Социально-психологические причины военных конфликтов

Вопрос необходимости или наоборот преступности войны интересовал человечество с давних времен. Сохранились высказывания Платона, Аристотеля, Сократа. И в наше время специалистов социологов, психологов, философов интересуют причины, которые могут побудить одну группу людей ненавидеть и убивать другую. В данной работе попытаемся рассмотреть наиболее распространенные взгляды ученых на эту проблему.

Итак, «война является естественным состоянием народа» (Платон)? Она «напрягает к высшей степени все человеческие силы и накладывает печать благородства на народы, которые имеют смелость осуществить такое» (Муссолини)? Или «война является школой возрождения человеческих добродетелей» (Руссо)? В состоянии войны происходят метаморфозы: равнодушие перерождается в сильные чувства – ненависть, жалость. Война также идентифицирует индивидов, сплачивает. Значит войны возникают из «благих» намерений? Или ради выработки организмом адреналина? Кстати, научные работники доказывают, что мужчины больше склонны к риску, чем женщины. Когда проводили опыты над крысами, то оказалось, что самки значительно более рассудительные в этом плане, чем крысы мужского пола, так как не лезли в соседнюю нору, зная, что там опасно (поскольку оттуда не возвращались «сородичи»). Самцы же, видя опасность, – шли на риск, не отступали от своего и, таким образом, гибли. Из этого явствует, что мужская храбрость неоправданная? Но же кто не рискует, тот не пьет шампанского!. У Джозефа Ная возникают довольно интересные ассоциативные сравнения относительно риска: «В покере, играя мастерски, можно достичь большого преимущества… Некоторые умелые игроки выиграют даже с плохими картами». И аналитик предостерегает: «Если твой оппонент показывает карты, которые могут ударить любую твою, – подставляй руки. Если знаешь, что проиграешь войну, – не начинай ее».

Неужели война является причиной мужских инстинктов? Мужчины же – охотники, завоеватели, агрессоры. Даже мужской гормон тестостерон на то указывает. Тогда кто такие амазонки, которые своей жестокостью не уступали представителям сильного пола? Это все мифы? Как относительно жизненных реалий? Несомненно, убедительными будут раздумья невозмутимой Маргарет Митчелл: «Война была бы пикником, если бы не вши и дизентерия». Так вот женщин не взять на испуг. Даже тогда, когда в их функцию входит такая непростая и ответственная миссия, как быть… украшением парада. Припомним роту балаклавських амазонок, которая просуществовала аж целый месяц и смогла за это время ничуть не уступить в «надувании мыльных пузырьков» самим потемкинским поселенцам. И порадовала же тогда женская рота Екатерину ІІ, что и говорить!

Со временем «амазонки» самосовершенствуются. «Женский батальон смерти», что стал гордостью Первой мировой войны, – тому пример. За месяц амазонки умудрились постигнуть всю науку ведения войны. Результаты не заставили себя ждать. Треть личного состава полегла под городом Сморгони.

Ведь Аристотель прав, когда написал: «Человек – это политическое животное»? Женщина, или мужчина – не имеет значения. А возможно, у нас есть что-то от кентавров – наполовину людей, наполовину зверей? И наша агрессивность – атавизм от животных?

Где же притаился корень парадокса? Или в нас самих? Значит агрессивность, воинственность – наше генетическое наследство? Которые, кстати, не такое уже и отвратительное дело сделали для человечества, учитывая эволюцию (были необходимы для выживания).

Значит, война является потребностью для самоутверждения? (чтобы мужчина мог довести – скорее себе, чем другим – что он доминирует и над людьми, и… над ситуацией). Или война является следствием неудержимого желания узурпировать власть? Психологи утверждают, что неадекватное поведение узурпаторов является следствием болезненных комплексов неполноценности. И тогда для самоутверждения, для удовлетворения собственного «Еgо» личность начинает действовать жестокими методами.

В старинные времена Фукидид утверждал, что война является следствием плохой человеческой природы, что это прирожденная склонность к «работе» хаоса и злая. Современная психологическая школа объясняет причину войны наличием психических разладов у отдельных индивидов. Наполеона, Гитлера, Муссолини преследовал недуг – мания войны.

Так вот ученые-теоретики утверждают, что для наступления эпохи общего мира достаточно эффективной системы гражданского контроля, который закрывает сумасшедшим доступ к власти.

А может, войны являются следствием человеческой нетерпимости к «чужому»?

Э. Эриксон обосновал механизм возникновения агрессии к «чужим» субъектам, а также указал истоки доброжелательности и миролюбивости – к «своим». З. Фрейд в созданной теории психоанализа отмечал: человек не мог бы существовать, если бы присущая ему потребность в саморазрушении (инстинкт смерти) не была направлена на внешние объекты, в частности и на другие индивиды, этносы, конфессионные группы. Еще племя делаваров (жило в районе Филадельфии и вплоть до берегов моря) целью ведения войны считало абсолютное уничтожение соседних чужих племен – чероки и ирокезов. Нетерпимостью к другим народам отметился и солдат наполеоновской армии Шове, у которого, кстати, немало приверженцев и ныне. К. Клаузевиц предложил бы ввести религию как главный мотив для того, чтобы принудить население к борьбе с боевым кличем – «Бог на нашей стороне!»