Образ матери Верховского

Одной из представителей галереи женских образов в романе «Большая медведица» является мать Верховского. Автор начинает повествование с самого трагичного момента в жизни ее семьи: разорения. Именно в такой переломный момент в женщине происходят разительные перемены: «Эта женщина, воспитанная в барстве, прожившая в довольстве, избалованная светом за свою необыкновенную красоту, избалованная любовью и предупредительностью мужа, выказала твердость редкую даже в наше время…Она без гордости и обиды отказалась от всякой помощи» [41, 4, 155]. В одно мгновение перед нами уже не посетительница салонов, а неутомимая труженица. Кроме того, что Верховская стала давать уроки, она еще «в свободные промежутки шила и вышивала на продажу» [41, 4, 155]. Хвощинская обращает внимание не только на то, чем занималась мать Верховского, но и на то, что все это она делала «без малейшего движения барства и брезгливости». После смерти мужа единственной отрадой остался сын, и мать решила сделать все возможное и невозможное, чтобы не только поставить его на ноги, но и воспитать в нем силу духа. Она буквально посвятила себя сыну, а он «прежде любил её, в бедности стал обожать» [41, 4, 155], она стала для него нравственной силой, ему хотелось быть чем-нибудь для неё и он «стал ее радостью» [41, 4, 155]. Больше всего, что пугало Верховскую – это разлука с Андреем, но женщина понимала, что она неизбежна. Никогда, даже в самые тяжелые минуты она не теряла трезвости ума и твердости духа, «эта женщина была совершенная противоположность других женщин: ни жалоб, ни возни, ни лишних толков, ни даже чувствительности» [41, 4, 156]. Но когда настало время отъезда Андрея в Москву, она «только проводив его, оглянулась на весь ужас разлуки и поняла, что эта разлука может быть вечною» [41, 4, 156]. Сын увез с собой память матери, её привычную твердость в труде и скупость на трату времени. Её образ постоянно рядом с ним, но когда он вспоминает мать, то «не утешительницу, не опору, не пример – а жалкую, исхудалую, истощенную труженицу» [41, 4, 162]. В душе Верховского с самого детства появилось синтезированное чувство любви и обязанности матери, и только этим чувством можно объяснить его брак по расчету. Но самое трагичное в этой ситуации, что Верховской такая жертва была не нужна. Для неё намного важнее его достоинство и счастье, чем материальный достаток. Она могла бы удержать сына от женитьбы, от этой «им самим несознаваемой нравственной ломки» [41,4, 165], она бы доказала ему, что именно от такого брака бывают несчастны люди, что «рассчитывая они берут на себя лишнее житейское благоразумие, рассматривают только внешность, выгоду, и забывают собственную душу» [41, 4, 165], она бы ему сказала, что «чувства родятся и умирают только у людей бессердечных и недумающих» [41, 4, 165], но её не оказалось рядом.

Несмотря на то, что разлука с сыном была для матери очень тяжела, она все же не согласилась переехать с ним в Москву. «Я не поеду с тобой», – просто сказала она. И на все его мольбы и просьбы не выказала, что считает, что у него нет твердости» [41, 4, 170]. Именно в этот момент происходит разрыв Андрея и Верховская, он теперь дает другую трактовку её поступкам и усматривает в ее поведении другой смысл. Со стороны матери тоже происходит изменение: «Она нашла в себе новую силу, новое мужество. Решилась говорить ему то, чего… она не говорила никогда: обыкновенные слова житейского благоразумия, – эти… пошлости, которыми большинство людей оправдывают уступки своей совести» [41, 4, 171].

Приезд сына – своеобразный переломный момент в жизни Верховской. Именно тогда она поняла, что у неё не получилось самое главное – воспитать в сыне честного человека, «для неё все было кончено – все надежды, вся деятельность чувств мысли, труда… заветные верования были разбиты именно в том, во что они были все положены» [41, 4, 171].

Эта женщина привыкла быть кому-то нужной, заботиться сначала о муже, потом о сыне, а теперь она потеряла и того и другого. «Для кого же и на что же нужно моё существование?», – спрашивает она себя [41, 4, 171]. С этих дней в жизнь матери вошла неискренность, чего никогда не было раньше, она «должна было притворяться перед знакомыми… должна была говорить, что довольна» [41, 4, 171], хотя на самом деле не было ни того, ни другого. Сложный процесс происходит в душе у матери. Она не знает куда девать свои дни и собственный характер, и долге отчуждение от жизни и привычек этого общества «делали, что она не находила в нем не удовольствия, ни занимательности» [41, 4, 172].

Сложную душевную драму изображает Н.Д. Хвощинская. Что делать человеку, когда не на что и не на кого направить свои силы? Неизвестно, как бы поступила обычная женщина, удалось бы ей снова найти себя, но что касается матери Верховского – такие женщины пропасть не могут, и Хвощинская доказывает это: она «стала заниматься с девушками среднего и бедного круга без оплаты. Её уютная гостиная обратилась в рабочую классную и подъезд заперся для докучных визитов» [41, 4, 172]. Но общество со своей стороны не поняло её поступка и оценило это по-своему: «эта женщина оригинальная, странная, забыла как люди живут: может быть, ей несчастной, от бедности, а теперь вот, от неожиданного благополучия – немножко помешалось. Это бывает» [41, 4, 172]. То есть в независимости и самостоятельности Верховской люди усмотрели помутнение рассудка. Но для матери неважно, что подумают о ней другие люди, для неё главное было и остается независимость: «она осталась одна, спокойная и свободная» [41, 4, 173].

Но нельзя сказать, что она была счастлива в своем одиночестве, «ей было не с кем подумать, не с кем сказать слова», то есть излишняя независимость, уход в крайности, то же не приносит счастья. Если раньше в описании матери Хвощинская делала акцент на её трудолюбие и работоспособность, то теперь все чаще встречается слово «одиночество».

Хвощинская изображает мать Верховского тонким психологом, не раз замечая, что она могла «читать между строк» [41, 4, 175]. Мы видим насколько ясно и четко понимает Верховская тяжесть и сложность жизни Андрея.

Как бы ни было тяжело одиночество матери, последние часы своей жизни она проводит с сыном. И в памяти Андрея навсегда осталось, как «она стояла, в белом, её распустившиеся золотистые волосы, её божественный взгляд, весь её образ в свете вечернего солнца» [41, 4, 177]. Не образ вечной труженицы, а именно этот божественный образ своей матери пронесет Андрей через всю свою жизнь. Со смертью матери Андрей потерял все, она была единственным человеком, который верил в него, позже он сам признается об этом Катерине: «Тогда я верил, что нужен, что гожусь на что-нибудь – она в это верила» [41, 4, 229].

Образ Верховской предвосхитил собой образ «новой» женщины у Н.Д. Хвощинской, который в полной мере был выражен в образе Катерины Багрянской. От части мать Верховского можно назвать эмансипированной женщиной, так как в то время для всех была удивительна и непонятна её независимость, мало кто из женщин того времени брал полностью на свои плечи заботу о воспитании и образовании своего ребенка, редкая женщина могла отказывать себе во всем, даже в пище, но не взять денег брата. Изображая образ матери Верховского, Хвощинская показала, как можно не только в бедности, но и при небольшом богатстве оставаться честным человеком.

Безусловно, образ матери Верховского несколько идеализирован, поэтому так легко превращается в некий божественный, священный символ, который освящает жизнь не только Андрею, но и Катерине, «она вечно, вечно над ними; во имя её они полюбили друг друга. В мысли о ней затихала всякая тревога; к ней невольно слагалась какая-то молитва» [41, 4, 332].