Единство самосознания как категориальная структура современной науки

Но что же такое это сознание, которое конституирует реальность? Понятно, что речь идет о трансцендентальном субъекте. В своем анализе этого понятия Коген решительно устраняет все, что могло бы так или иначе способствовать истолкованию трансцендентального "Я" и его "аппарата" (трансцендентальный синтез апперцепции, категориальные схемы, продуктивный синтез воображения) как "способностей души" субъекта.

Этой цели служит не только его критика психологизма, но и противопоставление метафизического и трансцендентального подходов[266].

Если для метафизического подхода априорные основоположения и структуры выступают как способности души, то для трансцендентального подхода они выступают как познавательные функции, или категориальные структуры, присущие науке. Метафизический подход подталкивает к исследованию "структуры духа", будь она психологической или метафизической. Не таков метод трансцендентальной, или критической философии. Последняя не признает никаких данностей, не зависящих от метода исследования. И даже само познающее сознание перестает быть такой данностью. На что же в таком случае может опереться критическая философия? Определяя ее метод, Коген пишет, что "критика предполагает факт науки, она связана с ее действительностью, исходит из этой предпосылки…"[267]. "Не "элементы сознания" выступают для нас в конечном счете как априорные, но фундамент познания, и, тем самым, научного сознания"[268].

Коген следует линии, намеченной самим Кантом. Недаром Кант исходил из факта существования наук, формулируя свои трансцендентальные вопросы: Как возможна математика? Как возможно чистое естествознание? Исходя из факта существования определенных наук, содержащих синтетические суждения априори, Кант дедуцирует условия возможности познания и трансцендентальные структуры познающего субъекта.

Коген развивает кантовский подход, сознавая, что наука исторична и что ее категориальные структуры развиваются. В таком случае, будут развиваться во времени и трансцендентальные условия опыта, и основоположения чистого сознания. Они будут не формами духа, а методами познания. Кто же будет их носителем? Чем будет трансцендентальное "Я", если его структура - это не формы духа, а методы познания? Оно будет совокупностью методов познания, присущих науке определенного исторического периода. Или, говоря другими словами, оно будет способом объективации опыта и конструирования предмета познания, свойственным данной науке. Эмпирический субъект приобщается к подобному трансцендентальному "Я" в обучении и воспитании, а вовсе не носит его в себе как способность своей души или форму своего духа. В "Кантовской теории опыта" Коген прямо и буквально отождествляет единство самосознания с трансцендентальным синтезом апперцепции, а этот последний - с категориальным синтезом, т. е. с объективацией опыта и конституированием предмета познания[269]. При этом реальность оказывается коррелятом единства самосознания. Таким образом, реальность - не независимая от познания данность, но результат категориального синтеза, т. е. методологическая конструкция науки определенного этапа своего развития.

А трансцендентальное "Я" - это методологические основоположения науки. Науки же бывают разными, и их основоположения формируются исторически. Поэтому, если мы зададимся вопросом, кто является носителем трансцендентального "Я", то быстро поймем, что это, во всяком случае, не индивидуальное сознание, а существующая в истории человеческая общность. Для Когена, это человечество. Единство человечества выступает для него важнейшей предпосылкой как познания, так и морали[270].

В своей этике Коген продолжает борьбу с психологизмом. Главная вина психологизма и натурализма в этике состоит в том, что они трактуют моральный субъект как естественную данность.

Коген же показывает, что моральный субъект возникает только в акте задания закона самому себе. Только так, свободно приняв для самого себя закон, человек становится моральной личностью.

Совершенно напрасно, отмечает Коген, понятию самосознания зачастую дается непосредственное истолкование, совершенно независимое от его истолкования в рамках критической философии[271]. Его понимают тогда как другое слово для обозначения отдельной личности, точнее, ее самопонимания. В рамках же критической философии оно имеет совсем другое значение.

Коген еще и еще раз разъясняет, что "Я", способное свободно задать себе закон, ни в коем случае не является данностью. Понимание морального индивида как данности - это ошибка, аналогичная той, которую допускает догматическая философия в сфере познания, или ошибке метафизики, которая рассматривает трансцендентальное "Я" как способность души или форму духа.

Подобной ошибки в сфере этики не избежал даже Кант. Он рассматривал разумного морального субъекта как вещь саму по себе, т. е. как нечто не зависящее ни от познания, ни от истории. У Канта "Я" как носитель морального закона есть умопостигаемая вещь сама по себе. Но, с другой стороны, это умопостигаемое "Я" уже присутствует в каждом человеке (в виде голоса совести). Поэтому каждый человек является носителем этой автономной моральной сущности. Понятно поэтому, что человеку, чтобы актуально стать моральным субъектом, не нужны ни законы, ни воспитатели.

По глубокому убеждению Когена, Кант, рассматривая моральную личность таким образом, допускает методологическую ошибку[272]. Не индивид, а трансцендентальная свобода является умопостигаемой вещью самой по себе.

А моральный индивид не присутствует как данность в каждом эмпирическом человеке, но формируется в ходе долгой истории человечества. Этот процесс предполагает наличие права и государства. Автономный моральный индивид есть цель а не предпосылка исторического процесса.

Автономия нравственной личности означает, что она автономно задает себе закон, а не то, что она задает себе свой собственный закон. Коген считает большой методологической ошибкой представление, будто бы автономия моральной личности означает происхождение нравственного закона из самого "Я", будь то из разума или из нравственного чувства. Ни то, ни другое, - постоянно подчеркивает он, - не является от века данной "способностью души" или "формой духа". Автономия этики означает, что субъект на определенной стадии морального развития принимает необходимость следования закону и сам делает себя ответственным за это. В этом и только в этом смысле индивид сам задает себе закон. В этом смысле этика должна быть автономной. Без такой автономии она невозможна. В этом смысле этика должна быть автономна даже по отношению к религии. Но это вовсе не значит, - объясняет Коген, - что автономный моральный субъект не может заимствовать содержание нравственного закона из авторитетных для него источников, например, из Откровения.

Данное важное для Когена уточнение понятия автономной моральной личности служит развитию его постулата, что такая личность не может браться как данность. Правильный метод в философии (который Коген в разные периоды называл трансцендентальным, критическим или "методом чистоты") требует преодоления всяких якобы независимых от познающего субъекта данностей вроде объекта или предмета. Но не только. Метод чистоты требует, чтобы и такие понятия как "субъект", "личность", "сознание", "самосознание" не брались как готовые, не зависящие от метода рассмотрения данности. Они рассматриваются Когеном как продукты исторического развития мысли. Однако и то, что ими обозначается, тоже является продуктом исторического развития человечества. Что же касается автономной нравственной личности в полном смысле слова, то она представляет собой нравственный идеал, а не реальность, и потому является целью исторического развития человечества.