Особенности детерминации и причинности

Общие процессы детерминации и причинности, определяющие преступность в целом, сочетаются со специфически­ми причинными комплексами и условиями отдельных видов преступности и преступлений, в том числе и насильственных[8].

Динамика числа зарегистрированных преступлений против половой неприкосновенности и половой свободы личности в России в 1997—1999 гг.

Таблица 1.

На росте и повышении общественной опасности убийств в России периода реформ отразились следующие факторы:

коренная переоценка прежних ценностей и моральных принципов, все большее признание массовым сознанием вла­сти денег, материального фактора как единственной ценнос­ти; обесценивание человеческой жизни, если она не подкреп­лена высокими материальными показателями;

общее размывание границ нравственности, морального и аморального;

усиление масштабов и степени социальной конфликтности в обществе в связи с беспрецедентным ростом социально-эконо­мической дифференциации населения, материального уровня граждан. В России в 90-х гг. свыше трети людей находились за официальной чертой бедности, тогда как 4% имели доходы, в 300 раз превышавшие доходы наименее обеспеченных слоев на­селения. В 1999 г. более половины опрошенных указали, что их материальное положение за последний год резко ухудшилось, и некоторые из них (у молодежи до 25%) проявляли агрессив­ное отношение к представителям полярной группы;

существенное изменение образа жизни и социального ста­туса значительной части населения, связанные с этим ожесто­чение и переориентация на любые средства достижения целей. Свыше 60% официально зарегистрированных безработных в Москве в 1997—1999 гг. — люди со средним специальным или высшим образованием, 62% — бывшие руководители, специалисты, служащие. Среди молодежи безработица достигла 2,3 млн. человек, они составляют 37% от всех безработных.

Все большая часть населения переходила в разряд не имею­щих постоянных источников дохода (в результате увольнения по сокращению штатов, ликвидации учреждения и т. п.). Многие из них вынужденно занимались мелкой коммерцией, работали "чел­ноками" или в частных коммерческих предприятиях, подчас кон­тролируемых организованными преступными группировками, сталкивались с вымогательством, угрозами, шантажом, с необ­ходимостью приобретать для реализации полученный незакон­ным путем товар, т. е. тем или иным образом входить в сферу преступности, нарушать закон или быть жертвами преступных посягательств, в том числе на их жизнь и здоровье.

В обществе распространялись и закреплялись представ­ления о бессилии закона, правовом беспределе, о бесполезно­сти обращения за помощью в правоохранительные органы, что ориентировало на самостоятельные способы разрешения кон­фликтных ситуаций.

Все более широкое распространение получало примирен­ческое отношение к преступности, своеобразное привыкание к ней, особенно когда это не затрагивало и не ущемляло лич­ные интересы или, наоборот, способствовало их удовлетворе­нию. В этих случаях преступность рассматривалась как неиз­бежное явление, как определенный вид деятельности. Анализ материалов уголовных дел показывал, что члены семьи, род­ственники, соседи или знакомые лиц, входящих в организо­ванные преступные группировки и в течение ряда лет не име­ющих никакого официального источника дохода, знали, чем они занимаются, и относились к этому как к должному, как к одному из видов "работы", т. е. разделяли представления са­мих преступников о том, что совершаемые ими тяжкие пре­ступления — это просто их "работа"[9].

Все это создавало определенный социально-психологичес­кий климат, атмосферу непрочности, неустойчивости и непред­сказуемости бытия, незащищенности, ожесточенности и все-дозволенности, причем практически в любых социальных сло­ях и группах общества, независимо от их статуса и матери­ального положения. Из 100 опрошенных 40 отвечали, что спо­собны убить человека ради удовлетворения своих потребнос­тей или защиты личных интересов; среди молодежи таких "по­тенциальных убийц" оказывалось вдвое больше[10].

Многие преступления, даже если они выглядели чисто бытовыми, становились более сложными по мотивации, по­скольку они детерминировались многими социальными и пси­хологическими факторами, ранее не приобретавшими такого значения в конкретном поведении индивидов, действовавших более опосредованно.

Все чаще убийства совершались со сложной мотивацией, все отчетли­вее проявляли себя и жестокость, и корысть. Возрастала лег­кость вступления в конфликты, резко увеличивалось число фактов проявления стремления разрешить возникающие за­труднения, получить эмоциональную разрядку путем приме­нения насилия.

Криминологи полагают, как уже отмечалось, что область действия причин — это формирование мотивации поведения человека[11]. За немалым числом насильственных преступлений просматривался целый комплекс мотивов и причин. В 90-х гг. приобретали все большее распространение мотивы, связан­ные с межнациональной враждой, неприязнью. Отмечалось выборочное проявление жестокости и насилия, только в от­ношении' лиц иной национальности. Это особенно характерно для зон национальных конфликтов.

В 90-х гг. почти половина всех умышленных убийств со­вершалась или непосредственно с корыстной мотивацией, или сочеталась с ней наряду с иной, чаще насильственно-эгоисти­ческой, сопровождавшейся похищением личного имущества жертвы. Это в основном проявлялось при совершении преступ­лений на бытовой почве, в сфере семьи, досуга. Именно коры­стная мотивация определяла совершение умышленных убийств, особенно "заказных", а также иных тяжких насильственных преступлений против человека, выполнявшихся за плату.

Каждое третье умышленное убийство, умышленное при­чинение тяжкого вреда здоровью связаны с желанием преступника как можно больше унизить свою жертву, с издева­тельством над потерпевшим, а в каждом пятом тяжком пре­ступлении против жизни и здоровья проявляется стремление к самоутверждению, к поддержанию своего "я", самооценки, уменьшению чувства неуверенности, нестабильности бытия, приобретению потерянной опоры в жизни, хотя бы путем на­силия над другим человеком.

При совершении убийств в 1991—1999 гг. усиливалась жестокость, все более незначительным становился повод, снижался самоконт­роль, возрастало желание разрешить переживаемые трудно­сти путем насилия. Проявлялась своеобразная социальная бо­лезнь, которая все чаще дает себя знать в нашем обществе, причем в самых разных его слоях — от профессоров до сан­техников. Эта болезнь — жажда скорых и простых решений своих проблем[12], использование любых средств без осмысле­ния последствий задуманного. Самым действенным из доступ­ных средств для части населения становилось насилие: умыш­ленное убийство, причинение вреда здоровью и т. п. Общий моральный климат в стране, невысокая эффективность дея­тельности правоохранительных органов, рост преступности, практически полное отсутствие правового воспитания снижа­ли также чувство ответственности человека за свои поступки.

В общественном сознании усиливалось открытое неува­жение к нормам морали так называемых новых русских, лиц, входящих в организованные преступные группировки, раз­нузданности и бесцеремонности их поведения, пренебрежения к людям на фоне попустительства и бездействия правоохрани­тельных органов. Среди населения распространялось чувство;

беззащитности перед теми, кто оскорбляет их честь и досто­инство, ущемляет личные интересы. На этом фоне формиро­валось и проявлялось убеждение в возможности применения физического насилия, стремление к личной расправе. Граж­дане все чаще были готовы учинить расправу лично или об­ратиться за соответствующей помощью к наемным исполните­лям, порой и наемным убийцам. Нередко основным препят­ствием становилось отсутствие для этого необходимых денеж­ных средств или же незнание, к кому можно обратиться с подобным предложением, т. е. незнание конкретных "киллеров". Так, отец девушки, подвергнувшейся насилию, чтобы отомстить преступникам, готов был нанять "киллера" и про­сил в этом помощи у редакции известной молодежной газеты: "Помогите, люди добрые, нанять киллера"[13].

Возникала особая мотивация поведения, ориентирующая человека на самостоятельное разрешение конфликтов и за­труднительных положений, причем исходя преимущественно из сугубо личных интересов и допустимости использования любых способов. Среди них предпочтение отдается тому, кото­рый кажется наиболее легким и действенным. Жестокость ста­новится в этих условиях определенной нормой взаимоотноше­ний; человеческая жизнь теряет свою ценность.

Увеличивалась ситуативность подобных преступлений, но эта ситуативность во многих случаях была кажущейся: просто человек "раскручивался", как пружина, в определенной ситуации. Более чем в 55% случаев насильствен­ные преступления совершались без заранее принятого реше­ния и обдуманного плана; решение принималось как бы им­пульсивно, под влиянием самой ситуации из-за искаженных нравственно-правовых взглядов и представлений преступника. Примерно в 9% случаев умышленные убийства совершались с от­четливо выраженной корыстной целью из-за желания полу­чить спиртное или средства для его приобретения.

В 90-х гг. сложилась определенная система характеристик людей, совершающих данные преступления против жизни и здоровья, и их взаимодействия с окружающей социальной средой[14].

Эти преступления совершаются людь­ми с достаточно сформированными взглядами, установками, ценностными ориентациями. Большей частью это молодые люди, прошедшие воинскую службу, нередко участвовавшие в военных конфликтах, имеющие специальную подготовку, хорошо владеющие оружием и использующие его при совер­шении преступлений. В основе их преступлений, преимуще­ственно умышленных убийств, лежит корыстная мотивация. Они совершают умышленные убийства, выполняя заказ, сде­лав это своей профессией, сознательно избрав преступную деятельность средством обеспечения высокого материального уровня и желаемого образа жизни. Ситуация преступления тщательно подготавливается, планируются пути отхода, вре­мя, прикрытие.

Только в 1994 г. жертвами наемных убийц, по данным МВД РФ, стали 562 человека. Это говорит о том, что реаль­ность и численность преступников — профессиональных убийц достаточно велики, особенно учитывая высокую латентность их преступлений. Своеобразны характеристики потерпевших. Из 562 человек 177 входили в сферу частного предпринима­тельства; 185 — в организованные преступные группировки, став жертвами конфликтов за зоны влияния между отдельны­ми преступными группами или конфликтов между членами одной преступной группы. В 1997—1999 гг. совершено свыше 600 убийств по найму[15].

Преступления против жизни человека все чаще совершаются лицами, утратившими свой прежний социальный статус, перешедшими в результате объективных обстоятельств или из личных пристрастий в категории не имеющих постоян­ного источника дохода, безработных.

В 90-х гг. среди всех выявленных умышленных убийц та­кие лица составляли 55%; среди умышленно причинивших тяжкий вред здоровью около 49%. Более трети из них находи­лось без постоянного места работы и фиксированных источников доходов в течение трех лет. С 1991 по 1999 г. почти вдвое возросло число несовершеннолетних преступников, не учив­шихся и не работавших на момент совершения преступления против жизни и здоровья. Около половины всех преступников, не имеющих постоянного источника доходов, — лица в возра­сте 18—29 лет.

Ими совершались как особо опасные преступления (в 90-х гг. более 70% всех выявленных преступников, совершивших бан­дитизм, не имели постоянного источника дохода), так и чисто бытовые. При совершении преступлений на бытовой почве пре­обладала насильственно-эгоистичная мотивация, которая в ряде случаев сочеталась с корыстной. Более половины преступни­ков при совершении преступлений находились в состоянии ал­когольного; а 2% — наркотического опьянения.

Основная мотивация связана с искаженным стремлением к самоутверждению, к снятию чувства нестабильности жизни, неуверенности, примерно в 5% случаев это была месть в свя­зи с аморальным или противоправным поведением потерпевшего. Практически каждое третье преступление совершалось по месту жительства преступника, потерпевшего или их зна­комых.

Контингент преступников без постоянного источника до­хода очень неоднороден. Около 16% составляют деморализо­ванные лица, систематически злоупотребляющие алкоголем, нередко ранее судимые, причем неоднократно. Как правило, по возрасту они старше 40 лет, характеризуются таким пове­дением уже в течение длительного времени. В основном это те лица, для которых было характерно совершение преступ­лений и ранее. В последние годы в связи с практически пол­ным отсутствием какой-либо профилактической работы и над­зора правоохранительных органов их поведение стало более общественно опасным, что и способствует совершению ими тяжких преступлений.

Чаще всего они совершают тяжкие преступления против жизни в состоянии алкогольного опьянения. Пово­дом служат неприязненные личные отношения, пьяные ссо­ры по самым порой незначительным основаниям, а также ко­рыстные мотивы. Во многих случаях потерпевшими являются лица с аналогичным поведением, ранее судимые, занимающи­еся бродяжничеством, родственники или соседи.

Определенную часть лиц без постоянного источника дохо­да, совершавших насильственные преступления против жиз­ни и здоровья, составляют те, кто ранее относился к благопо­лучным в криминологическом отношении социальным слоям и группам населения (служащие, руководители, лица, имеющие высшее образование). Это в том числе вынужденные мигран­ты, беженцы. Совершавшиеся ими насильственные преступ­ления против жизни и здоровья — умышленные убийства, причинение тяжкого вреда здоровью, побои, истязания и дру­гие — в большей степени ситуативны и в основе своей связа­ны со стремлением к самоутверждению. Потерпевшими выс­тупали как лица из ближайшего окружения, так и малознако­мые и посторонние (случайная ссора, разрешившаяся приме­нением насилия).

Часть умышленных убийств, причинений тяжкого вреда здоровью была связана с вымогательством и иной преступной деятельностью. Потерпевшие — объекты прежних преступ­ных посягательств, отказавшиеся выплатить требуемую сум­му денег, партнеры или конкуренты по преступной деятель­ности.

Частично в категорию преступников без постоянных ис­точников дохода входят и преступники-мигранты, приезжие, длительное время находящиеся не по месту своего проживания, граждане стран СНГ. Большинство таких лиц более ори­ентированы на совершение преступлений против собственнос­ти, мошенничества[16].

В 90-х гг. в России среди лиц, совершивших тяжкие на­сильственные преступления против жизни, все большее место занимают представители внешне благополуч­ных социальных групп и слоев населения, в том числе част­ные предприниматели. Хотя их доля среди всех выявленных преступников в 1993—1999 гг. составляла 1,8—2,3%, в середи­не и конце 90-х гг. число совершивших умышленное убий­ство частных предпринимателей увеличилось в 15 раз; при­чинивших тяжкий вред здоровью — в 1,5 раза; совершивших изнасилование — на 18,6%. Практически каждый сотый, со­вершивший умышленное убийство, был частным предприни­мателем.

Большинство из них совершает указанные преступления в состоянии алкогольного опьянения. Основной мотив — про­явление своего "я", самоутверждение. Последнее базируется на наличии у них материального достатка, денег. Именно деньги являются для таких лиц главной ценностью, они полагают, что наличие денег выделяет их среди остальных, гарантируя безнаказанность и бесконтрольность поведения.

Примерно в 5% случаев имеет место корыстная мотива­ция: преступления совершались ради получения дополнитель­ных средств для укрепления финансового положения фирмы, расширения собственного дела. Например, группа молодых бизнесменов из Волгоградской области совершила целый ряд умышленных убийств одиноких престарелых собственников квартир с целью перепродажи их жилья и получения матери­альной выгоды. В таких случаях ситуация совершения пре­ступления тщательно подготавливается, планируется, изыс­киваются средства защиты, возможные покровители и т. п.

Определенную роль в совершении тяжких насильствен­ных преступлений против жизни играют психофизиологичес­кие особенности преступников, не исключающие их вменяе­мости[17]. У 62% лиц, совершивших умышленное убийство, отмечаются определенные ано­малии в психике: в 14% — психопатия либо психопатические черты характера, в 16% — хронический алкоголизм[18].

К подобным данным надо относиться достаточно осто­рожно, поскольку они основываются на экспертных оценках и зависят от приверженности эксперта той или иной психиат­рической доктрине, концепции, существенно различающим­ся между собой. Однако непрерывно изменяющиеся условия жизни, дестабилизация способны оказать влияние на рост подобных отклонений, особенно у лиц, сменивших свой со­циальный статус на более низкий, чем ранее; среди молоде­жи; лиц, сознательно избравших преступную деятельность, совершение тяжких насильственных преступлений против жизни и здоровья как средство получения материального обес­печения.

Отдельного рассмотрения заслуживает вопрос о типологии преступников, совершивших сексуально-садистские убийства, что в последнее время, как это ни печально часто встречаемое явление.