стороны, позитивный метод познания и идеально выраженные нормы естественного права неограниченно оправдывали развитие конкуренции однако, в практической жизни стимулировали образование крупных торговых домов отдельных семейств и учреждение общенациональных торговых компаний, главным образом с целью укрепления своих позиций в острой конкурентной борьбе за прибыли. Развитие в европейских странах новых организационных форм торговли, укрупнение ее размеров и объемов и совпадало по времени, и стимулировало процесс великих географических открытий, освоение морских путей в Индию, Африку и Америку, а также положило начало процессу европейской колонизационной политики. Важно отметить, что развитие колонизации обострило конкурентную борьбу между европейскими странами в сфере торговли и оспаривании своего политического и экономического первенства, но в целом саму Европу и европейские ценности жизни поставило в особое положение по сравнению с другими формами ведения хозяйства и характером культурного развития. Необходимо помнить, однако, что все это вместе взятое стало для самих европейцев условием первых контактов с иными, чем европейская, формами цивилизованной жизни, иными системами ценностей и принципиально иными природными и материальными ресурсами.

 Объективно все эти процессы приобретали характерные черты монополизации торговой деятельности в государстве отдельными купцами и предпринимателями, обладавшими значительным денежными состояниями и материальным богатством и - одновременно - ставили в очень невыгодное положение купцов и предпринимателей средней руки. Именно от процветания, успеха и надежности торговой деятельности крупных предпринимателей зависела эффективность внешней торговли государства, пополнение его казны и успешность внешней политики. В глазах государства меняется поэтому сам статус и значение торговой конкуренции. И если в глазах крупного предпринимателя конкуренция является естественно-исторической формой развития его деятельности, то перед лицом государственной власти он стремится к тому, чтобы придать ей форму правил, действий по уставам торговых компаний и соответствующих правовых норм .

Так, уставом компании не допускалась внутренняя конкуренция, государственной привилегией он ограждал себя от конкуренции на внутреннем рынке, а в конкурентной борьбе с крупными компаниями других государств применялись такие средства как войны и каперство. Капер - такой же морской разбойник, как и пират. Но пираты действовали на свой страх и риск, находясь вне закона, а каперы - по лицензии от своего правительства и находясь под защитой государства. Во всяком случае, на морских торговых путях и на заморских территориях время от времени возникала острая конкурентная борьба, в которой споры часто разрешались через войны между отдельными странами. Характерно, что на внутреннем рынке, т.е. в среде мелких и средних предпринимателей, сохранялись те же средства предотвращения конкуренции, какие были уже опробованы ранее, т.е. в средневековом городе: законы, регулирующие численность и квалификацию мелких и средних предпринимателей, регулирование цен и заработной платы, регламентация приемов производства и стандартов качества продукции, порядок выдачи привилегий и предоставления монопольных прав на производство и торговлю.

Тогда же, - под влиянием осознания важности и значимости торговли для увеличения богатства и денег в отдельной стране - возникает целый поток литературы, специально посвященной проблемам организации торговли в отдельно взятом государстве, что приводит впоследствии к важнейшему идеологическому сдвигу в сознании представителей государственной власти. Этот сдвиг получил название меркантилизма и именно в его рамках находили свое идеологическое оправдание первые формы монетарной политики, монополизация внешней торговли крупными предпринимателями, а также привилегии и нормы правовой защиты крупного бизнеса и сохранения ими преимуществ и своего  "status quo" на внутреннем рынке своих стран.

Конкуренция, торговля и торговые сделки, а также деньги и принципы фискальной и налоговой политики становятся не просто хозяйственной практикой и источником приобретения богатства отдельными предпринимателями и государством, но объектом пристального изучения и теоретического рассмотрения. Именно меркантилистам принадлежат заслуги в дифференциации торговли по основанию направленности денежных потоков[10], обосновании представлений о богатстве страны как об особых, идеально представленных, долях[11],  введение в практику систем денежных и торговых балансов, представлений о том, что обработка сырья добавляет в цену фабриката произведенные затраты, обоснование приоритетности развития торговли и промышленности перед стимулированием занятий сельским хозяйством, т.д. 

Вместе с тем меркантилизм идеологически оправдывал, а в правовом отношении - поддерживал развитие в отдельной стране торгово-промышленного монополизма и одновременно ограничивал возможности развития, стимулирования и правовой поддержки малого и среднего бизнеса. Соответственно в реальной практике это приобретало форму противоречий между крупным бизнесом и средними и мелкими предпринимателями, создавало условия для потенциально конфликтных ситуаций, стимулировало поиск альтернативных социалистических и коммунистических идеологий. Замечание одного из первых критиков идеологии меркантилизма как раз указывало на это противоречие. Н.Барбон, в частности, писал следующее: "как ни убедительны и хороши могут показаться вступительные части их доводов в пользу расширения и продвижения торговли, заключительные части, призывающие к ограничению числа лиц и мест, прямо противоположны условиями, необходимым для расширения торговли"[12] .

Оспаривается или, по крайней мере, подвергается сомнению и другое важнейшее идеологическое убеждение меркантилистов - убеждение в том, что увеличение богатств и денег, а также правильные способы их употребления, их накопление и концентрация есть действительные формы развития благосостояния отдельной страны, причем внешняя торговля и законы, препятствующие расточительству и ограничивающие роскошь, суть актуальные средства для их увеличения. Современник Н.Барбона Д.Норс не просто выступает против этих основополагающих положений меркантилизма, он тщательно выбирает аргументы своей критики и доказывает, что такая законодательная практика психологически снижает у отдельных людей и целых семей стремление к трудолюбию и изобретательности, а в качестве правовой нормы, направленной на рост общего богатства страны, приводит к обратному эффекту - росту богатства немногих[13]. Д.Норс приходит к выводу о необходимости снятия целого ряда запретов, введении права свободной торговли внутри страны и взаимосвязей внешней и внутренней торговли между собой. Не менее интересен и важен стиль его аргументации и выбор акцентов в его стремлении обосновать иной, чем у меркантилистов, подход к пониманию характера богатства страны и способов его создания. Его аргументация впервые обосновывает необходимость расширения числа субъектов правовой поддержки развития деятельности, указывает на труд и изобретательность как на альтернативные деньгам и материальным ценностям средства увеличения общего благосостояния страны и подчеркивает социальную значимость развития денежного обращения внутри страны. Тем самым малый и средний бизнес впервые появляется на страницах экономического трактата, но еще не в качестве активного и правообеспеченного субъекта, а в качестве носителя труда и изобретательности как основных качеств естественной природы человека и потенциала для роста национального богатства страны.

 В дальнейшем экономическая наука будет черпать из анализа идеологии, опыта и разнообразия критики меркантилизма новые и новые темы, заостряя внимание на тех, которые актуализируются временем и местом, но суть аналитических размышлений вокруг проблемы источников и средств создания богатства и процветания ее граждан, а также общего благополучия страны останется прежним. Исходя из философско-исторического позиционирования правовой поддержки как инструмента и средства развития предпринимательской деятельности ее можно сформулировать следующим образом. Во-первых, насколько прочны социальные идеалы свободы и гражданского равенства и политические устои демократической власти в государстве, если ее экономический фундамент прямо зависит от накопления богатств, роста капиталов и обращения денежных средств исключительно и только в среде монополистов - производителей, крупных предпринимателей, и финансистов? Во-вторых, насколько правовая поддержка как средство и инструмент развития хозяйственных связей и деловой активности субъектов малого и среднего предпринимательства корреспондируется с формами их государственной поддержки  и опирается на информационную поддержку научных и исследовательских программ развития малого и среднего бизнеса? И, наконец, в-третьих, каковы источники развития конкретных правовых норм, необходимых для стимулирования и развития малого и среднего предпринимательства в конкретно-исторической среде хозяйственной и социокультурной жизни?