Разметка бытия-в-мире из ориентации на бытие-в как таковое

Глава 2. БЫТИЕ-В-МИРЕ ВООБЩЕ КАК ОСНОВОУСТРОЙСТВО

DASEIN

Разметка бытия-в-мире из ориентации на бытие-в как таковое

В подготовительных разборах (§ 9) мы уже выделили черты бытия, призванные доставить надежный свет для дальнейшего разыскания, но вместе с тем сами получающие в этом разыскании свою структурную конкретность. Dasein есть сущее, которое, понимая в своем бытии, относится к этому бытию. Тем самым заявлено формальное понятие экзистенции. Dasein экзистирует. Dasein есть далее сущее, которое всегда я сам. К экзистирующему Dasein принадлежит его всегда-мое как условие возможности собственности и несобственности. Dasein экзистирует всегда в одном из этих модусов, соотв. в их модальной индифферентности. (In each case Dasein exists in one or the other of these two modes, or else it is modally undifferentiated   'Zum existierenden Dasein gehцrt die Jemeinigkeit als Bedingung der Mцglichkeit von Eigentlichkeit und Uneigentlichkeit. Dasein existiert je in einem dieser Modi, bzw. in der modalen lndifferenz ihre)

Эти бытийные определения Dasein должны быть теперь однако увидены и поняты a priori на основе бытийного устройства, которое мы именуем бытием-в-мире . Правильная постановка аналитики Dasein состоит в толковании этого устройства.

Составное выражение «бытие-в-мире» уже в своем облике показывает, что им подразумевается единый феномен. Эта первичная данность должна быть увидена в целом. Неразложимость на сочленимые компоненты не исключает многосложности структурных моментов этого устройства. Помеченная этим выражением феноменальная данность допускает действительно троякий взгляд. Если мы будем прослеживать ее, предваряюще фиксируя целый феномен, то удастся выделить:

1) «В-мире»; относительно этого момента встает задача спросить об онтологической структуре «мира» и определить идею мирности как таковой (ср. гл. 3 дан. разд.).

2) Сущее, всегда существующее способом бытия-в-мире . Искомое в нем то, о чем мы спрашиваем в «кто?» В феноменологическом показе должно прийти к определенности, кто существует в модусе средней повседневности Dasein (ср. гл. 4 дан. разд.).

3) Бытие-в как таковое; подлежит выявлению онтологическая конституция самого этого в (ср. гл. 5 дан. разд.).   Всякое выявление одного из этих конститутивных моментов означает выявление и других, что означает: всякий раз увидение всего феномена. Бытие-в-мире есть конечно а priori необходимое устройство Dasein, но далеко не достаточное чтобы вполне определить его бытие. До тематического раздельного анализа трех выделенных феноменов попытаемся дать ориентирующую характеристику названного последним конститутивного момента.

Что значит бытие-в? Ближайшим образом мы дополняем выражение до бытия «в мире» и склонны понимать это бытие-в как «бытие в...». Этим термином именуется способ бытия сущего, которое есть «в» каком-то другом, как вода «в» стакане, одежда «в» шкафу. Мы подразумеваем под этим «в» отношение бытия двух протяженных «в» пространстве сущих друг к другу по их месту в этом пространстве. Вода и стакан, одежда и шкаф суть одинаково «в» пространстве «при» месте. Это бытийное отношение можно расширить, напр.: скамья в аудитории, аудитория в университете, университет в городе и т. е. до: скамья «в мировом пространстве». Эти сущие, бытие которых одного-«в»-другом поддается такому определению, все имеют тот же способ наличного бытия, что вещи, встречающие «внутри» мира. Наличие «в» чем-то наличном, соналичие в чем-то того же бытийного рода в смысле определенной пространственной соотнесенности суть онтологические черты, именуемые у нас категориальными, такими, которые принадлежат сущему неDaseinразмерного образа бытия.

Бытие-в подразумевает напротив бытийное устройство Dasein и есть экзистенциал . Но тогда тут нельзя думать о наличном бытии телесной вещи (человеческого тела) «в» наличном сущем. Бытие-в тем менее означает пространственное «друг-в-друге» наличных вещей, что «in» исходно имеет не смысл пространственного отношения названного рода (Ср. Якоб Гримм, Kleinere Schriften, т. VII, с. 247. ); «in» идет от корня innan-, селиться, обитать, пребывать; «an» значит: я привык, доверился, ухаживаю за чем; оно имеет значение colo в смысле habito и diligo.(Nor does the term "Being-in" mean things present-at-hand, any more than the word 'in' primordially signifies a spatial relationship of this kind.¹ 'In' is derived from "innan"—"to reside'? "ha b itare", "to dwell" (sich aufhal-ten]. 'An' signifies "I am accustomed", "I am familiar with", "I look after something". ² It has the signification of "colo" in the senses of "habito" and "diligo". И ТУТ ЖЕ СНОСКА В АНГЛИЦЙСКОМ ПЕРЕВОДЕ

2.Reading 'innan—wohnen'. As Heidegger points out in his footnote, this puzzling passage has its source in Grimm's Kleinere Schriften, Vol. VII, pp. 247 ff., where we find two short articles, the first entitled 'IN' and the second 'IN UND BEl'. The first article begins by comparing a number of archaic German words meaning 'domus', all having a form similar to our English 'inn', which Grimm mentions. He goes on to postulate 'a strong verb "i^^", which must have meant either "habitare", "domi esse", or "recipere in <domum" ' (though only a weak derivative form 'imian' is actually found), with a surviving strong preterite written either as 'an' or as 'ann'. Grimm goes on to argue that the preposition 'in' is derived from the verb, ratherthan the verb from the preposition.

) Сущее, которому присуще бытие-в в этом смысле, мы характеризуем как сущее, которое всегда есмь я сам. Выражение «bin», «есмь», связано с «bei», «при», и значит опять же: я обитаю, пребываю при... в мире так и так вот освоенном. Быть[1], понятое как инфинитив от «я есмь», т. е. как экзистенциал, значит обитать при..., быть доверительно близким с... Бытие-в есть соответственно формальное экзистенциальное выражение бытия Dasein[2],  имеющего сущностное устройство бытия-в- мире.

Being-in, on the other hand, is a state of Dasein's Being; it is an existentiale. So one cannot think of it as the Being-present-at-hand of some corporeal Thing (such as a human body) 'in' an entity which is present-at-hand. Nor does the term "Being-in" mean things present-at-hand, any more than the word 'in' primordially signifies a spatial relationship of this kind.¹ 'In' is derived from "innan"—"to reside'? "habitare", "to dwell" (sich aufhal­ten]. 'An ' signifies "I am accustomed", "I am familiar with", "I look after something". ² It has the signification of "colo" in the senses of "habito" and "diligo". The entity to which Being-in in this signification belongs is one which we have characterized as that entity which in each case I myself am [bin]. The expression 'bin' is connected with 'bei', and so 'ich bin' ['I am'] means in its turn "I reside" or "dwell alongside" the world, as that which is familiar to me in such and such a way.³ "Being" [Sein], as the infinitive of 'ich bin' (that is to say, when it is understood as an existentiale), signifies "to reside alongside . . .", "to be familiar with . . .". "Being-in" is thus the formal existential expression for the Being of Dasein, which has Being-in-the-world as its essential state.

1.Reading 'innan—wohnen'. As Heidegger points out in his footnote, this puzzling passage has its source in Grimm's Kleinere Schriften, Vol. VII, pp. 247 ff., where we find two short articles, the first entitled 'IN' and the second 'IN UND BEl'. The first article begins by comparing a number of archaic German words meaning 'domus', all having a form similar to our English 'inn', which Grimm mentions. He goes on to postulate 'a strong verb "innan", which must have meant either "habitare", "domi esse", or "recipere in domum" ' (though only a weak derivative form 'innan' is actually found), with a surviving strong preterite written either as 'an' or as 'ann'. Grimm goes on to argue that the preposition 'in' is derived from the verb, ratherthan the verb from the preposition.

2.'· · · "an" bedeutet: ich bin gewohnt, vertraut mit, ich pflege etwas ·..'

In Grimm's second article he adds: 'there was also an anomalous "ann" with the plural "unuan", which expressed "diligo", ''faveo", and to which our "gonnen" and "Gtunst" are immediately related, as has long been recognized. "Ann" really means "ich bin eingewohnt", "pflege zu bauen"; this conceptual transition may be shown with minimal complication in the Latin "colo", which stands for "habito" as well as "diligo".'

__

Verb[edit]

colō (present infinitive colere, perfect active coluī, supine cultum); third conjugation

1. I till, cultivate

2. I inhabit

3. I protect, nurture

4. (figuratively) I worship, honor

 __

It is not entirely clear whether Heidegger's discussion of 'an' is aimed to elucidate the preposition 'an' (which corresponds in some of its usages to the English 'at', and which he has just used in remarking that the water and the glass are both at a location), or rather to explain the preterite 'an' of 'innan'.

The reader should note that while the verb 'wohnen' normally means 'to reside' or 'to dwell', the expression 'ich bin gewohnt' means 'I am accustomed to', and 'ich bin einge­wohnt' means 'I have become accustomed to the place where I reside—to my surround­ings'. Similarly 'ich pflege etwas' may mean either 'I accustomed to do something' or 'I take care of something' or 'I devote myself to it'. (Grimm's 'pflege zu bauen' pre­sumably means 'I am accustomed to putting my trust in something', 'I can build on it'.) The Latin, 'colo' has the parallel meanings of 'I take care of something' or 'cherish' it ('diligo') and 'I dwell' or 'I inhabit' ('habito').

3. '·. · ich wohne, halte mich auf bei. .. der Welt, als dem so und so Vertrauten.' The preposition 'bei', like 'an', does not have quite the semantical range of any English pre­position. Our 'alongside', with which we shall translate it when other devices seem less satisfactory, especially in the phrase 'Being alongside' ('Sein bei'), is often quite mis­leading; the sense here is closer to that of'at' in such expressions as 'at home' or 'at my father's', or that of the French 'che;r.'. Here again Heidegger seems to be relying upon Grimm, who proceeds (loc. cit.) to connect 'bei' with 'bauen' ('build') and 'bin'.

 

'Being alongside' the world in the sense of being absorbed in the world⁴

4.. . · in dem . . · Sinne des Aufgehens in der Welt ...' 'Aufgehen' means literally 'to go up', or 'to rise' in the sense that the sun 'rises' or the dough 'rises'. But when followed by the preposition 'in', it takes on other meanings. Thus 5 'geht auf into 3o in the sense that it 'goes into' 30 without remainder; a country 'geht auf' into another country into which it is taken over or absorbed; a person 'geht auf in anything to which he devotes himself fully, whether an activity or another person. We shall usually translate 'aufgehet by some form of 'absorb'.

 

«Бытие при» мире в еще точнее истолкуемом смысле растворения в мире есть экзистенциал, фундированный в бытии-в. Поскольку в настоящих анализах дело идет об увидении исходной бытийной структуры Dasein, соразмерно феноменальному содержанию которой должны артикулироваться бытийные понятия, и поскольку эта структура в принципе не уловима через традиционные онтологические категории, к «бытию при» тоже надо еще присмотреться. Мы снова избираем путь отмежевания от онтологически сущностно иного — т. е. от категориального бытийного отношения, выражаемого теми же средствами языка. Такие феноменальные актуализации легко смазываемых онтологических различий надо проводить намеренно, даже рискуя разбирать «само собой разумеющееся». Состояние онтологической аналитики показывает однако, что мы далеко не удовлетворительно «схватываем» это само собой разумеющееся и еще реже толкуем его в бытийном смысле и еще меньше располагаем адекватными структурными понятиями надежного чекана.

«Бытие при» мире как экзистенциал никогда не подразумевает какого-то совместно-наличного-бытия случающихся вещей. Не существует никакой «рядоположности» одного сущего, именуемого «Dasein», и другого сущего, именуемого «мир». Совместность двух наличных вещей мы правда иногда словесно напр. так выражаем: «стол стоит 'при' двери», «стул 'касается' стены». О касании, беря строго, тут никак не может быть речи, а именно не потому, что в конце концов при более точной проверке между стулом и стеной удается констатировать промежуточное пространство, а потому что стул в принципе, будь даже промежуточное пространство равно нулю, не может касаться стены. Предпосылкой такому было бы допущение, что стена способна встретиться «для» стула. Сущее способно касаться наличного внутри мира сущего, только если изначально имеет бытийный образ бытия-в, — если с его бытием-вот ему уже открыто нечто подобное миру, из которого сущее может раскрыться в касании, став так доступным в своем наличествовании. Два сущих, которые наличны внутри мира и сверх того сами по себе безмирны, никогда не могут друг друга «касаться», ни одно не может «быть» «при» другом. Добавление: «сверх того безмирны» опускать нельзя, поскольку и сущее, которое не безмирно, напр. само Dasein, тоже наличествует «в» мире, точнее сказать: с известным правом в известных границах может быть воспринято как лишь наличное. Для этого необходимо полное отвлечение от, соотв. невидение экзистенциального устройства бытия-в. С этим возможным восприятием «Dasein» как чего-то наличного и всего лишь наличного нельзя однако смешивать некий свой Dasein способ «наличествовать». Это наличествование становится недоступным при отвлечении от специфических структур Dasein, приоткрываясь только в опережающем понимании их. Dasein понимает самое свое бытие в смысле известного «эмпирического наличия» (Ср. § 29.). И однако «эмпиричность» эмпирии собственного Dasein онтологически в корне отлична от эмпирического существования какой-нибудь породы камней. Эмпиричность факта Dasein, в качестве какого всякий раз существует любое Dasein, мы называем фактичностью. Переплетенную структуру этой бытийной определенности даже как проблему можно впервые уловить только в свете уже разработанных основоустройств Dasein. Понятие фактичности заключает в себе: бытие-в-мире «внутримирного» сущего, именно так, что это сущее может понимать себя как сопряженное в своем «историческом пути» с бытием сущего, встречного ему внутри его собственного мира.

Ближайшим образом надлежит увидеть лишь онтологическую разницу между бытием-в как экзистенциалом и «внутриположностью» одного наличного в другом как категорией. Когда мы отграничиваем бытие-в, то не отказываем Dasein во всякого рода «пространственности». Наоборот: Dasein имеет даже собственное «бытие-в-пространстве», что однако со своей стороны возможно только на основе бытия-в-мире вообще. Оттого и не удается онтологически прояснить бытие- в через онтическую характеристику, допустим сказав: бытие-в в мире есть духовное свойство, а «пространственность» человека качество его телесности, всегда «фундированное» вместе с тем его соматикой. Так мы опять остаемся при некоем соналичии духовной вещи такого-то устройства с телесной вещью, и бытие составленного из них сущего остается как такое совсем туманным. Понятость бытия-в-мире как сущностной структуры Dasein впервые позволяет вникнуть в экзистенциальную пространственность Dasein. Это охраняет нас от неувидения, соотв. поспешного отметания этой структуры, каковое отметание не онтологически, но «метафизически» мотивировано наивным мнением, что человек есть ближайшим образом духовная вещь, переносимая затем «в» пространство.

Бытие-в-мире Dasein всегда уже разбросалось или даже раскололось с его фактичностью на определенные способы бытия-в. Многосложность этих способов бытия-в примерно обозначается следующим перечислением: иметь дело с чем, изготовлять что, обрабатывать и взращивать что, применять что, упускать и дать пропасть чему, предпринимать, пробивать (accomplishing), узнавать, опрашивать, рассматривать, обговаривать, обусловливать... Эти способы бытия-в имеют подлежащий еще подробной характеристике бытийный образ озабочения . Способы озабочения это и дефективные модусы небрежения, упущения, отказа, халатности, все модусы «только лишь» по отношению к возможностям озабочения. Титул «озаботиться» имеет ближайшим образом свое донаучное значение и может значить: что-то исполнять, устраивать, «доводить до ума». Выражение может также подразумевать: чем-то озаботиться в смысле «что-то себе раздобыть». Далее, мы употребляем его в характерном обороте: я озабочен, что предприятие не удастся. «Озабоченность» значит здесь что-то вроде опасения. На фоне этих донаучных, онтических значений выражение «озаботиться» в данном исследовании употребляется как онтологический термин (экзистенциал) для обозначения бытия возможного бытия-в-мире. Титул выбран не потому что, скажем, Dasein прежде всего и в большой мере экономично и «практично», но потому что само бытие Dasein предстоит увидеть как заботу . Это выражение опять же надо брать как онтологическое структурное понятие (ср. гл. 6 дан. разд.). Оно не имеет отношения к «тяготам», «омраченности» и «житейским заботам», онтически находимым в каждом Dasein. Подобное, равно как «беззаботность» и «веселость», онтически возможно лишь поскольку Dasein онтологически понятое есть забота. Коль скоро к Dasein сущностно принадлежит бытие-в-мире, его бытие к миру есть по сути озабочение [3].

Быть-в согласно сказанному не «свойство», которым оно временами обладает, временами нет, без которого оно могло бы быть не хуже чем с ним. Человек не «есть» и сверх того имеет еще бытийное отношение к «миру», который он себе по обстоятельствам заводит. Dasein никогда не есть «сначала» как бы свободное-от-бытия-в сущее, которому порой приходит охота завязать «отношение» к миру. Такое завязывание отношений к миру возможно только потому что Dasein есть, какое оно есть, как бытие-в-мире. Это бытийное устройство не оттого лишь впервые возникает, что кроме сущего с характером Dasein наличествует еще другое сущее и с ним сталкивается. «Столкнуться» это другое сущее «с» Dasein может лишь поскольку вообще способно само от себя показаться внутри мира.

Заезженное сегодня выражение «человек имеет свой окружающий мир» до тех пор онтологически ничего не говорит, пока это «имеет» остается неопределенным. «Имение» по своей возможности фундировано в экзистенциальном устройстве бытия-в. Сущее по сути этим способом, Dasein может эксплицитно открывать встречное сущее окружающего мира, знать о нем, располагать им, иметь «мир». Онтически тривиальные слова «иметь окружающий мир» онтологически проблема. Решение ее требует не иначе как прежде онтологически достаточного определения бытия Dasein. Если в биологии — прежде всего снова после К.Э. фон Баэра — делают употребление из этого бытийного устройства, то нельзя заключать о «биологизме» его философского употребления. Ибо и биология как позитивная наука никогда не может найти и определить эту структуру — она должна предполагать ее и постоянно делать из нее употребление[4]. Сама же структура и как априори тематического предмета биологии может быть философски развернута только если прежде понята как структура Dasein. Лишь в ориентации на так понятую онтологическую структуру можно априори на пути привации очертить бытийное устройство «жизни». Онтически равно как онтологически бытие-в-мире как озабочение имеет приоритет. В аналитике Dasein эта структура получает свою основоположную интерпретацию.

Но не движется ли данное пока определение этого бытийного устройства исключительно в негативных высказываниях? Мы всё слышим лишь, что это якобы столь фундаментальное бытие-в не есть. В самом деле. Но этот перевес негативной характеристики не случайность. Она сама наоборот свидетельство своеобразия феномена и через то в подлинном, самому феномену соразмерном смысле позитивна. Феноменологическое выявление бытия-в-мире имеет характер отвода искажений и сокрытий, поскольку этот феномен во всяком Dasein известным образом сам всегда уже «увиден». И это так, поскольку он составляет основоустройство Dasein, с его бытием всегда уже разомкнут для его бытийной понятливости. Но феномен обычно и всегда уже равно основательно перетолкован или истолкован онтологически неудовлетворительно.* Только это 'известным образом видеть и все же толковать большей частью криво' само коренится не в чем ином как в бытийном устройстве Dasein, в меру которого само себя — и т. е. свое бытие-в-мире тоже — оно онтологически понимает ближайшим образом из того сущего и его бытия, которое не есть оно само, но которое встречает его «внутри» его мира.

В самом Dasein и для него это бытийное устройство всегда уже как-то знакомо. И если его надо познать, то выступающее в такой задаче познание именно само себя — как познание мира — берет за образец отношения «души» к миру. Познание мира (νοεϊν), соотв. рассмотрение и обсуждение мира (λόγος) функционирует поэтому как первичный модус бытия-в-мире, без того чтобы это последнее было осмыслено как таковое. Поскольку же эта бытийная структура остается онтологически недоступна, но все же онтически воспринимается как «отношение» между сущим (миром) и сущим (душой), и поскольку бытие ближайшим образом понимается в онтологической привязке к сущему как внутримирному, то делается попытка схватить это отношение между названными сущими на основе этих сущих и в смысле их бытия, т. е. как наличествование. Бытие-в-мире — пусть дофеноменологически испытанное и познанное — на путях онтологически неадекватного толкования становится невидимо. Устройство Dasein знают теперь — а именно как нечто само собой разумеющееся — только лишь в чеканке неадекватного толкования. Так оно становится потом «самоочевидной» отправной точкой для проблем теории познания или «метафизики познания». Ибо что более само собой разумеется, чем что «субъект» отнесен к «объекту» и наоборот? Это «субъект- объектное отношение» должно быть предпосылкой. Оно оказывается однако — хотя в своей фактичности неприкосновенной — все же именно поэтому прямо зловещей предпосылкой, когда ее онтологическая необходимость и прежде всего ее онтологический смысл остаются в темноте.

Поскольку феномен бытия-в образцово представлен большей частью и исключительно познанием мира, и не только для теории познания — ибо практическое поведение понимается как «не-» и «внетеоретическое» поведение, — поскольку этим приоритетом познания искажается понимание наиболее своего ему способа быть, то надо еще отчетливее выявить бытие-в-мире в аспекте познания мира и его само сделать видимым как экзистенциальную «модальность» бытия-в.

 

[1] Быть это и инфинитив от 'есть': сущее есть. ( Заметки Хайдеггера на полях)

[2] Но не бытия вообще и тем более самого бытия — просто (Заметки …).

[3] Бытие-человеком и бытие-вот здесь приравнены.(Заметки…)

[4] Правомерна ли тут вообще речь о 'мире'? Только окружение! Этому 'даванию' отвечает 'имение'. Dasein никогда не 'имеет' мира.